Годами ранее. Выпускной класс старшей школы.

Я наслаждалась буквально каждой минутой, проведенной вместе с ним бок о бок, в обнимку, в одной компании. Ловила каждый его вздох и легкую улыбку на коралловых губах. Невесомо касалась длинных ресниц и пушистых волос, а взамен получала рваные, будоражащие поцелуи.

Я болела им.

Болела его кривой улыбкой, приводящей большую часть учеников в ужас, болела его арахисовыми глазами и прикосновениями. Когда я глядела на себя в зеркало, то улыбалась синякам, оставленными им же. Я носила их с гордостью до поры, до времени.
И сейчас, стоя подле него, незаметно переплетаю наши руки, на что он слабо улыбается и прикусывает мочку моего уха. От него веет сигаретами, запахом неба и ночи. С волосами его играет развязный ветер, и даже к нему я ревную его.

- Сама справишься? - интересуется Лухан, внимательно глядя на мой профиль. Я не обдумывая киваю и гляжу на притихшего на земле Бэкхена. Беспомощный, жалкий слизняк в грязной, оборванной одежде, весь в синяках и ссадинах он лежит передо мной, глядя подобно верной собаке в мои глаза.
Лухан поглаживает меня по голове и целует туда же, затем отходит назад. Я присаживаюсь на корточки перед дрожащим от страха Бэкхёном и провожу кончиком лезвия по его гладкой щеке. Выступает пару капель крови, и я смазываю их, надавливая большим пальцем на ранку. Парень кривится, закусывает губу, но молчит.

Нет, малыш, мне не нужно, чтоб ты молчал. Кричи о боли.

Он распахивает свои тёмные, как ночь глаза и смотрит. Только не с испугом. Мне становится не по себе от этого взгляда; он буквально переворачивает все мои внутренности, сканирует как рентген, и я борюсь с желанием отпрянуть от парня. Но отпрянуть - значит показаться в глазах Лухана трусихой.
Я приближаюсь, и слышу тихий шепот парня:
- Не делай то, о чем пожалеешь.
- Я не пожалею! - восклицаю я, резко вскакивая на ноги и начиная пинать Бэкхена по чему угодно: по ребрам, по лицу, по ногам. Он прикрывает лишь лицо руками, но не сопротивляется. Не встает, не борется. Хруст костей и тяжелое дыхание Бёна - услада для моих ушей, но почему же он молчит?

Не молчи, Виен, кричи о боли, мне так больше нравится.

Голос Лухана слышится в моей голове, и я вспоминаю его легкие прикосновения к моей обнаженной спине. Вспоминаю, как острием ножа он проводил по ней, вырисовывая узоры. Он не делал мне больно без моего разрешения. А позволяла я ему слишком многое. Мы - удивительная пара: садист и мазохист.

Твоя кожа такая белая и бархатистая. Позволишь мне очернить ее?

Не только это. Делай всё, что взбредет в голову, только будь рядом, держи мою руку крепко.

Бэкхён издает приглушенный стон, и на этот раз я наступаю ему на ногу, отдавливая пальцы. Он срывается на леденящий душу крик, и я прикрываю глаза, наслаждаясь моментом. Как же всё это прекрасно. Смотрю вниз и вижу полуживое мясо, что-то бормочущее себе под нос. Он всё также лежит на земле, истекая кровью, а ко мне подходит Лухан, кладет руку на плечо и шепчет:
- Моя девочка хорошо постаралась. Остальное оставим на Чанёля и Чена, они разберутся с ним. А ты пока идешь со мной.

Знаю, что дальше поцелуев и прикосновений в интимных местах ничего не пойдет, но я большего и не требую. Раз Лухану так угодно, то пусть.
- Не слишком мягко я с ним? - спрашиваю, еле поспевая за Луханом. Мы заворачиваем в какую-то подворотню, и он резко впечатывает меня в холодную стенку. Его рука проникает мне под рубашку и сминает грудь, отчего я издаю чуть слышный стон. Лухан смеется искренне и касается моего лба своим, шепча на ухо:

- Ты даже сделала больше, чем следовало, - его тяжелое дыхание опаляет шею, и я прикрываю глаза, чуть приоткрывая рот. Лухан приближается и накрывает мои губы своими, медленно сминая мои в страстном поцелуе и оттягивая нижнюю губу.

Мне казалось, что с Луханом я жива.

Казалось.

***

Нынешние дни. Университет «Л*», третий курс.

Скрежет мела, и жужжание лампы успокаивают мои нервы. Утыкаюсь в тетрадь, перечитывая конспект, и затем поднимаю глаза на преподавателя, ищущего студента, готового отвечать.
Он опускает взгляд в журнал и вот уже готов сказать, кто выйдет к доске, как дверь в класс отворяется, и заглядывает заинтересованное лицо юноши. Он скользит взглядом к преподавателю и улыбается.
- Мне декан сказал к вам идти, я ученик новый.
- Прошу, проходите и представьтесь.

