Альберт

Было глупо — искренне верить в то, что мы с Лотти будем жить долго и счастливо.

Видимо, человеку необходимо верить во что-то хорошее. Вроде как дышать. Но для меня всё, что касается беззаботной жизни, является несбыточной мечтой.

И как я мог забыть об этом?

— Он слышит нас? Посмотри на его зрачки.

Чей это голос? Он кажется знакомым, но что-то мешает понять, будто я нахожусь глубоко под водой.

Она думает, я злюсь на неё. Что ж, пусть. Так проще.

Если кто виноват, так это я. И злиться я могу лишь на самого себя.

Когда отец появился в доме, как гром среди ясного неба, и сообщил, что именно это золото и есть причина его последней отсидки, я даже не думал о том, чтобы будить Лотти и объяснять ей всё это дерьмо.

Я думал лишь о том, как можно покончить с этим делом раз и навсегда.

Сильная боль пронзает затылок, расползаясь по всему телу. Что-то тёплое и липкое покрывает моё тело.

Нужно принять душ. Пытаюсь вспомнить, как включить водонагреватель в старом доме, но не могу найти нужные функции. Кажется, здесь был какой-то код, или я должен открутить кран? Придётся, заняться этим завтра.

Сколько прошло времени с тех пор, как она села в самолёт?

Два часа? Три? День? Неделя?

Почему я не могу сконцентрироваться на времени?

— Он без сознания?

Пытаюсь открыть глаза, чтобы увидеть того, кто спрашивает, но чувствую себя слишком уставшим.

Через пару часов она начнёт новую жизнь. Турецкий позаботится, чтобы она ни в чем не нуждалась, пока меня не будет рядом. Он позаботится о ней тогда, когда меня не станет. Я хочу, чтобы он отдал ей мою долю.

Я знал — Брик не тронет моего отца до тех пор, пока не увидится со мной. Уж слишком хорошо я знаю его. Чертов псих обожает манипулировать человеческими чувствами, заставляя людей делать драматический выбор.

А раз так, выбор очевиден — мой отец должен был остаться.

Хотя он и был против.

Но в этот раз, не ему было решать.

— Огнестрельное. Реанимация.

Что за чушь они несут?

Хочу накрыть голову подушкой. Громкие голоса мешают уснуть. Чарли, Билли и Турок, вы устроили попойку в соседней комнате?

— Эй, вы, потише там, — повторяю я, но не слышу собственных слов.

Ещё один приступ боли. Чёрт возьми, куда Чарли сунул аптечку? Мне необходим аспирин.

Пытаюсь дотронутся рукой до головы, но руки витают в воздухе, словно потеряли всякий вес. Странно и забавно ощущать себя облаком пара.

После нескольких попыток пошевелиться, я сдаюсь.

Давно я не высыпался как следует, организм берёт своё. Через несколько часов сна, снова буду в строю.

— Потерпи, сынок, ещё немного потерпи...

— Прости, Вик, тебе сюда нельзя.

— Ты жалеешь об этом? — спросила она.

— Он пытается что-то сказать.

Я жалею лишь об одном: почему не узнал её раньше. Я жалею о том, что у нас было так мало времени. Жалею, что не целовал её чаще. О том, как мало было совместных ночей.

Но ей не стоило этого знать.

Сказать правду, значит дать ей ложную надежду на совместное будущее, поэтому я умышленно причиняю ей боль. Заставить её ненавидеть меня, чтобы защитить — единственное, что я могу сделать. Она должна была уехать подальше от города. Подальше от меня.

Ухмыляющаяся физиономия Брика, — последнее, что я помню за сегодняшний день.

— Мы теряем его.

— Вашу мать, сделайте что-нибудь! Хоть что-нибудь!