Выбравшись наружу, не стараюсь убежать как можно дальше. Не думаю, что Турецкий сообразит искать меня так близко от места побега. Просто усаживаюсь в углу. Я прячусь за выставленными друг на друга, пивными ящиками. Нужно подождать какое-то время, пока он не уедет. Попутно, пытаюсь подсчитать: за какое количество времени смогу добраться до Лондона пешком. Ловить машину на трассе — выше моих страхов, а «Убер» недоступен, потому что кое-кто снова стащил мой телефон.

Данстэбл находится примерно в пятидесяти километрах от Лондона, часов за десять справлюсь. Если пойду бодрым шагом и не буду останавливаться.

Оглядываюсь вокруг, когда слышу шорох, и молю Бога о том, чтобы это были не крысы. Страшнее этих созданий в этом мире ничего нет. Уж лучше пусть это будет Джейсон.

Бросаю взгляд на землю, к своим ногам:

— Сумка! — почти выкрикиваю я.

Ну конечно, у меня нет телефона, но мои документы и деньги со мной. Как я могла забыть о ней?

Издаю громкий звук, не в силах сдержать свой восторг. Чувствую такое облегчение, будто наступил мир во всем мире, исчезли все болезни и горести, а вокруг распустились райские цветы.

— Решил, это может пригодиться, — раздаётся голос того парня из кафе, откуда я так поспешно сбежала, — Вы оставили её прямо на стойке, — добавляет он, высунувшись из маленького окошка.

— Спасибо, — выдавливаю я, немного замявшись: может быть, здесь есть какой-то подвох. Надеюсь, к его спине не приставлено дуло пистолета.

— Точно не нужна помощь? Может быть, позвонить в полицию? — спрашивает он.

— Нет, нет, — отмахиваюсь я, — Все в порядке. Это мой старший брат. Он хочет увезти меня к нашей тётушке, потому что им всем не нравится мой новый парень, — старательно выжимаю из себя образ трудного подростка.

— Возможно, я смог бы понравится вашей семье, — парень поигрывает бровями и широко улыбается.

— Моему брату вообще никто не нравится, — отвечаю я зловещим шёпотом.

— Я бы посоветовал вам поторопиться, — вздыхает он, оглянувшись назад, — Ваш брат начинает нервничать. Задержу его, минут на пять — больше не могу, — виновато оправдывается парень, а я готова расцеловать обе его щеки за то, что он сделал.

Прижимаю сумку к себе, покачиваясь из стороны в сторону, радостно улыбаюсь и пытаюсь прикинуть количество наличных, лежащих в кошельке. Вряд-ли Турецкий настолько всемогущ, что может проследить мои покупки картой, однако, лучше не рисковать. Осталось лишь найти стоянку такси или автобусную остановку. У меня есть всего лишь пара минут, чтобы унести отсюда ноги.

— Лотти! — Радостно восклицает Хлоя мне, когда пытаюсь протиснуться сквозь зал самым незаметным способом.

— Привет, — озираюсь по сторонам, — Мы можем поговорить не здесь? — спрашиваю я, — Отойдём на пару минут?

— Ральф! — кричит Хлоя в сторону кухни, — Подмени меня на пару минут!

Девушка хватает меня за руку и уводит за стойку, в святая святых кофейни. Меня сильно покачивает из стороны в сторону: пришлось провести в переполненном автобусе больше часа, пока я добиралась сюда. От духовки исходит такой сильный аромат свежей выпечки, что желудок предательски урчит. Вспоминаю, что так и не позавтракала, хотя вот-вот наступит вечер.

— Что случилось? Вызвать полицию? Врача? — ошарашено спрашивает она. Видимо, выгляжу я и впрямь не очень.

— Нет, все в порядке, просто... — снова кошусь в сторону решетки, на которых остывают сочные маффины.

— Вот, возьми, — она протягивает мне один из них, и снова смотрит, ожидая продолжения.

— Послушай, — говорю я с набитым ртом, — У тебя случайно нет номера телефона Наза?

— Конечно, есть, — бросает она, — Но я даже слышать о нем не желаю.

— Можно я наберу ему? — спрашиваю я, проигнорировав резкий тон, — Мне очень, очень нужно, — дожевав последние кусочки, складываю ладони вместе  у груди.

