Н.в.

Вдох. Выдох.

– Где я? – крикнул мой внутренний голос сквозь сон.

Я чувствовал некую тревогу внутри. Глаза были закрыты, но не покидало ощущение, что если я открою их, то увижу ужас и безумие, которое захватит мой разум и заставит чувствовать боль. И в итоге, я это сделал.

Яркий, невыносимый свет начал бить в мой единственный источник зрения. Потерев свои голубые глаза, я начал разглядывать живую картину передо мной. Постепенно она становилась всё чётче и чётче, пока не придала идеальную видимость. Я увидел пустоту. Такую невзрачную и безобидную. Но когда я стал лучше вглядываться в белый мир, всё неожиданно изменилось и приобрело другой окрас. Мир словно замер на мгновение перед моими глазами. И меня окружили безликие лица, которые толкали, даже не замечая.

«Они меня видят вообще?».

Люди бежали по своим делам. Для них я был призрак. Огромные экраны рекламных компаний, стеклянные здания. На улице царила глубокая тишина, но всё бушевало толпой людей. Их глаза были тёмными и не живыми, но всё равно оставались теми, кем являются.

– Питер, ты в порядке? – услышал я женский, встревоженный голос сквозь гомон толпы.

– Кто это? – обратился я куда-то вдаль и начал кружиться вокруг своей оси, пытаясь понять, откуда доносится голос.

И меня снова окрылило то невыносимое ощущение, что я почувствовал при знакомстве с той девушкой. Она прошла сквозь толпу. Голова начала раскалываться ещё с большей силой. Я был словно проклят.

– Питер, береги себя, ладно? – тихо произнесла она далеко, но слышалось лучше чем вблизи. Я озадаченно взглянул на неё.

По дороге ехала машина, которая гнала с бешеной скоростью.

«Береги себя» – кричала эта фраза у меня в голове.

Сердце горело пламенем и бешено стучало. Она встала на дорогу, и слёзы катились рекой. Я кинулся к ней и резко почувствовал невыносимую боль. Глаза перестали чувствовать все видимые очертания. Были слышны только звуки человеческих криков и сирена скорой помощи.

– Эй, ты жив, – судорожно прозвучал голос Феликса, и я резко очнулся от невыносимой жары.

Услышав его голос, я резко поднялся и ощутил невыносимой холод.

– Что с тобой? Вся кровать мокрая,- спросил меня брат.

Я молчал как партизан.

– Что-то не так с тобой.

Я снова молчал.

– Ты говорил, что кого-то спасёшь, а потом с твоим щек потекли слёзы. Я всю ночь наблюдал за тобой, ты точно не в порядке.

Феликс всегда заботился обо мне. Он слишком много хлопот взвалил себе на плечи. Я не хотел, чтобы он волновался из-за меня и попросту не мог открыть ему все двери к тайнам, как бы близок мне не был.

– Ясно... поменьше своих занудных книг читай, – не получив долгожданного ответа, произнёс он и спустился вниз, чтобы позавтракать.

Я продолжал валяться на кровати и пытался уловить воспоминания с того сна. Но не смог, всё мигом испарилось из головы. Единственное, что уложилось в моей голове - это то, что эту девушку будто знал ещё очень давно.

Чтобы испарить свою голову от ненужных мыслей, я разогрел вчерашнюю еду и принялся уплетать её.

– Мой живот полон, – с набитым ртом произнёс Феликс и стал бить по своему накаченному торсу.

Как только мы вышли на улицу, над нами накрылась тёмная туча, но мы не стали останавливаться, а шли по знакомой дороге, держа в руках зонт. Мы любили дождь и чувствовали таким образом природу и всё её озерцание.

Зайдя в фойе школы, я начал снимать с себя верхнюю одежду. Она была так же обыденна, как и люди, которые находились в ней. В конце коридора стояла девушка со взьерошенными светлыми волосами и раздавала листовки.

– Вечеринка на день рождения Ника, приходите все! – кричала она и пихала приглашения чуть ли не из подтешка.

И я вспомнил, что дома уже как давно у меня пылились старые серебряные часы. Ник коллекционировал их.

– Питер, пойдёшь со мной? – обратился ко мне Феликс, с надеждой получить положительный ответ.

