Пять лет спустя. Наше время

Саторо Сатояма

Год назад я вернулся в Японию, устав от вечного скитания и одиночества. Чтобы найти себя настоящего, объездил кучу стран: Франция, Бельгия, Германия, Чехия, Италия и множество других. Но мне нигде так и не удалось обрести душевный покой. Каждый раз, переезжая с места на место, всегда не хватало Мизуки. Так хотелось показать эти прекрасные виды ей. Иначе все не имело смысла. Все время, что провел на расстоянии, мир казался пресным и тусклым.

Поэтому закончив обучение в Парижском университете искусств, вернулся на родину. Меня не волновала карьера, слава или же деньги. Множество музеев современного искусства хотели сотрудничать со мной, но я отказался, подарил свои работы паре из них и попрощался с Европой. Четыре года разлуки оказались слишком долгими...

Первое, чего хотелось больше всего на свете по приезде — увидеть ее. Я стал ходить по старым местам, вдыхая воздух Кавасаки. Прокручивал нашу первую встречу в парке. Казалось, что город не изменился, и каждая улица наполнена воспоминаниями о нас. Мне никогда не удавалось столкнуться с Мизуки. Однажды я прождал несколько часов у комбини, но так и не увидел ее. Надежда на встречу таяла в руках, словно сладкая вата, оставляя липкое и противное ощущение беспомощности.

Уже собирался написать Канеки и узнать о ней, но в один прекрасный день, увидел, как она заходит тот самый магазинчик. Тогда понял, что Мизуки все это время была здесь. Возможно, в ожидании меня, а, возможно, просто из любви к этому городу. В тот миг все чувства обострились, пробегая по телу мелкими разрядами. Хотелось окликнуть ее, но язык вдруг отказался слушаться. Смотря на нее через стекло магазина, я не мог сказать, что она казалась счастливой. Мог лишь догадываться, что старые раны затянулись и больше не причиняли боль.

Так продолжалось целый год — наблюдал за ней издалека. Не хватало сил, чтобы собраться и подойти. За эти годы Мизуки почти не изменилась: лицо выглядело менее округлым, подростковые припухлости сменились четкими контурами; фигура стала более точеной и женственной. Девушка перестала носить мешковатую одежду, поменяв стиль на классический, ближе к деловому. Но несмотря на все это, осталась моей Мизуки. Такой же красивой, той, что запомнил на втором курсе. И, как прежде, любимой мной.

Я всегда старался быть рядом, словно телохранитель, но держал дистанцию. Меня останавливал страх, который пробирался под кожу холодной змеей и не давал спокойно вздохнуть. Снова и снова представлял первую встречу: что скажет, как посмотрит, примет ли? В один из дней понял, что так больше не может продолжаться.

"Один раз ты уже упустил ее. Хочешь повторить?"

Долго выбирал, что надеть перед встречей, момент казался особенным — нужно выглядеть соответствующе. Необходимо было показать, что все изменилось, стало другим. Ведь не только время шло вперед, но и я старался двигаться в ногу с ним. Обзаводился знакомствами, расширял кругозор, искоренял вредные привычки и вел порядочную жизнь.

В этот день обещали дождь. Поэтому, взяв зонт, отправился гулять по окрестностям. Обошел несколько парков, пару кафе возле ее дома, но нашел Мизуки лишь ночью, когда уже разум навязывал мысль, что пора возвращаться. Ноги и спину ломило от долгой ходьбы, но я пообещал себе вернуться сразу после того, как загляну в комбини. Этот магазин всегда был из последних мест, в которые я наведывался.

Мизуки стояла у прилавка с лапшой и выбирала одну из цветастых пачек, когда капли дождя начали стучать по стеклу. Тревожное чувство возникло где-то на подкорке сознания и сразу же улетучилось. Открыв зонт, заметил, что она оборачивается. Еще пару секунд и девушка подошла к дверям, отчего те открылись, а наши глаза встретились.

