Ёсида

Прошло несколько дней с нашего примирения, но она все еще холодна ко мне и относится недоверчиво. Еще ни разу не смогли встретиться наедине, не знаю, правда ли, что не находит времени или ищет причины, чтобы избежать встречи. Общаемся только в стенах университета, например, обедая вместе в компании, где каждый раз в меня прилетает злой взгляд Юми. Признаю, что она может искренне презирать меня, но прошлого уже не исправить.

Очередной раз пообедав с друзьями, собирался на лекцию, но на выходе из столовой, Канеки меня окликнул.

— Стой, Ёсида. Надо поговорить, — немного помявшись, пошел в сторону пустующего коридора, мне оставалось последовать за ним.

— Чего случилось, Такахаши? — меня искренне интересовало, что хочет сказать друг.

— Послушай меня, долго не знал, как начать разговор... В общем, на этот раз уже серьезно. Ты хороший парень, все круто, общаемся и иногда тусуемся вместе, но не нужно снова заставлять Мизуки страдать, — смотря мне в глаза, произносит друг. — Мы оба с Мацумото этим обеспокоены. Ты, правда, к ней что-то чувствуешь или опять хочешь поиграться?

Отвожу взгляд, прекрасно понимая, что эти слова полны правды, которая сокрушает снова и снова.

— Я обязательно разберусь в своих чувствах, ведь рядом с ней все кажется другим. Постараюсь измениться, в этот раз все будет иначе.

— Люди не меняются, и ты не исключение, — кладя руку мне на плечо, говорит Канеки. — Просто не заходи слишком далеко. Побудьте хотя бы немного друзьями...

Лишь киваю в ответ. Я не смог оправдать себя, даже если бы захотел. Все это не имеет значения, только поступки, вот что изменит их мнение.

После учебы плетусь по осенним улочкам Кавасаки. Деревья уже окрасились в багряный, покрывая тротуары темно-красным, а прохожие, заворачиваясь в пальто, спешат по своим делам, будто совсем не замечают красоты под ногами. Дорога домой обычно занимает немного времени, если ехать на автобусе, но сегодня решил пройтись и подумать еще раз.

Моя жизнь уже повернулась на сто восемьдесят градусов, это точно. Я больше не цепляю девушек в клубах, каждый вечер бесцельно провожу в кровати и пялюсь в потолок, иногда достаю альбом и рисую Мизуки по памяти. Либо она, либо пустота. Вот что занимает мои мысли. Когда успел стать таким чутким? Будто эта девушка — воплощение огня, что смог растопить лед, сковавший сердце.

Беру телефон в руки, мои прошлые сообщения так и не получили ответа. Не теряя надежды, пишу снова.

Ты добралась до дома?

Пять минут томительного ожидания и тишины по ту сторону, заставляют вздохнуть. От противного комка в горле тяжело дышать, кончики пальцев покалывает, напоминая, что я умею что-то чувствовать. Испытывая легкое пощипывание в глазах, пару раз моргаю, отводя подступающие слезы. Я не плакал с похорон и сейчас не могу позволить себе. Поэтому, чтобы отвлечься, собираюсь на прогулку.

Спускаюсь по лестничным пролетам, проводя рукой по перилам.

"Хочу касаться кого-то... Касаться ее..." — находит мысль, отчего ладони сжимаются в кулаки, отбрасывая желание.

Делая шаг за порог жилого комплекса, на меня обрушивается осенняя прохлада сентября. Вдыхаю запах влажной листвы и сам того не понимая, поворачиваю по направлению к дому Мизуки. Прохожу все места, что связывают нас тонкой нитью судьбы и прошлого. Ноги сами несут меня быстрее, и вскоре я оказываюсь у ее дома. Свет уже не проникает из окон сквозь занавески.

"Наверное, она спит".

