Я почти переступила место, где заканчивается трасса и где начинается деревня. Уже была видна бензоколонка на перекрестке. Луна украшала собой ночной небосвод, освещая грешнице путь к местам по старому чужим. Со мной выровнялся ниссан верса, из окошка которого высунулся молодой человек кривой наружности.

— Хэй, малышка, классный септум. Прокатимся? – нескладность речи, тупые черты лица и сальные патлы цвета мочи создавали отталкивающий образ.

— Нет.

— Да и пошла ты!

Я шла в умеренном темпе, думая о котенке, жив ли он. Громкий звук отвлек меня от мыслей. Взрывная волна попыталась оттолкнуть меня. Вьющиеся волосы отбросило назад. Бензоколонка горела адским кровавым пламенем. Первые секунды — затишье, последующие — агония. Седан горел, истлевая на глазах. Пока я шла, доносились крики терзаний языками пламени. Выбитые взрывом стекла лежали вокруг на щебневой дороге. Было неудобно идти по крупным камням в такой обуви, ноги норовили подвернуться. Тлен долетел до меня, порча мне одежду и волосы. Когда я дошла до перекрестка, заправка почти догорела. На дороге лежал один из тех патлатых ребят, огонь успел покорёжить его, мясо свисало обрубками с тела. Над ним, почти мертвым и почти живым, нависал крупный скелет пса с обрубками мяса и кусками черно-белой шерсти.

— Вкусные ребрышки? – задавалась вопросом я Дикому Динго.

— Гав!

На псе не было живого места, ходячий скелет с торчащими костями.

И пока пылал огонь, заставляя прильнуть к себе взором, я с ужасом смотрела на оборванные электрические провода, они коротили так зловеще...

Всю ночь я пролежала в теплице у слабого тельца котенка. Умыв малыша шампунем, блохи действительно стали мучать его меньше. Кормила его я из шприца, которых было много в аптечном шкафу у тетушки Мэгги. Котенок лакал с неподдельной усладой. Ничего не поменялось с появлением солнца. Так думала я. Под утро на дороге звучали детские голоса, один мальчишеский и несколько девчачьих. В четыре утра увидела, как силуэты тетушки и дядюшки прошли мимо теплицы, не заметив меня, и исчезли за воротами. Потом голоса стихли. Котенок еще не успел раскрыть глазок, совсем еще новорожденный. Интересно, его мама ищет его? А моя?..

Я грела его у себя под сердцем. Тишина быстро нас убаюкала, так и наступило утро.

— Пойдем, у тебя новые подопечные, – заявил на обеде дядюшка Билли. Его отвратительное лицо исказила улыбка. Я догадывалась куда исчезли детские голоса и была права, как всегда. Испачканные красным ступени заскрипели под нами.

— Не трогайте меня! – вопила девочка моего возраста. Волосы цвета пшена ее запутались в паутине страданий, глаза бешено двигались в глазницах, переключая внимание то на меня, то на дядюшку с топором. Её маленькая родинка на щеке мне что-то напомнила. — Мой папа Минос. Рекардо Минос. Позвоните ему, он заплатит и сделает что угодно, и мой брат Даймонд тоже, не трогайте меня, пожалуйста! Умоляю!

— Минос? – дядюшка любил забавляться. В глазах его пылало райское наслаждение, за которое бы он обязательно кипел в аду, если бы верил в это. — Сестра, это тот, которого мы убили вчера на дороге?

Секунда для нее наверняка длилась будто вечность, она душераздирающе закричала.

Пэм-Пэм-Пэм. Как цок-цок-цок.

Я убила их отца ветеринара одним ударом в шею, в упор глядя ему в карие глаза. И у меня один вопрос: кто теперь вылечит мне котенка?

— Расскажи ей о правилах. Я схожу за Сестрой, что-то она долго идет.

Лестница на чердак была узкой и шаткой, не удивительно, что толстое тело тетушки Мэгги так долго передвигалось.

— Не кричи, не беги, говори, когда просят говорить...

— Девочка, слушай, девочка, - она схватила меня за запястье, как и все до нее, с надеждой. Я не смогла удержаться и упала в омут ее мокрых глаз. Такие же карие, как у ее отца. Темные, как коричневый свитер, как мои волосы в лучах заката, как кофе без молока. — Давай сбежим, малышка. Где-то тут Кэти и Вэл, найдем, спасем их и вместе сбежим, сбежим все вместе, обещаю! Все будет хорошо!

— Они уже мертвы.

Я в одночасье растоптала любовь, надежду и веру этой милой девочки. Руки ее обмякли, а затем и вовсе отпустили мою.

Она не выглядела как-то иначе. Все они одинаково уставшие. Осознание плачевности ситуации до них обычно доходит ближе к шестой неделе пребывания. Нет, они все еще чувствуют, им больно, но в этот момент они окончательно отрекаются от надежды на лучшее. Тогда дядюшке и тетушке становится неинтересно. Это последний шанс сбежать, ибо потом уже будет поздно.