Я на миг задумался насчет его предложения. Нужно ли мне это? Скорее всего, нет. Сам Ник не будет рад моему появлению.

«Я же маменькин историк...»

– Думаю, мне не стоит там появляться, – тихо сказал я.

– Я буду рад всем, – внезапно прозвучал голос Ника.

Он дружески положил свою руку на моё плечо, и я вздрогнул. Неужели, люди способны меняться? Хотя, чего я радуюсь, он же приглашает меня только ради забавы, чтобы можно было хоть чем-то развлечь гостей.

Я был не уверен в себе, потому что чувствовал, что меня хотят заманить в ловушку. Нет, я точно знал, что всё это не просто так. Потому что как известно, люди не меняются. Они остаются теми, кем были с самого рождения и кем будут до конца жизни.

                           ***

День проходил, на удивление, быстро. Мне даже показалось, что кто-то рядом нажал кнопку быстрой перемотки времени. Знаю, звучит странно. Но такой уж я – странный чудик со своими тараканами в голове.

Идя по дороге домой, я вспомнил кое-что важное. Покормить воронов. Почему я в последнее время до жути такой рассеянный? Не знаю. Наверное, дело в окружении и событиях, которые отвлекают меня от более важных для меня вещей.

Я попросил Феликса довезти меня до нашего известного леса, и он охотно согласился. Всю дорогу мы молчали. Было слышно лишь наше дыхание и ветер, который нагло лез в машину и приятно обдувал со всех сторон. Брат решил не идти со мной, а остаться в кабине. Внутри меня всё прыгало от радости.

Ноги невыносимо болели от ходьбы, но я терпел эту сверкающую боль в ногах. Всегда. Какая бы она не была, я старался представить, что её вовсе нет, и это срабатывало. Но думаю, что когда-нибудь наступит время и я смогу стереть её.

Дойдя до гнезда, я накормил воронов и внезапно учуял знакомый запах. Сердце застучало сильнее, и я словно зомби поплелся за ним. Я был очарован. Повернув ручку двери, я зашел внутрь. И я увидел её. Такую лёгкую и такую волшебную. Она стояла за плитой и мешала что-то в большой кастрюле. И меня осинило. Это был запах горохового супа. Его часто готовили в детском доме, и я был единственным, кто наслаждался этим обедом. Все остальные то и дело отказывались его есть, довольствуясь фразой:

«Мы не хотим есть! Он не вкусный... »

Но воспитателям было совершенно плевать на их предпочтения. Они просто делали свою работу и всё.

Стоя около плиты, я просто молчал и наслаждался её красотой, которая постепенно опъяняла моё сознание. И я упал. Как чёртов идиот.

– Наконец-то очнулся! – послышался женский голос.

Я лежал на диване, укрытый теплым одеялом. И рядом сидела она. На ней уже была другая одежда - лёгкие шорты и тёмная футболка. Затем она встала, чтобы выключить плиту, на которой варился суп. Девушка принесла две наполненные тарелки, и мы вместе уселись кушать. Попробовав первую ложку, я улыбнулся. Не передать словами, как я был рад спустя многие годы ощутить этот божественный вкус еды на языке.

– Как тебя зовут? – с набитым ртом спросил ее я.

– Ты читал какую-нибудь книгу с той полки? – Она ускользнула от моего вопроса.

– Конечно. Знаешь, в моем понимании, книги – это психологи и фантазёры судьбы. После прочтения мысли погружаются глубоко в голове и заседают на полке твоего мозга. Разум начитанных людей не сосредоточен на глупости.

Она удивилась моим словам и доев свою порцию, легла на моё плечо. И я снова вздрогнул. Сердце не успокаивалось, а всё быстрее стучало. И я покраснел. Впервые в жизни. Как у представительниц женского пола удаётся растопить одним незначительным действием сердце обычного человека? Это такое умелое и хитрое оружие - красота, благодаря которой можно легко завоевать мир.

– Слушай, а как твоё имя? – решил снова задать ей этот вопрос.

Неожиданно, у девушки покатилась слеза по щеке. Что же мне делать? Я не умею успокаивать девушек. Я вообще в этом неут.

– Что с тобой?

Мне стало жалко её. И я хотел обнять, но промахнулся и упал на пол. Она издала ухмылку и убежала в соседнюю комнату, оставив меня в одиночестве.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
Продолжение следует...