Аня шла с очередной репетиции, договариваясь со своей, наверное, единственной нормальной подругой, которая вернулась из турне с танцевальной группой, о встрече. Девушка могла бы поехать с ней - отказалась, заметив, что это точно не то, чем бы она хотела зарабатывать на жизнь. Кира ее понимала, пожимала плечами и говорила, что это не выбор.

- О, посмотри, Егоровна, - встрепенулась женщина пожилого возраста. - Идет наша вертихвостка. А чего так рано и одна?

- И вам добрый вечер, Анна Александровна, - ответила Киреева, поставив рюкзак рядом с ними, чтобы достать ключи, - Да забирать меня некому и провожать.

- Смотри, чтобы одна на всю жизнь не осталась, - произнесла ее соседка, - А то слушаешь свою музыку по ночам, куришь, пьешь. Кто это выдержит? Вон шорты какие короткие носишь, все на показ!

- Вам-то какая разница, Ирина Егоровна? - усмехнулась она. - Следите за своей внучкой, а то не успеете глазом моргнуть, как ее кто-то оприходует для личных нужд.

Аня достала ключи и, махнув хвостом, пошла к подъезду. Да, девченка всегда весьма остра на язык, но только этот подростковый максимализм иногда очень мешал жить: например, если ты хочешь сказать что-то важное, то мысль, облаченная в сарказм, выглядит не так, как хотелось бы.

- А какая у нее была порядочная мама, - вздохнула Анна Александровна. - Жаль, что родители не видят, во что превратилась их маленькая принцесса.

Девушка общалась с родителями, прекрасно ладила с младшими сестрами, но виделась с ними крайне редко: в двадцать пять лет у нее как-то пропало желание приезжать к своим близким через день, звонить, отчитываясь за каждый шаг, да и в принципе пускать их в свою повседневную жизнь. Нет, все знали, когда она улетает, когда прилетает, каким проектом руководит и жива ли вообще их родственница. Киреева исправно дарила своим сестрам те подарки, которые не могли позволить родители: дорогие гаджеты, фирменные вещи, билеты на концерты с проходами за кулисы. Такой себе волшебник на голубом вертолете. Она подошла к двери, вставила ключ, но провернуть не смогла.

- Нет, блять, только не сейчас, - прошептала блондинка, повторив свои действия, обессиленно выдохнув.

Замок заклинило. Такое уже было, но Аня, как обычно, забила на это, решив, что потом как-нибудь когда-нибудь вызовет мастера. Девушка достала телефон, пролистала всю телефонную книгу и, пропустив родителей, зная, что туда она сунется в последнюю очередь, набрала Мирона. Что уже терять?

- Ты куда-то влипла? - спросил Федоров, перекрывая воду в кране. - Или номером ошиблась?

- У меня замок в двери заклинило, - ответила Киреева, глядя на торчащий в скважине ключ.

- Ну, приезжай, - произнес мужчина, что-то свалив. - Блять, опять. Это не тебе. Сейчас адрес скину.

- Хорошо, - сказала она, сбросив вызов.

Странно это все, если честно. Через несколько минут ей пришло сообщение с адресом и небольшим уточнением, что дверь открыта, а консьержка, Надежда Игоревна, предупреждена о её приезде, поэтому ей просто нужно не подавиться воздухом и вспомнить самые банальные слова, чтобы пройти мимо нее. Аня вышла из подъезда, вызвав такси.

- Что, к ухажеру намылилась? - поинтересовалась Ирина Егоровна.

- Нет у меня ухажера, - пожала плечами девушка, - Одна я, дорогая моя охрана "Бастион двора", одна.

- Хорошая ты девочка была, - вздохнула Анна Александровна.

- Знаю, - усмехнулась блондинка, увидев машину, - А выросло черт знает что. Всего хорошего.

Киреева плюхнулась в такси и, сказав адрес, всунула наушники в уши, понимая, что ехать минут сорок, если не больше. Есть время подумать о предстоящем интервью, но так лень пытаться предугадать темы, примерно наметить ответы и способы уклонения - она просто смотрит в окно, иногда отвечая на вопросы молодого водителя, который понимал, что где-то видел ее лицо, но не мог вспомнить где именно.

- Спасибо, - сказала девушка, протягивая ему оплату, - Сдачи не надо. Хорошего вечера.

Мирон жил в шестнадцатиэтажке на последнем этаже. Да, наша дура выше всех, залезла на Олимп и лезет дальше. Аня зашагала к подъезду, рассматривая машины около него, пытаясь найти авто мужчины, почему-то думая, что такая цаца всея русского рэпа ездит на чем-то большом и серебристом, чтобы было видно, кто едет, но даже не попыталась мыслить логически: автомобиль, по факту, стоял на стоянке. Нет, Федоров, точно не станет кататься по городу на вишневом Peugeot, коряво припаркованном на клумбе, в дневное время суток.

- Здрасьте, - девушка зашла в подъезд, подойдя к окошку с консьержкой, - Я к Мирону Федорову с шестнадцатого этажа.

- Проходи, - кивнула женщина, - Вот же жук. Сказал, что приедет пафосная стерва с виду и божий одуванчик внутри. Я сижу, жду, а тут ты.

Блондинка улыбнулась, подойдя к лифту и нажав на кнопку вызова. Чем ближе Киреева приближалась к месту назначения, тем больше ей было как-то не по себе, но бежать уже некуда: двери распахнулись - она вышла на просторную лестничную клетку с четырьмя дверями. Девушка шумно выдохнула, дернув за ручку и оказавшись в коридоре, в конце которого горел свет, замерла на пороге. Все как-то слишком чисто для мужчины, слишком аккуратно и выдержано - ни тебе беспорядка в цветах, ни тебе срача из носков и кроссовок, которые, похоже, были выстроены на полках в хронологическом порядке по дате приобретения, начиная с самых старых и заканчивая купленными два дня назад. Черный шкаф с развешенной в нем верхней одеждой от пуховиков до легких мастерок - никакой кучи чеков, всяких бумажек на столике - ключи от машины и квартиры, очки, парфюмы.

- Мирон, - крикнула Аня.

- Да чего тебе? - спросил Федоров, шлепая босыми и, похоже мокрыми, ногами по ламинату.

- Куда мне можно идти, а куда нельзя? - ответила девушка, медленно понижая голос к концу предложения. - Функцию полотенца, чтобы вытираться, не для тебя придумали, да?

- Хочу напомнить, что это мой дом, - произнес он, подходя к ней, - И я могу ходить здесь так, как хочу. Может, я так закаляюсь, откуда ты знаешь?

Ага, еще слегка ломает программное обеспечение некоторым работникам Apple, ну, как слегка... Хорошенько так, что они перестают соображать, приходя в непригодность.

- Ванная в твоем распоряжении, полотенца висят на сушилке, если нужны вещи переодеться, то на краю рукомойника лежат две футболки и штаны, - сказала Янович, - И еще одно...

Мирон подошел к ней вплотную и, приподняв голову за подбородок, поцеловал: ему было интересно, как же поведет себя девочка с красными губами и надеменными глазами, когда окажется в такой ситуации с ним один на один, когда бежать будет некуда. Он целовался жадно и как-то по-хозяйски, будто Аня принадлежит и будет принадлежать всегда только ему.

- Вот теперь все, - усмехнулся Федоров, отойдя от нее, - Беги в душ.