Аня

Прошло около двух недель, как мы посетили похороны мамы Лады. Сказать, что я шокирована новостью — ничего не сказать. В день, когда Лада уехала с Владом и Стасом, я получила смс о проблеме. Мы с Андреем уехали сразу же, так и не начав веселиться в полной мере. С того дня в наших жизнях настала тишина. Мы все перестали общаться и горевали по-своему, хоть и мама Лады была никто для нас.

Вся эта ситуация напомнила мне момент, с чего начались мои проблемы с психикой. Почему я сейчас такая и зачем тянусь к смерти, несмотря на то, что в моей жизни сейчас всё налаживается. А дело в моём брате-близнеце Лёше.

Он был старше меня всего на пару минут, но всю свою короткую жизнь гордился этим так, будто был старше на десять лет. Лёша был моей защитой, моей стеной, моей жизнью. Даже если мы ругались, то не могли злиться друг на друга больше часа и не важно, какая была причина.

Мы были не разлей вода, пока я не увидела его мёртвого в собственной комнате. Оттуда и все началось…

***

— Эй, мелкая, ты куда? Я маме расскажу всё, — с улыбкой говорил Лёша. — По шее получишь из-за своего Миши.

— Отвали, — прошептала я. — Лучше сходи к Лизе. Она пишет мне второй день, что ты на звонки не отвечаешь.

— Мы больше не вместе, — Лёша сел на подоконник и закурил.

— Что? Почему? Вы с третьего класса вместе. Эта детская любовь, — с улыбкой произношу я и сажусь напротив брата.

— Она изменила мне. Я не хочу говорить на эту тему.

Лёша поправил рукава лонга, забыв обо всём и запалив свои руки. Мои глаза были расширены, а испуг на лице говорил сам за себя. Хватаю брата за руку и смотрю на следы от иглы.

— Что это?..

— Не твоё дело, Аня. Отвали от меня! — сорвался парень, выталкивая меня из комнаты. — Никогда больше не лезь в мою жизнь! — он хлопнул дверью.

Это был последний раз, когда я видела его живым. Придя вечером, я хотела помириться, но было уже поздно. Когда я зашла в комнату, то застыла в ужасе, Лёша висел в петле.

***

Открываю глаза и стираю слёзы с глаз. Несколько капель уже упали на фотографии, где мы семья и мы счастливы. Очень жаль, что Лёши нет рядом. Возможно, если бы он остался жив, я бы не подсела сама на наркотики, чтобы заглушить боль. Да, это плохо, но только так я поняла, что есть способ расслабиться и жить дальше. Отключиться и пережить моменты, которые душили.

И отношения с родителями стали другие. Я стала объектом ругани, причиной или даже проблемой. Отец считал, что я знала изначально всё и молчала, что я убила брата, что я виновата во всём. Так жизнерадостная семья превратилась в разбитое стекло, где каждый был кусочком, который не мог найти ту самую сторону, чтобы воссоединиться…

Поворачиваю голову и смотрю на окна Лады. Окно в её комнате открыто, значит, Влад уже уехал. После того, как Лада перестала отвечать на звонки, я стала наблюдать и заметила одну вещь. Когда Влад покидает квартиру, всегда открывает окошко у моей малышки. Если Лада одна, то пора действовать и наконец-то прийти к ней, а не звонить.

Встаю с кровати и иду в душ, возвращаюсь и открываю шкаф. Белый топ и короткая черная юбка. Убираю волосы в высокий хвост. Зная возможный итог, сильно не крашусь, только брови и ресницы. Надеваю кроссовки, прохожу к входной двери и останавливаюсь. Поворачиваюсь в сторону своей комнаты, несколько секунд смотрю.

— Вдруг ей это поможет, — шепчу я.

Возвращаюсь в комнату, не снимая обувь, открываю первый ящик у шкафчика с косметикой и достаю оттуда пакетик с белым порошком. Как давно я сижу на этой дряни? Недолго. Всё началось с Миши, он помогал. Наверное...