А вот мне в последнее время уснуть не удается. После пары минут созерцания пустых глазниц темных окон бреду дальше вдоль дороги, где уже редко проезжают машины. Достаю проверить телефон, пустующий без уведомлений, но не нахожу ничего нового, кроме позднего времени на часах. Холодный ветер бодрит, не давая думать о возвращении домой, и я шагаю дальше.

Смотря на ночные пейзажи, осознаю, природа скоро впадет в спячку. Вот бы и мне так, уснуть на целый сезон. Проснуться и пустить почки, как все эти растения вокруг. Я вечная зима, снег, которой не тает никогда. Раньше мне этого и не хотелось, но сейчас... Сейчас я желаю услышать легкую капель внутри замершего сердца.

"А может, она уже звучит во мне?"

Прежде, когда боль утраты душила, не давая дышать полной грудью, я заводил интрижку. Девушки в моих руках, словно бабочки существовавшие один день, отдав часть себя — исчезали из жизни. Это всегда работало безотказно. Наверное, я сделал многим больно, не все желали той свободы. Кто-то из них непременно мечтал навсегда остаться в клетке.

"Наверное, это расплата за грехи?"

Еще никогда столько мыслей не роилось в голове одновременно. Теперь, когда я предоставлен самому себе, некому помочь справиться с ними. Я морально выжат и готов шагнуть в пропасть, лишь бы избавиться от этих вечных дум.

Делаю еще круг по району, когда начинает светать. Смотрю на время, почти половина шестого.

"Надо хотя бы душ принять перед учебой".

Возвращаюсь в свою квартиру, снимаю одежду и захожу в ванную. Поворачиваю кран, и на меня льется почти кипяток, который может изгнать демонов из моей головы. Вокруг собирается пар, пока глаза закрыты, а лицо подставлено под согревающие струи.

"Еще один день, надо только пережить его." — успокаиваю себя.

Покончив с душем, просушиваю волосы полотенцем. Может сегодня уложить их? Избавиться от надоедливой челки, что лезет в глаза? Пару раз меняю положение непослушных прядок, которые вечно падают на лоб, и заправляю их за уши. Теперь волосы аккуратно обрамляют лицо, делая его не таким угрюмым, как раньше.

Начинаю копаться в шкафу в поисках более теплых вещей. За ночь сильно похолодало, и на прогулке я продрог насквозь в привычной одежде. Нахожу белую рубашку, что валялась с собеседования при поступлении, и потрепанный серый свитер наверх. Натягиваю джинсы, которые всегда ношу и ни на что не променяю. Разглядываю вид в зеркало, вроде сносно. Захватываю из коридора куртку, натягиваю кеды и выхожу в новый день.

Маруяма Мизуки

Открываю глаза от звонка будильника. Беру телефон в руки и отключаю надоедливую трель. Вижу сообщение от Ёсиды, в который раз я оставляю послание без ответа. Чувства к нему все так же сильны, но пообещала само́й себе больше не обнадеживаться и держать дистанцию. Сажусь в кровати потягиваясь. Еще пару минут листаю ленту соцсетей и встаю, чтобы начать собираться.

Умывшись и расчесав волосы в ванной, иду в комнату. Снова надеваю привычную одежду, широкие джинсы и немного растянутый лонгслив. Юми говорит, что я похожа на мешок с рисом, но лишь так чувствую себя в уютной оболочке. Одежда, которую выбирает подруга слишком женственная и обтягивающая, это не для меня. Когда сборы закончены, выхожу на кухню к родителям, чтобы позавтракать вместе. Мы мило беседуем за столом, пока отец не решает задать вопрос.

— Мизуки, ты начала встречаться с молодым человеком? Дочка, скажи честно.

— А-а... Нет, папа. С чего вы так решили? — говорю я и перевожу взгляд на маму, пытаясь понять, что происходит.

— Ох, дочка, не хотела говорить, но недавно заходил парень... — начинает она. — Он сказал, что вы друзья, но я беспокоюсь, приличные парни не ходят по ночам к девушкам домой.

