Владения Думноны*, середина I века

***

На Воли надвигались сумерки. Маленькая деревушка, что располагалась недалеко от границы с дуротгирами** собиралась принять ночную тишину и уйти на отдых, чтобы с восходом солнца встретить новый день. Работы на полях было много, как и рыбы в море, за которой собиралась группа, когда взойдёт светило. Обычная рутина и тяжёлый труд жителей Воли вознёс их среди других деревень и племён. Многие приезжали в лес Маэр обменять товар, продать свой или просто поглазеть на здешних ведуний, которые славились своими знахарскими способностями. А некоторые и вовсе приезжали свататься, так как многие желали породниться с потомками самой Мор.

Ничего не предвещало беды, когда трое сестёр ушли в лес за травами по просьбе матери. Приближался «du dydd***», как называли местные солнечное затмение и именно в этот день проводили большие товарообмены, а в полночь начинался праздник с музыкой и танцами.
Девушкам надо было собрать большое количество различных трав, листьев и мха, поэтому они ушли далеко вглубь леса, не заметив затаившихся у окраины незнакомцев.

– Солнце садится, – окрикнула сестёр Риннон. – Давайте разворачивайтесь! А то придётся заночевать в медвежьей яме.

Из-за деревьев послышались жалобные ворчания и хруст веток. Бормоча под нос проклятия из кустов выползли Эдна и Этна. Огненно-рыжие волосы были растрёпанные и из них торчали веточки и мох. У Эдны в добавок ещё умостился маленький пассажир – гусеница, которая запуталась в густой шевелюре. Подолы некогда бордовых платьев были изрядно заляпаны грязью, но принюхавшись, Рин уже сомневалась, что сестры испачкались только землей.

– Вы выглядите... – начала было подбирать слова старшая сестра, когда лес разорвал истошный вопль Этны. – ...настоящими ведьмами.

Вопль близняшки подхватила и Эдна. Стоя напротив друг друга, они во всю мощь надрывали глотки. Где-то громко угукнула сова и девушки смолкли.

– Чего вы разорались? Перепугали всю живность в округе, – недовольно бурчала Рин.

– Там...там... – заикаясь начала Этна, – у неё кто-то сидит в волосах...

– И поэтому надо бедную гусеничку оглушить таким ором? – снимая с волос сестры еле дышащее насекомое, возмутилась сестра.

– Ну... ты же знаешь, как я их не люблю, – засмущалась Этна и начала теребить пояс платья.

– А твоё оправдание?

– Я... я... я... а чего она орет? Вот и я тоже, – сбивчиво затараторила Эдна.

– Оригинально, сестренка. Ладно, пора возвращаться пока солнце совсем не село.

Опустив гусеницу на ближайший куст старшая из сестёр развернулась, и маневрируя между деревьев, бодро пошла в сторону деревни. Но стоило ей удалиться от близняшек на пару метров, как сзади раздалось дружное «фууу».

– Что это такое? Земля?– верещала Эдна.

– И так воняет! Нет, явно что-то другое... – вторила сестре Этна.

– Это то, что вы завтра будете зубами отстирывать, иначе màthair**** вас высечет, – не оборачиваясь сказала Риннон.

Всю дорогу сёстры препирались и обвиняли друг друга не замечая, что старшая сестра ускорила ход и уже чуть ли не бежала. Через пару десятков метров они всё же догнали её. Риннон обвивала руками дерево, и словно пыталась срастись с ним. Девушки подшучивали над сестрой, но когда дошли до того места, где та находилась, замерли в оцепенении.

Горизонт пылал огнём. Треск горящей древесины, крики и мольбы людей, лай собак и громкие голоса, доносились через поле, туда, где прятались девушки. Пламя пожирало их деревню, их Воли, доныне самое тихое и спокойное место в округе.

– Спрячьтесь вон в те кусты, – оглядев прилежащие заросли, молвила Рин. – И сидите тихо, поняли?!

Близняшки дружно закивали головами и с ужасом вперили взгляды в огненные столпы, что возносились в воздух на территории Воли.

– Не стойте же столбами! Жива, прячьтесь! – уже толкая обеих в кусты, прикрикнула девушка.