— Конечно, — она достаёт из кармана телефон и водит пальцем по экрану, — Какие-то проблемы с той продажей?

— Какой продажей? — испуганно спрашиваю я, уставившись на Хлою.

— Золото твоих родителей, — поясняет она.

— Ах, да, — облегченно выдыхаю, — Понимаешь, один мой дядя, из Тель-Авива...

— Держи, — она протягивает мне трубку, — Даже слышать не хочу этого придурка, — добавляет она, однако, не отходит далеко, концентрируя все своё внимание на крошки, усыпанные по моему свитеру.

Прислоняю трубку к уху и слушаю череду долгих гудков.

— Как он мог приехать сюда, и ни разу не навестить меня? — продолжает возмущаться девушка, пока я терпеливо жду ответа и старательно отряхивает мою одежду от остатков маффина.

— За три дня ни разу не позвонить мне! — она возмущённо размахивает руками перед моим лицом, будто я могу передать Назу её гнев посредством сотовой связи.

— Не отвечает, — разочарованно выдыхаю я.

— Три гребаных дня! И ни одного звонка! Нас связывали отношения, настоящие, серьезные отношения!

Пока Хлоя, активно жестикулируя, ругает Наза, я пытаюсь прикинуть, как ещё я могу найти Альберта.

— Постой, — поднимаю руки вверх, обращая внимания Хлои на себя, — Ты не связывалась с ним? Не знаешь, где он может быть? Может быть, ты знаешь, где он остановился? В какой гостинице?

— Да пошёл он, — продолжает она, — Конечно, я не связывалась с ним, возможно, я должна позвонить ему первой, но...

— Вы не созванивались и не виделись, — перебиваю я, — С чего ты тогда вообще взяла, что он в Лондоне?

— Ах, это... — она мягко выхватывает из моих рук телефон, и снова водит по нему пальцами, — Вот. Его «ID» не менялся с тех самых пор, когда мы были вместе, и я до сих пор вижу его в «локаторе». Знаешь, это довольно глупо, понимаю. Стоило бы давно удалить это устройство из программы, но я не могу. Иногда, когда мне становится грустно, я рассчитываю количество километров, разделяющих нас и прокладываю возможные маршруты.

Она продолжает говорить, сменив яростный тон на ностальгически-меланхоличный, но в моих ушах, я слышу только жужжание. Трясущимися руками, забираю телефон из ее ладоней и вглядываюсь в карту. Увеличиваю то место, где мелькает  фотография Наза, заключённая в круглую рамочку и пытаюсь запомнить адрес.

— Мне нужно бежать, — обнимаю Хлою за плечи, — Очень нужно! Прости!

Добравшись до двери, останавливаюсь. Немного подумав, подхожу обратно.

— Я могу выйти здесь? С чёрного входа?

Хлоя кивает головой, удивленно вытаращив глаза.

— Можешь вызвать мне такси? — она снова кивает.

— И ещё, — снова подбегаю к ней и обнимаю, — Меня здесь не было, хорошо?

— Отлично, в этот раз мне повезло, — рассуждаю я, разместившись на заднем сидении кэба, — Я знаю местонахождение Наза, а значит — Альберта. Наверняка они вместе, ведь именно сегодня должна состояться эта пресловутая сделка. Даже если это не так, я постараюсь выяснить у ювелира хотя бы крошечную информацию. Возможно, доверившись Турецкому, все закончилось бы хорошо, и я уже сегодня вечером ужинала в компании своего парня, но возможно, что Наза уже нет в живых, и я мчусь в логово Брика. Возможно, и с Альбертом случилось что-то страшное.

Сердце начинает колотиться ещё сильнее, и я вот-вот упаду в обморок.

С Альбертом все хорошо, с ним все в порядке.

Сердечный ритм налаживается, когда я думаю о том, что Турецкий не соврал мне.

Но все же, я не могу доверять Джейсону на сто процентов.

Я даже не знаю его.

Мне необходимо увидеть Альберта. Услышать все лично от него. Только тогда я смогу быть спокойна. Почему он покинул меня ночью, ничего не сказав? Куда пропали вместе с ним Наз, Портли, Чарли и тот мужчина, запертый в сарае.

