- Как тебе не стыдно?! - второй день вопрошала Дэни, наматывая двухсотый круг вокруг Анхелес, у которой уже закружилась голова. - Вылетела из кабинета, даже не закончив исследование! Ты хоть знаешь, какая очередь к Диего? Он лучший в своём деле! Знаешь, чего мне стоило договориться? Убежала, даже не сказав куда. Ну что за бред, Анхелес? Это же радость, а не всемирное горе! Никто не умер, всё нормально! Когда ты уже примешь ситуацию и полюбишь своих детей?

Хел до крови вдавила ногти в ладонь, пытаясь отвлечься на физическую боль, а не на ту, что терзала её мозг. Даниэлла не могла её понять и не хотела. Теперь вместо одной проблемы стало две, а решения так и не было. Время утекало сквозь пальцы, и если и делать аборт, то сейчас. Хотя сердце начинает биться на третьей неделе, так что по факту это будет убийство. Анхелес уже успела мозоль натереть на зрачке, разглядывая обои. Одна светло-фиолетовая линия переплеталась с тёмно-фиолетовой, а в голове у Хел вспыхивали ассоциации и сравнения с Насуадой и залом Ясновидящей*, где та испытывала невыносимую боль, и только узор на потолке помогал на секунду отключиться от реальности. Смешно, что прочитанная в десять лет книга, то есть десять лет назад, пришла Хелен в голову. МакКвин вспомнила, как она "глотала" толстенные книги за считанные дни, сидя по ночам с открытым окном и перелистывая страницы одну за одной, полностью погружаясь в повествование. Настольная лампа так нагревалась, что если девочка на секунду засыпала и склонялась над столом, то мигом обжигалась и, прикусив губу, продолжала перебегать по строчкам. Как же хотелось вернуться в детство! Когда не было Тео, родители ещё не развелись, а Фрей защищал её от нападок историка.

- У тебя есть ещё книги по медицине? - Хел впервые за два дня прервала молчание.

- Что? - Даниэлла умолкла, так и не озвучив очередной восклик о неподобаемом поведении подруги. - Ты...?! А впрочем... чему я удивляюсь! Ну, есть. Что тебя интересует?

- Не знаю, - МакКвин оторвала, наконец, взгляд от стены и воззрилась на Дэни. - Бихевиористику я уже закончила. Что-то по психологии?

- Хорошо, я захвачу в следующий раз, - уже менее сердито пробурчала блондинка. - Есть ещё медицинская биология, тебе понравится. Во всяком случае, я фанатела.

Через пару минут Тайсон всё же оставила пациентку в одиночестве и дала несколько советов Матильде о смене витаминов для Анхелес. Для двойни требовались более концентрированные порции. Женщина всё записала максимально каллиграфическим почерком в ежедневник и на прощание поцеловала племянницу, еле дотрагиваясь щекой до щеки Дэни.

В этот момент в дверь позвонили. Даниэлла застала на пороге Диего с нежно-розовым дендробиумом в горшочке. Брючный клетчатый костюм не оставил бы равнодушной ни одну представительницу женского пола, и Дэни на секунду поддалась искушению, внаглую разглядывая гостя с полуулыбкой.

- Извини, что без предупреждения, не нашёл твоего номера в контактах, телефон новый, до буквы Д я ещё не дошёл.

- А, да ничего, - вернулась в реальность девушка. - Представляю, сколько там номеров на первые три буквы алфавита. Заходи, а то незамужняя соседка утащит ещё. Ей, правда, за сорок пять, впрочем, какая разница. Будешь чай? У тёти очень вкусная лазанья.

- Нет-нет, я зашёл за Анхелес, мне хотелось бы с ней поговорить, если она согласится конечно. Здравствуйте, Мисс Тайсон, - Диего снова поразился проницательности ледяных голубых глаз, смотрящих на него с лёгким прищуром.

- Здравстуй, Диего, давно тебя не видела.

Кастильо осторожно взял протянутую ему хрупкую кисть в кружевной перчатке и поднёс к губам.

- А ты всё такой же джентельмен, - Матильда игриво улыбнулась глазами. - Таких мало осталось. Даниэлле бы подошёл такой мужчина.

- Тётя! Ну сколько можно! Мы это уже обсуждали. Диего - мой хороший знакомый, коллега, - сердито пробубнила Дэни.

- А я разве на что-то намекала? - всё так же игриво продолжала Тайсон, а затем тихо добавила:
- Тем более, он уже выбрал.

