Сказочное везение: я стала свидетелем преступления в пятницу. Если бы это случилось в другой день, мне пришлось прогулять занятия, потому что я не в состоянии выйти из квартиры.

Да что говорить — я не в состоянии выйти из комы, в которую меня погрузил шок.

Отсчитываю дни, пытаясь сообразить, когда наступит понедельник, и какое это будет число, но не могу вспомнить даже название месяца.

Какой сейчас год?

Искренне надеюсь отойти от потрясения к тому времени, когда мне нужно будет вернуться к занятиям.

Неужели именно такие мысли должны быть у человека, ставшего свидетелем убийства?

Какая к чёрту, разница, какой сегодня день недели, если у меня на глазах убили человека?

После увиденного, я половину ночи обнимала унитаз, извергая в него все съеденное за день. Затем, словно замороженная, сидела на кровати, тупо уставившись в стену, как пациент психиатрической больницы.

До самого утра!

Я и сейчас продолжаю сидеть в кровати, не чувствуя ног.

– Я должна позвонить в полицию. Я должна была сделать это сразу после случившегося! — бормочу я.

Может быть, вести разговоры сама с собой – следующая стадия моего безумия? Как хотела бы я, чтобы эта ночь оказалась плодом моего больного воображения и лечилась какими-нибудь таблетками. Желательно с клубничным вкусом. Ненавижу глотать горькие пилюли.

– Позвонить в полицию, – повторяю я, выискивая глазами телефон.

Интуитивно понимаю, что делать этого не стоит. Не знаю, откуда во мне взялось это странное чувство. Однако что-то удерживает меня от вызова копов. Смогут ли они мне поверить? И буду ли я в безопасности? Каждый раз, когда в моей памяти появляется лицо парня и пятен крови, снова ощущаю тошноту. Интересно, насколько мерзко ощущать кусочки мозга у себя на лице?

Черт!

Кажется, у меня очередной приступ рвоты.

Очередной побег в ванную комнату заставил меня встать с кровати, и я кое-как доплетаюсь до кухни. О том, чтобы выйти на улицу прямо сейчас, не может быть и речи. Достаю банку растворимого кофе. Он покоится здесь со дня моего заезда в квартиру. Каковы шансы, что его вкус окажется не настолько дерьмовым?

Всего глоток этого чудовищного напитка даёт понять: придется спуститься в кофейню.

Привычно толкаю тяжелую дверь и захожу внутрь помещения, насквозь пропахшего кофе и свежей выпечкой. Словно зомби, не замечая вокруг ничего и никого, подхожу к стойке.

– Большой Американо с молоком. Молоко подгореть, – произношу я парню, стоящему за стойкой, и понимаю – мой голос звучит в унисон с мужским.

Хриплым, бархатным, таким сексуальным... Голосом моего соседа.

Да быть того не может!

– Пожалуйста, – добавляю я, с трудом выдавив улыбку.

Парень, живущий напротив, с вежливостью не знаком. Судя по тому, чем он занимался этой ночью, его манерами вообще никто не занимался, и он рос этаким Маугли лондонских джунглей: крепким, сильным, красивым, но невоспитанным.

Поворачиваю голову в его сторону. Он смотрит на меня. Взгляд прожигает дыру, и я чувствую себя смущённой школьницей, толкающей речь в актовом зале. Надеюсь, я не покраснела.

– Я жду, – обращается он к бариста, оторвав свой равнодушный взгляд от меня, – Столик у окна, – добавляет он.

Провожаю его взглядом: присаживается к компании парней. Одного из них, я уже видела в его квартире – тот самый приятель, который ходит к нему в гости. Его внешний вид говорит о том, что он занимается одним из таких видов спорта, где основной целью служит набить как можно больше тумаков сопернику. Плотные мышцы обтянуты кожаной курткой, готовой вот-вот лопнуть у него в плечах.

Второй – взрослый, бритый наголо мужчина. Он выглядит старше своих товарищей и обладает таким перманентно-равнодушным выражением лица, которое не будет меняться в зависимости от эмоций. Его лицо не выражает ничего. Абсолютно. Невозможно понять – доволен он или зол в данный момент. Наверняка это качество помогает быть лучшим игроком в покерном клубе.

Третий – милый рыжеволосый парень. Одет так, словно сошёл с иллюстрации к книге о Мерри Поппинс. Не могу сдержать улыбки, разглядывая его пёстрый галстук-бабочку. Он выглядит мило, и невозможно понять, как мог очутиться в компании моего соседа и его дружков.

Может быть, они держат его у себя в заложниках? Или Рыжий – бухгалтер их шайки? Я видела такое в криминальных фильмах.

Делаю вид, что просматриваю страницы браузера в своём телефоне. На самом деле, продолжаю своё наблюдение: по всему видно, что все парни сильно нервничают, хотя и стараются не показывать вида.

