Воскресенье обещало быть более интересным, чем прошедшая суббота. Вчера Надя маялась бездельем вперемешку с тревогой. Ситуация с Денисом хоть и осталась позади, да только не отпускала до конца. Девчонка, конечно, молодец, что смогла прямо сказать, что эти отношения не отношения, что надо прекращать такое безобразие. Но вся эта канитель как больная мозоль – уже ничего не натирало, а ощущения до сих пор оставались. Да ещё то, что было в подъезде... Надя даже созналась себе в том, что её раздражало это поведение. Дениска не вызывал положительных чувств, жалость его сделала всё только хуже. Встать на колени... так низко.

Сегодня тоже был повод для беспокойства – литературный кружок. Что уж говорить про чтение своих работ, какой там, дойти бы вообще до Центра Детского Творчества. Послушать – это ещё ладно. Может, если Надя немного привыкнет и пообщается с ребятами, то тогда найдёт в себе силы заявить о своём творчестве. Сама же она считала эти стихи чем-то вялым и невзрачным. Если уж показывать что-то, то такое... чтобы никому мало не показалось. Выйти с чем-то сильным, громким, но... его же сначала написать надо, вот в чём вопрос. А громкое и сильное почему-то не хотело выходить из-под её ручки.

Пожалуй, сегодня Надя поедет на троллейбусе – на тротуарах сырость, снежная каша расползалась под ногами, пока под лужицами скрывался лёд. Если бы не тот инцидент с Лидой, если бы Надя не сказала правду... Ох, как интересно получается! То тогда не было бы ни нового телефона, ни дополнительных денег, оставшихся за этот месяц. И где-то глубоко в душе девчонка даже едко порадовалась – чувство вины такой сильной и пробивной девушки, как Лида, ей даже нравилось. Держалась за грязный поручень в троллейбусе, безразлично глядела в окно, но внутри ехидничала. В ней всегда была эта черта, только раньше она не показывалась. А тут носик высунула и приветственно помахала лапкой. Когда у тех, кто лучше Нади, случались неприятности, она незаметно радовалась.

Приехала к Центру раньше начала кружка, понадеялась, что Гриша снова будет на месте, но сейчас его в кабинете не оказалось. Пришлось подождать, сидя на скамейке неподалёку. Подтянулись и ещё какие-то ребята, шесть человек, все младше. Среди них только выделялась одна девочка, может, лет четырнадцати, кто их сейчас разберёт. Заводная, весёлая, всё хихикала, с кем-то тут же в телефоне переписывалась, с другими ребятами контактировала. Похоже, что они знакомы друг с другом далеко не первый день. Своим мельтешением надоела Наде, её эта шевелюра длинная, куртка чёрная, да сядь ты уже.

Гриша пришёл ровно в одиннадцать, открыл кабинет и впустил ребят, а потом персонально подошёл к Наде.

- Привет! – И держался от неё на расстоянии старого знакомого. – Как ты?

- Привет. – Всё же приятно, когда есть персональное внимание. – Сейчас всё нормально...

- Пойдём, пора познакомиться с ребятами. Я уверен, ты с ними поладишь. – Отошёл, но подождал её в дверном проёме.

Хоть кабинет знакомый, Надя скромно поздоровалась с присутствующими и спокойно села на то же место, где в прошлый раз была с пишмашинкой. Гриша выглядел как большой добрый дядька, он относился ко всем ребятам с уважением и одинаково уделял всем внимание.

- Друзья, поприветствуйте нового члена клуба, это Надя. – Он аккуратным жестом показал на девчонку, но так, что это не выглядело грубо или пренебрежительно. – Расскажи о себе, что ты пишешь? В каком жанре предпочитаешь работать?

Представляться... ужас! Надя ещё раз окинула взглядом ребят и сначала готова была провалиться сквозь землю, но потом всё же взяла себя в руки. Они все младше. Кого ей бояться, этих детей? После того, как она столько времени сидела на холодных звонках и выслушивала всякое в свой адрес?