- Не обращай внимания, пожалуйста, тётушка сватает меня всем гостям, видимо, не знает, как избавиться.

- Ахах, я не против побыть твоим женихом в теории на пару секунд. Можно я поднимусь? - мужчина не испытывал ни малейшего дискомфорта от ситуации, в то время как пунцовая Даниэлла сгорала от неловкости.

- Конечно, я провожу. Пойдём скорее, а то ведь тётя сейчас алтарь притащит из ближайщей церкви.

Диего звучно рассмеялся, обнажая белоснежную улыбку, которой он наверняка свёл с ума не одну женщину. Блондинка постучалась к Анхелес, которая в это время выходила из туалета после очередных обниманий с белым другом. Тайсон зашла в комнату, делая знаки подруге запахнуть халат. Следом прошёл Кастильо, оглядывая помещение и останавясь на замершей в недоумении Хел. Даниэлла сделала ещё несколько извиняющих движений, затем выпятилась из комнаты, и через пару мгновений с улицы донёсся звук заводящегося двигателя.

- В чём дело? - ощетинилась МакКвин.

- Извините, что помешал, я пришёл говорить. И... это Вам, - мужчина протянул растение.

Брови Хелен пытались уползти со лба на затылок, но силой воли она загнала их на нужное место и недоверчиво взяла горшок, одной рукой случайно дотронувшись до пальцев Диего. Обоих шибануло током. Кастильо, к тому времени уже отпустивший цветок, скрестил руки на груди, ни капли не изменившись в лице, и пытался определить, какого чёрта волосы встали дыбом. Анхелес же от прокатившейся по телу судороги выронила несчастного дендробиума. Послышался оглушающий звук разлетающейся на осколки керамики.

- Ой! Я... я не специально. Я сейчас всё уберу. И принесу новый горшок. Извините, - промямлила девушка, теребя край халата и порываясь к выходу.

- Нет, нет, я сам, а Вы не нервничайте, ничего страшного. Сядьте, я сейчас.

Следующие пять минут Диего аккуратно собирал землю в новый горшок, закапывая корешки цветка и собирая осколки. Постоянно вскакивающую на помощь МакКвин он усаживал обратно, аргументируя это нежелательностью лишней нагрузки. Затем новый горшок был установлен на подоконник. Хелен сходила в ванную, намочила платок и помогла оттереть следы земли с явно дорогого костюма. На фоне Кастильо она в своём халатике смотрелась просто неуместно.

- Я, в общем-то, пришёл пригласить Вас на ужин для разговора. Так как, не откажете цветочному доктору?

Хел облегчённо усмехнулась, анализируя всю абсурдность ситуации. Губы уже хотели выдать отказ, как желудок скрутило мощной судорогой голода. А Матильда снова будет пичкать её овощами и рыбой на пару. Захотелось острого. И сладкого. И понюхать зубную пасту. Та-а-ак...

- Ну хорошо, а на какую тему будет разговор? - сдалась МакКвин.

- Всё узнаете. Кстати, может, на ты?

Анхелес кивнула. Она и не заметила, как раздражающий гость стал глотком воздуха, новым приключением, светом в кромешной тьме. Тогда она последовала бы за Диего хоть на край света, держась за него, как за спасательный круг. Но всё было намного проще, всего лишь ресторан.

- Дайте... дай мне несколько минут, пожалуйста.

Когда мужчина деликатно удалился за дверь, девушка вздохнула, держась за виски и судорожно соображая, что сделать, чтобы перестать быть похожей на привидение. Открыв шкаф, она начала ворошить вещи, но ни одно из прошлых приличных платьев, которые заботливо положила Сильвия, не могло бы скрыть её округлившийся живот. Двойню в три месяца довольно сложно скрыть. Джинсы тоже можно было не рассматривать, а домашние растянутые спортивные штаны и халаты попросту не вязались с образом взрослого статного собеседника. Волосы решено было расчесать, ужаснувшись количеству выпавших волосинок, и собрать в пучок. В этот момент тихо прокралась Матильда, положив на кровать Хел зачехлённый костюм из брюк и топика, которые были соединены на талии, а вместо пояса была легко тянущаяся резинка. За счёт широких штанин небольшая округлость живота совсем не была заметна, и никакие молнии не врезались в кожу. Хелен благодарно кивнула хозяйке, натянула кеды и вышла в холл, откуда раздавались ранее не слышанные звуки. Диего сидел за роялем и тихо наигрывал какую-то известную мелодию. Увидев МакКвин, он встал, попрощался с Мисс Тайсон и помог девушке спуститься с лестницы.