– А ты... ты куда? – перебивая друг друга тараторили Эдна и Этна.

– Я иду туда...

Не дав более сказать им и слова, Риннон ещё раз оглядела импровизированное укрытие, и схватив обломанную ветку, начала подметать землю возле кустов.

– Сидите тихо и ни в коем случае не разговаривайте. А если услышите что-то подозрительное или что кто-то приближается, замрите.

– Не оставляй нас, Рин! – зашептали сестры, борясь со слезами. – Ты там погибнешь! Не ходи туда!

– Надо спасти маму, – только и бросила она сёстрам.

Оставив близняшек одних, девушка стремглав бросилась к деревне. От долгой дневной ходьбы по лесу у нее гудели ноги, но собрав остатки сил, она старалась бежать как можно быстрее и незаметнее.
Опустившаяся ночь скрывала её приближение, но добравшись до окраины поселения она всё же споткнувшись упала прямиком в грязь, громко ойкнув. Рядом послышались шаги и голоса общающиеся на незнакомом диалекте. Девушка замерла в надежде, что её не заметили. Когда относительно стихло, она поднялась и шмыгнула в кусты. Каждый лист и веточка в Воли ей были знакомы, поэтому Рин смогла незамеченной обогнуть побоище и приблизится к родному дому.

Их жилище находилось поодаль от всех остальных и она надеялась, что туда ещё не добрались эти варвары, которые бушевали в деревне. Картина открывшаяся её взору заставила девушку замереть в очередной раз. Риннон похолодела от ужаса. Каждый дом и постройка горели как свечи, выбрасывая в небо угольки древесины, которые, словно бабочки, разлетались по небу. Огромные фигуры одетые в шкуры и какие-то железные доспехи, вырезали жителей Воли большими ножами и пиками; кто-то гонялся за испуганным скотом, а некоторые пытались глумиться над женщинами и девушками. Вся округа утопала в огне и агонии, криках и стонах, в мольбах обреченных думнонов.

За спиной раздался истошный вопль, и когда Рин обернулась, то увидела, что на пороге их дома мать борется с кем-то. Оглядев вокруг себя землю, девушка заметила, блестящую в свете пожара, железку. Подняв её, она бросилась на помощь матери.

– Màthair!

Незнакомец наотмашь ударил женщину по лицу и хищно ухмыльнувшись, бросился на девицу. Откуда у нее взялись силы и храбрость она не знала, но останавливаться не собиралась. Покрепче обхватив руками железку, она не сбавляя хода, бежала навстречу смерти. Но боги благословляли её действия, и с отчаянным криком, Риннон врезалась в противника и загнала железо по самые ладошки. Кусок металла мягко прошёл сквозь плоть орошая брызгами крови платье девушки. Глаза противника непонимающе смотрели на молодую воительницу, и моргнув несколько раз, человек рухнул безвольной кучей к ногам Рин.

– Риннон, – послышался слабый голос матери.

Девушка вырвала окровавленное орудие из уже мертвого тела и побежала к женщине. Та была сильно ранена и ослаблена, но с помощью дочери смогла подняться.

– Где папа и Леусетиус? – всё время озираясь, спросила Рин.

– Утром ушли к лодке, чтобы подготовить все к рыбалке...

– Хорошо. Поспешим, пока нас не заметили, – девушка перекинула руку матери через своё плечо и обняла ту за талию.

– Мы не можем оставить их... – бормотала женщина медленно перебирая ногами.

– Если не уйдём сейчас, мы тоже погибнем. Обещаю, я вернусь и помогу кому смогу.

– Нет, я не об этом. Риннон, тебе надо вернутся и забрать из дома книгу...

– Она не стоит наших жизней, – волоча мать через кусты они углублялись в спасительную лесополосу.

– Очень как стоит! – из последних сил возмутилась женщина. – Это наследие самой Мор.

– Каким образом зло, что олицетворяет Морриган, способствует нашему выживанию? – недовольно спросила дочь.

– Я все объясню, только забери книгу.

– Хорошо. Где она?

Риннон устроила женщину в дупле большого дерева, что так удачно попалось на их пути, и получив от матери указания, где искать книгу, бросилась обратно.

