Маруяма Мизуки

После вечеринки прошла целая неделя, и моя жизнь вошла в привычное русло. Чудака с той ночи почти не сталкивалась, но так даже лучше, хоть его поступок и не выходит у меня из головы. Улыбка озаряла его лицо, в то время как глаза источали холод и пустоту. В какой-то мере мне даже стало жаль его.

Что действительно не дает мне покоя, так это поведение моих друзей. Канеки перестал тусоваться с нами и все время держится особняком. Юми сказала, что помнит, как Такахаши забросил ее в такси, а дальше все лишь урывками. Она ругает себя за пьяные выходки, но такая уж Юми. А от Канеки правды не добьешься, хоть мы и близки, тайнами он делится крайне редко. Упорно избегает Мацумото и говорит, что хочет сосредоточиться на учебе, ну и пускай. Это их жизнь. Не знаю, что она наговорила ему, но, думаю, это его задело. Сколько бы я ни пыталась вспомнить, все не могу найти момент в памяти, когда они ссорились бы до такой степени, чтобы не общаться так долго.

Сегодня последний день перед выходными, наконец, учебная неделя подошла к концу. Плетусь по коридорам университета, накрытая колпаком из мыслей и смятений. В потоке метающихся из стороны в сторону студентов подхожу к двери и собираюсь уже выйти, но меня зовут по имени. Я оборачиваюсь и вижу парня с осветленными, белыми, почти как снег волосами. Похоже, что уже встречала его раньше.

"Он учится на скульптуре? Точно! Факультатив по анатомии, там я его и видела." — проносится мысль.

У него приятная, даже невинная внешность. Он выделяется среди этого темного потока людей. Парень стоит в нерешительности, затем подходит ближе, чтобы не кричать, и я замечаю линзы голубого цвета, которые дополняют его образ пай-мальчика.

— Маруяма Мизуки? Я, Накамура Ягами. Мы можем отойти в более тихое место и поговорить?

Киваю, он расплывается в улыбке, и в уголках глаз собираются лучи из морщинок. Накамура разворачивается, подходит к лифту и нажимает на кнопку. Его пальцы сжимаются, а затем разжимаются несколько раз, видимо, от волнения. Всю поездку на лифте парень смотрит в пол и чертит полукруг кроссовком. Звучит сигнал нужного нам этажа. Выходя из лифта, я задумываюсь о том, почему именно седьмой? В конце коридора замечаю стеклянные двери с витражами и вспоминаю о зимнем саде, который видела лишь раз.

"Так-так, уже что-то интересное..." — улыбаюсь про себя.

Парень отводит меня в дальний угол помещения. Вокруг расставлены кашпо с разными растениями и цветами, которые могут радовать глаз даже в зимние дни. Яркое пятно цепляет мой взгляд. Хиганбана, он же ликорис, раскидывает свои алые лепестки и тянет ядовитые тычинки к смотрящему, как руки душ, которые покинули этот мир.

"Странно видеть цветок, предназначенный для усопших именно здесь..." — начинаю развивать мысль, но меня прерывает голос Накамуры.

— Маруяма, на самом деле... Ты... — запинаясь, бормочет он. — На самом деле, ты понравилась мне еще на первом курсе. Не знаю, помнишь ли, но мы ходили на дополнительную анатомию вместе. Я все ждал подходящего момента подойти, но он так и не настал... Подумал, что может оказаться слишком поздно, и решил, что пора действовать.

Его слова ставят меня в ступор, ведь парни редко обращают на меня внимание. Может, дело в том, что Юми затмевает своей красотой? Но я никогда не считала себя той самой "страшной подружкой". Начинаю заламывать руки от неловкости и смотрю в эти глаза полные надежды, пытаясь подобрать слова.

— А-а-а, вот в чем дело! — говорю, нервно посмеиваясь. — Накамура, я помню тебя. Еще на факультативе обратила внимание на твой цвет волос.

"Ну и что я несу? Какая же дура!" — мои щеки начинают краснеть.

— Давай для начала обменяемся номерами? — собравшись с духом, добавляю я.

— О, правда? Конечно, запиши свой, — парень с улыбкой и надеждой, протягивая смартфон.

Телефон вибрирует в руках от звонка, сохраняю номер, появившийся пару секунд назад на экране. В мессенджере сразу прилетает приветственный эмодзи от его профиля, и я нажимаю кнопку "добавить в друзья".

