- Я просто ненавижу чешский язык, потому что у меня всегда начинается истерика, когда я его слышу, - проговорила Аня, выходя из аэропорта. - Нет, Мирон, я начинаю дико ржать и отпугивать людей. Да, все, как ты любишь.

Они разлетелись по разным странам на отдых, договорившись встретиться через неделю в Испании и провести там остатки отпуска перед конкретным пиздецом: мужчине придется мотаться между городами на съемки, готовиться к фэсту, разгребать дела в БМ, а ей разбираться с новым проектом, ходить на разные шоу по типу "угадай трек за 10 секунд" на Афише, посветить ебалом в Лиге Плохих Шуток с Кридом, который сам захотел быть ее оппонетном, помахать ручкой в камеру Эрику, ответив на сорок девять вопросов. Сейчас девушка хотела только одного: скрыться от лучей своей популярности и известности в другой стране, где её никто не узнает, даже если блондинка нацепит на себя футболку с лого Оксимирона, наденет на телефон чехол из шопа и кепку "kultizdat", что, в принципе, Киреева и сделала.

- Опять ты со своими рэперами, - вздохнул Мартин. - Мама будет недовольна.

- Я ебала в рот ее недовольство, - ответила она, подойдя к брату с сестрой. - Нет, это было не тебе. Да, я теперь в Антихайпе. Ага, пока, бука.

- Это кто? - спросила Люси, обняв ее.

- Ну, как бы тебе объяснить, чтобы ты еще меня правильно поняла, - вздохнула Аня, отдав чемодан парню. - К вам, кажется, в две тысячи шестнадцатом году приезжал чувак по имени Оксимирон.

- Алло, я еле на его концерт отпросилась, - вздохнула девочка, сложив руки на груди, - А ты потом хвасталась, что была в Ледовом. А какое это имеет отношение к человеку в твоей трубке?

- Ты тупая или прикидываешься? - спросила блондинка.

- Погоди, - нахмурилась она, - Это, в принципе, невозможно, но... Вы встречаетесь?

- Ей интернет отключили и посадили под домашний арест, - вздохнул Мартин, - Поэтому малая живет в конкретном информационном вакууме.

- А что она натворила? - поинтересовалась Киреева, плюхнувшись в машину. - Вы угнали тачку у своего бати? Почему так воняет ебучим старьем?

- Нормально тут пахнет, - пробурчал парень, сев за руль.

- Да, нафталином, для костюмерной Большого театра это невъебически охуенный запах, - произнесла она, - Но не для машины, ребята.

- Давай ты не будешь выёбываться, - попросила Люси, - А сначала купишь себе хоть один автомобиль и начнешь пиздеть.

- Дорогая моя сестренка, - выдохнула Аня, - Я ненавижу напоминать людям, с кем они разговаривают, но, видимо, сейчас придется. Давай ты прикроешь рот, потому что я тебе не подружка со школы, которую можно легко попустить матами. Я общаюсь с теми людьми, у которых мат - язык родной. Если проще, хавало на ноль, пожалуйста.

- Ты опять уйдешь в бар, чтобы сбежать от тети? - спросил Мартин, взглянув на поверженную родственницу.

- Она увяжется за мной, - заметила девушка. - Мне просто нет смысла куда-то бежать, потому что, в любом случае, меня ждет ебучее сватовство.

- В прошлом году ты специально выучила, как будет "пошел нахуй" на чешском и послала кавалера, которого подготовила для тебя мама, - усмехнулся брат. - Кстати, один тебя ждет уже дома.

- Блять, мне кольцо на палец нацепить? - вздохнула блондинка. - Тату на лбу набить, что мне не нужны ее женихи, потому что я не собираюсь оставаться здесь и работать, как она, санитаркой в больнице?

- По крайней мере, - встряла Люси, - Ты сможешь приходить и уходить, когда захочешь. Мама тебя будет прикрывать.

- Я на работу хожу, когда хочу, шах и мат, - пожала плечами Киреева. - А еще у вас нет баттл-площадок, Смоки Мо и Оксимирона, поэтому я только погостить.

За окном мелькали фонари, люди, другие машины, потому что она прилетела достаточно поздно, проторчав в аэропорту пять часов после взлета самолета Мирону. И сейчас Аня поняла, как ей не хватает его рядом: в чужой стране это ощущается намного острее и ярче, чем в родном городе, потому что там ты занят какими-то привычными делами, можешь пройтись по пустым ночным улицам, а здесь... Здесь ее окружают родственники, в глубине души желающие, чтобы девушка повторила их ошибки, сильно обожглась о расклаленный металл реальности и долго плакала после этого, подпитывая слезами их корни - только блондинка все слезы уже выплакала, руки перебинтовала из-за количества ожогов, а из её ошибок можно составить список, из которого получится книга. Только сейчас, глядя на размытые очертания кругов света сквозь мокрые из-за внезапного дождя окна, Киреева так хотела оказаться рядом с ним, в солнечной Италии, где-то за столиком в уличном кафе с меню на незнакомом языке, ткнуть пальцем на абум и просто быть тем, кем она является по своей сути - маленькой девочкой, которую впервые в жизни полюбили.

- Что-то случилось? - спросила Люси.

Аня рефлекторно куталась в толстовку на плечах, пытаясь согреться. Да, в который раз будет сказано, но ей всегда холодно, потому что рядом нет защиты, потому что стервочка с большими глазами чувствует этот мороз в душах окружающих по отношению к ней - девушка греется так, как может: надевает худи, пряча нос под воротом, и внезапно согревается, вдыхая его запах. Духи и сигареты - блондинка уже чувствует объятия и поцелуи - стоит открыть глаза, и все исчезает. Мирон далеко, через несколько границ.

- Нет, все нормально, - тихо ответила Киреева, снова отвернувшись к окну.

У нее завибрировал телефон - она достала его из кармана, разблокировала экран и застыла с улыбкой на губах.

"Я поел, иду гулять. Не грусти там, малышка"

- Моя ж ты умница, - прошептала Аня, убрав мобильный.

Их разделяют тысячи километры по воздуху и по суше, их разлучило время, пространство и обстоятельства, когда ей так хочется повернуть голову и увидеть родной профиль, голубые глаза, обрамленные длинными русыми ресницами, которые девушка вечно хочет накрасить тушью, и взять его за руку - блондинка никогда бы не подумала, что будет кого-то л ю б и т ь настолько сильно. Федоров сидел за столиком в уличном кафе, осматривался по сторонам и почему-то искал среди прохожих пшеничную макушку и звонкий смех. Да, итальянки красивые, он даже не стал бы спорить, но Киреева - самая. В Италии, как и в Чехии, уже зажглись фонари, поэтому Мирон отправился шататься по пустым улочкам, словно по не менее опустевшему за одно мгновение взлета самолета и осознания того, то его малышка осталась в аэропорту ожидать свой рейс, миру. И ему, можно сказать, было привычно чувствовать груз клинического одиночества, но мужчина просто улыбался прохожим, фотографировал различные достопримечательности, пока Аня ехала по загруженным улицам Праги. Камень на шее с надписью "одиночка" для них отнюдь не новинка, но сейчас, когда есть человек, пусть далеко, который тебя любит, тонуть становится легче.