А вдруг, Турок работает на Брика и хочет сдать меня ему в лапы?

— Вас подождать? — спрашивает водитель, оглядываясь по сторонам, когда мы прибываем на место.

Раздумываю пару мгновений: возможно, мне пригодится машина, если я не успею встретиться с Назом:

— Десять минут, хорошо? — отвечаю я, немного задыхаясь. Дрожь проходит по всему моему телу, — Если меня не будет дольше, уезжайте.

Сую ему чаевые и улыбаюсь, пытаясь сделать вид, что все в порядке: в самом деле, не самый приятный район города. Должно быть, остаток дня мужчина проведёт в раздумьях о том, какого черта мне понадобилось в этой глуши.

— Хорошо, — он пожимает плечами и снова садится в машину.

Слышу звук блокировки дверей, после того, как водитель закрывается в машине. Что ж, безопасность превыше всего.

Рассматриваю дом в поисках входа: обычное блочное здание в три этажа, выкрашенное белой краской. Первый этаж занят цветочным магазином, остальные, судя по всему, отданы под частные квартиры. Маленькие окна, изнутри занавешенные ажурными занавесками, которые так любят пожилые дамы, создают некий уют.

Как же действовать дальше? Конечно, я могу подождать тут: рано или поздно Назу придётся спуститься вниз. Но что если, его здесь уже нет?

Всматриваюсь в стекло витрины магазина и замечаю какое-то движение внутри. Приближаюсь к стеклу, чтобы рассмотреть помещение внимательнее, и сердце падает вниз, когда я вижу Альберта в окружении мужчин: Чарли, Наз и Портли, и ещё пара незнакомых мне личностей.

— Если хочешь иметь дело с Бриком, самое главное — не попасть в долги. Если попал, пиши пропало. Это значит, теперь ты у него в кармане, а раз уж ты попал к нему в карман, обратной дороги нет, — говорит один из них. На вид мужчине около пятидесяти, и его лицо кажется мне очень знакомым.

— Я ничего ему не должен, — резко отвечает Альберт.

— Но только он сам так не считает, — разводит руками незнакомец.

— Послушайте, — встревает в разговор Наз, но не договаривает, потому что уже видит меня, стоящую в дверном проходе.

Странно, но удивление в глазах я вижу у всех, кроме самого Альберта. Он будто с самого начала ждал меня здесь, и ничуть не ошеломлён — железное самообладание, ничего не скажешь.

— П-привет, — зачем-то машу рукой, затем потираю вспотевшие ладони о джинсы.

Альберт перемещает взгляд за мое плечо, и я вздрагиваю, когда чувствую чью-то сильную хватку.

— Попалась! — слышится откуда-то сзади низкий голос Турецкого, и мужские руки хватают меня за плечи, задерживаясь на несколько секунд, а затем отпускают. Значит, и он уже здесь.

— Ну? — Альберт перемещает свой взгляд с моего лица на Джейсона, а затем снова на меня.

— Спроси у своей ненормальной подруги, — отмахивается Лысый, — Она сбежала от меня по дороге в аэропорт.

— Неужели это было так сложно? — спрашивает Хилл и, конечно, я чувствую себя очень паршиво. Я подвела Турка, Альберта и остальных, только потому, что придумала сама себе страшный заговор.

— Может быть, ты думаешь, что я держу у себя в подвале подпольный детский сад? — возмущается Турецкий, и почему-то делает кивок в сторону Чарли, — Я не умею ладить с детьми!

— Эй, — возмущается Рыжий, — А я то тут при чём?

— Тем более, с такими блаженными, как эти двое, — уточняет он.

На некоторое время, интерес окружающих нацелен на Чарльза, старательно принимающего на себя вид человека в летах, и я очень разочарована, когда Турецкий поворачивается ко мне, потому что снова оказываюсь в центре внимания.

— Я подумала... — оправдываясь, мямлю я, но Альберт прикладывает палец к своему рту, и перебивает меня:

— Это объяснишь по дороге, — бросает он. Сунув руки в карманы брюк, он впервые за это время, смотрит на меня.

