– Кто я для тебя? – зная заранее ответ, спросил Лёша, немного пошатнувшись.

Он неотрывно смотрел на кольцо, и блеск золота все больше отравлял настроение. Раздражение распространялось по всему организму, смиряя Лёшу с мыслью, что ему не выбраться из капкана, умело расставленного жизнью.

– Мы помолвлены, – робко ответила девушка, опустив взгляд. Она поняла, что все не так, как рассчитывала до приезда сюда. Её никто не ждал.

Лёша глубоко вздохнул, стараясь не давать волю эмоциям.

«Ну за что? За что? Как я объясню это Соне? Что мне вообще делать дальше?»

– Я, конечно, думал о том, что у меня была девушка, но не невеста. Так, ладно... – Лёша не хотел сосредоточиваться на отношениях с кем-то, кроме Сони.– Ты знаешь, что со мной произошло?

– Нет... Ты просто пропал два месяца назад.

Кира пожала плечами, она действительно не знала. Она не хотела допускать пауз, поэтому неуверенно продолжила разговор:

– Лёш, давай вернемся в кафе, поговорим. Я понимаю, для тебя это неожиданность, но ты разве не рад? Тебе нравилось быть одному?

Девушка непонимающе вздохнула, делясь эмоциями разочарования. Уверенности в своих действиях она и так не чувствовала, а теперь...

– Я и не был один. Почему я вообще должен тебе верить, если даже не знаю, кто ты такая? – парень сеял сомнения, заставляя себя верить в то, что это какая-то ошибка. Этот до сумасшествия странный вечер закончится и все будет в порядке.

– Лёш, я не могу ответить на все твои вопросы за минуту. Давай просто вернемся в здание. Пожалуйста.

Кира еле договорила просьбу. Её голос дрожал из-за колючего кома слез в горле. Она ждала более теплую встречу, а не ложные обвинения в свою сторону. Ее внутренние кулачки стучали в ребра, ломая одно за другим. Одно за другим... Сколько нужно сломанных рёбер, чтобы стать счастливым человеком? Сколько нужно пережить страданий, чтобы наконец забыть это слово?

Хрустальные слезы, образовавшиеся в глазах девушки, не остались без внимания Лёши. Он не хотел, чтобы Кира страдала, ведь в ее мотивах нет ничего плохого, и он сам виноват в случившемся и в том, насколько сильно он привязался к новой жизни. Он заранее знал, на что шёл. Люди всегда понимают, что будет в конце, но как правило, это их не останавливает. Они наивно полагают, что обойдут стороной все препятствия и одержат победу над законами жизни. Но для Лёши бой проигран. Жалкое поражение.

– Хорошо, пойдем обратно. Только я начну задавать вопросы прямо сейчас, а ты постарайся отвечать на них по максимуму. Кир, для меня эта встреча еще более странная, чем тот момент, когда я стал человеком без багажа жизненного опыта. Моя память была полностью стерта и до сих не восполнилась даже самыми элементарными моментами из прошлого.

Девушка кивнула, и улыбка легко коснулась её губ.

– Почему ты улыбаешься? Я сказал что-то смешное? – Лёша нахмурился, видя, как Кира пытается скрыть признак радости со своего лица.

То она плачет, то улыбается... Что за резкие перемены настроения? Лёша ждал ответа и одновременно направился в сторону первого места встречи, а за ним поспешила Кира.

– Нет, ничего смешного. Просто... я наконец-то нашла тебя, как мне не улыбаться? Хоть ты и холодно относишься ко мне, но я-то помню, что между нами было. И надеюсь, что это не останется в прошлом, которое нельзя восстановить.

Лёша повторил про себя её последнее предложение.

«А что же станет с Соней? Навечно забытым прошлым быть или ей или Кире. Нет, как я могу забыть Соню? Способен ли я на такое?»

Лёша вздрогнул оттого, какой невозможной показалась ему эта мысль. Соня не часть его жизни, она и есть вся жизнь. Это настоящая Вселенная, состоящая из крупиц счастья. Лёша не стал продолжать тему, затронутую Кирой, и задал интересующий его вопрос.

– Как ты нашла меня?

– Это было сложно, поэтому объяснять достаточно долго. Мы живем не далеко от Москвы, так что смогла узнать через многих знакомых. Те имена, которые я назову, тебе ни о чем не скажут, поэтому не вижу смысла их называть.

– Ты искала все два месяца?

