- Если нас запрут здесь, это будет твоя вина! - Айзек топтался у двери в душевую, нервно озирался, то и дело выглядывал наружу.

  Смеркалось. Прохладный вечерний воздух стремительно заполнял помещение через образовавшуюся щель, тонул в расплывающихся остатках пара, оседал на стенах мелкими каплями смеси воды и пены.

- Ты на часы смотрел? Какое запрут?! Начало седьмого, та ещё рань. - Алан распахнул двери вещевого шкафчика и с полок тут же посыпались склянки полупустых шампуней и ополаскивателей.

- У меня нет часов.

- Твоя проблема. Сам же их посеял.

  Одна из баночек ударилась о нос ботинка и с гулким звоном откатилась куда-то в сторону раковин, затаилась в тени кафельных стен.

- Не то, опять не то... - всё сыпалось меж пальцев, сваливалось обратно на стеклянную полку. - Шампунь, шампунь, пробник... - в приглушенном свете надписи читались с трудом, и Алану приходилось щуриться, подносить этикетки ближе к глазам. - Ну, я же видел его тут! Ещё утром!

- Напомни, зачем мы здесь? - Айзек по-прежнему подпирал ногой входную дверь, облокотился на выпирающий угол стены. Малейшее дуновение ветра и парень сильнее сжимал скрещенные на груди руки, ежился, как нахохлившийся от мороза воробей и громко посапывал носом.

- Лак. Лак для волос, - лидер на секунду обернулся, прежде чем снова углубиться в поиски. - Мне нужно чёлку залить.

Ещё пять минут возни и Алан с тяжким вздохом захлопнул зеркальные дверцы, размеренным шагом подошёл в плотную к раковинам и уставился сквозь запотевшую прозрачную поверхность зеркала на собственное отражение. Изогнутые в напряжении брови, устало прикрытые карие глаза, бледная кожа, искажённая глубокими серыми тенями. Он срыву наклонился вперёд, так что между ним самим и тем, что покоилось внутри зеркала остались считанные миллиметры.

...Хлюп... Хлюп...

... Кто-то не закрыл кран...

- Как думаешь, - Алан обратился к Айзеку, который отозвался протяжным зевком. - Может, и так сойдёт? Без лака.

  Передняя прядь чёлки на вид сухая и вместе с тем объёмная, была начесана у самого корня, пышным завитком струилась вдоль лба вплоть до уголка уха, где обрывалась секущимся кончиком. Пара минут на свежем воздухе и этот намёк на укладку опадёт, не оставив и следа.

- Давай, я поищу, что ли... - Айзек подступился к вещевому шкафчику и, переминаясь с ноги на ногу, принялся перебирать разбросанные баночки. - Ну, ты и растяпа... И кстати, вот он, твой лак, - застыл с вытянутым серебристым флаконом в руках, задумчиво вчитывался в цветастую инструкцию применения.

Лидер не поверил своим глазам.

- Но я ведь... Его там не было... Я...

- Ну, мало ли... - пробормотал ещё что-то невнятное и тут же затих.

  С минуту Алан крутил флакон в руках, ища в нём обманку или подвох, потом сдернул туго закрепленную крышку, с прежней нерешительность пробно пшикнул куда-то в сторону. Запах резкий, химический, удушающий, тут же смешался с той неимоверной вонью, что царила в душевой. Находиться там стало совсем невыносимо.

- Ну, и долго ты будешь возиться? - Айзек уткнулся носом в рукав рубашки.

- Сколько понадобиться, столько и буду!

- Ты лаком никогда не пользовался что ли?! - риторический вопрос с доброй долей иронии задел за живое и попал прямо в точку. - Подойди сюда.

Алан сделал широкий шаг к парню, тот ловким движением выхватил лак из его рук и хорошенько встряхнул.

- После этого хорошо бы голову сразу под кран. Они запустили новое переиздание. Особая стойкость и усиленный эффект. Окончательно волосы испортишь, и месяц будешь ходить с соломой на голове, так что лучше поскорее его смыть. - Поднявшись на носочки, Айзек вытянул шею и максимально сильно поднял вверх руку. - Наклонись немного, а то я не дотягиваюсь... ага... теперь, нормально...

