—После этого..мы сбежали в Ямасаки* — небольшой городок в Японии, где мы прожили десять лет, – продолжал Чонгук, пока руки девушки тряслись. Она была в смятении. После стольких лет, трем братьям пришлось прятаться от охотников, которые, по рассказу вампира, казались куда менее человечны, чем сами «монстры», за которыми они и охотились.

*( название вымышленное, а если такое и существует — значит, я экстрасенс).

—Но в один день...Кидо нашел нас, – решил поддержать брата Тэхен. Все трое выглядели не лучшим образом. Конечно, ворошить прошлое, да еще и такое — было очень нелегко. Тяжело и болезненно.

—Я забыл, что нужно было сначала посмотреть в глазок, и открыл ему дверь, – дополнил историю Чимин. Он выглядел виноватым, хотя братья наверняка уже не раз говорили ему, что это — не его вина, – Конечно, я сразу позвал Хенов и нам удалось сбежать через окно; мы бежали через лес и наткнулись на заброшенный деревянный дом. Слава Богу, этот псих не нашел нас там... – я заметила, что Чимин тревожно поднял голову вверх. Видимо, чтобы не заплакать. Знаете, как это делают? Чтоб слезы закатились обратно, откуда вытекли, чтобы человек не показывал свою слабость.

—Но что было дальше? Разве он не преследовал вас все время? Как вы скрывались? – не терпелось узнать продолжение Тэен.

—Мы были для него смыслом жизни, – с кривой ухмылкой промолвил Чонгук, – Убить нас — было его целью, – пострадавшая заметила, с какой злобой в голосе сказал это Чонгук.

Он не хотел срываться, но ведь и сдерживать эмоции было неправильно. Почти всю свою жизнь Чон должен был мириться с тем, что убийца его отца до сих пор на свободе, что он не имеет права убить его так же жестоко и быстро, как это сделал первый.

—На деньги, что оставил отец, мы улетели в Америку, – с не меньшей обидой произнес Тэхен, – Поменяли имена, каждые полгода меняли работы и место жительства. Мы буквально объехали всю страну, дабы сбежать от этого...

Далее последовала пауза. Тэен готова была проронить слезу, но смотря на братьев, которым удалось сдержать боль внутри, она не стала этого делать. Вместо скатившейся по щеке слезе, она задала вопрос, который добил девушку.

—Как долго это продолжалось? – с дрожью в голосе спросила Тэен, сжимая в руках одеяло, которое от такой приложенной к нему силы, готово было порваться в клочья.

—Не считая того времени, что мы жили в Японии... – задумался Чимин, не жалея сил на подсчет прожитых лет, как беглец.

—Двадцать семь лет, – констатировал Тэхен.

—Двадцать семь лет?! – шепотом возмутилась Тэен. И хотя девушка знала соседей не так уж и давно, но она успела привыкнуть к каждому из них. В конце концов, Тэен узнала о вампирах, похоже, столько, сколько не знал никто.

Тэен сама не заметила, как начала плакать. Только после того, как воздуха в легких резко стало не хватать, а в груди что-то защемило, она опомнилась и быстрым движением руки вытерла соленую слезинку со щеки.

—Ты плачешь? – вдруг спросил Тэхен, пораженный такой реакцией девушки. С самого начала средний брат не сильно доверял девушке, но правда была в том, что он не доверял никому. С того рокового дня, который запечатлелся в памяти десятилетнего Тэхена, как роковой вечер, поменявший его представление о любви и матерях.

Ведь в отличии от трехлетнего малыша-Чимина, они со старшим братом помнили абсолютно все. Хорошая память не подвела мальчика именно тогда, когда, казалось бы, могла и, даже, — должна была.

—Извини, – промолвила Тэен, вдыхая побольше кислорода, чтобы не выглядеть потухшей в глазах парней.

