/ Ludovico Einaudi - Fly /
/ This Will Destroy You – Quiet /

Чашка кофе.

Одна, вторая, третья...

А на часах – четыре утра.

Наступит утро, потом – вечер, и вернется Чонгук. Прошлая неделя была моим маленьким персональным адом: попытки казаться веселой по телефону с Гуком, полный хаос в голове во время написания статьи для работы, куда-то пропавший после той ночи Сехун и внутренний голос, который корил меня за то, как я поступила.

- Так нельзя. Ты это уже сделала, понимаешь? Прошлое не вернуть. Ты натворила дел, но... Эй, ты меня вообще слушаешь? – сделав пару глубоких затяжек, моя лучшая подруга Хара вынесла свой вердикт. Мы были знакомы еще со школы, потом стали вместе работать и шли одной дорогой по жизни. Только ей я могла рассказать все, не таясь. Даже такие постыдные вещи.

- Понимаю, но, пойми и ты меня: это медленно убивает меня изнутри. Я не могу врать, смотреть Гуку в глаза и делать вид, что все прекрасно. Давай называть вещи своими именами – я изменила ему с бывшим. Хуже и не придумаешь. Мне нет оправдания и, думаю, нет прощения. Это мерзко. Низко и грязно.

Хара достала новую сигарету из пачки и потянулась за зажигалкой.

Я жадно вдыхала сигаретный дым, который щекотал мои ноздри и потягивала остывший горький кофе. Горький, как и мои поступки.

- Послушай, Миюн-а, как Чонгук узнает? Если у тебя хватит ума, ты будешь держать рот на замке. Сехун вряд ли расскажет, тем более, он помолвлен.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, впуская в легкие такой терпкий дым.

- Он готов разорвать помолвку без всяких сомнений. Ему плевать на невесту, ты же понимаешь, что там к чему. Бизнес. И ты знаешь, кто такой О Сехун, - пожала я плечами и ловко вырвала из рук Хары сигарету.

Та удивленно округлила глаза и возмутилась:

- Ты бросила курить, Чонгук ненавидит, когда ты куришь. У него астма.

- Хара, ты видишь здесь Гука? – огрызнулась я. – Под столом нет? Вот и я не вижу.

Настроение мое было на нуле, к тому же, добавились раздражительность и злость на саму себя.

- Я знаю, кто такой Сехун, наверное, лучше, чем ты. Не думаю, что он что-то расскажет твоему жениху. О хоть и взбалмошный, и своевольный, но - не мразь и не жестокий придурок. Ветреный – да, непредсказуемый – никто не спорит, но не идиот же совсем?

Кто его знает. Именно с Сехуном я пережила самые сумасшедшие моменты в моей жизни, да и вообще те отношения напоминали мне американские горки: от безграничного счастья до полного океана отчаяния.

Прошло столько времени, и я не могу судить, каким он стал сейчас, что у Сехуна в голове и что движет этим человеком, который умело зацепил струнки, натянутые в моей душе и ловко прошелся губами по моему телу, зная, на какие «кнопки» нажимать.

- Достаточно уже того, что твоя последняя статья – полное дерьмо, - усмехнулась подруга, которая была редактором и частенько гоняла меня за мои косяки на работе. Она всегда отличалась прямотой, которая порой походила на грубость. – Тебе стоит собраться, иначе у тебя будут неприятности, Миюн. Я понимаю, что Гукки – мальчик с деньгами, но ты - обычная девушка. И если потеряешь жениха, а следом – и работу, максимум, что я смогу тебе предложить – это жить в моей квартирке, есть рамён и спать с моим котом на полу. Так что подумай.

Даже в таких тяжелых ситуациях Пак Хара умела пошутить, и я закашлялась от смеха, глотая терпкий сигаретный дым.

- У меня полный хаос в жизни, а ты шутки шутишь, - пнула я ее ногой, а она серьёзно посмотрела на меня и покачала головой.

- Миюн, не натвори глупостей. Взвешивай каждый шаг и реши, что для тебя важно в данный момент. Мы – живые люди, поэтому совершаем ошибки. Ты поддалась эмоциям, потому что где-то в глубине души ты все еще скучаешь за Сехуном. Это нормально. Ты его любила, а он – любил тебя, пусть он и странный малый. Помни, что своим поведением и поступками ты можешь очень ранить Чонгука, а некоторые вещи склеить будет очень сложно.