- Привет! – Хоть и странно, неловко внутри, но Надя представила, что она сейчас на своих знакомых холодных звонках. – Меня зовут Надежда, я... - Чуть не начала по привычке говорить «представляю такую-то компанию, вам удобно сейчас разговаривать?». - ...пишу стихи о жизни, о любви и своих чувствах. – И выдала это уверенно, чётко, громко. Месяц работы повлиял. – Я люблю слушать музыку и гулять. Работаю в колл-центре на холодных звонках, снимаю комнату.

И поймала восхищение в глазах ребят! Чего не ожидала, ей казалось, что тут все будут смотреть на неё, как на кривенькую собачку. И Гриша это тоже заметил, потому решил дополнить её успех:

- Если хочешь, можешь прочитать что-нибудь из своего творчества.

И она рассказала тот короткий стих, который отдала Грише на набережной. Помнила его наизусть, резко вытащила из головы и выдала его без единой запинки, чётко, разборчиво. Вроде, ребята незнакомые, но по сравнению с ними она – взрослая и старшая. А то, как она рассказала свой стих, произвело хорошее впечатление. Когда закончила, то только тогда и осознала, что именно она сделала. Выступила на публике! И не просто так, а со своим творчеством, показала всем то, что у неё внутри. И никто не сказал ничего плохого. Мальчишки, Валерка с Колей, сразу же отозвались, что Надя очень классно прочитала вслух, и что ей бы на сцене выступать с такими данными. Та вертлявая Марианна поразилась метафоричности.

Оказалось, что не так страшно это всё, что ребята адекватные, что все делятся творчеством и не опасаются критики. Даже если и были какие-то моменты в обсуждениях, например, глагольная рифма в больших количествах в стихах Марианны, то это звучало с уважением и без какого-либо осуждения. Гриша прекрасно справлялся как педагог и смог выстроить тёплую атмосферу в коллективе. Ребята сразу и без малейших сомнений приняли Надю. Ей же самой хоть и было это странно, всё-таки не на работе, где её роль привычна и понятна, но безумно приятно. Одно дело – быть частью большого улья, где личность практически не имела значения, другое – делиться внутренним миром через стихи с новыми людьми.

Три часа кружка пролетели незаметно, все остались довольны и пообещали на следующей неделе принести что-нибудь новенькое. Надя попрощалась с Гришей и вышла в коридор, где её ждала Марианна.

- Надь! – Она сама подошла к ней. – А ты сейчас куда идёшь?

- Не знаю, вроде и домой хочется, а, вроде, всё воскресенье ещё впереди. – У неё не было никаких планов на сегодняшний день.

- Ну да, а чё, может, в «ТЦ» сходим?

Прошлый раз, когда Надя согласилась куда-то с кем-то сходить, закончился неудачными отношениями. И в этот раз уже было не по себе – вдруг и там тоже будет какая-нибудь задница? Но посидеть дома на кровати всегда успеется, это каждый день есть. А тут Марианна приглашала прогуляться, ну уж она-то не будет клеиться, она же девочка.

- А давай. Всё равно лучше, чем дома сидеть. Да и гулять не будешь, там не погода, а срань какая-то...

- Ой да! Ну чё, пошли?!

В пути в основном говорила Марианна. Тринадцать лет, седьмой класс, хорошистка, стихи про любовь. И, похоже, воспринимала Надю как взрослую подругу, которой можно довериться. Ну ещё бы – взрослая девушка с опытом, которая живёт сама, зарабатывает деньги, пишет стихи... Она в глазах школьницы действительно выглядела серьёзной. И в этот раз куда яснее, и чётче осознавала возможные последствия сказанных слов. Что не стоит разбрасываться какими-то обещаниями.

- Надь, а чё, у тебя парень есть? – Вполне обычный вопрос для девчонки этого возраста.

- Был. Мы расстались. – Ах, а как звучит-то трагично, серьёзно.

