..По оконной рамме забвенно стучал дождь, отдаваясь эхом по возникшей угнетающей тишине, словно кто-то постукивал длинными пальцами по ветхому столу. Адам молчал. Он крепко сжал стакан с чаем, любезно предложенный сидящим напротив мужчиной в очках. Круглые обыкновенные очки, но даже они раздражали Адама. В них этот человек казался ему в сто раз мудрее его самого, чего он не любил. А главное, даже непонятно, по какой причине. Его раздражали и очки, и назойливое тиканье настенных часов, и настойчивый взгляд собеседника, будто проникающий в глубины души. И вот это раздражение не сходило с Адама уже недели две, как цепь сковывая его зажатую до предела душу. Он вообще последнее время стал слишком напряжен. Взрослеет? В школе такого не было... В школе он был беззаботен, его ничто не держало, ничто не приковывало, абсолютная свобода. Или нет?.. Запутался, снова. -Знаете... - Вдруг обронил мужчина, дивясь своему охрипшему измученному голосу, который сейчас был каким-то жалким. Он снова замолчал. Психолог посмотрел на него испытующе. Тяжёлый вздох. - Я не знаю, что это за хрень происходит со мной и хочу от неё избавиться. Как можно скорее.
- Вы как обычно прямолинеен и слишком наивен. Слишком много требуете ещё и в сжатые сроки. - Заметил тот. Адам разозлился больше, наверное из-за того, что он был прав. - Душа человека - вещь удивительная, натура тонкая. И только вы можете повлиять на ее состояние. 
- Да знаю я. - Огрызнулся Адам, - Извините... Ну, серьёзно, я не могу больше! Слишком много проблем на одну жизнь.
- А куда без трудностей, мистер Шафер? Вам ли не знать, на чем основана жизнь? - Адам вдруг почувствовал, как закипают нервы и с силой сжал кулаки, с гневом глядя на него. - Лучше расскажите мне обо всем. Выскажитесь. 
- Да зачем! - Вдруг воскликнул он. - Зачем я вообще столько времени трачу впустую? Не помогают ваши методы! И вся ваша психология - чухня полная! 
- А ваши проблемы разве не чухня, раз на то пошло? 
- Мои проблемы - вопрос серьезный!
- Как по мне, вы слишком эгоцентричен. 
- Я?! Да сами вы!.. - Прорвало Адама. - Я за последнее время пережил революцию в собственной жизни! Да все, что для меня казалось проблемами тогда - совсем не то, что сейчас! - Мысли его путались, язык заплетался, и кровь прильнула к голове. - Хотя именно оттуда идёт корень всех зол... Как же я ненавижу этот чертов отцовский бизнес! Ненавижу все его замашки на меня! Да он всю мою жизнь за меня прописал! Каждую секунду своей жизни я ощущал его лапы на моей судьбе! С самого детства меня, кроме как "сын великого Шафера", знать никто не знал. Он все подстроил... 
Каждый шаг, сделанный мной "не туда", оказывался потом кровавым делом в полиции, аккуратненько закрытым! "Будь серьезнее, ты ведь примешь мой план" - твердил мне он, ломая меня, как ему угодно! Я благодаря ему, назло, стремился быть развязанным и легкомысленным, хотя в моей голове было множество идей, что делать со своей жизнью. Он ненавидит меня за моё неповиновение! А я никогда не повинуюсь... И это его так бесит, что он готов из шкуры вон вылезть, лишь бы задушить меня, сломать! 
- Ненавижу! - Последняя вспышка, и он в изнеможении падает на кресло, держась за голову. Рядом каким-то чудом оказался стакан с чаем, он жадно прильнул к нему. Психолог смотрел на него удовлетворительно. Адам с горечью усмехнулся. - Это ведь он мать из дома выгнал. Выжал буквально... Она какое-то время строила из себя мамашу, плохо, но старалась. Легкомысленная, самодавольная, все нервы вытрепала. До восьми лет они еще пытались жить нормально, а потом мать сдалась, смылась к своему дружку, а меня бросила. Сволочь. Легко ей это далось. Отец этим воспользовался, стал пихать меня, делай это, делай то... - Он снова прерывисто отхлебнул чаю. - Все решалось моим положением в обществе благодаря отцу, а я ненавидел его за это. Ненавижу и теперь. Думал, вырасту, проще станет, отвянет от меня, так нет, хуже стало. Теперь я работаю в этой семейной компании, скоро отец на пенсию свалит, меня директором поставит, и опять контролировать примется. А теперь ещё и с рабочими проблема, нервы на них кучу трачу, зам уволился. Но самое главное - так это моя семья... - Адам резко замолчал и сглотнул. Он смотрел подавленно на кружку с чаем, которая тряслась вместе с его руками. Кажется, он едва сдерживался, подавляя возникающую истерику. - Саша... Сашенька... - Он поник и совсем скис. - Как же я люблю её... и Ксюшу... Скучаю по её игривым глазкам, так похожим на мамины... Они ведь моё счастье. А я совсем позабыл, что значит расти с одним родителем. И что я теперь делаю?.. 
Я совершаю ту же ошибку, что и отец, что и мать... - Он поднял полные отчаяния и страха глаза и проговорил шёпотом - Господи, что же я делаю... Нет, определённо, я не достоин быть отцом! Это тонкое, ответственное задание я запорол на корню! Я не достоин быть мужем, ведь так жестоко обидел самого дорогого мне человека! Я ничтожный человек! - Он вскочил с места, будто в лихорадке, заметался по комнате. - Что же со мной такое?! Почему я так жалок?! Как же я ненавижу себя!.. Он совсем не замечал присутствия психолога, который терпеливо выслушивал своего пациента, качая головой, так что резкий, отдающий холодом голос из-за стола заставил его всем телом вздрогнуть. 
- Сядьте. 
Он присел подчиняясь.
- А теперь слушайте меня. Вы виноваты в том, что случилось, вы допустили то, что происходит. И вы должны это исправить. Слышите? Замечательно. Вы сейчас же поедете домой, проведете недели две в кругу семьи, можете хоть на Мальдивы улететь. Как можно дальше отсюда. Понимаете, в вашем случае ещё есть шанс все исправить. А это огромный дар! Поэтому не упускайте его, вцепитесь и не дайте вашей жизни рухнуть в пропасть. Это серьёзно, понимаете? Но этим нельзя доводить себя до такого. Быстро, вставайте! И бегите к жене, к дочери, и живите с ними так, будто в последний раз. Цените! Цените этот дар! И не допускайте тех же ошибок, что и ваш отец. - Психолог снял с носа очки, и на лице его зияла знакомая улыбка. 
- Боже, Крис... - Адам за секунду оказался около него и крепко обнял. - Не узнал... 
- Ничего, мистер Шафер. - Друг похлопал его по плечу, - Друзья помогут в беде. А теперь выполняйте мои поручения, живо! - Он слегка толкнул его в плечо, приободряя...
... И он действительно чувствовал облегчение. Словно спала тяжесть оков. Он топил газ в пол, стремясь скорее домой, к любимой жене и дочери. В то время как его душа словно бы оживала, наполняясь надеждой и теплотой.