Что для меня важно? Спокойствие, тепло и стабильность. Ведь все было так хорошо, пока Сехун не ворвался в мой уютный мирок и не потоптался по моему настоящему, заставляя меня нырять в прошлое. Там, где были самолеты, пуанты, страсть, измены, юношеский максимализм и мое бегство.

Бегство от самой себя и от того урагана ненормальных эмоций, которые пробуждал во мне Сехун. Я устала чувствовать себя чемоданом, который забыли в аэропорту.

Пусть и таким дорогим фирменным чемоданом... Звучит странно, хотя...

- Иди вперед и сделай вид, что той ночи не было. Пусть это будет твоим ночным кошмаром.

Страстный вышел кошмар... Сердце болезненно сжалось при воспоминаниях о горячих ладонях Сехуна на моем теле и его стонах.

- Не ломай все, что ты так долго строила. Разочарование Чонгука будет огромным. Я-то тебя понимаю, а он вряд ли поймет. Ты рискуешь всем, задумайся. Сехун ничего не сделает, он наверняка развлекается со своей очередной секретаршей.

Эти слова больно резанули меня, ведь когда мы серьезно поссорились и расстались на время с О, он напился и переспал со своей помощницей. Приятно ли знать, что твой любимый человек доводил до оргазма другую? Будет ли в подобной ситуации Чонгук? Имею ли я право делать ему настолько больно? Чёрт побери, я чувствую себя просто отвратительно.

- Прекрати курить, проветри квартиру, помой посуду и подумай, как исправить статью. Тебе не идет быть такой потерянной. Соберись и двигайся вперед, иначе прошлое просто утянет тебя вниз, а оттуда ты уже не выберешься. Не смей отступать, подруга!

Хара крепко меня обняла, а я решила, что нужно хотя бы постараться все наладить в своих мыслях.

Я смогу!

Надеюсь...

***

- Пак Миюн! – услышала я голос у себя над ухом и открыла глаза. Бессонные ночи дали о себе знать: я уснула в кресле, ожидая Чонгука, который должен был вернуться в пять часов вечера.

- Мой кактус проснулся! – радостно улыбнулся парень и потянул меня за руку, чтобы я встала. Я неловко улыбнулась и обняла Гукки, вдыхая такой любимый аромат, напоминающий мне о том, что моя «стабильность» вернулась домой.

Скучала. Скучала, словно идиотка. От этого стало еще неприятней на душе, но я тут же отогнала плохие мысли.

- Просила же, придумай мне более милое прозвище, Гукки, - уткнувшись носом ему в шею, деланно недовольно пробурчала я. Дурак. Самый настоящий дурак, но... родной и свой.

- Ты колючая и непонятная, но я вижу, как на тебе распускаются цветы, - сжимая меня в объятиях так, что мне было нечем дышать, смеялся Чонгук. Знал бы ты, что твой «кактус» теперь может похвастаться лишь иголками. Цветы? Я их не заслуживаю.

- Послушай... - он отстранился и серьезно на меня посмотрел. – Ты же знаешь, что я заезжал к дяде. Я много времени провел с племянницей. Прелестная малышка, ей всего два года, а такая смышлёная! Не хочу тебя пугать, но мне еще больше захотелось детей.

Я, словно завороженная, кивнула.

- Может, не будешь уже принимать таблетки, а попробуем? – запинаясь, предложил
Гук, а по моему телу пошла дрожь.

Какая же я дрянь. Женитьба, он хочет ребенка, семью... а я... Мразь.

Мерзкая грязная предательница.

И от этого хотелось громко кричать и рыдать, всем своим существом осознавая, что я люблю Гука. Какая-то странная у меня любовь... видимо, я не заслуживаю такого человека рядом с собой.

- Миюн? – я и не заметила, как погрузилась в свои мысли, полностью отключившись от внешнего мира. Повисла неловкая пауза, и я растерянно посмотрела на Чона.

- Это так неожиданно, - стараясь унять дрожь в голосе, произнесла я, а Гук нервно кусал губы в это время. Мой милый-милый «очкарик».

