По данным на 7 марта 2022 в Дании зарегистрировалось как беженцы почти 800 украинцев. На самом деле, число прибывших в Данию беженцев с момента начала войны нужно умножить примерно на десять. Это потому, что многие, приезжающие сюда с биометрическими паспортами нового типа, не подают запрос на убежище и находятся в стране, как туристы. Они боятся, что «подавшись на беженство», они не смогут вернуться домой, когда «все это закончится». Боятся, что у них заберут паспорта и не выпустят из страны (хотя, на самом деле, это не так). Девяносто процентов не хотят сидеть в лагере на государственном обеспечении и быть в нахлебниках у принимающей страны. Все хотят работать или учиться. Хотят, чтобы их дети могли ходить в школу. Даже те, у кого старые паспорта, предпочитают лагерю получение временной визы и неизвестность в ожидании нового закона, который датское правительство должно принять 16-го марта, и который даст украинским гражданам право на временный вид на жительство с разрешением на работу. Бросая все, уезжая в неизвестность, они предпочитают жизни в лагере на всем готовом самостоятельность, независимость и свободу. Чем больше я общаюсь с беженцами с Украины, тем больше проникаюсь уважением к этим стойким и мужественным людям.

Дания – маленькая страна с населением в пять миллионов готова принять от 20000 до 50000 украинских беженцев. Почти все, кого я знаю, так или иначе участвуют в этом процессе, сплотившее все население в едином порыве небывалой душевной красоты. Тысячи датских семей открывают для беженцев двери своих домов: поселяют их у себя с детьми и домашними животными, кормят, одевают, стараются утешить и дать им жизнь, как можно больше напоминающую нормальную, довоенную. Еще тысячи становятся волонтерами. Они водят автобусы, забирающие беженцев с польской или германской границы. Они совершенно бесплатно работают переводчиками, сортировщиками гуманитарной помощи, работают в лагерях для беженцев, координируют расселение по семьям и транспорт, помогают беженцам консультациями: юридическими, психологическими, врачебными. Кто-то вакцинирует привезенных с Украины кошек и собак. Кто сдает в пользу беженцев одежду, выращенные овощи, корма для животных, памперсы, посуду, что у кого есть. Кто-то жертвует деньги во всевозможные благотворительные фонды в пользу беженцев. Кто-то организует благотворительные концерты и выставки.

В этом движении участвуют независимо от национальной принадлежности. Датчане, русские, украинцы, белорусы, казахи... Никто не спрашивает, какой у кого паспорт. Главное, чтобы можно было понять друг друга, найти общий язык. Девяносто процентов тех беженцев, что обращались со мной, говорили со мной или писали мне по-русски. Остальные писали или говорили по-украински, я отвечала по-русски, и это ни для кого не было проблемой. Примерно те же девяносто процентов не говорят по-английски или по-немецки, поэтому часто русский становится международным языком коммуникации. Или же спасает гугл переводчик.

До Дании беженцы добираются на машинах, автобусах, поездах и самолетах. Автобусы и поезда в Европе для них бесплатные, или же билеты стоят символических пару евро. Многие отели также пускают беженцев ночевать бесплатно. Организуют бесплатный ночлег в школах и прочих муниципальных зданиях для тех, кто в пути. Волонтеры работают практически на всех больших вокзалах на пути беженцев – например, в Румынии, Венгрии, Германии. У некоторых беженцев нет собой практически ничего, только маленький рюкзачок за плечами. Они нуждаются в самых основных вещах. У некоторых «больше нет дома», как они говорят. Они не говорят, что его разбомбили, или он попал под обстрел. Об этом говорят сделанные ими фотографии.

Сейчас некоторые из тех, с кем я общалась с самого начала их страшного путешествия, когда они были еще на территории Украины, уже в Дании, уже поселились в принимающей семье. Они пишут мне слова благодарности, рассказывают, как прекрасно их приняли, какой добротой и заботой окружили. Но они также переживают за тех, кто остался там, в разоренной войной Украине. За мужей и братьев, сестер, невесток, племянниц, бабушек... Тех, кто уже в пути, и тех, кто не может или не хочет покинуть родину.

Я еще напишу их истории. Надеюсь, что смогу написать.