И только ночью боль порой разбудит,
как в сердце — нож...
Подушку закушу 
и плачу, плачу,
ничего не будет!
А я живу, хожу, смеюсь, дышу...

Вероника Михайловна Тушнова

           Мы безотрывно смотрели друг на друга, потеряв счёт времени. Я затерялась в глубине чёрных глаз, желая узнать все тайны, которые скрывает Артур Холдин. Он казался мне таинственным незнакомцем, хоть и видел больше, чем родная мать. Я нахмурилась, отворачиваясь от парня.

           — Спасибо, что подвёз.

           Артур наклонил голову, желая узнать резкую перемену настроения.

           Я глубоко вздохнула, поправляя спутанные волосы. Парень ещё несколько секунд ожидал ответа, а потом сделал вид, что совершенно утратил интерес к происходящему.

           — Деньги, снятые с твоей карты, переведены обратно, — проконстатировал факт, разблокировав двери, которые на моё удивление всё это время не позволили б покинуть автомобиль.

           — Что? Почему? — я отвлеклась от предыдущей мысли, удивлённо хлопая глазками.

           — Владелец компании обладает такими специфическими фишками, — Артур пожал плечами, печатая что-то в телефоне.

           — Я не понимаю, зачем ты это сделал? — удивление уступает место раздражению. Терпеть не могу, когда что-то решают, не спросив моего согласия.

         — Захотел, — ответил отрешено, ожидая извержение вулкана.

         — Я заказала машину и оплатила заказ. Зачем было возвращать деньги? — твёрдо произнесла, но Артур лишь вопросительно изогнул бровь, совершенно не понимая, какого чёрта обнаглевшая мадам выходит из себя.

           — Ты девушка, а не парень, чтобы не понимать намёков, — он сымитировал голос типичной блондинки с накаченными губами и тремя извилинами в голове.

            — То есть? — я улыбнулась, но вопрос-то остался.

           — Лия, — Артур покачал головой, — домашнее задание до следующей встречи: понять, что я имел в виду.

           — Следующая встреча? — поражённости моей не было предела, а он нажал на замок ремня безопасности, оставляя всё больше вопросов.

           — Конечно, — парень слегка улыбнулся, мимолётно касаясь моей ладони пальцами.

          — Я подумаю, — не ему одному быть загадкой, пусть теперь надеется на встречу.

           Парень сощурился, но не стал комментировать поведение обалдевшей дамы. Я хлопнула дверьми машины и включила походку львицы: понятное дело, что он будет провожать меня взглядом. Артур действительно не торопился с отъездом. Женское самолюбие возрастало с каждым действием этого загадочного парня. Я разблокировала магниткой двери подъезда.

*************

           Утро воскресенья словно ударило по голове. Я оторвалась от подушки и выключила надоевший будильник. Постоянно забываю убирать ежедневные звуки Ада. Я потянулась. Телефон повторно завибрировал, вызывая настороженность.

           Звонил какой-то неизвестный номер. Слишком очевидно, что это может быть всеми любимый и обожаемый бабник. Я закатила глаза, сбрасывая вызов. Звонящий был чересчур настойчив прекрасным воскресным утром, убивая последние нервные клетки.

           Я устало вздохнула и нажала на зелёную кнопочку.

            — Здравствуйте! Меня зовут Василиса Викторовна, надеюсь, что не разбудила вас, — ни один таракан в этой вселенной не ожидал услышать настолько приятный женский голос.

          — Здравствуйте, а вы не могли ошибиться номером? — я почесала затылок.

            Последовал характерный звук шуршащей бумаги.

           — Амелия Волкова?

           — Да, всё верно... — я зачесала волосы назад. Ничего непонятно, но очень интересно. — Извините, но кто вы, Василиса Викторовна?

            — Оу, запамятовала представиться — я нотариус погибшего Вадима Волкова.

           Никто и никогда нынче не произносил имя папы. Оно стало для меня чем-то далёким и не существовавшим в реальной жизни. Мама старательно избегала темы отца, не смея вспоминать об умершем муже. Я шмыгнула носом и глубоко вздохнула.

           — Это было много лет назад, зачем звонить именно сейчас? — устало сказала, а женщина поперхнулась чем-то и громко прокашлялась.

           — Извините? — её осипший голос звучал чересчур удивлённо, словно она слышала об этом впервые.

           — Папа давно мёртв, — мои руки затрясло, но я лишь крепче сжала телефон.

            — Интересно... — задумчиво протянула Василиса Викторовна, — мы могли бы встретиться?

