- Ну, Мирон, иди сюда, - попросила Аня, подвинувшись к спинке дивана. - Ты влезешь, а если нет, я живот втяну.

Мужчина вздохнул, повернувшись к ней лицом и открыв глаза. На самом деле, он уже начал засыпать, когда девушка снова решила предпринять попытки затащить его на диван.

- Втягивать то, чего нет - бессмысленно, - проговорил Федоров, приподнимаясь на локтях. - Ты так хочешь, чтобы я лег с тобой?

- Я не хочу, чтобы ты простыл, потому что там тянет с балкона, - парировала блондинка.

Янович откинул одеяло в сторону и, встав на ноги, когда Киреева подвинулась еще ближе к спинке, лег рядом с ней, накрыв ее одеялом. Она часто мерзла, закутываясь во сне в толстовки, куртки, шарфы, пледы, и Мирон успел это запомнить за несколько недель, поэтому теперь в машине, рюкзаке у него всегда лежала какая-то относительно теплая одежда, чтобы шиншилла не мерзла и случайно не заболела. Сейчас из розового в цветочек кокона выглядывали два больших серо-голубых глазика и носик, который время от времени морщился.

- Ты довольна? - спросил мужчина, когда из-под одеяла вылезла маленькая ручка в поисках его ладони. - Что такое, малышка?

Аня схватила его за пальцы, выдохнув и уткнувшись носом в подушку, не закрывая один глаз.

- Не уходи только, - попросила девушка, когда Федоров сжал ее ладошку. - Просто полежи со мной.

- Хорошо, - согласился он. - Наша фортуна перед зеркальцем вертится, примерив часовой пояс верности-смертницы.

Ей хочется петь колыбельные и посвящать треки, её хочется защищать и обнимать по ночам, за нее хочется драться и получать в ебло, потому что блондинка - маленькое чудо, которых не бывает, что-то красивое и правдивое в мире фальши и уродства.

- Я знаю, это крокодиловы слезы, я знаю все необратимо, но все же, - прошептал Мирон. - Я знаю, нет альтернативы, но все же. Скажи, зачем у крокодила есть слезы?

Киреева что-то пробурчала, ослабив хватку и провалившись в сон. Мужчина полежал с ней еще несколько минут, вернувшись на пол, держа ее за руку, чтобы она не вернулась в свою пену, стерев отпечаток худого плеча на кафеле, чтобы не ушла куда-то на рассвете или рано утром, чтобы просто проснулась хотя бы на диване в одной комнате с ним.

- Спи спокойно, - отпустив ее руку, прошептал Федоров.

Аня нахмурилась и начала шарить по дивану, пытаясь найти Янович, а потом открыла глаза, сползая вниз.

- Ты куда, червячок? - спросил он, когда розовая гусеница в цветочек оказалась рядом с ним, положив голову на ему грудь. - Подушку не хочешь взять?

- Нет, - ответила девушка, выдохнув.

- Что, гора пришла к Магомету? - усмехнулся Мирон, погладив ее по голове.

- Ты ж не хочешь спать на диване, - заметила блондинка, - Поэтому я буду закрывать тебя от сквозняка.

- Каким образом? - улыбнулся мужчина. - Ты меньше меня и не особо защитить сможешь.

- Я буду тебя греть, если ты замерзнешь, - твердо ответила Киреева, тихонько зевнув.

- Ты замерзнешь первая, - прошептал Федоров, натянув на нее одеяло. - Спи, малышка.

Нет на свете примерных пар - есть те, которые больше по душе, а они, в принципе, и не пара официально. Да, то, что Янович называет ее шиншилленком и малышкой вообще ничего не значит: при худшем исходе событий все можно вывернуть в плоскость их очень хорошей и внезапной дружбы - только с такими, как она очень трудно дружить, видя всех её мужиков и оставаясь в состоянии душевного спокойствия. Смоки как-то удавалось общаться с ней и не любить - Мирону нет, хотя никто не знал до конца, какие были отношения у Цихова и Ани, поэтому и мужчина не брался утверждать, что там ничего не было. Только знал бы Федоров одну простую вещь: девушка не спала с ним на полу, накрывшись одеялом с головой, а подпускала к себе только во время истерики или когда было совсем хуево - сейчас блондинка, естественно, позволяла ему больше. Через полчаса из-под одеяла вылез холодный нос, который уткнулся в руку Яновича.

- И ты собиралась меня греть, - проговорил он, опустив Кирееву рядом с тобой, укутав еще теплее, и обнял, прижав к себе. - Глупенькая.

Она, конечно, захочет задать вопрос, как так вышло, что они спят вдвоем, но не сделает этого: Аня впервые за долгие годы скитаний и поисков нашла того, с кем может уснуть даже на полу, зная, что в обиду ее не дадут.

- Мирон, - пробурчала во сне девушка, - Меня хочет укусить кактус.

- Скажи ему, что я сделаю из него текилу, - усмехнулся мужчина. - Все, спи, не приставай к кактусам, желейным монстрам и огромным цветам, которые танцуют ламбаду.

Блондинка выдохнула, замолчал и наконец-то уснув в объятиях того, кого все это время, наверное, уважала, но точно не любила до определенного момента.