Парень заходит в аудиторию, встает посередине и весело говорит:
- Привет всем, меня зовут Бён Бэкхён, и теперь я учусь с вами. Могу я пройти?

Внимательно приглядываюсь к новому студенту, рассматривая красивое лицо с прямым носом, тонкими губами и чёрными глазами. Волосы парня аккуратно уложены, да и сам он одет с иголочки: выглаженная кофта в черно-белую полоску, чёрные брюки и ботинки. Черты лица и голос больно знакомый, однако память наотрез отказывается давать ответ на запрос: «кто этот парень?»
Он проходит ко второму ряду, третьей парте и там же раскладывает учебники. Украдкой гляжу за его махинациями, и глаз цепляют тонкие, длинные пальцы с серебряным кольцом на указательном пальце. Голову тут же атакуют неприятные воспоминания, и весь пазл складывается в одну картинку - Бён Бэкхён.

Парень, над которым вся наша группировка издевалась до умопомрачения. Они был « частым гостем» для нас, легкой мишенью и жертвой. Особенно много ему пришлось от меня и моего бывшего, Лухана. До сих пор помню, как размазывала кровь, сочащуюся из его разбитого носа, по всему бледному лицу парня. Тогда он испытал неописуемый шок, а тяжелый взгляд темных глаз я запомнила на всю жизнь. Я ненавижу себя за всю причиненную боль этим людям, и ненависть их ко мне в порядке вещей.

А еще я ненавижу Лухана, сломавшего меня пополам, сделавшего из меня чуть ли не псих больного человека.

Бэкхён спокоен. Он пишет конспект, не подозревая о том, что его личный мучитель сидит здесь, на соседнем ряду. Если он хоть кому-то расскажет о моем прошлом, то прощай спокойная жизнь, которую я выстраивала по кирпичикам. Я не хочу с головой вновь окунуться в тот ад, в котором я кишела. Моя мечта - без проблем выучиться, найти работу, а там, возможно, и обзавестись семьей, избавившись от призраков минувших дней.
Однако призраки не были согласны меня отпускать.

По окончанию пары я тут же вскочила на ноги, неаккуратно впихнула учебник и тетради в рюкзак, да ринулась изо всех сил прочь, как меня остановил чуть изумленный голос преподавателя:
- Студентка Виен, вы забыли журнал. И еще, не поможете Бэкхёну в плане освоения университета?

С ужасом оглядываюсь на подходящего ко мне беззаботного Бэкхёна и качаю головой, быстро бормоча:
- Нет, у меня много дел, простите.

Журнал передаю сокурснице, которая обещает отнести его в целости и сохранности на следующую пару, а сама бегу в уборную, запираюсь в кабинке и опускаюсь на крышку унитаза, зарываясь пальцами в отросших волосах. Одно его имя пошатнуло и так не состоявшуюся мою уверенность в себе, а если он и решится рассказать темный секрет моей прошлой жизни, то университет придется менять в первую очередь. Во всей этой ситуации мне безумно жалко своих родителей, которых я повергла в такую сумбурную грязь. Они не заслуживают всего этого. Не заслуживают такой неблагодарной дочери.

Поднимаюсь на ставшие ватными ноги и отворяю защелку, как тут же внутрь кто-то вваливается, запирая дверь. Меня грубым движением руки впечатывают в грязную стенку позади, сцепляя тонкие пальцы вокруг шеи. Я и моргнуть не успеваю, как Бэкхён прикладывает к моему рту вторую руку.

- Думала, отрастила волосы, подстригла челку, и я не узнаю тебя? Думала, я тебя забыл? - в голосе парня сквозит обида и горькая ненависть, оставляющая ожоги на моей душе. Он теперь намного выше и мужественнее. Не столь худой, как раньше. И ему не составит труда зажать рот мне тряпкой и тут же расквитаться за боль, что я причинила ему. Я боюсь мужчин, мне тяжело с ними. После Лухана у меня патологическая боязнь к мужчинам от пятнадцати до тридцати лет. Не могу общаться и находиться с ними в одном обществе.

А Бэкхён желает мести, и одному богу известно, что у него на уме.

- П-п-рош-у-у, - хнычу приглушенно. - Не бей меня, не т-р-о-огай. Я дам тебе деньги, буду делать домашние работы, но не трогай!
Бэкхён изумленно глядит на меня и тут же отстраняется, видя красное, заплаканное лицо. Я прикрываю рот ладонью, чтоб не зарыдать в голос, да сползаю вниз по стенке под удивленный взгляд Бэкхена.
Пульс учащается, голова кружится, и я чувствую, как подступает рвота. Если сейчас я не остановлюсь - начну задыхаться, а этот парень еще станет и виновником всего этого.

Это всё ты, Лухан. Видишь, что ты со мной сделал?