— А как он выглядел? — спрашиваю, с надеждой, что ошибаюсь в своих выводах.

— Высокий и во всем черном, вот я и подумала, странный какой-то... Да и ты не рассказывала, что у тебя появились новые друзья.

Эмоции предательски выдают меня, как бы я ни старалась, но силюсь, сохраняя спокойствие.

— Все нормально, это Чу... Ёсида! Мой телефон сел, и он не смог дозвониться. Переживал, наверное...

Родители, переглядываясь, смотрят на меня с недоверием. Приходится нагло врать им в лицо из-за чужого необдуманного поступка.

— Все хорошо, правда! Он новенький, начал дружить с Канеки в этом семестре и с нами заодно, — выдавливаю улыбку.

— Хорошо, дочка. Кушай давай, — говорит мама, а я выдыхаю и быстрее доедаю свой завтрак.

Уже привычно опаздываю, но все надеюсь успеть на занятия вовремя. Бегу к остановке со всех ног, увидев, что мой автобус уже там. Машу рукой водителю, чтобы подождал, но из салона выглядывает голова и придерживает дверь. Ёсида. Взбираюсь по ступенькам и оплачиваю проезд.

— Спасибо, — говорю я, а он улыбается мне в ответ.

"Что с его внешним видом?" — проносится в голове, когда замечаю уложенные волосы и отсутствие толстовки.

— У тебя сегодня запланировано что-то важное?

— Заметила, значит, — он улыбается еще шире. — Решил изменить стиль.

— Тебе идет, — бубню себе под нос, надеясь, что не расслышит.

— Правда? Нравится? — он запинается. — Ну, то есть, нормально выгляжу?

— Непривычно. И волосы убрал.

Тяну руку к лицу, чтобы поправить его челку, но водитель резко тормозит на светофоре, и я влетаю в него. Ёсида придерживает меня рукой, чтобы не шлепнулась окончательно, но когда автобус выравнивает ход, отстраняется.

— Прости, — говорим мы одновременно и начинаем смеяться.

В нем многое изменилось с нашей встречи, но сейчас чувства тоже другие, притупились и стали фоном моей жизни. Мне приятно видеть его, разговаривать и проводить время в университете. Теперь мы друзья и так намного проще. Я, словно наблюдаю, все ожидая подвоха, и не могу сделать шаг навстречу.

Мы доезжаем до остановки и выходим. У университета стоит Юми, подходит, бросает "привет" Чудаку и уводит меня. Отойдя чуть дальше говорит:

— Что это с ним сегодня? На свиданку собрался? Мизуки, я предупреждала, не оставайся с Ёсидой наедине!

— Сказал, что сменил стиль. Все хорошо, он кажется другим, — отвечаю я, а подруга закатывает глаза.

— Ага, оборотни тоже люди, но только днем, — и дает мне дружеский щелбан.

— Ай, да поняла я, поняла, — произношу, держась за голову, когда мы идем в университет.

Учеба проходит, как обычно. В этом году я больше увлеклась искусством и жалею, что не взяла еще пару дополнительных. После всех занятий направляюсь в нашу мастерскую. Строение с высокими потолками и огромными окнами почти во всю стену, у противоположной — стоит потрепанный жизнью диван, автомат с напитками и батончиками. Здесь всегда пахнет стружкой от дерева, глиной и масляными красками, а на соседних столах стоят чужие работы. Прохожу к своему месту, снимаю фартук с мольберта и надев, завязываю сзади. Осматриваю набросок, какие-то очертания уже начинают вырисовываться.

Тема работы в этом семестре для меня легче: "Искусство Японии", можно было взять любое время или направление, но я выбрала эпоху Эдо*. Рисунок будет повторять стиль Укиё-э**, для которого характерно изображения обыденной жизни, а жанром выбрала фукэй-га***. На холсте уже заметны контуры горы Фудзи, которую так любили рисовать несколько веков назад.

