Канада, провинция Альберта, деревня Уотертон, 2019 год.

Едва дождавшись наступления следующего дня, Мелоди Гамильтон поспешила к матери поделиться планами, которые ей не терпелось осуществить, но женщина весьма неохотно выслушала просьбу узнать о шкатулке больше, как и о посещении местного кладбища. Возможно, Элисон была права в своем нежелании копаться в прошлом, но все равно ужасно бесило, что никто, ни полиция, ни мать, будто вовсе не пытались раскрыть преступление, оттягивая момент встречи с убийцей, увиливая от простых ответов.

Девушке казалась странной столь прохладная реакция на идею познакомиться поближе с историей своего рода. Может быть, дело в том, что Элисон уже все знала, оставляя дочь в мучительном неведении, но Мелоди посетила крамольная мысль, что стоять в стороне, ожидая, она не станет. Плевать, сделает все сама, если потребуется. Во всем этом явно крылась какая-то энигма, скелет в шкафу, который Элисон Гамильтон будет прятать до тех пор, пока он окончательно не обратится в прах. На подкорке сознания зудело от желания копнуть глубже.

В голову закралась ужасающая мысль. Что, если мама знакома с убийцей? Именно поэтому она так стремиться убежать подальше от собственной истории, скрывает детали, спя и видя возвращение к светской жизни в Нью-Йорке или где-то еще, главное подальше от Уотертона. Если подумать, все ниточки приводят к ней - к ее матери. Семейный особняк, записка во рту Софии, адресованная Элисон, портрет дальней родственницы, силуэт за окном, который видит лишь она. Что мама делает? Пытается напугать дочь, чтобы поскорее уехать? Неужели женщина прикрывает кого-то, кто для нее важнее собственной семьи? Нет, не может этого быть. Попросту разыгралась паранойя от такого количества загадок. В любом случае, Мелоди не оставит этого, пока не доберется до правды. Судя по проносящимся искрам между ее мамой и суперинтендантом Густавом, которые не заметит только безнадежно слепой, есть шанс, что они останутся в деревне дольше положенного. Возможно, в лице копа женщина обретет надежную опору будущего, похоже, человек он куда лучше, чем полицейский.

К сожалению, Элисон забрала фотоальбом и спрятала на чердак, теперь запертый на замок, до того, как дочь успела заглянуть внутрь, но в доме еще оставалась картина и фото незнакомки, столь похожей на нее саму. Мелоди не уловила бы сходства, если бы Густав Рогнхелм не навел ее на эту мысль. Незнакомка на старой фотокарточке была невероятно красива, того же о себе девушка сказать не могла. Она все смотрела в зеркало-псише, в такое же вычурное, но элегантное, как и остальное убранство особняка, искренне желая найти в своих чертах отголосок предков, но сделать это, казалось, не зная о них совершенно ничего, невозможно.

Сделав на сотовый телефон фото картины, Мелоди поспешила отправиться на местное кладбище по совету суперинтенданта. Наличие достойного интернета в Уотертоне, могло бы ускорить процесс поисков, но ирония заключалась в том, что все самые прекрасные места на планете исключают приверженность к цивилизации. Придется проводить исследования в рамках доступных благ, а именно посетить библиотеку и архив, поговорить с местным населением.

Небольшая светло-серая часовенка с одной единственной башней посередине и деревянным крестом над дверью, встретила девушку тишиной. Никогда прежде Мелоди не ходила в церковь, Элисон верила лишь в собственные силы и тому же научила дочь, поэтому, чем ближе она подходила к дверям, тем сильнее нервозность и трепет смешивались внутри воедино. В длинных узких окнах с зелеными ставнями довлела темнота, однако дверь поддалась, обдавая нежданную гостью сладковатым запахом ладана и жаром свечей. В выходные должно быть прихожан было гораздо больше, но сейчас в полумраке часовни царствовал покой. У одной из икон стояла старушка в черном платье и платке, наброшенном на седые волосы. Она чистила налипший на подставку воск, когда к ней со спины подошла Мелоди, тихонько кашлянув.

- Простите, не подскажете, где мне найти священника?

Лицо старухи сморщилось, и дряблые щеки всколыхнулись, церковнице явно не по нраву пришелся образ прихожанки, без юбки и платка, как того требовали древние, как она сама, традиции. Женщина указала куда-то в сторону солеи и отвернулась прежде, чем Мелоди пробормотала благодарность.

Тонкий и высокий, как тростник, священник низко склонился к полу, перебирая какие-то бумаги, на его высокий лоб опустилась прядь редеющих волос, зализанных на лысеющий череп. Черное одеяние подметало пыльный пол, мужчина слегка оттянул ворот, под которым уже высыпало красными пятнами раздражение на коже.

