Она не помнила, как добралась до дома.

Не помнила, как прошел день.

Помнила лишь, как кричала, как билась в конвульсиях на полу, звонила Мирону и слышала только длинные гудки.

Где он?! Почему он не берет трубку?!

Что вообще происходит?!

Ее окружила вся прислуга. Дворецкий даже хотел позвонить в скорую.

- Сейчас, Алиса Игоревна, сейчас вам помогут... - шептал Станислав, набирая номер телефона.

Девушка, ломая ногти, царапала паркет. Обломанными ногтями она вспарывала свою кожу, щеки, губы, пыталась выцарапать себе глаза, чтобы не видеть окружающий мир.

- Не нужен мне врач! - выла Алиса. - Миро-о-он! Дайте мне Мирона! Мне нужен Мирон! Куда он делся?! Где он?! Он не должен лететь на самолете! Не до-о-олжен!

Все идет по сюжету. Судьбу не изменить, а если твоя судьба писана кем-то...

- Успокойтесь, пожалуйста... - сбивчиво говорил дворецкий. - Все будет хоро...

Алиса яростно вцепилась в его рубашку и завопила:

- Убей меня! Уничтожь меня! Перережь мне глотку! Я не хочу умирать от молнии! Я не хочу видеть смерть Мирона! Убей меня, слышишь?! Я приказываю тебе!

Прислуга обхватила девушку со всех сторон, блокируя ее движения.

Алиса вырывалась, извивалась, пыталась лягнуть их или впиться в них зубами.

Она была животным. Животным, которое изловили охотники. Зверем, который изо всех сил борется за свободу...

- Дай мне нож! - истерично вопила Алиса. - Дай нож, и я сама себя уничтожу! Я не буду подчиняться этому писателю! Я сама определю свою судьбу! Сама! Да-а-ай мне нож!

- Я схожу за ним, - теряя самообладание от страха, крикнул Станислав и исчез в холле.

За ножом?..

За Мироном!

Почему-то это подействовало на Алису, как вколотое снотворное.

Она ослабленно обмякла на руках горничной и тихонько заскулила.

Прислуга облегченно начала утирать взмокшие лбы.

- Миро-о-он, - тихо выла Алиса. - Миро-о-он... Дайте Мирона... Мне нужен Мирон... Он не должен улетать... Не должен...

Девушка висела на руках горничной, слабо дрожала и беззвучно плакала от своей беспомощности и ненависти к Александру.

Как убедить Мирона, чтобы он не смел улетать?! Как донести до него это?! Он же упрямый, резкий... Он не слушает ничьи советы, полагаясь только на свое решение!

Алиса теперь напоминала старую тряпичную куклу, лишенную способности владеть своим телом.

Горничная осторожно положила ее на паркет, тревожно придерживая за руку, будто опасаясь, что Алиса вскочит и опять начнет истерику.

- Ой, я так счастлив, что вы пришли, - послышался вдруг глухой голос Станислава из холла.

Алису затрясло.

Он вернулся?..

- Что происходит, Станислав?

Он вернулся!

- Хозяйка... Алиса Игоревна... Плохо ей... Вас требует...

Девушка закрыла глаза, опасаясь, что поведение при виде Мирона снова станет неадекватным.

По звуку его шагов, по запаху одеколона и гуталина, становилось отчетливо ясно, что это он, он пришел...

- Господи! - воскликнул Мирон. - Алиса! Что с тобой?! Тебе плохо? Мне вызвать врача?

Девушка вцепилась в край его пиджака и, мучительно покачав головой, выдохнула:

- Ты не должен уезжать... Ты не должен лететь...

Алиса открыла наконец глаза.

Сердце готово было разорвать грудь.

Мирон вздернул брови.

- Ты из-за моего увольнения устроила этот цирк? - пораженно спросил он.

Алиса в сжигающей боли скорчилась на полу.

Мирон императивно приказал всей прислуге разойтись.

Девушка дрожащим голосом прошептала:

- Ты умрешь...

- Не умру я! Не умру, пока останется на земле хоть один человек, который своей любовью будет запускать мое мертвое сердце вновь и вновь.

Девушка закричала:

- Ты разобьешься! Ты попадешь в авиакатастрофу! Я увижу падающий с тобой самолет! Ты не должен никуда лететь!

Мирон схватил Алису за плечи и легонько встряхнул, приводя в себя.

- Не сходи с ума, - отчеканил он. - Что с тобой?

- Ты умрешь! - завопила девушка. - Ты разобьешься! Что я могу сделать, чтобы ты не садился в самолет?! Ты погибнешь!

Мирон был шокирован.

Поведение Алисы его в большей степени пугало.