- На большом сроке тебе лучше бы перебраться вниз, так безопаснее. На моей практике было слишком много случаев падений с лестниц, которые заканчивались плачевно, - заметил Кастильо, придерживая девушку за локоть и внимательно следя за её движениями.

Падение с лестницы? А что... быстро и надёжно.

- Хорошо, я учту, - с непонятной интонацией ответила Хелен, высвобождая руку.

У дома стоял недавно помытый седан Subaru небесно-голубого цвета, приветливо улыбаясь своими фарами всему миру. Анхелес ещё с детства научилась по фарам определять, злая машина или добрая. Эта была однозначно с гуманистическим уклоном. Кастильо заботливо открыл перед Хелен дверь, на секунду почувствовав запах лаванды, исходивший от костюма Матильды. За состоянием вещей в шкафах она всегда тщательно следила, не допуская появления и намека на тот запах, который бывает в забытых кладовках. Хел опустилась на мягкое сиденье, беззвучно восхищаясь салоном. Здесь концентрация запаха одеколона была такова, что девушка позволила себе забыть обо всём и просто вдыхать и вдыхать аромат нотки цитрусовых в перемешку с тестостероном. Диего на водительском месте был так близко, что хотелось протянуть руку и гладить, гладить, гладить. По волосам, по загорелой коже на руках, по немного выступающем венам на шее, по этому дурацкому, абсолютно лишнему костюму, клеточка за клеточкой. Ох уж эти гормоны...

Правая рука в дорогих часах покоилась на руле, левая искала в телефоне с еще не отклеенной защитной плёнкой какой-то контакт. Затем Диего набрал номер и попросил забронировать столик в ресторане. Видимо, он не надеялся, что Анхелес согласится, поэтому не сделал этого заранее. Только теперь МакКвин осознала, какой красивый у него голос. Звучный, с лёгкой хрипотцой, и этот абсолютно не австралийский акцент.

- Ты ведь не сиднейский, так?

Хел попыталась найти, что можно было бы помять, как она обычно делала, когда нервничала. А от разговора с Диего пульс увеличивался чуть ли не вдвое. За неимением антистресса девушка просто стала тереть внутреннюю сторону ладони.

- Что меня выдало? - удивился водитель.

- Вообще, много всего. Акцент, фамилия, манера поведения. Так откуда ты?

- Фамилия? Я встречал тут одного Кастильо, а акцент прорабатывал. И почти все принимали меня за своего, - немного подумав, Диего ответил на давно интересовавший МакКвин вопрос. - Аргентина. Буэнос-Айрес. Я переехал сюда с родителями после окончания школы. Сложно было ассимилироваться, найти новую компанию, поэтому я углубился в работу. Теперь я достиг неплохих высот в карьере, но обнулился в личной жизни.

- Аргентина... интересно. Мой друг... бывший... очень хотел туда съездить. Погоди, хочешь сказать, что у тебя нет девушки? - уже спросив, Хелен вдруг стало очень неловко, и она залилась краской.

- Ну да, только так, отношения на одну ночь, как я их называю, - грустно усмехнулся Кастильо.

- Оу... в любом случае, это не моё дело, - Анхелес попыталась увести разговор в другое русло. - А что за ресторан, куда мы едем?

- Увидишь. Надеюсь, тебе понравится.

Живот предательски громко заурчал. Белые дорожные полоски проносились мимо, пока Subaru достиг 90 км/ч. По городу не слишком безопасная скорость, но в Кастильо Анхелес была уверена. Вскоре мужчина затормозил у красивого здания, и МакКвин прочитала название ресторана.

- О нет, нет, здесь слишком дорого, я не могу... - затараторила Хел, судорожно хватаясь за сиденье в надежде, что оно примагнитит её задницу и не отпустит ни за что.

- Я тебя умоляю, моя зарплата позволяет мне хоть каждый день тут есть, так что прошу, перестань волноваться. Тебе нельзя.