Так пытались сбежать два года назад Йена Блэр и Кэнди Клэр. Они притворились, что им все стало безразлично. Так две молодые девочки и не по годам хитрые почти смогли одурачить тетушку и дядюшку. Они бежали, но сильно нашумели. Оставленные на ночь медвежьи капканы, купленные у того же Стэнли, сработали на отлично. Попалась лишь Кэнди, но ее подруга не захотела бежать, бросив другую. Так они и умерли. Железная рукоять веника была ала вот уже два года.

Джосслин и Джэнифер были прекрасны. Красивые, как фарфоровые куклы, главные героини подростковых романов. Одну мы подобрали с тетушкой на трассе. Джосслин показалось, что женщина с ребенком не может быть опасной и сама же села в машину к убийцам. Она спешила домой к строгому отцу после долгих посиделок у подруг. Джэнифер была проституткой. Когда дядюшка ее приметил, она оставалась одна, освещаемой светом фонарного столба. Каждый день, пока их легкие вздымались, они желали, чтобы я смогла сбежать. Джэнифер сдалась быстро, Джосслин держалась до самого последнего. Никогда не забуду, как потухали ее глаза, пока я старалась остановить тетушку, зависнув на ее холодной, потной и жирной руке с топором.

Шэнон Смит была учительницей начальных классов. Ее долго искали по округе, разбрасывали листовки, ее родители горевали, размещали объявления, заходили к нам, спрашивали, не видели ли мы их дочь, а тетушка Мэгги скалилась за спиною дядюшки Билли, пока тот делал вид, что сочувствует. Поиски прекратились, когда ее труп нашли в ближайшем озере. С тех пор мы трупы расчленяем, кладем в бочки с цементом и выбрасываем в центр озера.

Мишель Стивенс прибыла сюда позже Делилы, но умерла уже на вторые сутки. Найдя осколок разбитого зеркало меж половиц на чердаке, она решила сбежать так. Ей было тридцать четыре года.

— Не бойся, больно не будет, - дядюшка Билли доковылял до чердака. В его руке был лак для волос и зажигалка Делилы. Истошный вопль вырвался из уст Пэм и вывел меня из транса о воспоминании по Делиле. Огонь схватил пшеничные волосы девочки, в мгновенье ока съев их, как съедал тетушкину стряпню дядюшка. Я даже не поняла, как ударила по рукам дядюшки Билли, но зато отчетливо осознала мощнейший удар кулаком по лицу. Угол встретил меня крайне недоброжелательно и померкло мое зрение, как меркло представление о мире.

***

— Ты крайне одаренная девочка, но в тебе сидит бесеныш. Его надо убить.

— В чем я одаренная, Сестра? Во мне нет ничего особенного, - пыталась я понять тётушку.

— Ты тварь, сотворенная по устам святых нашей Семьи, а значит ты Дар святых.

— Мои родители святые?

— Нет, конечно, тьфу ты. Наши святые, нашей Семьи. Твои родители посредники.

— Этой Семьи больше нет?

— Семья всегда здесь.

— Здесь это где?

Она мне больше не отвечала.

— Сейчас мы тебя вылечим от элефентиаза, пей, - тетушка Мэгги протянула мне желтую жидкость в граненном стакане.

— Ты же говорила, что вылечишь меня от ксеродермы.

— А, точно! – Как только она отвернулась, я вылила стакан на умирающий горшок с кактусом. Кактусы у меня до сих пор умирали, покуда была жива я.

С тех пор как сгорела бензоколонка, дядюшка Билли запасался бензином. Весь наш двор пропах этим запахом. От него иногда кружилась голова. Шла шестая неделя заточения Пэм Минос. Прыткая, готовая разгрызть бетонные стены зубами, лишь бы спастись, девчонка, все еще хранила здравый рассудок и мечтала только о том, чтобы выжить. Первые два дня она спала спокойно, редко бодрствовала, однако так она лишь притворялась, изучая здесь каждую щель, каждый скользкий взгляд в коридор, сидела в тишине, считая шаги, запоминая, кто как ходит, чтобы однажды попытаться сбежать. Ее отпечаток зубов до сих пор на моей ладони. Она сделала мне больно, и мне пришлось сделать ей в ответ. Она не сдавалась, ее брат тоже. Если она продержится ещё немного, то я смогу совершить задуманное и помочь Даймонду найти живой хотя бы сестру.

— Как тебе новая игрушка? Ты рада? Это тебе подарок на день рождения, - дядюшка Билли неумело погладил меня по волосам.

К сожалению, живыми игрушки оставались таковыми не дольше полугода. Делила продержалась дольше всех.

— Да, - я обняла дядюшку, пряча выкраденный ключ от гаража за пазухой.