Посвящаю моей Жизни, Судьбе и моим самым любимым людям

I

И пусть на свете

Все ходят парами.

Пусть все держат

Друг друга за руки.

Пусть целуются в переходах,

В метро и за стенкой,

На глазах у публики, что жаждет ответа

На вопросы, созревшим базарным склокам!

Я заведую сам собой!

Указов слушаться я не намерен:

Мать, отец, друг, святой

Дух, испускающий волны новых заветов -

Все никчемно.

Все это новый пустяк,

Почему-то состарившись раньше времени,

Говорит о себе, как последний тюфяк,

Заявляет о «я» и о скудненьком бремени.

Бремя то - есть удача чувств,

Всплеск гормонов, возвышенность страсти -

То, что в привычке зовется «любовь» -

Как способность взноситься отчасти.

Расхлябанной волокой тащится он.
Тюфяк, то есть, бремя.
Пустяк, то есть, дух,
То есть - сон.

И время проходит.
Люди умнеют.
Люди глупеют.
Одни - за себя.
Другие - за всё.

Те, кто с собой -
Материя мира:
Пластиды без хлорофилла.
Те, кто со всеми -
Небесное

Купольное

Светило.

II

Сама уникальность задает сегодня ведущий мотив:

Лейтмотив нашей нравственно-мизерной полечки.

Так давайте из польки сколдуем натянутострунную тарантеллу,

Добавив гордый речитатив

Призывающий вытянуть с неба упрямые звездочки,

Скрываемые тенистой мрачной завесой

Сонной пелёны,

Нарочно задав противоположный курсив

На прозрачную гобелену.

Выше - мечта,
Ниже - труды.
Мечта - высока,
Труды - далеки.

Мечта - у небес,
Труды - у земли.
Небеса - высоки,
Земля - у ноги.

III

Воистину, каждому чувству дорога!

Однако, разум есть то, что отличие видит средь разного чувства сорта.

Свой взгляд на себя близ кануна -

Вот то, чем обязан заняться каждый свободный призренный червяк на планете, что кормит и поит тебя, как родного.

Заметив презрительный взгляд у лица своего,

Отвернись, иль скажи оппоненту, что, конечно, сурова искра, что очами его испускаемая из глазниц, напоённых докрайно невеждием и лукавством.

А в общем и в целом: живи так, как рожден -

В деревне - деревней,

В мещантсве - мещаном,

В царях - так царём, -

Лишь помня о важности смысла, что тебя окружает.

Конкретно: единство себя,

Гармония мысли и чувства,

Неспешность решений,

Анализ себя,

Стойкость духа,

Принятье чуждений,

Беспечность всея,

А не плоская жажда,

Тяга,

Эпистола

(И не одна)

Чувству,

А

Не

Разуму.

Завет я оставлю,
В бумаге пророчество.
Тем, кто на мысли надеется,
Я наставляю:

Полюби

свое

одиночество!

IV

Благодарю!.. Тебя, о Одиночество!
Я лишь с тобой обрёл покой и пустоту.
Благодарю тебя за милое пророчество,
Которое надежду превратило в простоту.

Мне было больно слышать дружеские речи.
Мне мерзко было от людских забав.
Спасибо, Одиночество, за наши пламенные встречи,
Что чувству личному позволило лететь стремглав.

Поэтому я не боюсь ни осуждений,
И ни стыда, влекомого народом для меня.
Мне дела нет до их нравоучений.
Меня лишь пнули, силу, вечность отгоня.

Но время быстротечно, и, собравшись с духом,
Нашел в себе местечко я открытого огня.
Была то муза - сумасшествие, по слухам;
Была та муза - Одиночество - лишь для меня.

Мне нравится, что вы больны не мною.
Мне нравится вообще, когда спокойно на душе.
Любовь нужна, действительно, не скрою...
Но... лишь такая, когда не превращается в клише.

"Что это значит?! Как чувство может быть стандартно?!
Ведь это высший человеческий мотив!"
Увы, любовь не может быть опрятной,
А разум в общем, как Филипп, красив.

Быть чувственным - большая трудная работа,
Сравнимая с талантом, дарованием Небес.
И это, к сожалению, не милая забота,
А тяжкий труд - услуга молодых повес.

Мы все привыкли: счастье добывается с трудом.
Но важно нам родить ребёнка в этой жизни!
Неужто Пушкин вас не образумил де своим стихом?
А граф Толстой напрасно писал книги?

