Киевская область, Вышгород
Дом семьи Волковых
от имени Василисы

           Кресло-качалка медленно колыхала тело под потрескивание дров в камине. Хотелось рвать и метать. Была бы моя воля, некоторые знания в некромантии и бегал бы муженёк вместо меня туда-сюда, выдумывая всяческие интриги относительно ситуации, которую сотворил своими же руками.

           — Ваш чай, мадам, — я повернулась в сторону служанки и кивнула, поблагодарив за ромашковое успокоение.

           Девушка поклонилась, поспешно убегая в сторону кухни.

           — Я родила ему трое сыновей, а этот засранец даже не удосужился хоть что-то оставить им, — чашка издала характерный звук того, что скоро вся горячая жидкость будет на мне.

           — Доченька, перестань, — голос матери прозвучал так неожиданно, что аж сердце закололо.

           — Мам, — хотела была выразиться красочно, но сдержала свой пыл.

           — Не зря я называла Вадима мудрым человеком, — голубоглазая старушка укоризненно взглянула на меня, — изъяны сыновей твоих видны невооруженным глазом.

           — Да как ты смеешь?! — чашка сама по себе вылетела из моих рук и покатилась по ковру, но мама даже не шелохнулась. Я села обратно, окидывая её презренным взглядом. — Это твои внуки, — выдержала паузу, — как у тебя язык вообще поворачивается?

           — Во-первых, поумерь свой пыл, дочь, — мама аналогично выделила последнее слово, — во-вторых, я реалистка.

           — Каким боком тут приплетается магический реализм? — фыркнула, изогнув бровь в удивлении.

           — Миша чересчур вспыльчив, — коротко объяснила она, поправляя очки.

           — Вадим, между прочим, тоже! — упрекнула я её в любви к умершему мужу.

          — Я не про это, Васюша, — родительница посмотрела на меня с печальной улыбкой, которая вмиг стала ожесточённой, — ты же помнишь, что сделал Миша с дочерью Навского?

          Сердце пропустило удар. Конечно, я прекрасно помнила, что случилось с Маргаритой, коя как-то неудачно подвернулась нашей семье в тот момент. И стрельнуло же этому засранцу обрюхатить её на деловой встрече. Я сжала губы в тонкую линию и закрыла книгу, забывая о мечтах мирного чтения за успокаивающим чаем.

           — Ты думаешь, что после этого он заслуживает вообще жить? — мама с насмешкой обратилась ко мне, прощупывая своими вопросами прочность нервов.

           — Он. Ничего. Ей. Не. Сделал, — выговорила я, сквозь стиснутые зубы.

          Мама удивлённо распахнула глаза и повернулась лицом ко мне, пытаясь обнаружить хоть каплю сострадания и сочувствия несчастью девочки. Между прочим, Марго, сама залезла на Мишу и желала лишиться девственности, никто её не принуждал. Тем более, зачем ему это?

           — Твой сын пытался изнасиловать малознакомую девочку, — сказала она и прикрыла рот ладонью, вновь переживая малоприятные воспоминания, — и ты думаешь, что после этого он имеет право нормально ходить и дышать?!

           — Не смей! — я поднялась с кресла, бахнув книгой по столу рядом, — не смей так говорить о моём сыне!

           Мама осталась сидеть на месте и бровью не повела. Гнев во мне мог в любую секунду перешагнуть границы дозволенного.

           — Тогда поговорим о Габриэле, — она похлопала по месту возле себя, приглашая присесть. Я осталась стоять, смотря на маму сверху вниз. — Он отлавливал животных и срывал шерсть.

           Ком тошноты подкатил к горлу, пока мозг прокрутил былые ситуации со средним сыном. Меня передёрнуло, но я не подала виду. Презирать собственных детей? Не имею права. Переучить? Ничего не помогает, даже полное ограничивание от социума и еды. Пытать также? Что же я за мать буду...

           — Игорь – вообще какой-то отшельник, но хотя бы не вредит окружающему миру, — подытожила мать.

           — Каждый из них индивидуален, — я направилась к выходу из комнаты.

           — Да, настоящие серийные маньяки, — она похлопала, заставляя меня в очередной раз закатить глаза и обернуться.

           — А что ты хотела? — я тёмной тучей медленно направлялась к ней, под сопровождения скрипящего пола. — Вадим – бывший глава мафии и дети присутствовали при всех расправках потому, что так считал нужным мой драгоценный муж.

           Мама напряженно вглядывалась в мои глаза, ища в них на что-то ответ.

          — И кому досталось всё имущество... Его дочери, — презрительно фыркнула. — Страдали мои дети. Мои! Он обязан был после всех бед обеспечить их, но он решил отдать всё этой шмаре!

           Мама недовольно поморщилась и устало прикрыла глаза, мечтая забыть все наши разборки.

           — Валерия ни в чём не виновата, — от этих слов уже я непонимающе поглядывала в сторону родительницы.

           — Она изменила Вадиму, — я сложила руки на груди.

          — Я бы не была так уверена, — с лёгкой, но виноватой улыбкой сказала мама.

          — Объясни.

          — Очень-очень давно я подделала фотографии Вадима с тобой и написала короткое письмо... Конечно же Валерия сомневалась, поэтому я старалась всячески убедить её некоторыми слухами, и она попалась, — мама хмыкнула, ощутив вкус победы. — Позже позвонил Вадим, изложил ситуацию и принял решение о разводе.

           — Подожди-подожди, я знаю, что они и слова друг другу не промолвили, когда проходила данная процедура, — напряжение всё больше нарастало, будто кто-то садился мне на горб и ножки свесил.

          — Всё очень удачно сложилось, для тебя, — кинула мама, чтобы совесть кольнула моё ледяное сердце.

           — Сама сделала и теперь обвиняешь меня? — я посмеялась.

          — Ты же вечно ныла, что Вадим такой мужчина, такой красавчик, но почему-то не замечает тебя, — мама встала со своего места и отправила кому-то смеску.

          — Я никогда такого не говорила, что ты несёшь, старая женщина, — она лишь хмыкнула.

          — Ты останешься совсем одна, Вась, — мама сочувствующе погладила меня по плечу, — люди, которые жаждут власти и идут по трупам никогда не станут счастливыми.

          — Сказала та, которая в молодости творила те ещё перевороты, — фыркнула ей, убирая руку с плеча.

          — Думаешь я счастлива? — она грустно улыбнулась. — Внуки похожи на монстров, дочь – пытается с помощью сыновей уничтожить наследницу...

          — Она не наследница! — прорычала я, окончательно теряя самообладание.

          — Сама настоящая наследница, Вась, — сухо ответила мама. — Или ты сомневаешься в словах нотариуса?

          — Что вы, Настасья Фёдоровна, ни в коем случае, — я провела её фигуру взглядом, — то есть, ты знаешь, кто является нотариусом?

           Мама замерла в дверном проёме и в мою голову закралась достаточно прискорбная мысль, чтобы озвучить вслух.

           — Даже, если бы и знала, то никогда не призналась, — она хлопнула дверью.

          Наши отношения всегда были на грани ненависти и безразличия, но до такого точно никогда не доходило. Чтобы она на прямую обзывала и унижала своих же внуков? Ненавидела всей душой нашу семью? Меня? Но, кто же на самом деле может быть нотариусом, который утвердил заявление Вадима...