В моей душе все перевернулось, и мир оказался ярче, будто выкрутили контрастность. По спине пробежал холодок, от осознания, что теперь вновь стал осязаем. Ведь последний год я был для нее прохожим и не более. Даже когда подходил достаточно близко, она могла пройти мимо, словно я просто фантом из прошлого, нестоящий ее внимания. Но сейчас все иначе.

И тогда я сказал первое, что пришло в голову. В тот момент язык отказывался слушаться, а слова напрочь пропали. По Мизуки было видно, как она шокирована встречей спустя столько лет. Я хотел предложить зонт, чтобы не намокла или того хуже не заболела, но не успел ничего произнести. Она сбежала, как в день нашего знакомства.

И я последовал за ней, разве у меня был выбор? Бегала она всегда быстро. Мизуки петляла по переулкам, но когда мне удалось догнать девушку, та уже сделала шаг на проезжую часть. Все произошло мгновенно, но в то же время каждая секунда длилась вечность.

Вспоминая этот момент в памяти, все разбилось на отдельные кадры. Она делает шаг. Машина, выезжающая из угла. Визг тормозов. Запах жженой резины. Мизуки падает. Водитель, который выскакивает из салона и бежит к ней. И вот мы едем в скорой.

***

Тонкая струйка, стекающая по виску, была остановлена ватным тампоном. Фельдшер угрюмо посмотрел на меня и бросил что-то вроде: "Не стоит так беспокоиться." Держа Мизуки за руку, в голове вспышками набрасывались воспоминания прошедшего года.

"Я опять опоздал..."

На девушке нет видимых травм, помимо ссадин на лице, но меня волновала потеря сознания, ведь удар был несильным. Водитель перепугался не меньше меня, умолял, клялся, что это первая авария. В тот момент меня заботила лишь Мизуки и то, что, вернувшись, снова навлек неприятности.

По приезде в больницу ей сделали все необходимые манипуляции. Рентген показал перелом правой руки, но на этом все. МРТ мозга в норме, а это главное. Везде следовал за врачами, время тянулось вечно, пока ей накладывали гипс и переодевали. Оказываясь в палате, наконец, выдыхаю и остаюсь ждать врача. Через полчаса он появляется.

— Здравствуйте, вы ее опекун?

— Нет, я просто старый друг, который вовремя оказался рядом.

— Дождитесь, когда ее законный опекун приедет, и можете уходить, — поджимает губы. — Если она очнется, вызовите сестру на пульте управления.

— Да, конечно. Доктор, с ней точно все будет хорошо? Почему она... — оборачиваюсь, показывая на девушку.

Мизуки издает стон и открывает глаза. Медленно, раз за разом поднимая и опуская веки, она осматривает палату.

— Мизуки, хвала небесам, очнулась. Как ты меня напугала. Что-то болит? — подхожу к кровати, стараясь говорить тише.

— Кто Вы? Мы знакомы? — недоверчиво смотря, произносит она.

Я чувствую, как в моей душе что-то надламывается. Наверное, надежда на наш счастливый конец.

Маруяма Мизуки

Открываю глаза и вижу потолок, как в больничной палате.

"Что случилось? Последнее, что я помню это..."

Руку что-то сковывает, и я не могу ей пошевелить. Воспоминания пытаются пробиться сквозь пелену, но они все разбросаны. Словно память превратилась в диафильм, из пленки которого вырезали кадры. Наверное, я была на курсах по рисованию. Пытаюсь двинуть еще раз рукой, но боль пронзает до кончиков пальцев.

"Гипс?"

Замечаю людей, что стоят рядом. Врач разговаривает с парнем, тот смотрит на меня и подходит ближе. Его лицо выглядит обеспокоенным, но я вижу его впервые. Он задает вопросы, но после моего ответа мрачнеет.

— Мизуки, это шутка, да? — умоляющий взгляд вызывает жалость. — Или ты правда меня не помнишь? — его глаза расширяются, наполняясь страхом.

Врач жестом останавливает незнакомца и просит отойти.

— Вы помните, как вас зовут? — обращается ко мне доктор и берет в руки планшет для записей.