Забуду я весь чувственный мотив.
Лишь Одиночество меня ласкает ежедневно.
Всё или ничего: коварный лейтмотив
Для каждого являет свою сущность постепенно. Есть Человек-Создание: ему присущи и любовь, и дружба, и семья.
Его прерогатива, кредо - это дети, мама, папа, в общем то, что говорил доселе я.
Есть Человек-Создатель: ему присущ и разум, и жестокость, отрешенность.
Его прерогатива, кредо - это мир, духовность, чувство, как химическая реакция, а не неопределённость.

Так кто же ты? Прелестное Создание? Седеющий Создатель?
И что тут лучшее? Или не может лучше быть ничто смиренного союза?
Пожалуй, ты ответишь сам; а я - лишь Человек-Искатель.
Умеющий и чувство отличить от чувства.

Все это ведь абстрактно, непонятно.
Вы просто прячете реальность пеленой.
Все ваши чувства - это неопрятно:
Не пламенный мотив, завещанный Судьбой.

V

Без надежды надеюсь.
Без счастья счастливо живу.
Не вниманием - огнем я согреюсь.
Без любви, я, увы, не люблю.

Соблюдая все грани, да...
Спешу медленно я.
И, не зная здесь ни черта,
Постараюсь свыкнуться я.

Я пишу эти строки
Лишь марая бумагу.
Не вписался я в сроки
И залился печалью.

Я пою обо всем
Что волнует меня.
Это очень небрежно.
Это очень пустяк.
Но сказать мне же надо.
А иначе, увы,
Слезы сыплются градом
Из очей, видя сны.

Всю печаль соберу я,
Слезы в очи волью,
Захочу - промолчу,
Захочу - все скажу,
Захочу - ветры ладонью я поведу.

Мне отрадны терзанья,
Радость мысли приму за мечту.
Захочу - побегу,
Захочу - закурю,
Захочу - и умру по утру.

VI

Боль одиночества тихо, робко, парализованно, падко принимаю. Открываю бутылку шампанского и в вихрях игривых пузырьков игристого вижу отражение собственной жизни: нетрезвость ума, которую я сам же себе преподнес, ограждая свою измученную душу от внешнего перчено-соленого мира, пустая квартира с ободранными обоями, а более и ничего, ведь куда ни глянь - всё моя жизнь, пропущенная через призму бутылки шампанского. Я пью за себя, пью за мою подругу-жизнь; ей предстоит еще потерпеть меня, она сама привязалась к моей душе, а если она захочет меня убить, то умрет и сама. А она дама капризная...

VII

Собрав всю боль свою в кулак,
Иду писать стихи,
Надеясь о прочтении.

Прости меня, о Человек!
С тобой прожив всю жизнь, я понял,
Что не нужна она мне.

Услышав запах первоцветов,
Стремлюсь я к воплощению мечты.
То смерть ли будет в рамке самоцветов,
То жизнь ли станет в образе грозы?

Стремясь понять тебя, пришедшая Весна,
Кричу от боли, надрывая горло.
От первоцветов запах - лишь земля,
А лето - вот оно - кричит мне звонко.

О Лето, зачем, скажи, пришло ты рано. Замазывая рану
Прошлого, весеннего, я помнил лишь одно - Весну.

Осенними порами хожу я мрачен,
Чернею внутренне и внешне.
Быть может, смысл жизни важен.
Быть может, он лежит на поверхности моей души, но мне не хватает слога описать эту чертовскую мучительную боль, с которой я прорываю перегородки собственного сердца, пытаясь отрыть в нем хоть каплю того, чего ищу на самом деле.

Моя поэма нескладна, печальна.
И я реву, что мочи есть.
На улице проходит девушка:
Она несчастна:
Любима.

Любить - что есть силы внутри!
Любить - до потери пульса!
Любить - до несчастья!
Любить - огнем!
Любить - сегодня, завтра и вчера!

Сии лозунги мне непонятны,
И живу я, как сыч, ничком
Повесивши голову книзу,
Пытаясь уйти за черты
Разума; разливаясь теплом,
Мое сердце требует ризу.

Холодной воды холод,
Зыбучих песков жара -
Ты дорога мне! я молод,
Хочу увидеть тебя.

Умерши зимой,
В непонятном углу,
Забившись, нагой,
Я пытался уснуть,
Умерев случайно.
Одной тобой
Живя, я седел,
Пуская песок через пальцы, распутывая волосы, чеша затылок...
На холодном полу,
Валяясь
Познал я жизнь,
Мечтая,
Возвысившись,
Стать громогласнее,
Умерев
Внезапно -
Исход
Мой,
Жизни моей.