- Я и дети? Странное сочетание, - пыталась отшутиться я, хотя все это время прекрасно знала, что Гукки хотел семью, хотел детей и просто быть рядом с любимым человеком.

Чего хотела я? Когда-то я бредила танцами, потом – Сехуном.

Далее наступил штиль, и также внезапно нахлынул шторм, волны которого до сих пор бередили мою душу, а я тонула. Захлебывалась в чувстве вины.

От добра добра не ищут.

Кивнув, я неуверенно спросила:

- Думаешь, я справлюсь? – готова сделать все, чтобы ты был счастливым, Чон Чонгук. Пусть я и мерзкий кактус.

Парень тут же радостно улыбнулся, и я видела, как сверкают его глаза. Искрятся счастьем. И это грело меня получше всякого солнца.

- Не задавай глупых вопросов, Миюн, - он потянулся ко мне для поцелуя, но наши нежности прервал дверной звонок. Что за...?

- Я открою, а ты пока сделай чай, устал, - чмокнув меня в лоб, Гук устремился в прихожую, а мне почему-то стало неспокойно на душе. Внутри все дрожало, как и мои руки.

Через пару минут на пороге комнаты появился Чонгук с букетом пионов. Я никогда не видела его таким мрачным. Мне резко стало не хватать воздуха, я сжала до боли кулаки, ногти впивались в нежную кожу ладоней, но и это не помогало прийти в себя.

Чон медленно достал из букета маленькую записку и медленно зачитал:

- «все еще mine. а я все еще yours».

Все было понятно и без слов. И мне, и Гуку.

Казалось, я слышу, как вся моя жизнь катится в пропасть с противным грохотом.

- Пионы. Mine. Дальше можно не говорить, - растягивая каждое слово, протянул Чон и резким движением откинул ненавистные цветы в сторону.

Любимые цветы.

Были.

Сейчас же это вестник боли и слёз.

Сехун и здесь умело сделал свой ход, и в этот раз букет дошел до своего получателя. Я получила пионы, хоть и против своей воли.

- Значит, когда я уехал, он вернулся? И вы... - было заметно, что Гук еле сдерживал злость и разочарование, а я просто приросла к полу и не могла сделать ни шагу. Я лишь испуганно смотрела на жениха, не в силах проронить ни слова. Он подошел ко мне и перевернул мою руку, глядя на мою татуировку.

- Знаешь, я пытался делать вид, что ее не существует. Твое дело, сводить ее или нет. Я не могу вырвать у тебя твое прошлое и указывать, как тебе жить. Но вранья я не потерплю. Ты с ним спала?

Почему я не замечала раньше, что Гук такой высокий, а его глаза – такие черные?
Нужно сделать вдох, иначе я просто задохнусь.

- Да или нет? – внезапно закричал парень и со всей силой тряхнул меня. Я медленно кивнула и поняла, что для меня уже все кончено.

Чонгук отпустил меня и минуту мы молча смотрели друг на друга.

- Ты переспала с ним. С Сехуном. С тем самым Сехуном, который просто ни во что тебя не ставил, - разочарованно говорил Гук, а я растерянно молчала, не веря, что правда выплыла наружу так быстро и так не вовремя.

Мне нечего было сказать. Правда уже известна, а я и не пыталась ее скрывать: от неожиданности я просто потерялась.

Я видела, что в глазах Чонгука блестели слезы, мне самой уже хотелось рыдать, но что-то заклинило внутри. Словно робот, без эмоций. Мне было страшно, обидно и больно из-за того, как я поступила.

- Я ухожу, - резко бросил парень и, схватив свою дорожную сумку, направился к двери.

- Гукки... - вцепившись в его рукав, прохрипела я, а слезы потоком, наконец, хлынули по моим щекам. – Прости меня, я все объясню.

Он холодно на меня посмотрел и ничего не ответил. Обессиленно сев на ковер, я снова повторила.

- Прости. Пожалуйста...

Ответом лишь стал звук хлопнувшей двери и звон кольца о плитку пола в коридоре.

Уверена, ты ошибался, говоря, что у кактусов бывают красивые цветы. Такие, как я, должны оставаться в своей пустыне.

В одиночку, чтобы не уколоть других...

p.s. все-все отзывы отвечу скоро, никого не игнорю, ни к каким работам)везде отвечу)