— Маруяма Мизуки.

— Сколько вам лет?

На пару секунд впадаю в ступор, но все же отвечаю.

— Девятнадцать.

Парень закрывает лицо руками, качает головой и отворачивается. Он что-то шепчет, но с кровати не разобрать.

— Какой сейчас год? — задает очередной вопрос врач.

— Ну... Я немного запуталась. Должно быть две тысячи девятнадцатый? — смотрю испытывающе, но он только молча записывает ответы. — Со мной что-то не так? В голове какая-то каша...

Врач просит подождать, берет парня и выводит за дверь. До меня долетают обрывки разговора:

— Возможно... Ретроградная амнезия... Если вы... Да, я понимаю... Это временное явление... Нет, я не могу утверждать, что все пройдет... Не стоит так волноваться... Сейчас медицина делает все, чтобы...

"Да что со мной? И почему я в больнице?"

Доктор приоткрывает дверь и возвращается в палату, а за ним заходит и незнакомец.

— Скоро приедут ваши родители, тогда я зайду и все вам объясню. За вами присмотрит друг, отдыхайте.

Парень, что стоит у двери, потирает лицо ладонью и вздыхает. Моё самочувствие становится менее затуманенным, и я начинаю изучать его. Статный и красивый, одет в серое пальто, что делает его плечи и спину широкими. Волосы аккуратно подстрижены и уложены, но пару прядок из укладки выбились и спадают на глаза. Он подходит ближе и садится рядом на стул. На меня накатывает странное ощущение. Голову начинает сдавливать тупая боль, и то ли от нее, то ли от этого человека, сидящего рядом, меня пробирает озноб.

Холодные и бездонные глаза смотрят с тоской, будто увидели, что-то родное. Он берет меня за здоровую ладонь, но мелкий разряд проходит по пальцам, как от статического электричества, и я отдергиваю ее.

— Почему? Почему это произошло именно сейчас? — опустив глаза, дрожащим голосом произносит парень.

— Извините, но мы и правда были друзьями? Вижу лишь отрывки воспоминаний, но они скомканы, и я не могу собрать их.

Собеседник кивает в ответ. Мы сидим в тишине, я больше не решаюсь задавать вопросы. Понимаю, что это огорчает его. Часы показывают начало пятого утра.

"Да когда же придут родители?"

— Вам не нужно домой? Уже так поздно... или рано. Я даже не знаю.

Парень с грустью улыбается, и передо мной ярко вспыхивает кадр. Море, та же улыбка, растрепанная челка, закрывающая глаза, в носу на секунду появляется запах соленой прибрежной воды. Воспоминание меркнет, а в ушах расходится звон. Я хватаюсь за голову.

— Ты как? Больно? Позвать медсестру? — берет меня за руку, и звон постепенно сходит на нет.

— Вроде прошло, — говорю я, с интересом рассматривая его лицо, словно некогда знакомое, но забытое.

Прикрываю глаза, стараясь хоть что-то вытянуть из потока сознания, но все сливается в один общий фон, из которого невозможно ничего разобрать.

***

В начале седьмого утра в палату забегают родители. Они как-то постарели: волосы отца уже тронула седина, а некогда гладкий лоб испещрен продольными бороздами; мамино лицо украшают паутинки морщин, волосы, что были ниже плеч — лежали в аккуратно уложенном каре.

«Какой сейчас год? Сколько лет я забыла?» — меня охватывает паника.

— Мизуки! Дочка! — мама кидается и обнимает меня, гладя по голове.

— Как ты? — спрашивает отец и переводит взгляд на парня. — Здравствуй. Долго же пропадал... Врач уже заходил?

Слова отца резкие и враждебные. Никогда не видела папу таким. Меня захлестывает волнение. Наверное, я похожа на ребенка, что только родился и не понимает ничего из окружающего мира.

— Да, сейчас найду его и вернусь. Он расскажет все лично, — произносит парень и скрывается за дверью.

— Вы знаете его? Кто он? — выпаливаю я, и родители смотрят друг на друга в растерянности.