Лысый чиркает зажигалкой не переставая, и я удивляюсь тому, как он до сих пор не стер кожу на большом пальце. Боец трёт подбородок, затем опускает голову на руки, снова поднимает лицо и хватается за подбородок. Его взгляд бегает быстрее, чем  способность глаз сфокусироваться на чем-то одном. Рыжий то поднимает, то опускает чашку на блюдце так часто, что по кофейне раздаётся звон.

Только мой сосед задумчиво сидит, уставившись в стол. Внешне – он само спокойствие: ни одна жилка на его лице не дергается. Только сведенные в переносице, брови и задумчивый взгляд, говорят о кипящей в его голове работе.

Наверняка, думает о том, как вынести из квартиры расчленённый труп. Интересно, его дружки в курсе, что произошло сегодня ночью? Судя по их растерянному виду, парень им сообщил.

Продолжаю рассматривать соседа и думаю, как получилось, что такой красивый мужчина стал убийцей? Его лицо, тело, одежда, волосы – идеальны. Безупречно всё, кроме маленького, но страшного секрета.

Возможно, в его квартиру пробрался вор, и все то, что случилось ночью было самообороной. Тогда почему он не обратился в полицию? Может быть, не хотел, чтобы во всем обвинили его самого?

Зачем я ищу оправдания его поступку?

Вдруг вижу, что он поднимает свой взгляд и смотрит прямо на меня. Пристально и вдумчиво. Словно сканирует изнутри.

По телу пробегает холодок, а сердце останавливается. Не могу оторвать свой взгляд от его глаз. Наша игра в «гляделки» длится целую вечность. Странное дело, но сейчас, когда он смотрит на меня, я больше не чувствую страха. Его взгляд холодный, как лёд и пронизывает меня насквозь, но вместе с тем, успокаивает.

Те чувства, которые я испытываю, когда ловлю его взгляд, не должны были возникать. Никогда.

Пульс учащенно бьется, разгоняя липкое тепло по телу, которое собирается в сладкую массу где-то в области сердца.

Если бы это было романтическое кино, наш зрительный контакт стал идеальным кадром. Вокруг нас всё и вся закружилось, завертелось, словно подброшенное ураганом, а камера, направленная на неподвижных нас, смотрящих вот так друг на друга, поднималась все выше и выше...

А, ещё нужна соответствующая музыка. Может быть, что-то из Селин Дион, Мэрайя Кэри? Песня Уитни Хьюстон станет прекрасным аккомпанементом к эпизоду. Но это не мелодрама о любви. Это – реальность. И сейчас на меня уставился не герой-любовник, мечтающий заполучить мою руку и сердце, а хладнокровный убийца.

– Привет! – хлопок по плечу заставляет меня вздрогнуть, издав громкий вопль.

– Карл, ты напугал меня до усрачки! – шиплю я подошедшему парню, схватившись за сердце.

Карл – мой приятель. Мы посещаем занятия по академическому рисунку, и он тоже не местный. Приехал сюда из Богом забытого северного городка. Он снимает квартиру на троих поблизости. Не могу назвать нас лучшими друзьями, но Карл – один из немногих людей, с кем я общаюсь в этом городе, помимо Хлои.

– Прости, – Карл хохочет и присаживается рядом, натянув на себя маску ужаса, – Видела бы ты своё лицо!

– У нее выходной, – язвительно отвечаю я.

Настал мой черёд издеваться: Карл влюблён в Хлою, а она мечтает найти парня, который избавил бы её от необходимости работать в кофейне. Бедному художнику Карлу, остаётся только любоваться красавицей и мечтать о том, что, когда-нибудь, у него будет собственная галерея и Хлоя в качестве законной супруги.

– Уже заметил, – состроив кислую мину, выдохнул Карл, – По моим подсчетам, сегодня она должна быть здесь.

– Почему бы просто не позвонить ей? — спрашиваю я и сразу же жалею о том, что спросила: вместо ответа мне приходится выслушивать получасовой монолог о неразделённой любви к Хлое.

Я слушаю Карла вполуха – компания за соседним столиком интересует меня куда больше сердечных проблем друга. Парни разговаривают довольно тихо, урывками, затем, выходят из кофейни. По одиночке, оглядываясь по сторонам. Снова эти шпионские штучки! Последним к выходу направляется мой красавец-сосед, и я провожаю его взглядом. Замечаю: взор абсолютно всех девушек, находящихся тут же, направлен в его сторону.

– Шикарное пальто, – произносит Карл.

Я перевожу на него вопросительный взгляд.

– У того парня, – объясняет Карл, кивая в сторону красавчика-убийцы, – Отличный вкус.

– Ага, шикарное пальто, – всё, что я могу ответить.