А потом мне понравился эффект, как долго держало и как тело приятно расслаблялось. Так я пыталась выработать любовь к чему-то другому, чтобы забыть о чувствах к человеку, смерти брата и о себе... Возвращаюсь в коридор, закидываю в рюкзак вещество и выхожу из дома.

На улице хорошая погода, но гулять мы сегодня точно не пойдём. Если я попаду хотя бы в квартиру, это уже будет прогресс. Иначе придётся звонить Стасу. Подхожу к дому Лады и набираю код, захожу в подъезд и поднимаюсь на лифте. Оказавшись на этаже, подхожу к нужной двери и прислушиваюсь. Тишина.
Мёртвая тишина, которая пугала ещё больше.

Начинаю звонить в звонок, надеясь, что Лада откроет мне, но тишина продолжалась.

— Лада, открой, это Аня. Ты уже несколько дней никуда не выходишь. Я знаю, что такое терять, что такое быть в депрессии, дай мне возможность тебе помочь.

Снова тихо. Начинаю снова звонить на телефон, но он недоступен. Я думаю о том, что она сможет услышать другого человека, кого знает куда лучше, чем меня. И решаюсь. Набираю номер и прикладываю телефон к уху. Гудок был один, дальше я услышала голос.

— Стас, она не открывает. Я сижу у неё под дверью уже полчаса. Телефон она отключила. В квартире тихо. Нет, она точно дома, Стас. Приезжай.

Разговор быстро закончился на том, что Стас обещал приехать в течение часа. Я повернулась к входной двери и резко замерла. Лада открыла дверь и смотрела на меня потухшими глазами. Мешочки начали иметь некую синеву, волосы были запутаны, руки немного тряслись, тело было бледным. Она не кушала давно, и это было видно. Лада молча отошла в сторону, пропуская меня в квартиру. Я хлопнула дверью и закрыла её.

— Когда Влад вернётся?

— Не раньше семи часов, — тихо сказала девушка, возвращаясь к себе в комнату.

— Этого времени нам хватит.

Иду за русоволосой и сажусь напротив неё. Как предложить ей расслабиться, если она так напряжена, что даже меня это давит? Оглядела комнату и снова смотрю на Ладу.

— Стас скоро приедет. Давай приведём тебя в порядок?

— Делай, что хочешь, — шептала она.

Беру крошку за руку и веду в сторону ванной. Надо, чтобы она сходила в душ. Лада поняла намёк и закрыла дверь у меня перед носом. Я вернулась в её комнату и ожидала там. Через минут двадцать Лада вернулась и была немного свежее.

Она надела белую футболку и чёрные шорты, теперь мы были с ней ещё больше похожи. Я заплетала ей косички и рассказывала, как хорошо на улице, но Лада отнекивалась и говорила, что дома лучше и она никуда не хочет идти. Наседать мне не хотелось, я просто предложила. Сажусь напротив Лады и улыбаюсь ей.

— Я могу помочь тебе расслабиться.

— Я не пойду на улицу! — повысив голос, сказала Лада.

— И не надо. Я всё устрою тут.

Встаю и подхожу к её столу. Мне нужна лишь линейка. Достаю из рюкзака пакетики, высыпаю на стол, делю на небольшие дорожки. Лада всё это время сидела спиной ко мне, опустив голову, разглядывала отросший маникюр.

— Иди ко мне.

Лада встаёт с кровати и поворачивается. Её потухший взгляд поменялся на злой. Она сделала несколько шагов назад и посмотрела на меня.

— Ань, это что? Только не говори, что... — девушка не стала говорить это слово вслух.

— Да, оно самое. Я хочу помочь расслабить тебя. Необязательно сидеть на этом каждый день. Зависимости от одного раза не будет.

— Что это?

— Мефедрон. От одного раза ничего не будет. Ты просто немного расслабишься и только.

— Как давно ты на этом сидишь?

Сказать Ладе правду я не могла. Я зависима и знала это. Ложь — это единственное, что могло спасти ситуацию сейчас.

— Тоже первый раз. Купила у одного парня, когда пыталась забыться, но так и не попробовала. Видно, пакетик ждал своего часа.

— Что надо делать?

