Габриелла

Это так здорово. Моё тело трясёт от повысившегося в крови адреналина. Я улыбаюсь, как дурочка, и смотрю на Педро, валяющегося на полу. Я такая крутая. Перевожу взгляд на красное лицо Адама, продолжающего кашлять. Он трёт своё горло и облизывает губы.

— Ты как? — спрашиваю, опускаясь на пол рядом с ним. Я точно слышала удар. Кажется, его голова узнала силу моего мальчика, то есть моей машины, теперь уже металлолома. Это печально, и я, правда, напугана. Касаюсь затылка Адама, и он шипит от боли.

— У тебя там приличная шишка, герой. Сам встать сможешь? — спрашиваю я.

— Да... да, — хрипит он, кое-как поднимаясь на ноги. Его немного шатает, и я бы могла ему помочь, но не хочу. Я доказала то, что хотела, и теперь пришла его очередь извиняться.

— Что ещё у тебя в этой грёбаной сумке, Габриелла? — продолжая хрипеть, спрашивает Адам.

— Наручники, плётка, электрошокер, ножницы, журнал, закуска, бутылка «Кока-колы». Я люблю «Кока-колу». Может быть, пара нижнего белья и кроссовки. Это моя спортивная сумка, я с ней в спортзал хожу. Ах да, ещё есть тампоны. Ох, нет, думаю, что я ещё положила кляп, — гордо отвечаю.

Глаза Адама расширяются, и он снова несколько раз кашляет.

— Ты просто... просто...

— Крутая? Да, я знаю, — улыбаюсь ему.

Он закатывает глаза и моргает несколько раз.

— У нас получилось, Адам. Камеры видеонаблюдения всё запечатлели.

— Нужно вызвать полицию.

— Ты прямо мистер Очевидность, я уже это сделала.

— Ты позвонила в полицию? — удивляется он.

— Конечно, когда на тебя напал Педро, я это сделала. На самом деле я написала шерифу Кему, это мой дядя. Он уже сообщил всем по рации и ответил, что машина уже в пути.

— У тебя хотя бы где-нибудь нет связей?

— Хм, у меня нет связей в Поднебесной, иначе бы я не оказалась в такой ситуации и не убила бы человека из-за тебя, — когда произношу это вслух, мне становится страшно.

— Боже! Боже мой! — в панике кричу я и бросаю на пол электрошокер.

— Что такое? — Адам испуганно озирается.

— Я убила Педро! Я убила его! Меня посадят! Господи, Адам, я убила человека! Я окажусь за решёткой, меня не оправдают! Хотя у нас в семье есть три адвоката, но я убила человека, это ведь наказуемо. Боже мой, родители меня убьют прежде, чем я попаду в тюрьму! Я...

— Габриелла, — Адам хватает меня за плечи и встряхивает.

— Я его убила, — скулю я.

— Ты не убила его. Ты просто отправила его яйца в реанимацию, вот и всё. От электрошокера ещё никто не умирал.

— Правда? — недоверчиво спрашиваю я.

— Правда.

— Даже если я поставила на самый высокий разряд?

— Зачем ты это сделала?

— Чтобы он наверняка перестал тебя душить и не убил ножом для нарезки мяса.

— Это был нож для нарезки мяса?

— Ага, и нож принадлежит моей маме. Он украл у неё этот нож. Это особая коллекция, которую папа подарил маме на двадцатую годовщину их свадьбы.

— Господи, у тебя ненормальная семья, — цокает Адам.

— Я не отрицаю. Но подожди, если это нож моей мамы, а он был у Педро, то её тоже осудят? Моя мама никогда и ничего не воровала. Она даже монетки не поднимает на улице. Господи, я подставила свою маму!

— Габриелла, дыши. Ты никого не подставила. На ноже отпечатки пальцев Педро, твою маму знают в городе, и она подтвердит, что нож был украден из её дома. Вероятно, Педро приходил на ужин, — произносит Адам, а его ладонь перемещается на мою спину, и он гладит её. Это меня немного успокаивает.

— Да, моя мама любит кормить всех. А Педро любит поесть. Ты не представляешь, как много он ест. Этот ужин в «Джулио» едва не стоил мне целого состояния. Он ел и ел. Ел и ел. Педро — прожорливая свинья. Но теперь ведь всё закончилось, да? Я не виновата? — тихо спрашиваю.

— Нет, ты не виновата. И да, всё закончилось. Его осудят и посадят.

— У него есть сообщники. А если они придут за нами? Если они начнут охотиться и убьют нас. Нам нужно уходить, Адам. Эти люди опасны. Они жулики и...

— Ты такая сложная, Габриелла. Ты только что вырубила огромную вонючую тушу и боишься каких-то сообщников. Я уверен, что у тебя дома есть бензопила, и ты легко разрежешь их пополам, если они к тебе только сунутся.

— У меня нет бензопилы, но я куплю её. Точно куплю. Ещё один знак. Мне нужна бензопила, — улыбаюсь я.

— Нет, всё. Правда, всё. Это выше моего понимания, — Адам отпускает меня и трёт переносицу. — Ты неадекватная. Хватит делать всё, что говорят тебе люди. Тебе не нужна бензопила, хватит и твоих наручников.