- Прекрати! - крикнул мужчина. - Не нужно ничего придумывать, чтобы удержать меня рядом с собой! Зачем ты делаешь это?!

- Я люблю тебя! - возопила девушка и сделала попытку прижаться к Мирону, но тот в отвращении отпрянул от Алисы. - Я не переживу твою смерть! Я... Все это время я путешествовала по мирам, помогая книжным персонажам... А потом оказалось, что я тоже книжный персонаж. Александр Книга решил убить меня и тебя, чтобы выплеснуть обиду за Алису Радецкую, которая разбилась на самолете. Еще он хотел закрыть моими руками все картины, чтобы призраки мертвых героев не отомстили ему за свою смерть.

Зрачки Мирона расширились. Он кашлянул и тихо произнес:

- Я останусь.

- Что? - несмело выдохнула девушка.

- Останусь. До завтра. Я вижу, тебе совсем нехорошо... Стресс. Эту ночь я побуду в особняке, а завтра утром у меня самолет.

Алиса в изнеможении вновь опустила голову на паркет.

Силой его не удержать. Нет, он слишком горд для этого. Слишком самовластен.

Но неужели он совсем не любит Алису? Необязательно так, как хочется ей, но разве после десяти прожитых вместе лет он абсолютно к ней равнодушен?

- Вспомни нашу юность, - прошептала она. - Вспомни, как мы катались на лыжах. Как гуляли в парке. Как я заболела, а ты, чтобы развлечь меня, написал специально мне книгу, которая сейчас является одной из твоих самых известных. Как играли в следопытов и собирали редкие перья, чтобы пополнить твою коллекцию. Как красили все твои деревянные поделки в зеленый цвет. Как ты плел для меня венки из одуванчиков, и тетя Соня угощала меня одуванчиковым вареньем. Как ты меня ругал за то, что я съела много мороженого... Как запрещал мне лазать с Федькой и Юриком по крышам...

Мирон судорожно вздохнул, потерянно взлохматил свои волосы и тихо сказал:

- Но ты была маленькой. Неужели ты хочешь, чтобы я сейчас играл с тобой в следопытов или ругал за мороженое?

- Почему нет? Чего нам бояться? Осуждающих взглядов общества? Да когда ты на общество-то оглядывался? Оно никогда тебя не волновало.

Мирон вдруг резко развернулся и крикнул:

- А ты что, знаешь, что меня волнует, а что нет?

- Я знаю тебя всего! Сколько мы добились вместе?! Сколько всего пережили?! Я ж... я ж всю свою жизнь была готова отдать тебе... Я постоянно поддерживала тебя, защищала... Воровала деньги у матери, чтобы купить тебе что-нибудь недостающее... Помнишь, как твой костюм испортился, когда запачкался в краске, и я тут же приобрела тебе новый? Тот самый, в котором ты сейчас находишься...

Мирон вдруг яростно ударил кулаком по стене, сорвал с себя пиджак и с ненавистью швырнул его Алисе.

- Забирай назад! - с омерзением выплюнул мужчина и потянулся к ремню. - Брюки снимать? Или щедро мне их оставишь?

Девушка оцепенело смотрела на Мирона, не в силах выдавить и слова.

- И на том спасибо, - язвительно сказал он и поднялся по лестнице на второй этаж.

Алиса растерянно подняла пиджак, прижала его к себе и уткнулась в него лицом, задыхаясь запахами одеколона. Плакала, плакала и плакала, обнимая одежду Мирона, пока не иссякли слезы, а разум не отрезвился.

Нет, сам он не остановится.

Едва мужчина понимает, что его волю хотят подчинить себе - он делает все наперекор, доказывая свою независимость.

Значит, нужно удержать его другими способами. Умереть он не должен. Ни за что.

Мирон мог бы не оставаться, ведь, по его логике, он должен был помочь Алисе совладать со стрессом, но после того, как мужчина поднялся на второй этаж, он ни разу не пересекся с девушкой и не сказал ей ни единого слова.

Алиса знала, что спать он обычно ложится в одиннадцать часов. А если учесть и то, что ему завтра вылетать, то можно не сомневаться в том, что заснет он сегодня рано.

Дождавшись полуночи, девушка тихо прошла в холл.

Свой портфель он обычно оставляет возле гардероба, рядом с его пальто.

Аккуратно вытащив его загранпаспорт, Алиса почти бесшумно вбежала по лестнице к себе в комнату.

Сунула документ под ковер, поставила сверху журнальный столик и облегченно рухнула на кровать.

В какую там Америку он улетит без загранпаспорта?

Это хороший способ временно его удержать. А потом Алиса, возможно, придумает, как убедить его остаться...

Главное, чтобы он не решил завтра утром перепроверить, на месте ли все документы...