Голову обдало мощным потоком обжигающего воздуха и Алану подумалось, что волосы наверняка стали дыбом и застыли в таком положении.

- Нууу, - протянул рыжий. - Норм, вроде.

Чёлка стала на удивление гладкой и подозрительно блестящей, пружинила, не распадалась на мелкие пряди и больше не пушилась. Отражение в зеркале довольно улыбнулось, и тёмные зрачки тускло свернули тут же скрытые пеленой ресниц.

  Лавандовое небо, изрезанное алыми, оранжевыми и иссиня-черными лентами, расстилалось над головой и казалось, как никогда близким и вместе с тем недосягаемым. Прозрачный, как слеза Купол проглядывал на его фоне, еле заметными прямоугольниками плит и их очертаниями. Ватные, редеющие облака расплывались в этом месиве и походили на редкие белые блики, исчезающие в этом изживающим себя пламени.

- Бррр... И п-почему так холодно... - Айзек захлопнул дверь душевой, запахнул пиджак и, расправляя широкий воротник, спустился вниз по всё ещё влажным ступеням.

- Не сказал бы, - для Алана погода самая обычная, тем более температура под Куполом держалась в строгих рамках, никогда не превышала и не понижалась установленной планки.

По центральной дороге, ведущей к школе, двигалась огромная, нескончаемая толпа.
Лидер махнул рукой и оба свернули к дорожке, лежащей меж клуб. Вдоль неё пробивалась сорняковая трава, под ногами хрустели стебли, завядших цветков. Северное крыло школы вырисовывалось сквозь ветви стареньких дубов с их отяжелевшими пышными ветвями, показалось сначала косой крышей, затем и светлыми стенами.
У парадного входа ненадолго образовалась пробка. Учащиеся хлынули на первый этаж мощным потоком, затем вверх по главной лестнице к актовому залу. Всё остальные коридоры и площадки оказались перекрытыми или запретами на ключ.

Несмотря на то что, на дискотеку собирали исключительно ребят с восьмого по одиннадцатый класс, в помещении было не продохнуть. Дополняли картину погашенный свет и мрачные огни светодиодов, то и дело, озаряющие помещение. Айзек держался на пару шагов впереди, ловко просачивался между толпящихся старшеклассников, постоянно скрывался из виду, что бы, как ни в чем ни бывало появляться у самого плеча.

- Как думаешь, где наши? - непривычно громкая музыка била по ушам и слова с трудом различались в общей массе.

- Не знаю. - Алан огляделся, но лица вокруг совершенно неразличимые.

- Кажись, там Брайан... вроде... - рыжий попытался протиснуться ближе к сцене, но получил добрый пинок в живот. - Чёрт! Не, везёт, так не везёт.

Алан потянул Айзека за плечо и тот с хмурым видом обернулся.

- Пойдём к столу с закусками. Сто процентов, там кто-нибудь из наших околачивается.

  Снова непроглядная темень. Вокруг сплошь одни силуэты, сливающиеся в единую массу. Фиолетовый. Бирюзовый. Неоновый зелёный. Резкие цвета били по глазам, слепили. Тени сомкнулись впереди и Алан с силой задел кого-то плечом. Обернулся и с трудом различил напротив себя знакомую девушку.

...Мей...

Она стояла в окружении десятиклассников, сжимала в левой руке миниатюрный стаканчик апельсинового сока. Обернулась с удивлённым и крайне раздраженным видом, при виде Алана смягчилась, и снова поменялась в лице: плотно сжала челюсти, с мимолетной усталостью прикрыла глаза, громко фыркнула, испепелив парня взглядом.

- Мей, - сознание подсказывало, что другого шанса разобраться в накопившихся проблемах не будет. - Я должен извиниться. Я вспылил... не подумал... Прости!

По началу, она ничего не ответила, в глазах мелькнула жалость с примесью отвращения, губы чуть изогнулись в подобии кривой ухмылки, челюсти со скрипом разжались.

... Это не Мейлин! Эй Богу, это не она!...

В девушке не осталось и следа от того воздушного существа, которым она являлась ранее. И когда она так успела поменяться? Как ловко сбросила старую шкуру за ненадобностью!