— Бензопила защитит меня, — возмущаюсь я.

— Тебя мужчина должен защищать, а не бензопила, Габриелла! Может быть, причина в том, что ты до сих пор не замужем, потому что ты всё умеешь? Ни одному мужчине не хочется иметь рядом чёртову идеальную женщину, которая даже пугается смешно.

— Ах так? — Я кладу ладони на бока. — Так где был этот мужчина, когда Педро размахивал ножом?

— Он пытался выжить, чёрт возьми! Педро душил меня!

— Поэтому я не надеюсь на мужчин. Предпочитаю надеяться только на себя.

— В этом и проблема, Габриелла. Ты не даёшь мужчине возможности показать, что он может защитить тебя.

— Ты ничего не знаешь о моих бывших, — фыркаю я. — Никто из них даже не пытался защитить меня, они все были... слабаками. Я была мужчиной в наших парах. Я руководила всем и доминировала. Но я женщина и хочу быть слабой.

— Так будь! Господи, будь! Ты сама взваливаешь всё на себя и тащишь. Тебе нужно научиться позволять мужчине быть мужчиной, а не тряпкой.

— Я позволяю! Но...

— Но? Нет здесь никаких «но», Габриелла. Даже взять всю эту ситуацию. Ты пришла сюда, уже разработала план, легко справилась с огромным мужиком. Ты носишь с собой электрошокер и оделась так, словно собираешься сниматься в каком-то крутом фильме про супергероев. Ты не оставляешь мужчине шансов, чтобы проявить себя.

— Если бы здесь были мужчины, то дала бы шанс, — цокаю я.

— Что ты сказала? — рычит Адам.

— Ты слышал. Пока я мужчин не заметила, только вредного скунса, который смердит своим ртом. И, к слову, о грязных обвинениях. Ничего не хочешь мне сказать?

— Сейчас не время. Нам нужно...

— Извинения, Адам. Я требую чёртовы извинения и немедленно, — злобно шиплю.

— Ладно, прости. Нормально? — фыркает он, но я дёргаю головой.

— Это было неискренне. На колени, — указываю на пол перед ним.

— Ни черта. Я не собираюсь этого делать. Ты сумасшедшая. Я не буду, — он отрицательно качает головой. В этот же момент Педро издаёт стон, и я бью его прямо по яйцам каблуком.

— Оу, это было больно, наверное, — кривится Адам.

Поднимаю электрошокер и выпрямляюсь.

— Тебе будет больнее, если ты не выполнишь мои условия. На колени и извиняйся. Иначе следующий удар будет твоим. Удар током или извинения. Выбирай, — язвительно улыбаюсь и нажимаю на кнопку электрошокера, который сразу же вспыхивает, а Адам сглатывает.

— Ладно-ладно, — он поднимает руки, сдаваясь, и опускается на колени.

Я должна запечатлеть этот момент. Ладно, пусть останется в моей памяти. Это потрясающее зрелище.

Педро снова стонет. Я ударяю его опять, и он корчится от боли.

— Не мешай. Адам извиняется. Я слушаю тебя, Адам, — перевожу на него довольный взгляд. Он пытается убить меня глазами, но на меня это не действует.

— Я извиняюсь за то, что обвинил тебя в краже и в том, что ты пыталась угнать машины, как и в том, что говорил про тебя плохое Джо.

— Хорошо, продолжай, — я взмахиваю рукой с электрошокером и снова бью Педро.

— Ты ему яйца уже отбила, — замечает Адам.

— Плевать, я всё равно не буду ими пользоваться. Педро нельзя размножаться. И мне хотелось это сделать ещё с первой встречи. Имею право. Продолжай, Адам, — опять нажимаю на кнопку, и он вздрагивает.

— Я извинился. Что ещё ты хочешь?

— Твоя грубость и все оскорбления. Ты был неправ.

— Ладно, я был неправ. Достаточно?

— Нет, я не получила удовольствия. Повтори снова извинения.

— Ты, блять, издеваешься надо мной!

— Да, именно так. Ты унизил меня. Украл мою девственность и честь. Ой нет, только честь. Ладно, ты только унизил меня, но у моего унижения есть своя цена. Расплачивайся, Адам.

— Не знаю, какой мудак решил, что ты недраматична, ты одна сплошная драма, Габриелла.

— Спасибо, — улыбаюсь я. — Ещё говори о том, что ты благодарен мне за содействие.

— Я ни черта...

Нажимаю на кнопку электрошокера и снова ударяю Педро. Он постоянно стонет, и меня это раздражает.

— Хорошо! Я благодарен тебе за то, что ты помогла мне вычислить преступника. И я ещё раз извиняюсь за то, что обвинил тебя в том, чего ты не делала. Но, — он делает паузу, и я удивлённо выгибаю бровь.

— Но? Здесь не может быть никаких «но», Адам. Это моя минута славы.