Нет, я не имею в виду, что Хилл бросил взгляд в мою сторону, нет, он действительно вглядывается в меня, пристально, будто хочет насквозь пробуравить. И в его глазах я вижу последнее из того, чего хотела бы.

Разочарование.

Мы смотрим друг на друга так долго, что мне становится неловко. Я хочу отвести взгляд, но не могу.

Какие у него красивые глаза, самые красивые в мире, и ещё несколько часов назад я могла целовать их, они казались мне родными, но сейчас они смотрят на меня с такой опустошённостью, что это причиняет мне боль. Никогда прежде, он не смотрел на меня так.

Это полный крах.

Я подвела его в очередной раз, и мне хочется разреветься, поэтому я кусаю нижнюю губу как можно сильнее.
Он решительно идёт на меня, а я неуклюже отхожу назад, будто чего-то боюсь, не переставая тонуть в его взоре.

Если он убьёт меня прямо сейчас, это будет лучшее, что он мог бы сделать.

— Альби, сынок, не хочешь познакомить меня со своей подругой? — встревает в разговор мужчина, моментально нарушив зрительный таран Альберта в мою сторону, и я понимаю, почему его лицо кажется мне таким знакомым. Незнакомец — почти полная его копия, с разницей в тридцать лет.

О, Господи! Это же самое настоящее знакомство с родителями! Если бы я знала, приготовилась бы заранее: во всяком случае, я постаралась бы выглядеть не так глупо.

Но что его отец делает здесь? Откуда он здесь? Как он выбрался из тюрьмы?

— Меня зовут Виктор. Виктор Хилл, но ты можешь звать меня Вик. Все близкие зовут меня так, — продолжает он, направляясь в мою сторону.

— Пойдём, Лотти, — Альберт вдруг встревает между нами, игнорируя замечание своего отца. Он хватает меня за плечо и направляется к выходу.

Очень невежливо с его стороны, но
парень зол. Очень сильно зол, и, хотя это нисколечко не проявляется внешне, я кожей чувствую его гнев.

Я снова все испортила.

— Кстати, как ты нашла это место? — спрашивает меня Турок, и я останавливаюсь на полпути к двери.

— Хлоя, — объясняю я, и, развернувшись к Назу, улыбаюсь ему, — Она видит твою локацию, это так мило, что вы до сих пор...

— Погоди, погоди, — Альберт подходит ко мне почти вплотную, тыча в меня указательным пальцем: верный признак того, что и его выдержке приходит конец, — Ты была в кофейне?

На меня обрушивается целый шквал вопросов, на которые я не успеваю ответить, потому что никто и не ждёт их от меня. Разговор перетекает в какофонию мужских голосов, сдобренных крепкими словечками. Одно радует — я не слышу сотен упреков о том, что мне не стоило убегать, приходить в кофейню, интересоваться у Хлои Назом, но из всего этого гама, ясно одно: нам всем лучше убираться отсюда поскорее.

Раздаётся громкий хлопок в ладоши, заставивший всех вокруг замолчать.

— Отвези Наза в аэропорт, — говорит Вик, обращаясь к Турецкому, и тот согласно кивает головой.

— Чарли, Хейтем, — продолжает мужчина, — Доставьте груз в порт, боюсь, у нас не осталось времени, — Мои люди уже ждут вас там.

Бросаю взгляд на Альберта, пытаясь разгадать его мысли. Он словно застыл на месте, пока его Виктор отдаёт чёткие приказания. Никто не задаёт лишних вопросов, все только молча кивают головой, и я понимаю, откуда в Хилле-младшем такая стальная сила. Она досталась ему вместе с кровью его отца.

— Я буду здесь, — произносит Вик, и его сын хмурится после этих слов, — Кто-то должен остаться.

Альберт хочет сказать что-то, делает слабый взмах рукой, но опускает её, промолчав. Их взгляды встречаются, и только лишь эти двое знают, что скрывается за этой молчаливой паузой.

— А ты, разберись со своей подружкой, — немного мягче добавляет Хилл-старший, — Брик может быть здесь с минуты на минуту.

Привет!
Есть тут кто-нибудь, кто до сих пор не слился с этого «романа»? (Кто-то, кроме меня)

Ох, так хочется писать, и не можется никак)