– Ты так спрашиваешь, как будто два месяца — это долго. Мне кажется, что прошла всего неделя. В данной ситуации два месяца это очень мало.

– Почему ты решила, что нужно искать именно в Москве? Я же мог уехать куда угодно.

Лёша хотел узнать больше, желая выстроить всю цепочку поисков, чтобы убедиться в правдивости слов Киры.

– Не-ет, я не сразу узнала, что ты в Москве. Немного позже от знакомого, – объяснила Кира, потирая замёрзшие пальцы.

– Я помню, встретил какого-то... Рому, кажется. Он тебе сказал?

Кира как-то замялась, но постаралась ответить быстро.

– Да, именно он. А там уже стала искать конкретно. Честно, мне так не хочется обсуждать этот долгий и ужасный период. Мне больше нравится думать о нашем будущем.

– О нашем? – Лёша поморщился и насмешливо взглянул девушке в глаза. Но понял, что такая откровенная реакция может вызвать новые соленые дорожки вдоль щёк.

– Ну... Конечно, о нашем, – тихо произнесла Кира, больше не показывая свой запал.– Можем поехать в Дмитров прямо сейчас. Решим там, что нам нужно делать.

– Что за Дмитров? Кира, я ещё никуда не соглашался с тобой ехать, ты многого не рассказала мне, – запротестовал Лёша, недовольно глядя на блондинку, не понимая, почему она так быстро приняла за него решение.

– Конечно. Извини.

Девушка поджала губы, и до кафе пара шла молча. Лёша злился, что Кира не продолжает разговор, но и сам возобновить беседу не мог. Он обдумывал полученную информацию. Где-то внутри закралось чувство, что в истории девушки много пробелов. Все как-то пространно...

«Как она так просто нашла меня? В Москве миллионы людей. Миллионы!»

– Тебе кто-нибудь помогал? – задумчиво спросил Лёша. Может кто-то дал ей наводку...

– Нет. То есть, да.

Кира замешкалась, не поднимая глаз.

– Нет или да? – Лёша прищурился. Пока что девушка не завоевала доверия.

Прожигаемая взглядом Кира постаралась ответить как можно быстрее.

– Твои родители, наши друзья. Лёш, у нас много знакомых, как я уже говорила. Зайдем внутрь, и я кое-что покажу тебе.

Девушка остановилась, и Лёша заметил, что они уже достигли точки назначения. Он открыл дверь, пропустил Киру, которая вновь улыбнулась. Но это не та улыбка, от которой замирает сердце, а затем оно бьется в быстром ритме. Она не пробивает броню и не застает врасплох; ни один нерв и мускул не дрожит. Уголки губ в ответ не тянутся вверх. Все ничто по сравнению с тем, какой ансамбль выступает на сцене сердца в присутствии Сони.

– Официанты, кажется, считают нас сумасшедшими, – прошептала девушка, ощущая, как в спину упираются взгляды персонала.

Молодые люди прошли к столику и сели друг напротив друга, чувствуя неловкие взгляды. Глаза Лёши часто вспыхивали, говоря о его желании скорее со всем разобраться. Может, ещё не все потеряно?

– Расскажешь, как ты жил здесь? Не обижайся, но не рассчитывала, что у тебя все настолько прекрасно, чтобы не хотеть вернуться к нормальной жизни, – с нотой обиды произнесла девушка, но Лёша игнорировал почти все её слова.

– Ты обещала что-то показать, – напомнил он.

Девушка усмехнулась, поймав нетерпеливый взгляд Лёши. Его пальцы барабанили по столешнице, выбивая нервный стук.

– Да, точно. Просто у меня столько вопросов, – вздохнула Кира, откинувшись на спинку стула.

– У меня не меньше, – не сдавался парень.

Кира еле заметно кивнула и достала из сумки небольшую пачку каких-то бумаг, и одним из первых, что она протянула, был паспорт.

– Это мой?

Лёша выхватил небольшую книжку в бордовой обложке, чувствуя кончиками пальцев шершавую бумагу.

– Ну, а чей же?

Лёша покрутил в ладонях паспорт, готовясь узнать важную информацию о себе. Он быстро пролистал первые страницы и остановился на самой главной.

– Мне двадцать восемь лет?! – выкрикнул он, перечитывая дату рождения и вновь считая свой возраст.

«Я старше Сони почти на десять лет... Боже,» – первое, что пронеслось в его голове.

