1 января 2016 года

Улицы Сеула

Чонгук в среднем темпе вышагивал по узенькому тротуару. На проезжей части не было ни машин, ни каких-то случайных или пробегающих мимо пешеходов. Улица была приятно пустой и слегка притрушенной снегом. Вокруг каменными валами стояли старые мрачные здания. Из-за солнца они казались даже немного приятными на вид, но, всё же, оставляли после себя ощущение прошлого, давно забытого и какого-то сладко ностальгичного. Поворот за поворотом, одна яма в асфальте за другой, и Чон преодолел большую часть пути, что он должен был пройти.

— Кх, — непроизвольно издал парень, когда его нога внезапно провалилась в глубокий сугроб.

Ситуация оказалась непроблематичной, но довольно непредсказуемой — ночью выпало не так много снега, да и вокруг того сугроба почти не было снега. Что за чудеса?

Вскоре, Чон выбрался из снеговой ловушки и, стряхнув ногой, чтобы избавиться от снега на и так довольно лёгкой — по крайней мере, для зимы — обуви, продолжил идти вперёд. Его ещё не скоро ждал очередной угол, так что, пока он шёл прямо и не концентрировал всё своё внимание на местности и поворотах в особенности — конечно, дабы пойти по правильному пути — Чонгук заметил, что люди потихоньку начали заполнять улицы.

Новый год прошёл, и все как будто вмиг избавились от той праздничной атмосферы, высыпали из своих сердец — точно детские хрюшки-копилки с монетками — все надежды, мечты и желания, чтобы опять отправиться по своим повседневным делам.

Небо было такое же ясное, как кожа актёров в сериалах, но вот разум Чон Чонгука — совсем наоборот. Молодой человек был, как будто, потерян, хотя и шёл туда, куда нужно. А называлось это место — булочная. Да, многие могли бы подумать, что парень с такой уверенностью и целеустремлённостью мог направляться лишь в какое-то важное место или на срочную встречу, однако всё было совсем не так.

Чонгук уже давно забыл о таком слове, как «университет». Наотрез отказавшись поступать хоть куда-то, он постоянно сидел дома вот уже почти год. Впрочем, идти ему было некуда. Изредка занимаясь подработкой, он зарабатывал «пару копеек», что были просто бонусом к зарплате его бабушки, с которой он и жил.

— Ваш штрудель с вишней, — произнёс весёлый задорный голос недалеко от Чонгука.

Второй посмотрел перед собой и увидел машину, или, как их ещё называли, «кафе на колёсах». Только это было что-то типа «уличной еды на колёсах». Улыбка мужчины была не яркой, зубы не блестели белым светом, но он был настолько приветлив и искренне дружелюбен, что, как будто, какими-то магическими заклинаниями «притянул» к себе Чона.

— Что вам, молодой человек? — спросил продавец.

Только тогда, вблизи, Чонгук сумел хорошенько разглядеть его лицо: квадратной формы, оно было окрашено в смуглый загар — скорее всего, от природы, а вовсе не регулярных походов на пляж или в солярий — и присыпано небольшой горсткой родинок, что скупчились на его лбу, возле щёк и подбородка. Имелись у мужчины, также, и морщины, но их было трудно отличить от обвисшей грубой кожи, что, какой бы неэстетичной она могла ни показаться — не бросалась в глаза. Скорее, это Чонгук так хорошо и упорно разглядывал лицо продавца, что его взгляд сам набрёл на все эти детали.

— Я, — немного растерянно промолвил тот, пока его взгляд гулял по небольшому прилавку с выпечкой и какими-то топингами к ней. — Здесь раньше было кафе... с булочками.

И, правда, какой бы притягательной ни казалась улыбка продавца в фургоне или вкусной еда в его ассортименте, но на том месте совсем недавно — пару... недель? Месяцев назад? — было расположено здание кафе. Чонгук точно помнил это, как и то, какой сладкой была выпечка, что продавалась там. Наверное, даже, слишком сладкой.

— А, — вдруг издал мужчина в возрасте, — они переехали, — он немного выглянул из окошка своего фургона и ткнул пальцем куда-то влево. — Во-он туда.