- Ты мне ничего не должен... - слова чёткие и ясные резанули слух.

Рука Мейлин метнулась в воздухе. Алан замер наблюдая, как стремительно на его голову обрушился тот самый стакан сока.

... Хлюп...

Прозрачная капля скатилась вниз по носу, застыла на кончике, а после скользнула вниз, в неразличимую черноту, под подошву чьих-то туфель. Пластиковый стаканчик с треском откатился в сторону и застыл у самых ног. Алан тупо уставился на него, чувствуя, как с волос капля за каплей стекает вязкая оранжевая жидкость, струится по шее, впитывается в воротник рубашки, вырисовывая на хлопковой ткани витиеватые узоры.

- Стерва, - сорвалось с губ и растворилось поглощенное гулом толпы.

... Это не Мейлин! Не та, кого он знал!...

- Тупорылая стерва...
______________________________
Мей не умела жить для себя. Положить весь мир к чьим-то ногам - это имело смысл, это помогало двигаться дальше.

Ей казалось, что она умерла ещё тогда, когда сидела, скрючившись на полу родительской спальни, и прижимала к груди бездыханное тело матери. Плакала. Кричала.

...Или что там ещё выражают глубину и величину страданий?...

Мама погибала так, как увядают к осени цветы - быстро, безболезненно, в определённой степени даже красиво и величественно. Её ноги подкосились в ту злосчастную среду, спустя три дня после заражения. Она распласталась на новом ворсистом ковре, бледная, безликая, на удивление холодная, но всё ещё живая.

Врачи не помогут. Вирус - приговор, он не знал ни правил, ни исключений.
Джейкоб - сожитель матери, которого она просила ласково называть "папочка", в спешке покинул квартиру, зажав в зубах истлевающую сигарету, закрыл дверь на все три замка.

Тишина.

  Мейлин никогда не задумывалась о собственной смерти. Лишь в тот момент, когда Хейден в пятый раз замахнулась, чтобы нанести очередной удар, в голове мелькнула ослепляющая мысль. С недоумением рассматривала ссадины на руках и костяшках пальцев, чернеющие синяки вдоль линии бёдер, алеющий след на лбу, скрываемый пышной чёлкой. Запоздалое ощущение ужаса парализовало. Смерть смеялась, стоя в зеркальной трещине, глухо, протяжно, медленно растягивалась впадина её беззубого рта. Ей вторили Бэтти и Бриана. Но разве, они не остались позади? Не исчезли во мгле воспоминаний? Прошлое гнилыми когтями впивалось в позвоночник, раздирало сознание, не желая покидать бренный мир.
___________________

Этот день слишком затянулся. С раннего утра вплоть до позднего вечера - одна бумажная волокита, скопившаяся за всю рабочую неделю. Не продохнуть. Уже во время обеденного перерыва Леон чувствовал себя разбитым, вяло перебирал страницы дешёвого карманного романа, которые кипами поставляли в местную библиотеку. Вкус еды практически отсутствовал, а ощущение сытости навещало не чаще раза в месяц. Леон сглатывал, не жуя, перемолотые в кашу продукты, боролся с сонливостью и риском уснуть с вилкой во рту.

Вторая половина дня тоже не радовала. Многочисленные папки, документы, гудение принтера, листы, не желающие помещаться в файл, расплывающийся перед глазами экран ноутбука. Потом пара клиентов, пустые диалоги, невнятная речь и такие же доводы. Перерыв на кофе - три чашки подряд, залпом, не обращая внимания на жжение в горле и покалывающую от кипятка челюсть. Ни жданно ни гаданно дал о себе знать брошенный на пол пути прошломесячный отчёт. Ещё пара часов работы и глаза отозвались ноющей болью, покрылись сетью алых жилок. Окончательно слиплись отяжелевшие веки. Леон откинулся на спинку кресла и на ощупь достал из глубины выдвижного ящика раствор для линз. Живящая влага крупными каплями упала на поверхность глазного яблока, омывая радужку холодящей свежесть. Леон закрыл глаза, устало запрокинул голову и пару минут сидел в таком положении, пока боль не сошла на нет.