– Как видишь. А ты сколько думал? – Кира с интересом наблюдала за реакциями Лёши.

– На четыре года меньше, – признался парень, не сильно обрадовавшись настоящей информации.

«Фетисов Алексей Андреевич...»

– Дмитров... Ты говорила, что это недалеко. Но это не Москва. Если мы живем там, как я оказался здесь?

– Я думала, что ты ответишь на этот вопрос.

Кира смотрела в упор, и Лёше казалось, будто она способна читать по глазам все его мысли. У нее улыбались губы, но Лёша разглядел в этом фальшь. Девушка полна разочарования и горечи, затопившей сердце

Лёша закрыл паспорт и посмотрел на Киру. Он попытался найти что-то знакомое в ней. Родинки, маленький шрам над бровью, яркие голубые глаза... Все это привлекало, но не было знакомо. Ничего родного ни в одной черте лица. Он не мог представить, как любил эту девушку, как сделал ей предложение... Все это обдает холодом, в то время как любовь к Соне греет изнутри. Парень решил задавать вопросы дальше.

– У меня есть сестра?

Животрепещущие кадры из ужасающего сна, от которого кожа покрывалась крупными мурашками, восстали из нелюбимых воспоминаний и потревожили сознание криком маленькой девочки.

– Да, есть. А откуда ты знаешь?

Девушка стала очень серьезной и наклонилась вперед, облокотившись на стол. Как будто они обсуждали государственную тайну или что-то, представляющее опасность.

– Это единственное, что я вспомнил. Мы попали в аварию. Как это произошло? Что было дальше? Что с сестрой?

Бесконечный поток вопросов затягивал в свою воронку. Лёша начинал задавать один, а за ним уже следовал другой.

– Вы врезались в дерево из-за скользкой дороги. Ты не пострадал, но у Вари было несколько переломов и сотрясение. Она уже в порядке, так же ждет, когда ты вернешься домой.

Кира улыбнулась, вспоминая теплую семейную атмосферу.

– Это воспоминание приходит ко мне во время сна. Я только вспомнил, что это моя сестра и все. Может, я потерял память из-за этого?

Лёша размышлял вслух, вскрыв все запечатанные коробки, обнаруживая в них вопросы. Он не хотел копаться в своем прошлом до последнего, но видимо, этот момент настал.

– Прошла неделя после аварии, и ты исчез. Эффект мог появиться через такое количество времени? И ты вообще обращался к врачу, когда все забыл?

– Нет. Я просто начал жизнь заново.

Лёша чувствовал, как у него отнимают подаренную свободу. Все, что он создал за два месяца, рушилось на глазах. Легкая и медленно плывущая, но насыщенная жизнь становилась обычной и тусклой. Его как будто заставляли идти куда-то против собственной воли.

– Получилось начать все сначала? – усмехнулась Кира, не сумев представить себя на месте Лёши. Ведь чтобы начать все с нуля, нужно столько смелости.

– Да. У меня есть друг и...

Лёша оборвал свою речь на середине предложения, не желая рассказывать Кире о Соне.

– И работа, – как можно быстрее закончил предложение и замолк.

Кира будет задавать много вопросов о незнакомой девушке, и Лёше будет очень неловко объяснять невесте о той, которая заставила сердце пропитаться сильным чувством любви.

– Понятно. Но у тебя осталась не менее интересная прошлая жизнь. Вот, я взяла с собой это.

Кира вытащила из папки карточки, и Лёша понял, что это фотографии. Девушка протянула их, в предвкушении затаив дыхание. На первом кадре Лёша увидел маленькую девочку лет пяти, которая протягивала руки к объективу. За эти полчаса он в первый раз искренне улыбнулся.

– Это моя сестра? Точно, как во сне...

Парень провел большим пальцем по фигуре малышки, надеясь, что он был хорошим братом. Затем он принялся разглядывать следующую фотографию.

– Это я и ты... Так странно видеть нас на одном снимке. Я не помню, как все происходило. Как долго мы знакомы?

Лёша смотрел то на кадр, то на Киру. Как будто это все происходит не с ним. Он на этой фотографии, навечно запечатлевшей момент прошлого, и он в настоящем — совсем разные люди.

– Мы познакомились шесть лет назад, я поступила на первый курс в институт, а ты был уже на третьем.

– И сколько лет мы вместе?

– Три года. Я долго не соглашалась встречаться с тобой. Ты тоже нравился мне, но я ждала какого-то подвоха, – усмехнулась Кира. В её взгляде мелькнуло что-то мучительное.