Казалось, тот изо всех сил старался сделать так, чтобы Чон понял, где находилась булочная, но второй не спешил проявлять ему свою благодарность. Хотя, скорее, это мужчина не дал ему сделать этого, внезапно опять заговорив:

— Не хотите попробовать?

В этот момент Чонгук вдруг понял, что смотрит на корзинку булочек за стеклом, с надписью, сделанной непонятным почерком. К тому же, запотевшие от холода стёкла прибавляли сложностей с прочтением названия блюда.

— А... — промямлил тот, на несколько секунд задумавшись, после чего вдруг закрыл рот, словно отказывал своего организму в проявлении неуверенности. Затем продолжил: — Что это? — парень кивнул на несколько булок прямоугольной формы, с какими-то узористыми надрезами по бокам.

— Это? «Любовь пчёлок»*! — прощебетал хозяин фургона, обеими руками упираясь в твёрдую поверхность перед прилавком (читай: полкой) с едой.

(Примечание автора: * — спасибо одному лунному человеку за эту фразу:> Надеюсь, ты не против, что я упомянула её~ Она мне слишком понравилась, хе)

— «Любовь пчёлок»? — переспросил Чон и странно посмотрел на мужчину, а затем вновь на выпечку. В это же время продавец продолжил свой рассказ:

— Рецепт очень старый, но тогда, в прошлом, они казались чем-то простым, но, одновременно с тем, изысканным. Знаете, как говорят: «Красота в простом»? Эти булочки были именно такими. Но они очень скоро потеряли свою популярность. Хотя мне они всегда нравились — сладкие и, в то же время, горячие и внутри, и снаружи.

— Что вы имеете в виду? — неосознанно, Чонгук заинтересовался, хотя его голос звучал, скорее, безразлично или спокойно, чем заинтересованно.

— Внутри булочек — мёд, но он не растопленный и не замерзший — в этом «изюминка» этих булочек. Тесто свежеиспечённое, хрустит и «лопается» во рту, а мёд тёплый, но не горячий, так что не обжигает язык.

— Вы так увлечённо рассказываете о них, — издал неловкий смешок парень, хотя совсем не ощущал желания уйти или закончить разговор. — Словно это ваши дети.

Продавец расхохотался, а спустя секунд десять или около того ответил:

— Мой папа раньше готовил их. Я не помню, как ему достался рецепт, но это произошло случайно, когда он ездил в командировку в Германию. Он всегда говорил, что мёд нельзя не любить, «ведь это любовь пчёлок, которая оказывается у нас в желудке».

— Немного странно звучит, — хохотнув, произнёс Чонгук, сильнее укутавшись пальто, что он быстро и небрежно накинул на себя перед выходом. — Но это так смешно, что даже красиво.

— Отец с детства любил мёд. Эта любовь не передалась мне по крови, но я всегда наслаждался его фирменными медовыми булочками. А после его смерти я решил поискать о них информацию и обнаружил, что у них не было названия.

— Вы сами придумали называть их «Любовью пчёлок»?

— Так и есть, — глядя в глаза Чонгуку, улыбнулся тот. — Надеюсь, я не утомил вас своей историей, — хохотнул мужчина ещё раз.

— Вообще-то, — сделал паузу Чон, а затем прочистил горло и сказал: — Я возьму две. Нужно пробовать что-то новое в жизни.

— Начните с обычных булочек — а там, может, и любовь свою встретите, — подмигнул парню тот, издав смешок, после чего принялся накладывать выпечку в бумажный пакет с оранжевой надписью.

— Это вряд ли, — промолвил Чон и забрал из рук хозяина фургона свою покупку. Затем протянул тому деньги.

— Уже есть девушка? — по-прежнему задорным голосом спросил мужчина. — Или есть кто-то на примете?

— Мне казалось, что была, — лишь произнёс в ответ Чонгук, судя по всему, не спеша возвращаться домой.

— Расстались?

— Мы не встречались.

— А, значит, отказала... — сочувственно промолвил мужчина в возрасте.

— Нет, я ей отказал, — сказал молодой человек, и продавец удивлённо уставился на того.

— Если она нравилась вам — зачем отказали ей?

Чон отвёл взгляд прочь — точнее, покосился вниз — и выдержал небольшую паузу, прежде чем ответить:

— Потому что это была ложь.

