Девушка облизала губы, не отдавая себе в этом отчёт. А оборотню понадобилась вся сила воли, чтоб не прижать её к стенке и не впиться в эти манящие губы.
- Спокойной ночи, Миранда, — произнёс мужчина, открывая дверь своей спальни.
- Надо же узнали как меня зовут? Похвально.

Люциас замер на пороге, так и не войдя внутрь.
Она что специально дразнит его?
- Я всегда подхожу ответственно к тому, что делаю, — проговорил он, — это не составило особого труда.
- И что дальше? Что вы собираетесь делать? Девушка нервничала, он чувствовал это. Но не мог до конца разобраться в причинах.

- Охранять вас, пока не вернётся Герольд, — он так и стоял к ней спиной.
- Мне не нужна ваша защита, — продолжала она гнуть своё.
- Ваш отец считает иначе.
Ему нужно было попрощаться с ней и уйти, но он продолжал стоять, ожидая сам не зная чего.
"Старый дурак", — подумал мужчина про себя.

Всё это время у него не было серьезных отношений. Хотя Ника считала иначе и уже присматривала свадебный наряд. Он сам виноват, что позволил ей так далеко зайти в своих заблуждениях. Она задержалась дольше других, ему с ней было просто удобно, поэтому он не спешил развеивать её иллюзии. И даже пару раз подумал, что может чёрт с ним? Жениться на ней и дело с концом.

Но сейчас здесь с этой девушкой, он не мог вспомнить никого, кто был до неё. Всё отошло на второй план. Он забыл и о стае и о Нике. Ничего больше не существовало кроме неё. Но ему лучше держаться от неё подальше.
О чём думала в этот момент его подопечная он не знал.

А она стояла кусая губы и злилась на себя. Потому что не понимала почему продолжает стоять посреди коридора и пялиться в его спину.
- Уже поздно, вам лучше уйти к себе.
Девушка ничего не ответила, но развернувшись на каблуках вошла в свою комнату, громко хлопнув дверью.

- Так будет лучше для нас двоих, — пробормотал волк себе под нос, закрывая свою.
Но вопреки голосу здравого смысла, он не мог уснуть, представляя, как она лежит в своей кровати через стенку.
Он совершенно отвык ухаживать за женщинами, обычно они сами вешались ему на шею. Последняя за кем он
ухаживал была её мать.

- Она меня убьёт, — снова произнес он, — тебе лучше забыть об этой девушке, Люциас.
И всё же он не мог выкинуть её из головы. Казалось её запах преследует его и в этой комнате. Он знал, что это лишь иллюзия, но легче ему от этого не становилось.