*** ***

Нужное Рин отыскала быстро, ибо их жилище не было велико: три разделённые комнатки и кухня с печью, где они трапезничали по очереди, так как разом все уместиться не могли.

Большой фолиант в кожаном переплете был спрятан под половицами в углу кухни. Обёрнутый в какую-то ткань, он мирно покоился в недрах дома пока девушка не достала его на свет божий. Книга была увесистой, поэтому оглядев пространство, она нашла взглядом сумку, наподобие той, в какую они собирали лесные дары, и запихав найденное в неё, поспешила вернуться к матери.

Но уйти незамеченной ей не удалось. На пороге дома стоял огромного размера человек. Голова и плечи его были покрыты шкурой, но из-за обилия крови и грязи он напоминал больше монстра, чем человека.

Риннон объятая паникой начала метаться из комнаты в комнату ища путь к спасению. В голове была такая каша, что девушка с трудом понимала, что же она делает и куда бежит. От двери раздался злорадный хохот и тяжёлые шаги в её сторону. Забившись в угол какой-то из комнат, девушка старалась усердно думать, как поступить в сложившейся ситуации.

Оружие или то, чем она оборонялась ранее, осталось на полу кухни, а рядом не было ничего кроме деревянного стула и кроватей.

Забившись в самый угол комнаты она сжалась в комочек, обняв колени руками. Книга была зажата между грудью и коленями, и в заботливых руках ждала своей кончины, как и новообретённая хозяйка.

Мерно покачиваясь из стороны в сторону, Рин успела помолиться всем богам, которых только вспомнила, но спасения это не приносило. Как только на пороге комнаты послышалось фыркание, девушку словно молнией ударило. Она начала судорожно вынимать книгу из сумки. Риннон попутно вспоминала все те легенды и пророчества, что рассказывала мама. Помимо обучения травологии, сказания были важным элементом, как уверяла màthair. Передвинув книгу так, чтобы свет луны хоть как-то попадал на страницы, она начала искать сведения о той, кто была их прародительницей.

По сравнению с сёстрами и братом, девушка слушала рассказы матери и теперь надеялась, что хоть это спасёт её бренное положение. Искомое нашлось в середине книги, и пробежав глазами по извилистым словам, Риннон улыбнулась. Но радоваться долго не пришлось, ибо шаги смолкли и пара грязных ног появилась у края фолианта.

Её пробивала мелкая дрожь, а страх сковывал тугим кольцом горло, отчего крики или какие-либо слова о пощаде застряли в глотке.

Иного пути нет. Смерть неизбежна, но она хотя бы попытается.

Мысли о том, что мама в относительной безопасности спрятана в лесу, как и сестры, согревала душу. Слёзы тонкими струйками стекали по щекам и падали на древние страницы рукописи. Подняв голову на стоящего рядом воина, она в последний раз взглянула за окно. Понимая, что из этого может ничего и не выйти, перед смертью Рин не хотела видеть непонятное существо принесшее ей погибель, по одежде и лицу которого стекала ручьями кровь. Одинокий диск луны, что озарял побоище так ярко, приносил немного облегчения.

Слёзы уже лились водопадами, когда положив руки на книгу, девушка произнесла:

– Moro-rigani-s.*****

Примечания автора:

Риннон – имя переводится с кельтского, как великая королева.

Эдна/Этна – кельтские имена, в переводе означают «огонь».

Леусетиус – кельтское мужское имя, означающее белый свет.

Думноны* – (Dumnonii или Dumnones) — британское кельтское племя, которое населяло более далёкие части юго-западного полуострова Великобритании, с, по крайней мере, железного века до раннего саксонского периода.

Дуротгиры**– поселение граничило с Думноны на востоке.

Du dydd*** – в переводе с кельтского «черный день».

Màthair**** – мать на ирландском.

Moro-rigani-s***** – Морриган. «Mor»может выходить из индоевропейского корня, означая ужас или монстрозность, родственного староанглийскому «maere» (который в современном английском равносилен слову «кошмар») и скандинавскому «mara», а также старорусскому «мара» («кошмар»); в то время как «rigan» переводится как «королева». Название может быть восстановлено с прото-кельтского как Moro-rīganī-s. Таким образом, Морриган часто переводится как «Призрачная Королева».