К великому удивлению, после случившегося кошмара в колких снегах, Алиса спала как убитая. Сон настолько опленил ее в оковы, что девочка приняла свои красочные сновидения за чистую явь и даже после пробуждения несколько минут не могла отойти от осознания правдивости снов.

Алиса лениво откинула от себя одеяло, которое теперь было источником жары, и полусонными глазами оглядела комнату.

Угли в печи уже почти прогорели, лишь сияла багровая кровь умирающего топлива.

В хижине было темно. За окном, к счастью, вьюга больше не кружила, зато красная луна продолжала зловеще озарять зимнюю сказку, своим толстым черным одеялом (как и то, что Алиса скинула с себя) укрывая солнечный свет и не позволяя ему просочиться на землю.

Странно. Девочка проспала наверняка часов так пять-шесть. Неужели на улице нет никаких признаков рассвета? А, возможно, здесь вечная ночь? Что, если солнечный свет тоже губителен для местных людей?

Алиса сползла на пол, шмыгнула носом и набросила на себя теплый тулуп (чудом найденый Фридрихом на чердаке). Вероятно, эта хижина была очень старой, раз в ней сохранились такие бесполезные для нынешнего времени вещи.

Тулуп был значительно велик для девочки, вдобавок тяжел так, что Алиса едва ли могла в нем ходить. Впрочем, самое главное для этой ситуации - вновь не подвергнуться обморожению.

Скрипнув дверью, девочка вышла из хижины, сразу вдохнув ледяной воздух, от которого тут же засвербило в носу.

На улице стояла ночь - светлая, морозная и волшебная. Луна придавала миру какую-то мистическую таинственную атмосферность, и вмиг перестала казаться зловещей. Алисе так хотелось взять и обнять ночное небо. Ей казалось, что оно будет мягким и очень пушистым, как халат любимой Танечки. Но так как возможности девочки ограничены, Алиса просто обняла себя, представляя, что это и есть то самое великолепное ночное небо с красной луной и тысячами звезд, которому она желает подарить всю свою любовь.

Под багровым светом луны, зарывшись в снег, будто в пуховую перину, положив голову себе на ладонь спал Фридрих. Рядом с ним свернулся маленький черный комочек Гроста, который тесно прижался к хозяину (как прижимаются к хозяевам кошки, пытаясь их согреть).

До чего же странно выглядела эта картина! Неописуемой красоты мужчина в свободной летней рубахе спит, укрывшись сугробом вместо одеяла, рядом с ним сопит чешуйчатое существо, а сверху на них проливается кровавый свет луны. В России Фридрих спокойно сошел бы за пьяного, а то и вовсе за мертвого (ведь кто будет без верхней одежды в снегу лежать?). Впрочем, люди редко обеспокоены состоянием других.

В деревне, несмотря на ночь, слышны были удары каких-то молотов, звук колес тележки и холодные обрывистые голоса.

Картина отправила сюда Алису наверняка не за тем, чтобы она лежала и отогревала свое замороженное тело под толстым одеялом. Чтобы понять, что здесь случилось, необходимо для начала изучить деревню.

Девочка закуталась в тулуп и осторожно направилась в сторону черных силуэтов домов.

- Проснулась уже? - вдруг неожиданно спросил Фридрих и, легко справляясь с толстым сугробом, мигом поднялся, подхватив при этом ничего не понимающую муху. - Я уже давно не спал, тебя ждал.

- Скажите... - медленно начала Алиса, в темноте пытаясь разглядеть выражение лица мужчины. - А вы всегда спите в снегу?

- Конечно! - вопрос, казалось, его страшно удивил. - Это же так удобно! Снег мягкий, сны хорошие снятся. А когда метель, приходится в дом заходить и ложиться на эту твердую кровать. Не люблю ее жутко... Скрипит так, что невозможно, да еще и пружины в бока врезаются. У нас дома со старых времен стоят, да и то только потому, что в сильный буран в них укрыться можно.

- Не жарко?

- Немного, но мы ведь печки никогда не топим. Тем более, с мухами все становится терпимо. Какая же все-таки Графиня мудрая, создала нам таких замечательных животных!

Алиса вздохнула. Грост так мило спал в воротнике Фридриха, что ладони сами рвались его погладить. Это то же самое, когда сдерживаешь себя и не трогаешь безобидную на вид собаку, потому что тебе сказали, что она больно кусается.

