Это был тот самый поцелуй, о котором Надя мечтала больше всего на свете. Не то, что после алкашки с парнем, который ей не нравился. Там было физически приятно, а здесь же совсем другое дело. Длилось это недолго, но Наде хватило. Она даже не сразу поняла, как это вообще произошло, как-то само собой получилось.

- Макс, мы... - Он же женат! – Что мы наделали...

- Не знаю...

- Извини, я...

- Ты здесь не причём. Тебя можно понять. А меня – нет. – И при этом он не отстранился. Они всё ещё были слишком близко друг к другу.

- Почему мы это сделали? Я же... в смысле, я же, ну, ты просто нравишься мне, а я как-то аж растерялась, так хотелось, а...

- Надь, если бы я не захотел, этого бы не случилось. – Он в этот момент испытывал что-то непередаваемое. Поцелуй с этой наивной молоденькой девочкой и ему показался чем-то особенным. – Честно говоря... - Он сознавался и сам себе. – Когда ты постоянно только отдаёшь и ничего не получаешь, то устаёшь. Наши отношения едут по пизде.

- Но почему?! – Надя прижалась к его груди. – Ведь вчера... ты же только вчера Лиде что-то дарил, она так радовалась, она...

- Мне нравится её радовать. Но это воспринимается как должное. А мне дарить что-то необязательно. И делать ради меня что-то – тоже.

- Я вообще ничё не понимаю... - Ей стало так обидно и за себя, и за Лиду. – Но как это вообще, ты любишь её, а целуешь меня... это же неправильно...

- Да. Это предательство. – Он прекрасно это всё понимал. – Измена. Я пробовал говорить с ней об этом. Чего мне не хватает. Но... часто бывает, что у Лиды есть два мнения – её и неправильное. Она классная, Надь, но я скучаю по прошлой Лиде. Ещё два года назад она была не такой.

- И скучаешь ты, когда целуешься с левой девочкой...

- Да. Это мои проблемы. Мне с этим разбираться. Моя семья. Моя жена. А я целуюсь с тобой. С девочкой, которая снимает комнату. – Макс на секунду закрыл глаза. – Но запомни, Надь. В отношениях всегда виноваты оба. Никто из нас не белый и не пушистый. Ей, знаешь, тоже иной раз хочется чего-то погорячее. Я для неё слишком спокойный.

- Пожалуйста, не говори только, что всё так хуёво... Что отношения все такие... - Она снова подняла голову, и они смотрели друг на друга.

- Не все. В общем... три года назад она и сама заглядывалась. Чел с длинными волосами, гитарист. Её типаж, как она сама призналась. Внешне понравился ей, она в тот момент... В общем, Надь, о тебе я не думаю днями и ночами напролёт. И не разговариваю с тобой в ущерб сну в два часа ночи.

- Да блять... - Как у неё защемило в груди от этого. – Я смотрела на вас и думала, что всё идеально, вы так классно... - Всхлип. – Выглядите вместе...

- Ну вот так бывает. Она тоже любит меня, но тогда... я не знаю. Влюблённость была. Когда видишь тот образ, который нравится тебе. Как выражение, да, одних любим, на других женимся.

- Да в пизду это всё, ёбаные отношения... - Наде сначала захотелось вырваться из объятий, но потом она вспомнила, что сама начала встречаться только ради галочки. – А нахуя они нужны-то тогда...

- Ну так у нас не всегда было хуёво.

- Но сейчас-то хуёво!

Он не нашёл, что ответить. Некоторое время они молчали. Надя чувствовала себя ещё более гадко, чем утром. Отдалась за кафешку и цветочки, полезла обниматься с Гришей, сейчас вот парня женатого целовала. Ну проститутка же. Всё как она и написала. Макс ей хотя бы нравился. Да и она ему, судя по всему, не слишком-то безразлична. Слабая девочка, которую нужно опекать и защищать... Вспомнились Наде как-то сказанные Женькой слова, что «братец иногда как привяжется, хоть обосрись». Когда говорила о том, что он настолько всего себя отдавал, что от этого хотелось скрыться куда-нибудь. Как большой заботливый отец. Вспомнился и тот разговор на берегу.

- Макс... скажи, а Женька же съехала от тебя, потому что ты её заботой задушил?

- Угу.

- Ну, я-то тебе не сестра... Мне приятно, что ты такой заботливый, но... Макс, это же тебе боком выйдет ещё. Блять, целоваться...

- Да. Ты очень милая. И тебе идёт эта короткая причёска. – Парень провёл ей рукой по волосам.

- Ну чё ты опять... - Ей приятно это слышать, но, чёрт возьми, не от женатого же парня, который говорит, что любит свою девчонку.

- А это для того, чтобы ты знала. Тебе бы вещичек новых купить...

- Макс! – Она чуть ли не оттолкнулась от него, резко встала рядом. – Не надо думать обо мне! Это слишком! Этот поцелуй был слишком! – Надя ещё отстранилась и сделала шаг в сторону коридора. – Ты мне нравишься! Но, пожалуйста, не надо этого делать! – Слёзы с её подбородка упали ей на футболку. – Давай просто будем соседями?! Как раньше?! Ага?! – И, не дожидаясь ответа, ушла быстрым шагом в свою комнату.