Улыбаюсь Ладе и достаю из рюкзака пластиковую трубочку. Наклоняюсь над столом и, касаясь дорожки другим концом, начинаю вдыхать порошок. Запрокидываю голову, чтобы ничего не потерять. Через минуту наклоняю снова и вдыхаю вторую, но уже другой ноздрёй. Я сидела, запрокинув голову и облокотившись на спинку стула, закрыла глаза.

— Ань? — настороженно спросила Лада.

Открываю глаза и сажусь ровнее, протягиваю с улыбкой трубочку Ладе. Она неуверенно берёт предмет и подходит ближе к столу.

— Это правда поможет?

— Да, — шепчу я.

— Что надо делать?

— Бери трубочку удобнее. Наклоняйся и вдыхай. Запрокинь потом голову, чтобы ничего не обронить. Дальше сделай то же самое с другой ноздрёй. Сначала будет лёгкий дискомфорт в переносице, но скоро ты ощутишь эффект.

Лада мне поверила. Мне, грёбаной наркоманке, у которой началась фаза мании и которая просто не может остановиться. Пытаюсь ли я загубить её? Нет, конечно, нет! Я пытаюсь помочь, но и утолить свою жажду тоже.
Лада склонилась над деревянной поверхностью, где остались две дрожки, проделывая всё то же самое, что и я минуту назад.

Мы лежали на полу и смотрели на потолок, слушая тихую музыку, которую включила сероглазка. Я ощущаю некую вибрацию по телу, она разливается, будто от сердца волной, давая понять, что то самое начало своё действие.

Сажусь и смотрю на девушку. Она улыбается, а после садится напротив меня. Я вижу, как её зрачки начинают увеличиваться, затмевая собой цветную радужку глаз. Ей идёт тёмный, ей идёт быть такой веселой.

— Почему мне так хорошо? Будто я не рыдала несколько дней и не была в депрессии, — тараторила Лада.

— Прекрасный эффект, да?

— Долго это будет продолжаться?

— Около пяти часов.

— Мы повторим это?

С уст Лады это звучало как вызов. Вызов самой себе, чтобы заглушить боль. В какой-то момент я моргнула и заметила перед собой Лёшу, который улыбался мне, как раньше. Из мысли меня вывел звук открывающейся двери. Мы с Ладой оглянулись. Но она была спокойна, ведь знала, что кое-кто должен зайти.

Первый появился Стас, ставя рюкзак на пол и звеня стеклом. Следом появился Андрей, который, облокотившись о косяк, посмотрел на нас.

— Ну и под чем вы? — спросил блондин.

— В смысле?

Стас подошёл ближе к Ладе и сел на корточки напротив, осматривая её глаза.

— Какого?..

— Милый, прошу, не ругайся, — начала Лада. — Мне так хорошо сейчас. Я устала рыдать и наконец-то ощутила, что могу вдохнуть.

Стас посмотрел на меня, а потом на Андрея. Громко выдохнул и встал.

— Ещё есть?

— Что предложишь взамен? — просила я.

Стас улыбнулся и коснулся ногой своего рюкзака, снова раздался звук стекла. Я высыпала последнее содержимое, отдавая его Стасу и Андрею. Мы сидели и выпивали, наслаждаясь минутами эйфории, эмпатии, расширенных зрачков и чувства всемогущества.

Стас улыбался с Ладой, обсуждая что-то своё. Андрей меня уламывал пойти ко мне. Никакой близости под наркотиками, иначе обычная жизнь перестанет быть прекрасной и я окончательно подсяду, чтобы ощущать только те эмоции, которые вызывает он и наркотики...

Лада начала тему о себе, она так бесстрашно рассказывала о своём состоянии, что у меня появился страх. Страх за то, что все отвернутся и я дала понять своей крошке, что не надо говорить обо мне сейчас, возможно, я обязательно расскажу сама, когда придёт время.

Я с улыбкой на лице как и все обещаю помочь Ладе, будто я нормальная и в моей голове нет того шторма, который опасно выносить за пределы. Я обнимаю Андрея и понимаю, что когда-нибудь буду обязана рассказать, что со мной не так. «Но останется ли он со мной?». Этот вопрос начинал меня мучать...