- Ой... - Марианна растерялась. – Извини, я не хотела тебе напоминать...

- Да ладно. Знаешь, это к лучшему. – Подумала немного и добавила. – Я решила сказать ему правду, что не люблю его и встречаться с ним не буду. А согласилась на отношения... ну так, сдуру, наверное.

- Блин, мне бы кто встречаться предложил...

Надя не стала говорить, что это она предложила первой, ну пусть будет так. Остальное-то всё правда. Нравилось ей это чувство, что сейчас именно она была старшей.

В торговом центре девчонки прошлись по магазинам с одеждой, побывали и на фудкорте. Решили перекусить в сетевой «бургерной». И в этот раз Надя сама решила оплатить за двоих. Изредка же можно себе позволить, раз уж так вышло, что образовались внезапные деньги. Пожалуй, больше таких моментов в ближайшие пару месяцев не будет, но уж очень хотелось... почувствовать себя важной. Она теперь может так, как Лида! Этот жест доброй воли дал Наде сладкое ощущение собственной значимости. И за общим столиком потом выпили колы за знакомство, бургером закусили и отправились дальше шататься и болтать.

Правда, через пару часов Надя устала. Ведь Марианна вываливала на неё все свои переживания без остановки, делилась, находила отклик. Пришлось прервать её поток сознания:

- Слушай, я бы хотела отдохнуть дома, мне завтра на работу. – Не стала увиливать, сказала, как есть.

- Ой, точно, я же... - Школьница опустила взгляд. – Ну, Надь, ну чё, мы же спишемся ещё, да?

- Конечно. – И пусть она от неё устала, всё же нашла для себя ещё одного человека в этом городе, с кем можно поговорить.

- Ну я тебе тогда ещё вечерком напишу!

Так и разошлись. Надя пребывала в смешанных чувствах. Ведь ситуация с Дениской всё ещё была слишком волнительной, чтобы так просто взять и отпустить её. Но это воскресенье было настолько хорошим, что даже не верилось, что так может быть. Не то ложное ощущение, которое она поймала с парнем восьмого марта. Надя и правда была частью коллектива, пусть и детского. Но уже чувствовала себя выше и сильнее. Правда, было бы с кем соревноваться, они ей не ровня, но ребятки настолько милые, что думать о них плохо не хотелось. В такой клуб можно вернуться, послушать других, узнать, о чём они пишут. Выступить со своими стихами перед небольшой публикой, рассказать их вслух. Пожалуй, если бы Надя до этого не показывала и не рассказывала стихи Лиде, то она бы и на клуб никогда не решилась.

Она снова ехала в троллейбусе, но уже с другими мыслями. Понимала, как сильно ей не хватало такого внимания. Она говорит – её слушают! На неё смотрят, но с уважением! Без вот этих вот маминых «ой, да кому ж твои писульки-то нужны, нашлась тоже тут, поетесса», сказанных ещё в детстве. Всё равно же сочиняла потом стишки, но так, в голове, никому не показывая. В школе не поняли бы, а уж родители и подавно. Пьяному отцу это тем более бесполезно рассказывать было. С таким же успехом можно было со стенкой делиться переживаниями, только стенка не дышала перегаром.

Дома тихо, Лида с Максом куда-то уехали, так что Надя спокойно хозяйничала на кухне и готовила себе ужин. Пиликнул телефон, пришло уведомление – Марианна. Прислала какую-то фотографию и написала ещё с десяток коротких сообщений. Пришлось отвечать. И когда новая подружка написала «пасиб тебе, так здорого что я могу с тобой поделиться», Надя поняла, что, кажется, Марианна такая же одинокая девчонка, которая нуждается в поддержке, и которой сильно нужно дружеское плечо. Чтобы она туда могла поплакать без осуждения. И потому написала ей очень важное сообщение:

- Если ты захочешь кого-нибудь обнять или на коленках посидеть, то напиши мне, хорошо?