С этими словами Диего вышел из машины, открыл дверь и буквально вытянул Хелен за локоть. Кнопка замочка на ключах была успешно нажата, путей отступления не осталось. Анхелес обречённо вздохнула, позволяя аргентинцу обхватить себя за плечо, и зашагала ко входу. Внутри их ждала отутюженная наманикюренная женщина, которая, увидев Диего, мгновенно применила самую игривую улыбку, имеющуюся в арсенале, и проводила пару за столик у окна, оценивающе разглядывая Анхелес. Не заметив ничего интересного, она продолжила улыбаться, а в глазах читалось недоумение. Меню ещё больше разочаровало МакКвин в ценах, но от названий блюд она чуть не захлебнулась слюной. Диего подозвал официанта и заказал теплый салат и что-то мясное, любезно попросив алкоголь заменить на воду. Хелен же ткнула пальцем с обгрызенным ногтем в лёгкий овощной салат, самое бюджетное, что она нашла. Кастильо усмехнулся, но ничего не сказал.

- Так что за тему ты хотел обсудить? И почему ты смеёшься? - Анхелес недоумённо подняла брови.

- Потому что обычно, если я привожу кого-нибудь сюда, то они заказывают самые дорогие блюда и вино такое, что мне даже с моим материальным состоянием приходится ужиматься.

- Я не все, - фыркнула Хел, но затем улыбнулась.

На лице проскользнула та самая улыбка, которую она могла позволить себе полгода назад. Полная беззаботность в глазах, уголки век прищурены, и пусть жемчужный ряд зубов так и не появился, но это уже была победа. Хотя через пару секунд уголки губ опустились и вернулись на прежнее место.

- Извини, мне надо отойти, - с этими словами Диего встал, оправив пиджак, а Анхелес заметила рельеф напряженных бицепсов.

Это был мужчина мечты многих женщин, статусный, востребованный, состоятельный, с чувством юмора и вкуса. И не говнюк, что самое главное. Но по какому-то нелепому стечению обстоятельств он сейчас был в ресторане именно с ней, а она даже и подумать не могла о возможности романтического начала их отношений. Хел уже не понимала, чего хочет. Она потеряла веру в себя, потеряла семью, друзей и любовь. И надеяться, что всё неожиданно наладится было так глупо. Но так желанно.

За идеально чистым стеклом простиралась одна из улиц Сиднея, не самая загруженная, по ней то и дело проезжали автомобили и сновали люди. Вот промчался кабриолет с группой людей лет двадцати, слушающих громкую музыку, качающихся ей в такт и смеющихся. Они определённо кайфовали в этот момент. А могла бы она так же? Ведь она тоже молода, ей тоже хочется тусовок, университетских завалов, цейтнотов, какой-нибудь красивой, счастливой любовной истории. Руки непроизвольно легли на округлившийся живот. Нет, её молодость закончилась, не успев начаться. А что, если нанять няню? Или всё же сделать аборт? Или отдать детей Матильде? Тогда у неё ещё есть шанс. Закончить университет, вернуться к Сильвии под родную крышу, к Лайту и Пабло. Попытаться помириться с Фреем. Фрей... как давно это было. Будто бы в другой жизни. Хотя все моменты с ним намертво отпечатались в памяти. Сердце жалостливо сжалось. Хел всё ещё скучала по Магнуссону, как бы не старалась убедить себя в обратном. Вместе с ним в ту срашную больничную ночь ушла и лучшая часть Хелен. Та часть, которая могла кататься с Лайтом на траве, которая в голос хохотала с Эфрейном над чёрно-белым кино с Чарли Чаплином, которая смеялась, когда падала со скейта и разбивала в кровь колени, которая могла измазаться в мороженном и измазать сопротивляющуюся Лотту, а потом изображать Санту с белой бородой и усами. Сознание отчаянно сопротивлялось осознанию того, что больше этого никогда в жизни Анхелес не будет. Во всяком случае, она так думала.