– Почему же все-таки согласилась? – озадаченно спросил Лёша, не смотря на девушку, а продолжая перебирать кадры своей, но в то же время чей-то чужой жизни.

– Ты приехал к моим родителям, пока меня не было дома, и представился моим молодым человеком. Ты очень понравился моей маме, и я ничего не могла поделать. В тот момент я поняла, что больше нельзя отпираться от тебя и избегать наших встреч.

– И сейчас мы почти женаты... До потери памяти я сильно тебя любил? – Лёша осмелился задать этот вопрос, не зная, хочет ли знать ответ.

– Да, – утвердительно ответила Кира, подтверждая свои слова кивком.

Лёша медленно покачал головой. Он не мог поймать мысли, улетающие от него, как бабочки, когда пытаешься захватить их ладонями.

– Кир, ты не против, если я ненадолго выйду на улицу?

Лёша поднялся, собираясь унять жар, который, подобно лихорадке, мучал его тело.

– Ты не уйдешь совсем? Я бы не хотела вновь тебя разыскивать по всей Москве.

Девушка даже привстала вслед за Лёшей и протянула к нему руки. Тот с жалостью улыбнулся. Точно. Лишь чувство жалости шевелит его внутренности при виде Киры.

– Нет, я вернусь через несколько минут. Мне нужно все обдумать.

– Конечно. Я подожду.

Кира покорно села обратно. На её лицо упала маска напряженности и насильственного спокойствия. Она пыталась держать себя в руках, насколько это было возможно.

Лёша развернулся в сторону выхода, предвкушая момент, когда стены здания перестанут на него давить и мешать принять решение, которое так от него требовалось. Парень с силой надавил на дверь, и та широко распахнулась, предоставляя беспрепятственный выход.

Лёше хотелось кричать, выть, вопить, до боли стискивать зубы и рычать. Кричать не чтобы вылить свою злость или боль, а кричать, надеясь получить помощь. Но кому какое дело до тебя в этом огромном городе? Крик и вопль лишь получат осуждение со стороны прохожего или недоуменный взгляд, спрашивающий: «Как можно было потревожить беспокойную, но в то же время монотонную беготню по сотням улиц?». Имеет ли человек право нарушать этот порядок, созданный из хаоса? Как нелепо. Люди превращают бардак в обычный порядок вещей. Смотрят на понимающих это, как на глупцов.

Поэтому Лёша зажал невидимую рану, чтобы не сообщить о ней прохожим и облокотился на холодную и сырую стену. Он чувствовал, как ноги перестают его держать и тело одолевает дикая усталость от происходящего. Парень хотел одного: быть вместе с Соней в забытом людьми уголке Земли и не знать, что происходит вокруг. Лёша хотел долго представлять себе эту неосуществимую мечту, но время беспощадно напоминало о том, что сейчас не тот момент. Нужно сказать о своих намерениях девушке, носящей его кольцо на безымянном пальце в знак бесконечной любви. Правда, которой уже нет...

«Я не могу! Я не могу уехать вместе с Кирой. Не из-за страха оказаться в незнакомом мне городе и жизни с нелюбимым человеком, а из-за того, что может стать с Соней. Разве она перенесет это предательство? Да, именно предательство. Я уже исчезал от нее и видел, к чему это привело. Она чуть не поехала неизвестно куда с каким-то мужиком! Моя девочка. Нет, я не могу допустить этого вновь. Кире придется принять мой уход из её жизни. Я не могу пожертвовать Соней ради призрачного прошлого. Да и каково будет Кире жить со мной, зная, что я ничего не чувствую к ней? Нельзя же уверенно сказать, что я все вспомню. Я могу навечно остаться таким, без воспоминаний».

Лёша глубоко вздохнул, ощущая как холод больно окутывает легкие. Нужно просто произнести вслух свои мысли. И ничего больше.

Парень вернулся в кафе, но его смелость начала испаряться под действием давящих стен и потолка. Жар от низко подвешенных ламп как будто обжигал. Лёша вытер лоб, уничтожая капли пота.

Кира была сверхъестественно спокойна. Она смотрела таким большим взглядом и ждала. Не подскакивала и не перебирала пуговицы верхней одежды. Лишь принуждала себя сохранять спокойствие, хотя уже уловила решение Лёши.