- Э-э, здрасьте? – полувопросительным тоном произнесла Мелоди, склоняясь, чтобы пастор ее заметил, – Простите, святой отец, у меня есть вопрос.

Мужчина вытянулся во весь рост и взглянул глубокими темно-синими глазами через круглые очки сверху вниз на явившуюся из ниоткуда гостью.

- Если вы пришли на исповедь, то нужно заранее...

- Боже упаси! – воскликнула девушка, но заметив реакцию священника, поспешила продолжить, – Простите, святой отец. Нет, я здесь не за этим. Понимаете, мы совсем недавно переехали в Уотертон, и мне бы очень хотелось узнать больше о своей семье. К сожалению, подсказать мне можете лишь вы, так как боюсь, все они давно лежат под глазом божьим.

Откашлявшись, пастор внимательным взором окинул прихожанку, ее взволнованное смущенное лицо и то, как нервно она теребила пальцами край футболки.

- Зовите меня отец Исайя. О какой же семье пойдет речь, юная мисс?

Мелоди на мгновение замешкалась, вспомнив место преступления. Убийца подписывался тем же именем, но что это – совпадение или кто-то желает подставить местного священника? Едва ли, при том, насколько было продумало убийство, он стал бы называться собственным именем, но может это сделано умышленно, чтобы именно так все и подумали? Потерев пальцами виски, девушка, стараясь пока не забивать себе голову очередными вопросами без ответа, произнесла:

- Гренхолм, сэр.

С мгновение священник оторопело уставился на девушку, словно вместо фамилии семьи своего рода она безбожно выругалась на всю часовню, не моргнув и глазом. Однако это произвело нужный эффект, отец Исайя кивнул и повел за собой к другому выходу, выходящему к скромному ухоженному саду, за которым простиралось кладбище, уходящее к лесной стене. Мелоди рассматривала надгробия и покосившиеся склепы, стараясь не отставать от пастора, пока наконец он не остановился у низкой кованой ограды, пропуская девушку вперед.

- Все члены семьи Гренхолм похоронены здесь. Поразительно, но я догадывался кто передо мной. Поначалу решил, что зрение и здравый рассудок мне изменили, и я начал видеть души давно усопших, но благо в этом я ошибся. Вы с вашей матушкой ведь остановились в особняке, где совсем недавно обнаружили мертвую женщину?

- Верно, отец Исайя. Слухи вас не подводят. Скажите, есть ли у вас время для недолгой беседы? Мне бы не помешал вводный курс в историю моей семьи. Мама не слишком-то желает распространяться о ней, но вы же понимаете, как важны корни.

Простые каменные надгробия возвышались из-под земли бравыми солдатами, готовые в случае необходимости восстать и взять слово. Четырнадцать могил разной степени давности казалось, только и ждали того дня, когда их вновь кто-нибудь навестит, смахнет грязь и пыль, освободит от сорняков, глубоко пустивших корни и положит свежие цветы как знак того, что лежащие под тяжелой землей не забыты. Чуть поодаль виднелась гора свежевскопанной земли, а рядом глубокая яма, предназначенная для захоронения тела Софии Бондар. Смесь противоречивых эмоций обуяла девушку, радость от того, что нашла близких родственников, перемешалась со скорбью по ним. Мелоди вдруг подумала, если они не остановят убийцу в ближайшее время, то лежать им здесь, одиноким и брошенным на века, и не заметила, что священник кивнул, отвечая на оба ее вопроса.

- Что ж, Элис за это винить нельзя, учитывая все то, что ей пришлось пережить.

- Что вы имеет в виду? – с трудом оторвав взгляд от запустелых могил, Мелоди перевела взгляд на устало потирающего очки пастора. В чертах его обрюзгшего лица затерялась глубокая печаль.

- Семья Гренхолм одна из первых поселилась в Уотертоне, волей неволей о ней судачили во все времена. Я имею в виду проклятие, девочка. Все началось с Ливии. Сами понимаете, что сказать я могу немногое, к сожалению, лишь то, что на моей памяти. Слухи, в основном. Мне тогда было всего семь лет, когда она утонула в озере, примыкающем к особняку. Двадцатилетняя молодая девушка, которой только жить да жить, не умеющая плавать. Никто так и понял, зачем она полезла в воду.

- Но я не видела озера рядом с домом, отец Исайя, - тихо сказала Мелоди, будто заранее сомневаясь в словах священника, противясь былой судьбе.

- Озеро осушили сразу после ее смерти. Побоялись дальнейших бед, еще не зная, что причина была вовсе не в нем. Следующей стала Шелби. Ужасная кончина, страшная. Кто-то говорит, что ее задрали медведи, а кто-то, что упала в лесу, скатилась с пригорки и разбила голову, не мудрено, со связанными то руками и ногами. Далеко не убежишь.