Бросаю свой взгляд на столик, где сидела компания и замечаю что-то блестящее на диванчике у окна.

— Подожди секунду, — прошу я и медленно подбираюсь к низкому подоконнику, стараясь разглядеть находку.

Ключи!

Сердце отбивает чечетку.

Это ключи от квартиры парня, живущего напротив. Точно от его! Они оставлены с той стороны, где сидел мой сосед. Хватаю их со скоростью гепарда. Зачем мне ключи от его дома? Ещё не знаю, но незаметно кладу их в карман.

Пока Карл болтает о чём-то без остановки, я не могу усидеть на месте. Ерзаю, словно очень хочу в туалет.

– С тобой все в порядке? – спрашивает он, – Ты какая-то нервная.

– Всё нормально, плохо спала, – отвечаю я, зевая, – Думаю провести весь день дома, в кровати. А у тебя какие планы?

– Ты знаешь Тома? – спрашивает он, – Который носит исключительно красную обувь? - Карл закатывает глаза, а я хихикаю, – Так вот, он устраивает вечеринку этой ночью.

– О да, я слышала. Он приглашал всех, – отвечаю я, – Читала сообщение в группе.

– Идешь?

– Думаю – нет. Ты только представь, какой перфоманс он закатит. Вечеринка будет сниться в кошмарных снах, — отвечаю я, округлив глаза, – Том – довольно странный, ты так не считаешь? Не удивлюсь, если когда-нибудь, он прибьёт свои яйца гвоздём к брусчатке на главной площади.

Карл смеётся и отвечает, что пойдёт.

Мы прощаемся, и я возвращаюсь в свою квартирку. Пока иду в сторону дома, физически ощущаю, как связка ключей в моем пальто, прожигает дыру. Кладу руку в карман и провожу пальцами по металлу.

Ключа два – один большой и длинный, второй – совсем крошечный, может быть, от почтового ящика.

Прохожу мимо дома парня и поднимаю голову вверх. Нужно рассчитать, в какой квартире он живет.

Стоп.

Резко останавливаюсь, и кто-то врезается мне в спину.

– Простите, – произносит человек и проходит мимо.

А я, остолбенев, продолжаю стоять на месте.

Я что, на полном серьезе, собираюсь войти к нему в квартиру?

Ну конечно же, нет!

Выдыхаю и иду дальше.

Конечно, я не стану заходить к нему, открывать дверь ключом и шарить в квартире, и...

Чёрт!

Снова поднимаю голову: его окна расположены на пятом этаже, на том же как и мои. Расположены в середине дома. Сообразить, какая именно квартира его не составит особого труда. Войти в подъезд тоже не проблема. Дождусь, когда кто-нибудь выйдет или представлюсь курьером.

Конечно, это чисто гипотетически.

Я не стану так делать.

Я не пойду в дом к убийце.

Не стану копаться в его личных вещах. В конце концов, если он до сих пор не вынес из квартиры труп, я могу упасть в обморок от страха. В таком случае, трупов будет больше.

Добравшись до дома, заворачиваюсь в одеяло как в кокон и валяюсь на кровати перед телевизором, где показывают старую мелодраму. Выглядывать в окно пока на улице светло бессмысленно, я не смогу ничего разглядеть. Дожидаюсь темноты и снова выглядываю в окно — свет в квартире напротив выключен.

Конечно, у него же нет ключей! Он не сможет попасть домой. Это его проблемы. Вызовет слесаря. Снова плюхаюсь в кровать.

Тогда ему придется сменить замок, и я не смогу попасть к нему.

Но я и не собиралась к нему заходить, ведь так? Концентрируюсь на просмотре мыльной оперы. Отличный способ убить время и чувствую, как веки смыкаются от усталости.

Просыпаюсь от звуков кретинской песни из рекламного ролика, доставшего всех местных жителей, которая неожиданно заорала из динамиков моего телевизора. Какого черта телевизионщики увеличивают звук во время рекламной паузы?

Дотягиваюсь до пульта и выключаю экран, затем тянусь к телефону, чтобы посмотреть, который час.

Два часа ночи – по ощущениям, я спала лишь пару минут, а не часов. Просматриваю фотографии с вечеринки, которые выкладывает половина наших студентов, и нисколечко не жалею о том, как именно провела свой вечер.

Вечеринки в таком стиле – не для меня.

Нахожу на снимках Карла, быстро делаю смешной коллаж, обув друга в красные сапоги и отправляю ему. Ответ я получаю молниеносно: картинку, где моё фото вставлено в обложку к книге «Женщина, которая легла в кровать на год».

Мне нужно в туалет. Встаю с кровати и шагаю по коридору. Прохожу мимо окна и замечаю, что сосед смог попасть домой без ключей – свет в его квартире горит. Это единственное яркое пятно на доме, кажущимся огромной темной глыбой во мраке ночи.