– Кир, послушай. Я понимаю, ты рассчитывала на совсем другой сценарий. Ты любишь меня, и мне приятно, что кто-то из прошлого искал меня. Но я не могу вернуться в ту незнакомую мне жизнь. Не хочу делать тебе больно, но если я буду просто жить с тобой, потому что когда-то сделал тебе предложение... Это будет только больнее и намного хуже. Я думаю, что пока не стоит возвращать все на свои места. Тебе нужно уехать домой.

Лишь в конце своих слов Лёша попытался прибавить четкости и уверенности. Он хотел оставить после всего как можно меньше горьких последствий.

– Лёш, но я не могу вернуться туда без тебя.

Кира панически замотала головой в разные стороны. Она не выдержала и позволила слезам оказаться на всеобщем обозрении.

– Почему? Ты не понимаешь, что... – быстро заговорил Лёша, не желая сдаваться и уже нанося заключительный удар.

– Я все понимаю, – даже с сухостью перебила Кира.– Но не сказала тебе самого главного.

– Что? – с опаской спросил Лёша, не готовый к новым известиям. Разве недостаточно было сказано?

– Ты не досмотрел фотографии. Возьми последнюю, – терпеливо попросила Кира, унимая дрожь и останавливая плач.

Лёша быстро отбросил ненужные фотографии, оставив в руках лишь одну.

– УЗИ? – непонимающе спросил он громким голосом, смотря на темные снимки. Он нахмурился, ожидая ответа.

– Это наш ребенок, – тихо произнесла Кира, будто извиняясь. Она шмыгнула носом и умоляющим взглядом посмотрела на Лёшу, который превратится в каменную статую.

– Ребенок? Ты беременна? – задавая вопросы, на которые ответы очевидны, Лёша пытался осознать важное сообщение девушки.– Нет, как... О, Боже. Кира, но... – набор слов скоропалительно сорвался с уст Лёши.

Он замолчал, затем резко сел на стул. Ум его тонул в сотнях мыслей, которые навели настоящий беспорядок в его голове. Сердце замерло, и Лёша перестал ощущать что-либо. Кира молчала, да и вряд ли Лёша бы что-то услышал. В ушах сильно шумело, не давая сосредоточиться на чем-либо.

Лишь громкий звонок телефона заставил пошевелиться и медленно достать из кармана гаджет. Пустив новый запас кислорода в лёгкие, шатен взглянул на имя абонента. Конечно, что же ещё может нанести сокрушительный удар острым лезвием ножа, кроме звонка от Сони?

Лёша прижал бы телефон к уху и с удовольствием слушал бы голос любимой девушки несколько часов или суток подряд, но он не мог. Сердце сжалось от понимания того, что вряд ли Лёша когда-то вновь услышит этот до мурашек приятный и немного детский голос. А даже если и удастся, то это будет последний и самый отвратительный разговор. Дрожащей рукой парень сбросил звонок, мысленно прося у Сони прощение. Но что это ей даст? В её голову сиюминутно ворвутся беспокойства и навязчивое предчувствие чего-то плохого. И Лёша не сможет этому помешать.

– Кто это? – набравшись храбрости, спросила Кира, не сумев взглянуть на экран.

– Друг, – холодно ответил Лёша, несколько мгновений испытывая ненависть к невинному созданию, сидящему перед ним.

– Лёш, о чем ты думаешь? Не молчи, пожалуйста. Ты тоже должен меня понять. Мне было тяжело, невыносимо больно эти два месяца. Мне нельзя нервничать, переживать, но как, если отец моего ребенка исчез бесследно? Я нашла тебя, но переживаний не убавилось. Скажи мне что-нибудь, – умоляюще попросила Кира, протянув руку и коснувшись локтя Лёши.

Он не знал, что ей ответить. Эта девушка для него никто, и мысль о дочке или сыне не вызывает отцовских чувств. Он не ощущал тревоги, беспокойства, ему все равно. Лишь осознание безысходности топило в своем омуте.

– Завтра мы вернёмся домой. Сегодня я сниму нам номер в отеле, переночуем и поедем, – еле выговорил Лёша, смотря даже не на Киру, а сквозь неё, в пустоту и мрак.

Он не чувствовал усталости, и никакая потребность не беспокоила его. Потухшим взглядом он обвел кафе, не слыша голоса посетителей и персонала. Все умерло. Лёша переживал лишь об одном. Как набраться смелости и объяснить всю эту действительность Соне, когда он сам еле смиряется с приговором?