Обратив снова взгляд на улицу, МакКвин увидела семейную пару с коляской. Мужчина держал на руках ребёнка, которому было жарко лежать в пелёнках, но на руках у отца ему явно было лучше. Лицо младенца озаряла беззубая улыбка. Женщина в это время щекотала его маленькое пузико в ползунках, другой рукой двигая его крошечные пальчики, привлекая внимание малыша. Эти люди не были дорого одеты, а синяки под глазами у папы и неряшливый пучок у мамы выдавали явное отсутствие времени на себя, но они были счастливы. Анхелес ещё помнила, как её родители были такими же счастливыми. Она видела это скрытое от чужих глаз семейное благополучие на снимках со свадьбы, где Пабло, скрипя сердцем, всё же подстригся ради Сильвии. На фото невеста держит в руках большой букет пионов. Румяные щёчки выдают её волнение, но в глазах читается абсолютное наслаждение процессом. Как же это всё сменилось на битую посуду, постоянные крики, ссоры, измены со стороны отца? Когда он приходил под утро, пахнущий женскими духами, с помадой, размазанной на подбородке, а потом до утра сидел в гостиной с гитарой и наигрывал весёлые мелодии, пытаясь заглушить истерику жены. Они, видимо, настолько любили друг друга, что возненавидели. Их разлучил не столько быт, сколько разные представления о семейном благополучии. Пабло всегда был бунтарём, в тяжеленной косухе, с длинными патлами, забитый от локтей и до пяток. Этим он был не менее привлекателен. Сильвия же по природе хорошая, воспитанная девочка с образованием и консервативными взглядами, вложенными в её голову родителями. Их союз можно было окрестить как "Красавица и Чудовище". Поначалу было здорово исследовать внутренний мир друг друга, но потом появилась Анхелес, которую Пабло конечно же любил, но тут Миссис МакКвин уже не могла гонять с ним на байке ночами, пить вино под звёздами и посвещать всё своё время ему одному. Поползла фигура, появились просьбы купить памперсы, рано приходить домой, найти нормальную работу. А Пабло романтик, он бы и рад посидеть с дочкой, пока жена приведёт себя в порядок, но куда деть друзей, которые ждут его, чтобы махнуть в Мельбурн за контрабандными сигаретами? Куда деть оттютингованный мотоцикл, который так и взывал к дрифтингу на крутых поворотах под покровом ночи? Куда деть концерты его пусть маленькой, пусть не очень успешной, но всё же им основанной рок-группы? Нет, семейная жизнь однозначно не предназначалась для Мистера МакКвина, но они оба поняли это слишком поздно, чтобы разойтись тихо, мирно. Вместо этого они продолжали существовать, как семья, хотя больше ей не являлись. И в результате ненависть испортила жизнь не только им двоим, но и Анхелес зацепила. Тот период девочке помог пережить Фрей, да и вся семья Магнуссонов. Элла (Миссис Магнуссон) часто забирала Хел с ночёвкой, дабы она снова не становилась очевидцем ссор и ругани. На фоне переживаний Хелен покрылась пятнами и постоянно расчёсывала внутреннюю часть предплечья до крови. В результате пришлось обрабатывать раны и накладывать бинты, поэтому всю большую часть лета Анхелес проносила одежду с длинным рукавом и старалась поменьше лезть в воду, хотя волны действительно помогали на какое-то время снять стресс. Магнуссон всегда пытался развлечь подругу, насмешить, запрещал расчесывать руки. И кто знает, чем бы всё это закончилось, если бы не он и поддержка его семьи. Однажды он даже вместо уроков потащил Хел в зоопарк, где купил девочке огромный пушистый шарик сахарной ваты и заставил съесть его полностью, пока страстно рассказывал какую-то околесицу, вылетающую пулемётом прямиком из воображения, про скатов. Хелен так хохотала, что часть ваты залезла ей в нос, а Фрей моментально зажал ноздри девчушки и заставил их склеиться. Снимок, сделанный умирающим от смеха Эфрейном, до сих пор хранился у МакКвин в кошельке. Именно в этот момент Хел осознала, как была не права, сделав выбор в сторону Тео, как много она потеряла и какая же она всё-таки дура. Внезапно в сознании бомбой замедленнного действия разорвалась мысль: а что, если, дай она шанс Фрею, Хел бы влюбилась? Ведь парня лучше, чем её друг, наверное не существует. Воображение уже рисовало картины свадьбы, совместной семейной жизни... детей. И их тоже. Будь они от Эфрейна, как бы проще была её жизнь. Даже если бы она и не смогла его полюбить, но семья из них действительно вышла бы отличная. Судьба же распорядилась иначе.

Из раздумий МакКвин вырвал Диего, вернувшийся за столик и как-то подозрительно улыбающийся. Следом подошёл официант, неся блюд пять, не меньше. Всё это водрузилось перед ошарашенной Анхелес, одну тарелку поставили перед аргентинцем, по глазам которого можно было прочитать, что он еле сдерживается, чтобы не прыснуть со смеху от выражения лица девушки.

- Это что такое?

- Приятного аппетита, - засмеялся Кастильо, взял приборы и начал трапезу.

*Кристофер Паолини, "Эрагон. Наследие"