- Фридрих, расскажите мне о своей планете? - попросила девочка. Чтобы понять проблему, которую ей нужно решить, Алиса должна вначале выслушать подробности мира и его историю.

- Планете?.. - рассеянно переспросил мужчина, и девочка увидела, что он обеспокоенно смотрит на приближающуюся к нему фигуру.

Человек со слащавой ледяной красотой, высокомерно подняв голову, с пренебрежением приближался к Фридриху. Он был слишком идеальной внешности, чтобы быть красивым (впрочем, как и все жители этого странного города, исключая, разумеется, Фридриха).

- Что случилось? - нахмурившись, знакомый Алисы тревожно прижал к себе выглядывающую из воротника муху.

Пришедший недобро сверкнул глазами и с большой расстановкой произнес:

- Человек. Сицэл. Сицэл Кромский. Арестован. Слишком сильное выражение любви к мухе. Конфискация. Зверь конфискован. В случае дальнейших нарушений - казнь. Делай выводы.

- Выводы? - вздернул брови Фридрих и опасливо покосился на Гроста.

Человек кинул ненавистливый взгляд на Алису, после чего продолжил:

- Люди. Пропадают. Город пустеет. Нам нужны люди. Их нет. Пропадают. Но... Не столь страшно. Страшно - если арестуют главного.

- Меня кто-то собирается арестовать?

Пришедший пригладил на голове волосы и скрестил на груди руки.

- Фридрих. Ты не контролируешь поведение. Нельзя. Будет арест. Тебя сожгут. Город погибнет без главного. Тебе плевать. На всех. Ты эгоист.

- То есть, когда нужно думать о городе, я главный? - усмехнулся вдруг Фридрих. - А когда важные решения принимать - так здесь без меня? Я очень сожалею об аресте Сицэла, хороший парень, а у него муху отняли. И я благодарю тебя за то, что ты оповестил меня о еще одной возможной потере. Но давай обойдемся без нелепых осуждений? Тебе, между прочим, еще целую улицу чистить от снега, а ты тут прохлаждаешься. Или ты уже справился с работой?

Как бы то ни было, но лидера во Фридрихе народ все же видел.

Человек, хоть и с явной неохотой, но отправился обратно от хижины.

Алиса с неприязнью смотрела ему вслед.

- Почему бы не назначить главным кого-то вместо вас, если вдруг будет арест? - недоуменно спросила девочка, аккуратно подойдя к Фридриху.

- Что?.. А, нет, что ты... Главным здесь не назначают, командирами всегда становятся пять людей, которые первыми были высечены из льда. Считается, что у них больше мудрости и что-то в этом роде... Да и нельзя им покидать свои ремесла, тут и так каждый человек на счету, а еще и эти казни непонятные. Нет, Графиню я ни в коем случае не виню, но постоянные укоры мне уже надоели. Добрый я? Неразумный? Да подумаешь, ты мне тоже никогда не нравился! Высокомерный уж больно, много мы таких видали!

- Да как вы их различаете? - воскликнула девочка. - Они же все одинаковые! И почему они так странно разговаривают?

- Обычно, - пожал плечами Фридрих. - Они ведь из льда.

- Но и вы тоже! Но вы ведь нормально говорите!

- Конечно. Наверное, дело в том, что меня высекли самым первым.

- Или в Графине?.. - вдруг тихо-тихо спросила Алиса и взглянула ему в глаза.

Фридрих вздрогнул. Почему-то сейчас он больше всего напоминал девочке Мирона Львовича, когда речь вдруг ненароком заходила о личной жизни гувернера.

- Пойдем в дом? - предложил Фридрих, погладив Гроста. - Ты наверняка замерзла.

- Нет, все хорошо. У меня же тулуп, он теплый. Фридрих?

Мужчина устало упал в снег и снова блаженно зарылся в него. Алиса подумала было, что он опять лег спать, однако глаза Фридриха мерцали, как две маленькие голубые звезды.

Из его уст полился рассказ. Быстрый, искренний, как порыв откровения, как выливание жгучей желчи из сердца, когда наконец попался человек, который может принять эту желчь и не отравиться ею.

Чем больше слушала Алиса, чем больше информации ей пришлось впитать, тем сильнее образ Фридриха менялся в глазах девочки, тем крепче сжималось сердце от искренней жалости, тем быстрее она удивлялась жестокости людей и изменяла взгляды на мир...

Рассказ мужчины поставил все на свои места.