Тяжелая рука Чонгука легла на спину Тэен, которая казалась ей легкой и воздушной, словно пушинка. Волна тепла пробежалась по телу молодой девушки, и она чуть шире открыла глаза — от удивления.

И хотя история ничуть не касалась Тэен, облегчение после такой сильной боли в сердце наполнило ее. Ей захотелось обнять их всех, чтобы вампиры забыли об этой ужасной истории и больше никогда к ней не возвращались. Хотелось просто задушить их в объятиях и оберегать от какой-либо боли, как собственных детей. Ведь их мать не справилась с этой задачей.

Поток мыслей Тэен прервался на самом интересном моменте, когда в палату зашла медсестра.

—Прошу прощение, что прерываю... – женщина лет пятидесяти - шестидесяти оглядела всех «посетителей» и, уставившись в какой-то блокнот, продолжила, – Но пациенту нужен покой. Госпоже Ким сейчас лучше вздремнуть, так что... – она вновь подняла взор к трем парням на кровати Тэен и чуть смутившись, произнесла, – Этим трем красивым молодым людям..., – запнулась аджума, – Кхм, лучше поскорей уйти.

***

Я глупо улыбнулась, пока все трое, поспешно вставая со своим насиженных мест, пытались понять причину внезапной смены моего настроения. Они и правда как дети — такие же наивные и смешные. Вот только в телах трех мужественных, а вспоминая мой первый визит к ним и голый торс Тэхена, то и накачанных молодых людях.

Но, вспомнив, что осталась еще одна вещь, которую я не успела обсудить с самым старшим вампиром, я уцепилась я за рукав Чонгука, тем самым останавливая его.

—А? – оглянулся парень, и я сглотнула слюну. Сама не понимаю, почему я вдруг заволновалась. Наверное, не отошла еще от истории их детства.

—Можно...он ненадолго останется? – обратилась я к медсестре.

Женщина скривилась и как-то непонятно посмотрела на мою руку, удерживающую вампира в комнате. Она, как-то хрипло, вздохнула и закатила глаза.

—Ладно, – сквозь зубы промолвила та, – Но только на пять минут.

Я кивнула ей в ответ и радостно заулыбалась. Чимин с Тэхеном тихо вышли. Видимо, все кроме Чонгука понимали причину моих действий.

—Я хотела поговорить с тобой... – начала говорить я и поняла, насколько смущающим и неловким обещает быть разговор, – ...насчет того поцелуя.

Не успела я и промотать возможные варианты продолжения моей фразы, как Чонгук решил сделать это первым. Не знаю, радоваться мне нужно было, или наоборот?

—Прости, – я прекратила теребить пальцы и подняла голову. Я посмотрела на Чонгука шокированным взглядом. Неужели, он так же волнуется, как и я?

—Это все моя вина, – он и правда говорил так, словно считал себя виноватым, – Извини, если тебе было неприятно, – с горечью в глазах произнес он и моему удивлению не было предела. Более того — я была возмущена.

—Нет! – вдруг вскрикнула я, – Мне не было! – только спустя секунду я поняла, что сказала. Вот черт. Позор, стыд, ужас!

—То есть... – начала оправдываться я, в то время, как Чонгук пялился на меня, будто я только что раскрыла какой-то ужасный секрет, – Ты тоже.. извини меня.

Чонгук слегка кивнул, теперь скрывая свое удивление. Но наш разговор был не закончен, и у меня в запасе было еще пару слов, которые я хотела бы сказать.

—И еще... – начала говорить я, подбирая нужные слова, – Мне жаль, что с вами все это случилось.

—Ничего, – ничуть не холодно произнес парень, что уже чуть-чуть обрадовало меня, – Это не твоя вина, – он о чем-то задумался. Я не хотела, что в его памяти все время всплывали те ужасные времена, когда они с братьями скитались по улице и жили без родителей. Мне было больно смотреть на него, потому что за холодным вампиром скрывался шестнадцатилетний подросток, отчаянно нуждающийся в любви и тепле.