*************

          Беседа была назначена в кафе, которое находилось неподалёку от моего дома и университета. Я бы сказала, что это уютное место, где можно спокойно покушать и приятно провести время под классическую музыку. Не то, чтобы место считалось каким-то старым и несуразным, но студенты обходили его десятой дорогой.

           Солнечный день как-то не настраивал мозг на усваивание серьёзной информации. Я тяжело вздохнула. Этот разговор совсем не понравился мне. Много тайн, ещё больше загадок и недомолвок. Казалось, что все в этом мире были в курсе происходящего, кроме меня. Почему нотариус ответила на утверждение смерти всего лишь одним словом, которое вбило гвоздь сомнений в мою многострадальную голову? Я много лет слышала, что отец мёртв. Однако Василиса звонила сейчас...

           Впереди виднелась вывеска кафе, где был забронирован столик на двоих. Я ускорила шаг. Руки нещадно потели, а ноги напоминали вату. Хоть бы сейчас не развалиться посередине дороги.

         Бежевое здание с окнами в пол наполнено весёлыми посетителями, которые уплетали аппетитные пирожные. Я открыла двери.

           — Здравствуйте и добро пожаловать в «Takama», к сожалению, все столики в данный момент заняты... — официантка затараторила зазубренный текст, пробежав глазами по залу.

           — У меня бронь, — я похабно оборвала речь милой девушки, которая неожиданно застыла. Она напоминала зависший компьютер, ищущий правильное решение.

           — Прошу прощения, пройдёмте за мной, — устройство обновилось, и официантка повела меня в глубь зала.

           Я шла за ней, обсматривая помещение: деревянная мебель с подушками, пледиками и милыми игрушками. Зелень стала прекрасным дополнением и лишь прибавляла уюта. Кафе было наполнено такими приятными, разными запахами, что только и хотелось наслаждаться горячим напитком. Терпеть не могу кофе, но до чего же сладкий и бодрящий аромат витал в помещении.

          — Ваш столик, — девушка моментально умчала за вторым меню, а я растеряно встретилась со спокойными, голубыми глазами.

           Передо мной сидела женщина средних лет. Это довольно эффектная блондинка, возраст которой выдавала тонна косметики – она всеми способами пыталась улучшить внешний вид. Чёрное, вязанное платье легло на фигуру так, чтобы подчеркнуть утончённость и стройность женщины.

           — Здравствуйте, Амелия.

          Не было никаких сомнений в том, что сидящая женщина напротив – нотариус моего папы.

            — Здравствуйте, Василиса Викторовна, — я вежливо улыбнулась, окончательно умостившись на мягком стуле.

            — Я была удивлена, что вы сказали о давно умершем Вадиме Волкове, — она раздражённо цокнула.

           — Я не менее удивилась, когда услышала сомнительную информацию о том, что мой папа будто недавно скончался, — сказала прежде, чем официантка положила меню и быстро скрылась из виду.

          — Дело в том, что он действительно скончался на днях, — уверенно проговорила нотариус, пододвигая документы.

          — Как это? — я нахмурилась, не торопясь открывать предоставленные доказательства.

          — Мучительно, — скомкано ответила Василиса Викторовна и продолжила: — Злокачественная опухоль.

           Картинка в голове не складывалась. Мне бы сюда Шерлока Холмса, который разложил бы известные факты по полочкам, чтобы соединить две истории. Я открыла папку с историей болезни. Вадим Волков действительно умер пару дней назад. Дыхание перехватило. Руки нещадно дрожали, не давая перелистывать страницы.

         — Он... впал в кому... — я посмотрела на нотариуса со слезами на глазах, шепотом проговаривая оборвавшуюся фразу.

          — ...и сердце через неделю остановилось... — продолжила она, смотря куда-то вдаль.

           Я закрыла лицо руками, чтобы остановить поток слёз. Они продолжили стекать, но уже не по шее, а по преграде в виде ладоней. Неужели мой папа был жив? Он всё это время был рядом? Почему я об этом не знала?

          — Нет, это полный бред, — пробормотала, закрывая документы. — Вы всё лжёте.

         — Мне тоже было сложно в это поверить, хоть и находилась рядом, — Василиса Викторовна вздохнула, промокнув глаза салфеткой.

           — Что? — я замерла, не намереваясь прервать очередной поток слёз.

          — Мы были женаты, — она погладила кольцо на безымянном пальце левой руки. — Долгих десять лет счастливого брака.

