Morwenna Moriarty

Сколько себя помню, я никогда особо не тянулась к христианству; во мне не было безумной любви к богу, как этого хотели от меня родители. Ещё в возрасте шестнадцати лет, когда на просторах интернета нашла статью о богине смерти я понимала, что проживаю не свою жизнь.

Я читала о ней на переменах, представляла себя ею перед сном, но никогда не могла говорить об этом. Со мной рядом не было людей, которые бы поняли меня. Да и в целом: рядом со мной не было нормальных людей. Все, кто окружали меня, вещали о том, что «если враг даст тебе пощечину, нужно подставлять другую щеку», а я лишь молчаливым кивком поддерживала их, мысленно проклиная каждого.

У меня даже не было друзей. Я никогда не открывалась людям, лишь лгала о своей личности. Наивные дураки верили в это. Лицемерие – единственное, чему меня обучали в храмах.

Хотя и тут я солгала. Был один человек, рядом с которым я была настоящей и он принимал меня такой, какая я есть. Правда я очень сильно хотела, и до сих пор хочу, его забыть.

Он появился в моей жизни так же резко, как и ушёл. Он стал моим спасением на определенный период времени.
Был моей панацеей.
Непробиваемым панцирем. 
Невидимым куполом защиты. 

«Винсент Вотольд Рокко» — именно такое название имеет оружие моего личного поражения.

Нас объединяли порочность, похоть и тайны, а незамоленные грехи были путеводителями в огненную геенну. Любила ли я его? Наверное, нет. Но как тогда объяснить ту ненависть, которую я испытываю когда вспоминаю о нём?

Не понимаю. Ничего не понимаю до сих пор.

— Ты не изменилась. — Кто-то шепнул мне на ухо довольно многообещающую фразу и я обернулась.

Клиент. Ничего особенного. Просто, вероятно, обдолбанный дурью человек, который хочет думать, что я — как-то связана с ним. Такое бывает слишком часто, особенно в VIP кабинках.

Я зарабатываю разными способами, но все они напрямую связаны с продажей себя. Мне одновременно нравится быть на обложке «Playboy» и при этом, когда моё либидо взлетает до небес, крутить задницей в самом престижном стриптиз-клубе Милана тоже по душе. Хотя, скорее всего, я занимаюсь этим только ради того, что-бы в очередной раз пойти против родителей. И меня безумно интересует: почему они ещё не знают о моей порочности? Всё таки, я скрываюсь неплохо.

Между тем, я умею зарабатывать более приличными способами, но пока это меня не особо привлекает.

— Мори... — Всё продолжал незнакомец, а моё тело покрывалось мурашками. Я привыкла игнорировать любые слова клиентов, моё дело соблазнять и расслаблять, а не вступать в диалог.

Это не может быть он.
Это не он.
Он бы не узнал меня, особенно в этой маске.
Совпадение, не более того.

— Я узнал тебя по шраму на пояснице.

— Вы ошиблись, я — Лаура, — нервно выдала я, продолжая двигать тазом в темп слабой музыки. Это он. Человек, который без предупреждения пропал, оставив меня одну со своими переживаниями. Один на один с кошмарами. Удивительно, но ведь буквально недавно я думала о нём, растворяясь в танце. Да уж, чего врать уже, я думаю о нём постоянно. Все грязные фразы в мой адрес я воспринимаю его голосом.

— Я знаю, что это не так. — Мужчина — ранее такой близкий, но сейчас такой чужой — дёрнул меня за локоть и сорвал эту дурацкую маску. — Ты изменилась.

Удар. Первый сокрушающий удар.

— Какого черта?! — Ошарашенно и довольно агрессивно крикнула я, понимая одну вещь: моя молчаливая сказка теперь должна поместить на своих страницах нового персонажа. Ведь он первый. Снова первый. — Винсент.. — Мой голос обмяк, как у ребёнка, который жутко провинился перед родителями. Примерно таким же тоном, я изъяснялась перед матерью, когда в подростковом возрасте она нашла у меня в комоде несколько эротичных комплектов белья.

— Ты ненавидишь меня, готова трижды проклянуть меня и весь мой род, да-да, я всё прекрасно знаю. Но я искал тебя. Постоянно искал.

— С какой целью? Ещё раз плюнуть мне в душу? Бросить в самый тяжёлый период? Чего именно ты хочешь от меня сейчас? Ты забрал у меня всё, что только мог. — Я быстро совладала с собой, потому теперь каждое слово пропитывалось безразличием. Как и всегда. Я привыкла быть сдержанной и довольно скупой на эмоции. Жизнь научила меня этому.

— В тот раз у меня даже не было времени объясниться.

— А ты хотел объясниться? Я не верю в такие сказки. Ты трахнул меня и исчез, как последняя мразь. Но самое обидное было то, что ты врал мне. Говорил, что я важный человек для тебя. А в итоге?

— В итоге у меня не было шансов. Ты никогда не слышала меня. Не хотела слышать, хоть и, порой, слушала.

— А сейчас я тебя даже слушать не намерена! Чёртов ты мудак. — Я так отчаянно била его по грудной клетке, даже на мгновение показалось, что на его теле останутся вмятины. Клеймо Морвенны Мориарти.

Меня ранили его слова, ведь я всегда прислушивалась к нему, пусть и делала по своему. В моей жизни правила просты: падать можно лишь от своих ошибок. Никакие нотации не помогут, пока я сама не прочувствую сокрушение.

— В отношениях, где правят хоть какие-то чувства, монологов быть не может. — Он вновь филосовствовал. Как раньше.

— Но я не питала и не питаю к тебе ничего. — Отчасти... Да что уж греха таить, я безнравственно лгала. Ненависть. Я ненавижу его.

Но вот ненависть сильнее любви. И что с этим делать – явно не знаю. Возможно, если бы не он — я бы жила по традициям своей семьи, совершенно не интересуясь волей. Я была бы нормальной.

— Я вижу тебя насквозь, Мори.