— Может, перейдём на... — Накамура не успевает договорить из-за постороннего шума.

Из зарослей растений появилась тень, которая быстро обрела очертания человека. Чудак.

"Ну он-то что здесь делает?"

— Я уже ухожу. Простите, голубки, – он смеется, проходя мимо с поднятыми руками.

"Ну и придурок. Никто не замечает его отвратительный характер? Как возле такого вертится так много девушек? И с каких пор красивое лицо перекрывает все остальные минусы?"

— Тебе следовало с самого начала выйти, или так любишь подслушивать чужие разговоры? — вспыхиваю я.

— А если и так? Тоже дашь номерок? — с издевкой говорит он.

— Прости его, Накамура. Давай позже...

— Парень, она кроме извинений мало слов знает, — перебивает Чудак. — Ты зря с ней связываешься.

Накамура смотрит в пол и не знает, что сказать. Любой бы уже осадил эту дерзость парой "ласковых", но, видимо, мой новый знакомый не из таких. Замечаю, как на скулах Ягами играют желваки, но это максимум негодования, который он смог проявить.

— Перед тобой больше извиняться не собираюсь! Может, уже скроешься? Хотя нет. Лучше уйду я, один твой вид вызывает раздражение, — делаю несколько шагов к выходу, но Чудак дергает меня за кофту. — Эй, что ты творишь?!

— Я уже говорил, тебе сто́ит быть повежливее. Такое отношение терпеть не буду, мне плевать, какого ты пола, — говорит он, а в его глазах зажигается огонь, готовый испепелить любого на своем пути.

— Хорошо, мистер Мудак! Отныне буду с вами самой вежливой, — выплевываю, улыбаясь во все лицо. — Пока, надеюсь, не увидимся.

Внутри все горит от негодования. Хлопаю дверью, ведущей из сада, забывая, что это чужое имущество. Пыхтя и сопя, дохожу до лифта, жму на кнопку изо всех сил, но кабина упрямо едет наверх. Еще одна неприятность на сегодня и я взорвусь, как бочка, набитая порохом.

***

Выхожу на своей остановке. Почти полностью успокоившись, бреду в сторону дома и замечаю, как из комбини выходит Канеки с банкой кофе.

— О, Маруяма! Я как раз к тебе шел, — говорит он, равняясь со мной.

— Такахаши, ты адресом ошибся? Или заболел? — наигранно удивляюсь я и оглядываю лицо друга, прикладывая ладонь ко лбу.

"Так даже лучше, лишний провод прийти в себя и выбросить гадкого типа из головы" — думаю я.

— Я решил, что кроме тебя мне никто не сможет помочь, — бросает он и с щелчком открывает жестяную банку.

— Хорошо, пошли, только дома расскажешь, а то я голодная.

Мы заходим ко мне. Тишина обволакивает комнаты, привнося в душу умиротворение, оберегая от всего дурного. Привычная обстановка встречает нас запахом паровых булочек, которые мама сделала перед уходом, и желудок предательски урчит. Спешу к холодильнику и открываю дверцу, достаю заранее заготовленные контейнеры с едой и раскладываю их на столе.

— Ешь давай и колись. Что у вас случилось? Я же всю неделю сгорала от любопытства.

— Боюсь, что мне кусок поперек горла встанет, да и ты бы не спешила...

— Ну дело твое, а я от голода умирать не собираюсь, – говорю, пожимая плечами.

Беру палочками рис, затем пару ломтиков маринованного дайкона, хрустящего во рту. Интенсивно пережевываю, как учила меня мама, для поддержания фигуры и общей пользы для пищеварения. Лучшие моменты, поесть вкусно после...

— Я поцеловал ее! — выпаливает друг без предупреждения.

— Что? — давясь едой, кричу я. — В-воды!

Бесцельно продолжаю трясти рукой в воздухе, торопя Канеки. Друг бежит за стаканом, наливает воды и отдает мне. Стучит по спине, пока я пытаюсь откашляться.

— Ты, что сделал? Поцеловал? Юми, я надеюсь? — сыплю вопросами, придя в себя.

— Ну конечно! За кого ты меня принимаешь? Я верен своим чувствам, — обиженно произносит Такаши.