Не день, а какая-то срань. Сплошные слёзы, переживания, как же понятно и просто было без этого всего. Просто финансовые проблемы, просто обычное желание мальчика рядом, бытовуха. А это всё угнетало. Пожалуй, больше именно из-за обмана. Врать Надя не любила. Это всегда ассоциировалось только с домашним насилием. Пару раз её ложь по мелочи вскрывалась, и тогда её могли отлупить ремнём по заднице. Ещё стыдливо спустят штаны с трусами и отшлёпают. Пусть это в прошлом и в родительский дом Надя никогда в жизни больше не вернётся, но воспоминания об этом мучили и сейчас.

Она лежала на кровати и даже музыку не слушала. Ну не знала она, что такое эти ваши отношения. Не знала и нормальной семьи. В поведении Лиды Надя видела частично и свою мать. «Есть два мнения – её и неправильное», это очень характеризовало маму. Безвольный отец, который спился... Вроде, Макс к бутылке-то ещё не прикладывался, но всё равно как-то неправильно это всё. Если так у них дальше пойдёт, то очень уж будет напоминать собственную семью. Надя понимала, что надо с Лидой поговорить об этом как девочка с девочкой. И во всём сознаться. Ну в конце-то концов если бы Макс сам не захотел, они бы и не целовались! С Гришей же она как-то не сосалась. Ему прикосновения чужды. А тут же как-то оно получилось, правда? Так до конца дня Надя и промаялась с этим ворохом мыслей. Пока ей попутно написывал Дениска.

Воскресенье всё-таки оказалось чуть легче. После сна девчонка смогла чуть более спокойно воспринимать то, что было вчера. Сама Надя-то кому-нибудь обещала любовь до гроба? Или сознавалась в каких-то глубоких чувствах? Нет. А раз она ничего не обещала, то, пожалуй, не так уж и страшна вся ситуация. Что с Денисом вполне решаемо – она ему скажет попозже, что как-то неправильно это всё, что с Лидой и Максом, она собиралась соседке сознаться в том, что поцеловала её мужа по обоюдному согласию. Да, это рискованно, Лида может вспылить... но жить во лжи ещё хуже. Как ей в глаза-то каждый день смотреть после этого?

Где-то после завтрака домой вернулась Лида. Даже через закрытые двери можно было ощутить холод, исходящий от девушки. Она уже протрезвела после довольно бурной ночи в каком-то клубе, или где она там побывала, судя по словам Макса. Друг на друга побурчали в коридоре и ушли в комнату. Наде не очень хотелось сталкиваться с Лидой, когда она только вернулась с гулянок, да ещё после ссоры. Пожалуй, ближе к вечеру с ней можно будет поговорить, когда она поспит и придёт в себя.

Девчонка почти весь день и просидела в нервяке. Творчество не шло, пусть Надя дважды садилась за машинку. Музыку послушать тоже не удалось – в голове каша из мыслей, постоянно прокручиваются варианты будущего диалога. «Ой, извини, Лида, я целовалась с твоим мужем!», да она в ярости будет, если не хуже. Но один раз поругаться и всё объяснить лучше, чем нести внутри себя это мерзкое ощущение. Спокойно пить чай на кухне вместе с ней, пока в голове только и будут мысли «ха, я твоего муженька-то в губки целовала». Это был великолепный поцелуй.

Плохо то, что Макс куда-то отлучился из дома как раз в тот момент, когда Надя уже написала Лиде. Когда на длинное предложение пришло сухое «ок», девчонка поняла, что ничего хорошего от разговора она уже не получит. Да, соседка поспала, только добрее от этого ни капли не стала. И в комнату к Наде она пришла уже с лицом, выражающим презрение. Очень плохой знак.

- Лида, я тебе хотела признаться кое в чём... - Девчонка на кровати сжалась до размеров жалкой точечки. – Просто... Макс рассказал о вашей ссоре и... - Она видела настроение Лиды. И уже морально приготовилась выслушать бесконечное количество ругани. – Мы обнимались, и... - Она всем телом ощущала, что сейчас будет взрыв. Можно избежать его, если чуточку не рассказать и ограничиться обнимашками в словах, но Надя уже решила, что она расскажет всё честно. – Мы поцеловались.

Пожалуй, за всю свою жизнь девчонка не видела такого резкого перевоплощения и такой первобытной ярости. С одной стороны, даже по одним только сдвинутым бровям можно было высчитать «я так и знала!». С другой – сейчас что-то произойдёт. И Макса нет рядом, чтобы это остановить. Упс.

- Ч-что вы с-сдела-ли?! – Её всю покорёжило.

- Мы целовались... Он... Я хотела тебе...

И тут Надя поняла, что одних разговоров Лиде будет мало. Она и так была в самом наипаршивейшем настроении, но сейчас... Вместо лица девушки образовалась концентрированная злоба. Надя хорошо знакома с этим выражением. Поэтому она инстинктивно закрыла голову руками. И совсем не зря.