- Отпусти мой капюшон! - топнула своей маленькой ножкой в новых кроссовках Аня, тихонько зарычав на Максима. - Я не маленькая, мне двадцать пять лет!

- Мирон Янович сказал, чтобы я следил за тобой, а ты уже чуть под машину не попала, на себя кофе разлила, поэтому и стоишь в огромной толстовке, и споткнулась об бордюр, - вздохнул парень, не отпуская девушку, - Вот я и слежу за тобой, потому что мало ли куда твою пшеничную макушку понесет.

- Злая швабра! - крикнула блондинка, сложив руки на груди и надув щечки.

- Детский сад, - вздохнул Микси, - Но я тебя все равно не отпущу.

- Я с тобой не разговариваю, - Киреева отвернулась, тихо хмыкнув.

На самом деле, она пыталась убежать от него несколько раз, но ей постоянно кто-то мешал это сделать: то проклятый капюшон, то кучки людей вокруг, то Никита, который вечно возвращал ее надзирателю.

- А кто это у нас боевые щечки активировал, малышка? - спросил Мирон, подойдя к ней и взяв за ручки.

- Ты оставил меня со злой шваброй, - пробурчала Аня. - И это, блять, ни капли не смешно. Херовый из тебя папочка, если ребенка черти с кем бросаешь.

- Макс, предлагаю тебе переименоваться в турнирной таблице, - рассмеялся мужчина. - Зачем тебе слушать, как папочка базарит за баттлы со взрослыми дядями?

- Я в этом тоже немного шарю, - обиженно проговорила девушка, не сдувая щечки.

- Ладно, пойдем, - кивнул Федоров. - Познакомлю тебя с ребятами, с которыми твой папочка рамсит, рамсил или собирается рамсить.

- К нам вернулся эмси всея Руси, - рассмеялся Курскеев. - А это что за маленькое чудо с Версуса?

- Я не маленькая, - произнесла блондинка, - Мне двадцать пять лет. Аня, если что.

- Мелкая, но буйная и активная, что ебанешься, - рассмеялся Оби. - Я ее несколько раз возвращал Микси, а она так щеки надувала.

- Он - злая швабра, - сказала Киреева. - Он меня за капюшон держал, как совсем ребенка.

Вообще рядом с Мироном она выглядела именно так, наверное, потому что мужчина не отпускал ее маленькую ручку, а девушка жалась к нему, стараясь спрятаться от взрослых дядь, которые шарят за баттлы.

- Да ты бегаешь везде, - начала Саша, - Как и несколько лет назад, в принципе. Ну, привет, программист.

- Пархоменко, - удивилась блондинка, - Охуеть... Привет!

- А вы знакомы? - встрял в разговор мужчина.

- Да, немного совсем, - улыбнулся он. - Ты какими судьбами здесь?

- А я с Мироном, - ответила Киреева, кинув на их руки. - Мы молодого бойца привезли к вам.

- Макса? - спросил Дуня, не заметив, как Янович медленно отходит назад. - Неплохой парень.

- Ага, с четвертой фрешки, - весело принесла она. - Похож чем-то на Дизастера. Орет, агрессия так и прет.

Мирон не стал мешать их разговору, начинать высказывать свою точку зрения, которая им сейчас вряд ли нужна, поправлять Аню по поводу схожести Микси и Башира в плане баттлов, отойдя на достаточное расстояние, и, закинув в рот сигарету, взглянул на девушку, достаточно спокойно общающуюся с теми людьми, которых недавно называла "взрослые дяди". Девушка удивительно легко находила язык с незнакомыми или почти незнакомыми людьми, но так же легко их отталкивала от себя, включая высокомерную суку. Мужчина, конечно, успокаивал себя тем, что ему она улыбается ярче всех, что только она может обнимать и быть рядом с ним ребенком, коим является, как ни крути, по своей скрытой под масками сути. А у Федорова псевдо нимб над головой из дыма скуренной за несколько затяжек сигарет, и он сегодня почти святой, почти негрешен, почти спокоен и, похоже, почти любим. Ебаное почти. Вроде бы на все похуй, да, но в сочетании с последним словом оно как-то не смотрится, по крайней мере, Яновича точно бесят эти полутона. Он не может привязать ее к себе веревкой, надеть на нее ошейник и нацепить поводок - он может делать все, чтобы ей хотелось быть рядом, потому что Киреева - не его собственность, не его вещь.

- Нет, отбаттлили ребята хорошо, но...

Блондинка уже не слушала Сашу, обернувшись и увидев Мирона с сигаретой во рту на приличном расстоянии от нее. Девушка, игнорируя своего знакомого, пошла к мужчине: таких друзей у нее много, а принц на черном внедорожнике есть только один.

- Не грусти, - проговорила Аня, подойдя к нему. - Улыбнись.

- Нет повода, - отрезал он.

- Мирон, - сказала блондинка, потянув уголки его губ вверх и встав на носочки, - Улыбнись.

И мужчина улыбнулся, потушил сигарету и выдохнул из легких дым. Киреева взяла его указательный палец, словно маленький ребенок хватает своих родителей, когда не может сжать всю ладошку.

- А куда делась твоя неожиданная старая знакомая? - спросил Оби, подойдя к Саше.

- А вон, - Пархоменко кивнул в сторону, - Кто к ней только не пытался подступиться, пока мы с ней общались - всех посылала далеко, надолго и желательно без возвращения. А сейчас... Как маленькая, ей-богу.

- Слушай, ты знаешь ее лучше нас. Она по своей сути какая? - встрял Никита.

- Дите дитем, серьезно. Вот это она настоящая, - усмехнулся Дуня. - Не маленькая гарпия, а вот это вот мелкое нечто, которое разлило на себя кофе и чуть не попало под машину.

- Я не хочу лететь в Питер, - пробурчала Аня, обняв Мирона.

- Ты полетишь не одна, - напомнил он, - А с Максом и Даней. Прости, малышка, у меня тут еще дела есть.

- Я понимаю, - вздохнула девушка. - Только больше не оставляй меня со злой шваброй вдвоем, хорошо?

- Хорошо, не буду.