Поработав над заданием, я решила прилечь и передохнуть. Спина затекла, и шея, кажется, уже не поворачивается. Ложусь на диван и моментально проваливаюсь в сладостную дрему. Обычно вижу яркие сны, которые можно запомнить до мельчайших подробностей, но в этот раз меня окутала плотная тьма. Проснулась, когда за окном стемнело, лишь тихое гудение флуоресцентных ламп тревожило тишину.

Замечаю, что накрыта пледом, который вечно лежит на диване без дела. Встаю, наклоняясь в разные стороны, чтобы размять затекшую спину. Я потеряла время, но зато получила отдых и безмятежный сон, которые были так необходимы. Собирая вещи, обращаю внимание, что на столе лежит листок. Беру в руки, рассматриваю черно-белый портрет, на котором сплю.

"Он приходил?" — пожимаю плечами и вкладываю листок в свой альбом, чтобы не помять.

Когда выхожу из мастерской, Ёсида сидит на лавочке, что стоит недалеко от входа. Приближаюсь, и он поднимает глаза.

— Проснулась? Я не стал тебя будить, — говоря, встает и мне приходится поднять голову кверху.

— А чего не ушел? Поздно же.

— Ты сама ответила на вопрос. Решил остаться, чтобы проводить, — улыбается парень, а я качаю головой.

— Не нужно было, добралась бы, но ты столько ждал... Так что, провожай.

Автобусы уже закончили развозить пассажиров, и нам приходится прогуляться пешком. Молчание висит неумолимой угрозой, будто если не заговорим, случится что-то плохое. Кажется, наши отношения подошли к финалу сами, и, как ни старайся, уже ничего не исправить. Остаться друзьями — единственный выход. Страх начинает окружать меня, вывожу пальцем круги на сумке, чтобы успокоиться. Мы проходим это не первый раз.

Я не верю в судьбу, ведь это лишь последствия нескольких сотен выборов других людей. Одна случайность приводит к другой и так до бесконечности. Но почему именно эти случайности все время сводят нас друг с другом? Почему мы повторяем свои ошибки снова и снова?

Он молчит, не задает вопросов, а просто идет чуть позади, словно сторожевой пес. Я оглядываюсь, и правда провожает, но на него это не похоже. Мне непривычно видеть его таким, и я не выдерживаю.

— У тебя что-то случилось? — произношу, а он парой шагов догоняет меня и начинает идти рядом.

— Нет, а у тебя? — смотрит озадаченно. — Что-то тревожит?

— Ты просто странный, вот и подумала, — опускаю руку и оставляю сумку в покое.

— Не переживай, подруга. Подруга же? — он заглядывает в мое лицо, я смеюсь.

— Подруга. Не мельтеши, — отмахиваюсь от него.

Подходим к дому, я поднимаюсь по ступенькам к двери. Ёсида стоит, держа руки за спиной, и улыбается. Сердце уходит вниз, когда в голове проносятся воспоминания прошлых встреч.

— Ну, увидимся. Спокойной ночи, — прощается он первым.

— До завтра, — отвечаю я.

Вхожу в дом, делаю пару оборотов ключом. С легкостью выдыхаю и чувствую, что жизнь наконец-то налаживается.

"Надолго ли?" — нашептывает мне сознание.

*Эпоха Эдо — исторический период (1603—1868) Японии, время правления клана Токугава.

**Стиль Укиё-э — направление в изобразительном искусстве Японии, получившее развитие с периода Эдо. Первоначально термин "укиё" употреблялся в буддизме как обозначение "бренного мира, юдоли печали", но в эпоху Эдо, с появлением специально отведенных городских кварталов, в которых процветал театр Кабуки и находились дома гейш и куртизанок, термин был переосмыслен, и зачастую его стали понимать как "мир мимолетных наслаждений, мир любви".

***Фукэй-га — особо выделяемая разновидность и направление японской художественной гравюры .