— Ты не помнишь его? — говорит отец настороженно. — Может, оно и к лучшему, нечего ворошить прошлое.

— Но вы были знакомы на втором курсе... — добавляет мать.

— Прошлое... Второй курс?! — резко сажусь в постели. — Какой сейчас год?

— Две тысячи двадцать четвертый...

— Нет, не может этого быть. Я только на первом, — пытаюсь встать с кровати, но мама не дает. — Как же... Как же так?

Закрываю лицо руками, к горлу подступает тошнота.

— Дочка, все будет хорошо, обязательно. Сейчас доктор вернется и все объяснит, — приговаривает отец и гладит меня по спине.

Дверь в палату отворилась, зашел мужчина, что уже опрашивал меня ранним утром.

— Здравствуйте, я лечащий врач вашей дочери. Девушке повезло, она не получила травм, которые могли бы нанести угрозу жизни. На рентгене выявили перелом, а также на осмотре заметили пару ссадин, их мы уже обработали. Но во время опроса выявилась одна не очень приятная вещь. Ретроградная амнезия. Возможно, при падении госпожа Маруяма ударилась головой, что спровоцировало сотрясение, — он обернулся и обратился ко мне. — Тошнота, головокружение есть?

Я кивнула и с грустью оглядела присутствующих. Никогда не хотела быть обузой для своих близких или причинять им боль, но сейчас это не в моей власти.

— Частая ситуация в практике, удар и сотрясение в совокупности спровоцировали ретроградную амнезию, то есть временную потерю памяти. Девушка не помнит последние пять лет. Но при нужной терапии и с вашей помощью память вернется в течение нескольких месяцев, возможно, и раньше, — говорит врач, но родители обеспокоены еще больше. — Не волнуйтесь и не паникуйте, все придет в норму со временем. Медицина может вылечить многое, и это в том числе. А сейчас я вас оставлю.

Все трое стоят около меня, пока я в шоке сижу на кровати. Протягиваю руку маме, и она помогает встать. Еще одна неприятная новость, правая нога ноет в районе колена и отдает болью в голень. Хромая и опираясь на руку мамы, иду к зеркалу и смотрю на себя. Отражение несильно отличается от той девушки, которую помню. Лицо стало более худым и угловатым, волосы короче, но все остальное, как прежде.

Я оглядываюсь на парня, внутри из всех смешанных ощущений на поверхности появляется чувство утраты. Будто прежняя я, которая потеряла все воспоминания, до сих пор подсознательно знает, что нас связывает. Прошу родителей выйти и оставить вдвоем. Папа против, но мама настаивает, что расстраивать меня еще больше не лучшая затея.

— Вы, наверное, сильно расстроены этими событиями? — обращаюсь к парню, что стоит у окна.

— Не то чтобы расстроен... Я уверен, ты обязательно вспомнишь меня. Должна вспомнить, ведь все не может кончиться так... — говоря, он подходит ближе и кладет ладонь мне на плечо.

— Извините, мы были близки? Когда смотрю на Вас, то начинаю странно себя ощущать. Я не помню, но моё сердце... — прикладываю ладонь к груди. — Оно думает иначе...

Понимаю, что ляпнула лишнего, отчего прикрываю рот рукой. Он улыбается и пытается обнять, но я вырываюсь. По всему телу пробегают мурашки, мерзкое чувство забирается вглубь, словно сигналя: "Беги!".

Парень молчит какое-то время, наверное, думая, как исправить ситуацию. А потом нагибается, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

Вспышка.
Комбини.
Мелочь.

— Мизуки, я скоро вернусь. Поеду домой, захвачу пару сменных комплектов и куплю все, что ты любишь. Подожди меня, хорошо?

— Но Вы не обязаны...

— Это не так, я обязан гораздо бо́льшим. Просто подожди, — он подмигивает и выходит.

Сажусь на кровать и улыбаюсь.

Пока в моем теле от его проницательного взгляда блуждают бабочки, призывая быть осторожней.