           — Мой папа ушёл от мамы к вам?! — я хлопнула ладошкой по столу, желая разорвать нотариуса. Люди обернулись на внезапный шум, но я сделала вид, что абсолютно не заметила косые взгляды в нашу сторону.

           — Что ты, — она неожиданно перешла на «ты», отрицательно качая головой. — Мы познакомились с ним тогда, когда он с Валерией был уже два года в разводе.

         Я села обратно на стул и подозрительно сощурилась. Логическая нить оборвалась окончательно. Папа просто так ушёл от мамы, но потом неожиданно влюбился в симпатичную блондинку. При том, Валерия Андреевна настаивала на смерти отца.

          — Вижу, что ты в растерянности, — нотариус виновато улыбнулась, — твоя мама старой закалки и она подозревала Вадима в постоянных изменах. Конечно, он ей не изменял, а усердно работал, чтобы купить квартиру в центре Киева. Твой папа был не из тех, кто предаёт свой выбор.

         Я внимательно вслушивалась в историю Василисы Викторовны, чтобы не упустить не одной детали. Понятия не имею, какова вероятность правдивости её слов.

         — В конце концов Валерия вспылила и сказала, чтобы он не возвращался домой, а оставался со своими девушками низкого социального статуса, — нотариус печально вздохнула, поправляя шаль.

          — И он поэтому не вернулся? — я закатила глаза. Тупее причины не найдёшь.

          — Нет, он передумал возвращаться сразу, как только получил письмо с фотографией твоей мамы, которая на улице целовалась с другим мужчиной, — Василиса Викторовна печально посмотрела на меня, скрещивая пальцы в замок.

         — Да ну, мама очень сильно любила папу, она просто не могла этого сделать, — я покачала головой. Точно выдуманная история. Валерия Андреевна – это человек старой закалки, которая всегда была верна мужу и не смела даже перекинуться с соседом в очереди парой слов.

         — Я знала, что ты не поверишь, поэтому держи, — она открыла синюю папку и вытащила оттуда файл с письмом.

           Сердце забилось в груди. Нет, этого не может быть. Мама бы никогда... Я медленно открыла конверт и вытащила письмо с фотографией.

          — Это платье...

         Оно действительно было маминым. Чёрное, кокетливое платье в горошек. Модное и современное на то время. Она просто обожала его носить, хоть и надевала исключительно на «светские вечера». Горячая слеза покатилась по щеке.

          — Ты можешь забрать эти документы себе, — сказала Василиса Викторовна и положила свою руку на мою, нежно поглаживая.

           — Зачем... зачем всё это? — хотелось кричать и порвать все доказательства, все фотографии, все жуткие вещи прошлой жизни моих родных.

          — Чтобы ты знала правду, которую от тебя скрыли, — она смахнула блондинистую прядь и виновато опустила глаза. — Я не могла сделать этого раньше.

          — Какая вам выгода от этого? — в горле пересохло, а слёзы продолжали душить. Я вцепилась побелевшими пальцами в стакан с водой, который любезно приносят каждому посетителю.

          — Никакой, — сухо процедила Василиса Викторовна и миловидно улыбнулась. — К сожалению, я принципиальный и понимающий человек. Принципиальный в том плане, что ложь никогда не бывает во благо.

           Я приоткрыла рот в удивлении и вытерла слёзы платком. Женщина, которая действует исключительно из таких побуждений вызывает уважение. Если, конечно, она сама не является заложницей вранья.

           — Никого жизнь не щадит, — нотариус сказала это с таким устрашающим шепотом, что по моему телу пробежали колючие мурашки. Я уловила грустный взгляд женщины.

          Вариантов два: либо она потрясающая актриса, либо действительно желает открыть правду, которую так профессионально скрывали несколько лет. Папа был жив. Все эти чёртовы годы была возможность поговорить с ним, провести время за прогулкой или просмотром фильмов.

           Я потёрла сухие, но такие красные глаза. Мама – единственный близкий человек, который каждый раз без зазрения совести лгал. Каждый. Чёртов. Раз.

          — Вы пришли мне рассказать только это? — я удивлённо посмотрела на нотариуса, которая задумчиво разглядывала окно кафе.

           — Конечно нет, ждала, когда ты переваришь ситуацию, — она открыла сумочку и судорожно искала что-то. — Ах, вот он.

           Василиса Викторовна достала конверт и протянула его мне.

           — Это письмо от твоего папы, Амелия, — я дрожащей рукой забрала протянутую вещь, еле сдерживая вновь поступившие слёзы.