— А черт вас разберет. И вы не говорили?

Такахаши отрицательно машет головой в ответ.

— Вообще? — мои глаза округляются и я готова дать ему по голове. — Нет, знала, что ты туповат, но чтобы настолько...

— Не сыпь мне соль на рану. А что я должен был сделать, поцелуй был случайным, такого не планировалось... Это были эмоции и несдержанные чувства. Она же все равно ничего не помнит! — пытается оправдаться он, отводя глаза.

— Ну ребята даете! Чтобы вы делали без меня? Может сказать ей, что она тебя поцеловала? — предлагаю, в надежде, что это поможет им.

— Думаешь, это что-то поменяет? Какая разница кто кого поцеловал? — возмущается парень.

— А какая разница, правда? Вы, как маленькие, ходите вокруг да около. Ты думаешь, она не замечает твоей любви или настолько прокурил мозги, что не видишь ее чувств? Канеки, ты мужик или кто? Наберись смелости и сделай первый шаг! Сколько вы еще будете мучить друг друга?

"И меня заодно..." — договорила уже про себя.

Он замолкает и опускает глаза вниз.

"Ну, наконец-то, наслажусь едой".

Заношу палочки над маринованной капустой... Канеки внезапно вскакивает и хлопает ладонями по столу.

— Да поем я сегодня или нет? — вздрагиваю и закатываю глаза.

— Ой, прости меня. Последний вопрос. Юми ушла домой с тобой?

— М-м, нет, меня задержали... — бурчу я, вспоминая стычку в университете.

Канеки встает и идет к выходу, желаю удачи ему вслед. Слышу, как хлопает входная дверь, и приступаю к трапезе.

Вечер того же дня

— Мизуки, к тебе гости! — кричит мама из прихожей.

Слышится топот в гостиной, а затем Юми вбегает ко мне в комнату и падает на кровать. Закрываю дверь за эти вихрем, сносящим все на своем пути. Не удивлена, что подружка-болтушка пришла делиться новостями. Аж самой интересно стало. Раз пришла в такой час, значит, что-то произошло.

— Мизуки! Мизуки, подруженька моя! — пропевает она, обнимая меня.

— Канеки уже во всем сознался. Вы говорили? Я жду рассказ с подробностями, — усаживаюсь поудобнее и прижимаю подушку к себе.

— Ну... Сначала мне нужно бы признаться. Я все помнила, — прикрывая глаза, выдыхает подруга. — Я не хотела говорить Канеки, потому что думала, что так все останется на своих местах. Ты знаешь, как мне дорога наша дружба.

— Ну и глупая! А дальше? Что дальше-то? — задаю вопросы, нетерпеливо крутя кончики волос.

— Такахаши пришел ко мне сегодня. Когда я открыла дверь, вытащил меня на улицу, схватил за плечи и начал болтать без умолку. Так, что стесняться стала я... Он смотрел на меня не прерываясь, говорил что-то о дружбе и прочем, что дорожит мной и этими отношениями. Короче, много лишнего. Но потом... Барабанная дробь!

— Что? Что? Что потом? Говори уже! — чуть ли не кричу я, тряся ее за плечи, отбросив подушку.

— Он обнял меня и сказал: «Мацумото, сейчас или никогда! Будь моей!» — передразнивая низкий голос Такахаши, говорит подруга. — Ха-ха-ха, ты можешь в это поверить?! Я чуть со смеху не покатилась!

Не могу перестать смеяться, представляя эту сцену. Похоже, для Канеки нашлась новая издевка.

— Ну ты же согласилась? Да? — спрашиваю с надеждой.

— Я ждала этого так долго! Как я могла отказать?

Меня захлестывает радость, за них и за себя. Теперь не придется слушать нытье от своих друзей, зато можно весело проводить время, как и было раньше.

"Пожалуйста, молю, Великий Будда. Пожалуйста, пусть они не расстаются".

После рассказанных новостей, Юми остается у меня. Давно она не ночевала здесь, да и время позднее. Мама любит мою подругу не меньше родной дочери и всегда рада ее присутствию. Мы валяемся на кровати, слушаем музыку, но день так вымотал, что глаза закрываются сами собой и я уже не в силах поддерживать беседу. Перед тем как заснуть — вспоминаю его.

Лицо полное злости и ненависти. Красивое лицо...