🎶Wind Walkers - Eyes closed🎶
(Да, этот вариант мне понравился больше. Прости, Ксюша🙊)

Разбил кружку с утра. Специально. На ней твой знак зодиака, а не мой. И купили ее тебе, когда ты перебрался в мою неухоженную каморку.

"Ему". 

Не "тебе". Он меня не слышит и пора прекратить с ним разговаривать. А то похоже на какой-то маразматический бред. Будто он умер, а не бросил меня, разбив вдребезги мое сердце.

За окном весна, а в душе осень. Такая дождливая, мерзкая и холодная, а не теплая и яркая, пропитанная его любимым бордово-оранжевым цветом. Почти как его волосы. Точно как его характер. Слишком яркий для меня. Поэтому я и ослеп. А теперь остается только наступать на осколки, чтобы хоть что-то почувствовать, кроме боли. Кроме рези в заплаканных глазах, которые так медленно заживают после солнечного ожога.

Не могу сдержаться и захожу в инсту. Конечно же, с левого аккаунта. Чертов идиот. Я знаю, что я чертов идиот. Поэтому он меня и бросил. Я сжимал эту бабочку слишком крепко, до приступа клаустрофобии, и как только она смогла выбраться, она сбежала.

Такой красивый. Яркий, как всегда. Светло-карие глаза с желтыми крапинками сверкают, смотря в зрачки метафорического зрителя. Только ты мог так разговаривать с камерой, будто она может ответить.

Опять я перешел на "ты". Я болен. Я заболел им, когда он еще был со мной, когда он еще позволял мне быть счастливым, созерцая прекрасное, то есть его. Зачем у него столько рилсов, столько публикаций с его веснушчатой физиономией? Когда-то его контент пополнял я. Теперь по ту сторону айфона кто-то другой. Кто-то менее скучный, менее зацикленный на том, чтобы остаться дома и не вылезать из кровати, обнимая тонкое бледное тело и целуя конопатое плечо. 

Чертовы веснушки. "Поцелуи солнца", как называла их его бабуля. После него я не могу смотреть на других людей. Везде только это лицо, только эта кривая смущенная улыбка с прикрытыми зубами, потому что он, яростный любитель кофе и сигарет, стеснялся их цвета. Я же обожал в нем все. И все казалось мне идеальным. Даже вечно розовые уши.

Хотя почему "казалось"? Кажется до сих пор. В этом и проблема.

Решаюсь выйти наружу. Мир уже начал зеленеть, пока я сидел взаперти. Снега давно нет. Сколько я не выходил на улицу? Хвала доставкам продуктов и лекарств. И алкоголя. Вот уж что помогало мне забывать, кто я есть и кого я хотел. Точнее, все еще хочу. Очень хочу. До безумия.

Станиславский как-то отметил, что любить - это хотеть касаться. До встречи с моим чертовым солнцем я думал, что это глупость. Хотеть касаться - и все? Не очень-то возвышенно. К сожалению, моя любовь вылилась в "хотеть обладать". И ему это не понравилось.

Но Станиславский оказался прав. Я мечтал превратиться в осьминога и просто опутать мое яркое солнце всеми конечностями, заставить его остаться в постели под одеялом, чтобы только чувствовать его теплое тело. И не видеть слишком ярких лучей, бьющих в мои глаза, говорящих, насколько я ущербен по сравнению с ним.

- Ты прекрасен, - отвечал он, когда тема заходила об этом. - Давай сфотографируемся вместе!

Какое счастье, что я ни разу не согласился. Ему, по крайней мере, не пришлось подчищать публикации после расставания со мной. Я всегда был по ту сторону. Слепящее солнце лишь отражалось в темноте моих грустных глаз. Точно, я уже тогда грустил, с самого начала. Потому что понимал, что он со мной не навсегда.

Весна весной, но на улице еще холодно. Солнце, разгораясь алым пламенем, почти утонуло в горизонте. "Каждый закат - как маленькая смерть". Кто это сказал? Не помню. Надо было поменьше читать и побольше смотреть на него. А теперь мне только остается добраться до бара и утонуть в бутылке. Мой закат давно наступил. Еще до того, как бордовая кружка с золотым знаком близнецов встретилась с полом и разлетелась вдребезги.

Давай, бармен, неси мне водку. Тут только она поможет. Такая же мерзкая и невкусная, как мои мысли. Но зато, в отличие от моего зомбоподобного тела, горячая. Мое солнце умерло задолго до заката, так что греть меня нечему. Погрей хоть ты.

Ну вот, уже и с алкоголем заговорил. Главное, не допиться до того, чтоб начать писать ему. Айфон в режим полета и самому полететь на танцпол. Да, я буду трястись под музыку и представлять его руки на своей талии. По правде же обнимая себя самостоятельно. Теперь мне остается только это.

Нет, красавица, не подходи ко мне. Твои пьяные голубые глаза с расширенными зрачками меня не привлекают. Твои розовые губы слишком пухлые, слишком непохожие на его. На них совсем нет веснушек. Хотя, будь они похожи, наверное, было бы еще хуже. Но нет, нет, не сегодня. Сегодня еще рано. Давай через месяц, давай через год. Сегодня я не хочу тебя касаться. 

Я пока не могу. Мне нужно, чтобы клетки моей кожи на пальцах полностью обновились, чтобы мое тело прошло полное обнуление, чтобы оно забыло на клеточном уровне о жарком солнце, к которому так льнуло несколько счастливых месяцев своей никчемной жизни. А пока рано, пока я хочу касаться лишь разорванного сердца, хочу чувствовать лишь саднящую боль на ступнях - следы того, как я пытался заглушить телесную память о нем. Пока я хочу закрывать глаза и видеть осеннюю прелесть его волос, слышать теплую пряность его запаха, ощущать тяжесть его бледных рук на своей талии.

Но потом... потом может быть.