Может, именно поэтому его руки такие холодные? И сам он... холодный, закрытый. Все эти ужасные вещи сделали его таким. Думаю, если бы не братья, он бы сделал что-то с собой.

Эти мысли все больше пугали меня, но я не позволяла эмоциям завладеть разумом. Раз Чонгук смог продержаться двадцать семь лет, то и я смогу — хотя на какие-то пять минут успокоится.

—Я не должна была спрашивать тебя об этом, – наконец сказала я.

—Я давно хотел рассказать все тебе. Так что все в порядке, – и снова он оправдывает меня, - Правда.

Кажется, он хотел этими слова успокоить совсем не меня, а напротив — себя. Возле него не было мамы, которая бы погладила его по голове, приговаривая: «Все в порядке», «Все будет хорошо».

—Знаешь... – и все-таки, я решила приободрить ее. Как-никак, а слова, которые я собиралась сказать — были правдой.

—Не смотря на то, что сказала твоя мама, – я пыталась как можно деликатнее выражать мысли, и, кажется, мне это пока удалось. Я смело открыла рот и сказала:

—Я думаю, что ты — самый искренний и... – чуть задумалась я, чтобы подобрать нужное слово, но на у пришло самое банальное, – ...добрый человек, которого я знаю.

Я смущенно захлопала ресницами, в поиске предмета, на котором бы смогла сфокусировать свой растерянный взгляд. Ни старый пол, ни протертая дверная ручка, ни апельсины на тумбочке не смогли привлечь мое внимание настолько, чтобы сердце прекратило стучать в ушах.

Что привело мой бедный орган в еще более худшее состояние — так это внезапный порыв чувств Чонгука, которые он решил донести до меня своими столь неожиданными объятиями!

Парень обхватил меня обеими руками, сжимая не слишком сильно, чтобы я смогла нормально дышать. Но как, по его мнению, мне было «спокойно дышать», если волнение переполняло меня, а голова — кружилась?!

Пока мои ноги свисали с кровати, не доставая до пола всего на пару сантиметров, я не могла пошевелиться. Я поняла, что спина Чонгука была намного шире и крепче, чем мне казалось раньше. В таком положении и на таком расстоянии, я также смогла заметить, что ростом он был намного выше меня. Настолько, что Чонгуку пришлось нехило нагнуться вниз, чтобы достать до лилипута по имени «Тэен».

Я вновь сглотнула слюну, и продолжила сидеть с раскрытым ртом, будто собака, высунувшая язык от жары. Создавалось впечатление, что Чонгук обнимает какого-нибудь щеночка, достающего ему, разве что, до коленок.

Но, не смотря на все это, такой холодный Чонгук вдруг стал теплым и «надежным»? Именно таким. Я чувствовала себя, будто за стеной, за горой, которая охраняет меня от попутного ветра. Да вообще — от всего, что может навредить мне.

Передача тепла прекратилась, как только Чонгук отпрянул от меня. Я заметила румянец у него на щеках, когда тот прикоснулся костлявыми пальцами к своим губам.

—Извини, – лишь сказал тот и ринулся к двери, которую как раз открывала медсестра. Чонгук выбежал из палаты, сбивая с ног бедную женщину и раскидывая по полу всю ту кипу бумаг, что она волочила за собой.

—Что за наглый паренек! – вскрикнула та и я подбежала к ней, чтобы помочь поднять бумаги.

Собирая неизвестные мне документы и какие-то записи, я, сама того не понимая, замерла, прокручивая недавние события в голове снова и снова.

—Почему он так внезапно вылетел отсюда? – поинтересовалась женщина, когда мы обе уже встали с пола, – Произошло что-то хорошее?

—«Что-то хорошее»? – переспросила я, будто спросила себя этот же вопрос, – Да, – улыбнулась я, тихонько хихикая, – «Что-то хорошее».