- Со связанными руками и ногами? – едва слышимым эхом повторила девушка, онемевшими губами.

- После Шарлотта. Твои бабушка с дедушкой привезли ее на родину, похоронить, как подобает. Несчастное дитя, упала с лестницы и сломала шею, - священник перекрестился щепотью, шепча заветные слова мольбы, поцеловав пальцы напоследок.

- Последней, до недавних событий, слыла Мария, прекрасная девушка, чуткая, кроткая, и слова дурного никому не сказала за свою короткую жизнь, упаси Господь ее душу. Всегда приходила в часовню помолиться, ни единого воскресенья не пропускала. Говорят, протечка газа в особняке. Умерла, не успев и ничего понять.

Молчание, окружившее Мелоди и пастора, можно было резать ножом, таким плотным оно ощущалось. Нарушало его лишь робкое песнопение птиц, слышимых у кромки леса. Девушка и понятия не имела, с чем пришлось столкнуться не только всему роду Гренхолм, но и ее матери, похоронившей своих младших сестер. Теперь неудивительно, что Элисон так рвалась подальше от деревни, никогда не заговаривала о близких родственниках, всеми силами стараясь сосредоточиться на настоящем и будущем. На первый взгляд все смерти, в самом деле, казались случайностями, кроме разве что Шелби, но то, что они так или иначе случались в особняке, или около него, едва ли могло быть совпадением.

- Я знал Элис совсем малышкой. Вместе с родителями и сестрами они поначалу захаживали в церковь, до того, как трагически погибла Шелби. Им тяжело далась смерть дочери, и я понял намерения Энзо и Элоизы переехать подальше от места, напоминающего им о самом трагическом для любого родителя событии. Несколько раз я навещал их в Пинчер-Крик, но поняв, что им мои визиты не слишком приятны, ведь твои бабушка с дедушкой вознамерились оборвать все связи с прошлым, больше не ступал к ним на порог.

- Спасибо, святой отец, вы очень помогли. Последний вопрос. Вам знакома эта девушка? Кто-нибудь о ком вы рассказали, была ею? – Мелоди достала из внутреннего кармана куртки ферротипию и протянула священнику, который всмотрелся в изображение, но узнавание не отразилось в его глазах.

- Боюсь, что нет, дитя. Ее лицо кажется знакомым, но как я уже сказал ранее, все женщины рода Гренхолм имеют внешнюю схожесть. Одно могу сказать точно, эта девушка с вами одной крови. Что ж, я рассказал все, что знал. Думаю, вы хотите остаться наедине со своей родней. Если что, знаете где меня найти.

Поблагодарив на прощание, Мелоди еще раз всмотрелась в цифры на надгробиях, значащие столь многое и одновременно ничего. Ливия Мартин – 1961 - 1981. Шелби Остелл – 1970 - 1990. Шарлотта Бондар – 1994 – 2014. И наконец, Мария Мартин – 1978 – 1998. Пугающая закономерность была видна невооруженным глазом. Злой рок ли тому виной или чужой умысел, но все женщины крови Гренхолм умирали в одном и том же возрасте. Двадцатилетними. Сколько лет Софии? Неужели тоже двадцать? По рукам Мелоди вдруг пробежали мурашки от осознания, что ей тоже совсем скоро исполнится столько же, в конце сентября. Лишь Элисон Гамильтон отчего-то не вписывалась в общую картину.

Отец Исайя остановился на полпути от кладбища, издав звук, похожий на кряканье дикой утки, и сделал несколько шагов назад, окликнув девушку, застывшую у могил.

- Простите, я кое-что вспомнил. Кажется, я знаю, кто может вам помочь. Семья, жившая на земле Уотертона немногим меньше Гренхолмов. Покажите фотокарточку им. Скоро будет ярмарка, ежегодно они выступают в жюри для конкурса костюмов восьмидесятых, как и все старейшие семьи деревни!

- Но кто они? – крикнула в ответ Мелоди Гамильтон, уже догадываясь об ответе.

- Семья Дейли!

В этот момент за спиной священника, вынырнув из-за увитой вьюнками арки, отделяющей сад от кладбища, вышел Аарон Дейли собственной персоной, словно упоминание семьи призвало его сюда. Что он здесь делает? Следил за ней или приехал по какому-то делу к отцу Исайе? Аарон заметил Мелоди, то время, пока пастор шел к нему поздороваться, они сверлили друг друга многозначительными взглядами, говорящими «что ты делаешь?». Девушка оборвала контакт первой, дрожащими руками торопясь сделать фотографии надгробий и улизнуть прежде, чем Аарон сможет ее найти.