7:00 - рабочий день подошёл к концу, оставив после себя неприятный осадок: смесь опустошённости и полного изнеможения. Руки сами собой потянулись к бордовой папке с нашивкой "ЦНР", белый халат обмяк на вешалке в шкафу, а ноутбук померк на пятнадцати процентах зарядки. Ключ легко повернулся в замочной скважине, как вдруг Леон почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернулся, убирая связку во внутренний карман пиджака и замер с нескрываемым шоком на лице.

  Свет неравномерно распределялся по тусклым стенам, множил раскидистые тени и их сереющие отростки. Сквозь них проступал чёткий, объёмный силуэт - высокая девушка с короткими темными волосами, заостренные пряди которых обрамляли лицо, бледной фарфоровой кожей и насыщенными фиолетовыми синяками вдоль контура глаз. Та самая незнакомка, которую Леон видел неделю назад, стояла, скрываемая сумраком коридора. Она тряслась, толи от холода толи от страха, её худые руки тонули в складах пышной бордовой юбки, а дрожащие колени по-прежнему изрезали парочка розовеющих ссадин.

- М-мне нужна Ваша п-помощь... - надтреснутый, хриплый голос сопутствовала сбивающаяся речи. - Мне н-н-нужно поговорить с Вами...

- Простите, но я не... - Леон невольно отступился назад на пару шагов.

- Мне н-нужно п-поговорить с Вами! - незнакомка же наоборот шагнула навстречу, колыхнулся подол её юбки.

- Оставьте заявку в регистратуре. Завтра я с радостью приму Вас...

- Если Вы, - рука девушки приподнялась, согнутая в локте, что-то сверкнуло меж тонких пальцев. - Откажетесь помочь мне, то сам риск моей смерти заставит Вас распрощаться со своей хорошей репутацией и светлым будущим! - пустые глаза ехидно свернули.

Открытая баночка с алыми капсулами виднелась в её руке, как знамение победы и гордость. По-детски округлое лицо незнакомки исказилось в кривой усмешке, а по всему телу прошёлся новый приступ дрожи.

- Откуда они у вас? - ни капли волнения. Леон почему-то чувствовал себя на редкость спокойным.

- А Вы разве не поняли...

  Хейден. Её имя самом собой всплыло в памяти. То самое сильное успокоительное, что он прописал одной из последних клиенток, угодило не в те руки.

Три поворота до упора и Леон распахнул настежь дверь своего кабинета, сам же вошёл первым. На краю стола взгромоздился массивный стеклянный графин с минеральной водой и пара граненых стаканов. Психотерапевт ловим движением руки, наполнил один из них и протянул девушке.

- Зачем?

- Не будете же Вы глотать лекарства в сухую, - беззвучно усмехнулся.

- Вы издеваетесь?!

- Я вполне серьёзен, если Вы не заметили.

... Она не станет. Руки слишком трясутся. У неё просто не хватит сил...

- Думаю, - Леон опустился в кресло. - Нам следует представиться. Я...

- Знаю. Леон96L. - тут же оборвала она, параллельно с тревогой в глазах озиралась, после чего соизволила сеть в кресло напротив рабочего стола.

- А Вы? Я так понимаю, захотите оставить своё в секрете.

- Мне нечего терять, - отозвалась девушка. - Думаете, я не понимаю, что здесь повсюду камеры? Всё зависит исключительно от Вас, не так ли? Подадите ли сигнал или проявите человечность. Но знаете, я надеюсь на Вашу лучшую сторону. Я, ведь ещё имею на это право?

Раскусила, как детскую головоломку. Хотя, Леон ничего не скрывал, даже не думал об этом.

- Ваше имя, милочка. Будьте добры, назовите его.

- Пробьёте по базе? - она вопросительно склонила голову. - Ну же, давайте! Мне скрывать нечего! Мейлин43m.

Леон не шелохнулся.

- Ну, же, я жду.

- Лучше скажите, Мейлин, - психотерапевт подался вперёд. - О чём же Вы хотели поговорить?

  Она поступилась, какое-то время сосредоточенно пялилась на собственные колени, потом резко вскинула голову и тихо проговорила:

-Я хочу признаться в убийстве своей одноклассницы...