Тем временем я уложила Ксюшу спать и сама прилегла на кровать в нашей комнате.

Тихо щелкнул замок, затем робко скрипнула входная дверь, и с порога в дом, будто парив по воздуху, запрыгнули лёгкие шажки. Несмотря на дикую усталость, Адам чувствовал прилив одухотворенности во всем теле, поэтому скорее стремился оказаться рядом с любимой семьёй, а каждая секунда ожидания становилась мучительнее, как ожидание чуда. И вроде все осталось как раньше, но что-то изменилось в самом мужчине. И правда, взрослеет. Он глядел на свою квартиру как-то по-новому, ему казалось, что она приобразилась в его отсутствие. 
Он скинул небрежно пальто прям на тумбочку, снял ботинки, не поставив их даже на полку, и крадучесь пробрался в детскую, остановился около кроватки, где мило спала Ксюша. Целая метель воцарила на душе, плясала, захомутав разом все беды. Маленький комочек, посапывая и двигая ручонками, свернулся в одеялке, её миленькое личико ласкал приглушенный свет от незакрытого окна. Он нежно провел по её щеке, и та улыбнулась во сне. И эта улыбка показалась ему счастьем. В один миг все перевернулось вверх дном, и это впервые было чудесно. Адам зашторил окна и плотнее подоткнул одеялко, остановился в дверях и снова посмотрел на дочурку, а затем прошествовал в спальню, где обнаружил свою Сашу. И она сейчас выглядела в сто раз прекраснее, чем даже секретарша на его работе. Он отмахнулся от мыслей о работе, как от назойлевой мухи и поспешил забыться, проскользнув под бок к жене. 
- Саша... - Протянул он лелейным голосом, растягивая её имя и ощущая его особый вкус на губах. - Сашенька... - Осторожное прикосновение к плечу, к щеке, к шее, к губам... - Я люблю тебя, Саш... Сильнее собственной жизни.

Я посмотрела на парня и улыбнулась.
- Адам, я тоже тебя очень люблю. А что-то случилось?
- Случилось. - Улыбнулся он и снова поцеловал меня, - я открыл глаза наконец. Давай уедем отсюда? На недельку... две... куда ты хочешь?
- Что? А..как же твоя работа? У тебя же столько дел...
- Пошло оно все к черту. Я так мечтал побыть с вами. Так что не будем говорить об этом, хорошо? - Он мягко улыбнулся и прижался к моей шее, обнимая за талию.
- Да, конечно. Просто это как то неожиданно даже. - я призадумалась.- А что насчет побывать в Финляндии? Я помню ты говорил, что тоже хочешь туда.
- И хочу до сих пор. - Он немного помолчал, затем добавил тихонько, - Мы были там с братом моего отца, его женой и его детьми. У него было две дочери, младше меня на два года. Я смотрел на них тогда, как на чудо природы, настолько ошеломляющим для меня было существование настоящих семей. И знаешь, я хочу туда съездить, да. Только со своей семьёй, может, даже с друзьями. Мы поселимся в горах, будем кататься на лыжах, коньках, будем гулять по лесам. А ещё полетим на самолёте и объездим все горы на внедорожнике.
Адам молча прижимал меня к себе, как сокровище, целовал везде, где мог достать...