— Но я ни черта не извиняюсь за то, что ты больная истеричка, с завышенным эго. Ты настолько зациклена на внимании, что тебе везде нужно влезть и всё испортить. Я не извиняюсь за то, что ненавижу тебя. Не извиняюсь за то, что ты мне противна и не стоишь моих извинений. Не извиняюсь за грубость. Наоборот, я буду грубить тебе постоянно. Я стану твоей занозой в заднице. Буду появляться там, где ты этого не ждёшь, и портить тебе жизнь.

— Ох, — озадаченно выдыхаю и улыбаюсь, — это было так мило, Адам. Ты прямо как герой какого-то развратного любовного романа. Плохой мальчик. Тебя нужно отшлёпать.

— Господи, ты больная, — он качает головой, но смеётся себе под нос.

— Я нормальная. Это у тебя какое-то странное видение женщин. Ты просто всех женщин ненавидишь. Ты женоненавистник и сексист, Адам.

— Я не...

Его возмущения обрывает скрип поднимающейся двери гаража. Поворачиваю туда голову и вижу дюжину мужчин, в том числе и самого Джо.

— Привет, Кем, я здесь преступника поймала, — радостно говорю.

— Хм, и, вероятно, держишь одного гражданского в заложниках, — усмехается дядя.

— Нет, что ты, — я быстро швыряю в сторону электрошокер. — Адам просто потерял... хм, что-то на полу. Искал. Вставай, дружище.

Помогаю ему подняться и похлопываю по плечу.

— Габи, какого чёрта ты здесь делаешь? И почему Педро валяется на полу?

— Это преступник. Он украл деньги Джо и хотел угнать машины. Я всё записала на видеокамеру. На две, если быть точной. Но когда будешь знакомиться с материалом, то ранние записи не смотри. Там я в неглиже, и это будет странно. В общем, видеокамеры спрятаны здесь. У меня есть доказательства.

Кем, или как его называет моя бабушка Кемьор, качает головой и показывает своим парням найти камеры.

— Итак, а это кто? — спрашивает он и сморит на моего напарника.

— Это Адам. Он новенький и работает здесь механиком. Он мой друг.

— Ни хрена я тебе не друг.

Резко ударяю Адама в пах.

— Чёрт, мои-то яйца за что? — скулит он.

— Ты всё равно ими не пользуешься. И тебе тоже не стоит размножаться. Я защищаю человеческий род, — пожимаю плечами.

— Габи, — дядя произносит моё имя так, словно меня ждёт наказание.

— Ты же не скажешь маме, да? Она сойдёт с ума. Будет истерить, причитать и не пригласит тебя ни на один ближайший праздник. Мама будет винить тебя в том, что я здесь оказалась, пойдёт в церковь и натравит на тебя падре, а тот передаст всё твоей жене, и тогда тебя будут ненавидеть все женщины нашей семьи. А так как мужчины нашей семьи всегда поддерживают своих женщин, то вся семья восстанет против тебя, и никто не будет стирать тебе носки, — быстро говорю я.

— Господи, никогда. Я ничего не скажу твоей матери, если ты немедленно поедешь домой. И во что ты одета? Ты что, была на костюмированной вечеринке? Ты...

— Сэр, здесь у нас сумка с... хм, плёткой, наручниками и...

— Это моё! Не прикасайся к ней! Это всё моё! — злобно выкрикиваю я.

— Габи, какого чёрта?

— Не лезь в мою постель, и я не скажу, что ты брал у меня советы, как правильно соблазнять мою тётю, — шепчу я.

Кем сразу же покрывается алыми пятнами.

— Вон отсюда, Габи. Вон, я сказал!

— Уже ухожу. Меня даже здесь и не было, — бормочу я и бегу к своей сумке. Вырываю её из рук офицера, а он окидывает меня жадным взглядом.

— Даже не думай, — шиплю я.

Направляюсь к двери и затем оборачиваюсь.

— А мне дадут какой-нибудь благодарственный значок или ключ от города? Я же преступника поймала.

— Габриелла, вон отсюда! — орёт Кем.

Обиженно поджимаю обиженно губы и цокаю.

— Конечно, никакого значка мне не дадут. Вот как ловить преступников, так все рады, что я здесь. А как поблагодарить, так...

— Габи, исчезни с моих глаз!

Большинство мужчин прыскает от смеха. И этот противный Адам чуть ли не лопается от хохота. Я хватаю с пола какую-то железку, бросаю в него и точно попадаю ему прямо в яйца.

— Да твою ж мать, Габриелла! Оставь уже мой грёбаный член в покое, как и яйца! Бешеная истеричка! — кричит Адам, хватаясь за пах, и падает на пол.

— Теперь тебе не смешно, грубиян? — спрашиваю, довольно улыбаясь.

— Габи, последний раз повторяю, уйди, иначе я позвоню бабушке и расскажу ей всё!

— Нет, не нужно звонить бабушке. Я уже ухожу. Просто поставила точку. Я круче, — показываю язык Адаму и выхожу на лютый холод.

Вот чёрт, а как же мне теперь до дома добраться? Я как-то об этом и не подумала.

На этом ознакомительные главы завершены.
Книга доступна для покупки на моем сайте. Ссылка в шапке профиля