С этими словами он развернулся и зашагал прочь. Продавец провёл его взглядом до ближайшего поворота, после чего молодой человек окончательно скрылся из поля его зрения. Этот странный паренёк запал в память старику, но он так и не смог понять смысл слов того, как бы ни пытался. Мало кто смог бы.

10 апреля 2018 года

Комната Чон Чонгука

Парень с аккуратно зачёсанными в две стороны волосами ловким движением руки надел яркое пальто. По его рукам внезапно пронеслась волна прохлады, и он покосился на шарф, что висел на деревянном стуле, задвинутом в небольшой стол. Чон тяжело, но быстро вздохнул и подошёл к стулу, чтобы снять с него шарф и, со слегка раздражённым видом, обмотал его вокруг ше. Всё же, Чон Чонгук до колик в животе ненавидел холод и потребность одеваться в «сто одёжек», чтобы согреться или, хотя бы, уберечься от простуды.

Внезапно, парень услышал знакомую мелодию и понял, что ему звонят. На экране высветился номер с надписью «Сон Сынван». Он не спеша принял вызов и поднёс смартфон к уху.

— Да? — произнёс парень, а в следующую секунду услышал в ответ:

— Алло, Чон Чонгук?

— Да.

— У меня есть к тебе просьба, — какая-то часть Сон ожидала услышать подкол или что-то вроде «У тебя-то? Ко мне?». Но ничего из вышеперечисленного так и не произошло, и Чонгук сохранял абсолютное молчание. — В это воскресенье у моей знакомой вечеринка у бассейна.

— Ты приглашаешь меня на вечеринку своей знакомой? — насмешливым тоном переспросил тот.

— Так и есть. Но у меня есть одно условие: ты должен привести с собой Йерим.

Чон на несколько секунд застыл, слегка удивлённый тем, что сказала Сынван.

— Разве вы не подруги? Почему ты думаешь, что я смогу убедить её лучше, чем ты? — наконец, ответил парень.

— А, ну... — спокойным голосом промолвила девушка. — В принципе, ты прав. Наверное, ты не сможешь помочь мне. Всё-таки, она-...

— Ты сейчас испытываешь на мне какую-то психологическую методику, Сон Сынван? — перебил ту Чонгук. — Мне, в любом случае, нечего делать в это воскресенье, так что я, так и быть, пойду.

Он услышал довольный, но короткий смешок по ту сторону провода, а затем Сон добавила:

— Отлично.

— Сынван, — внезапно, молодой человек вновь окликнул её. — Почему ты доверяешь мне?

— Кто сказал, что я доверяю тебе?

— Ты просишь меня о чём-то, что связано с Йерим. Разве ты не была негативно настроена по отношению ко мне, когда мы виделись в последний раз?

Сынван молчала с секунду или две, а после произнесла:

— Я не могу указывать ей, что делать или что чувствовать. Но я вижу, что она улыбается в последнее время. Не скажу, что ты — единственная причина этому, но Йерим точно рада тому, что ты рядом с ней. И пока это не доставляет ей проблем, я не буду противиться вашим отношениям, какими бы они ни были.

— Откуда такое доверие, — тихонько хмыкнул тот, но не в плохой манере, а, скорее, дружелюбно весёлой.

— Это не доверие, — в следующий же момент ответила Сон. — Я просто жду, пока ты опять сделаешь ей больно и уйдёшь.

Чон не мог скрыть от себя — своих мыслей — тот факт, что был ошеломлён словами девушки. Даже его лицо выражало то, каким искренним было удивление парня, что случалось не так часто, как у всех остальных людей. Казалось, он был вдвойне поражён.

— Но пока ты не сделал этого — помоги мне и выполни мою просьбу.

Вскоре звонок был завершён. Чон дал себе лишь минуту или две, дабы обдумать произошедшее, после чего окончательно решил выбросить из головы слова Сон. Естественно, ему не удалось сделать это, но он умело построил стену в своём сознании, что отделяла его мысли от воспоминаний о том, что ему сказала Сынван. Хотя бы временно.

10 апреля 2018 года

Университет где-то в Сеуле

Ким Хёчжон с бодрым выражением лица шагал вдоль коридора. Его плечи ещё ни разу не коснулись людей, идущих навстречу ему, хоть это и был «час пик» в коридорах университета.

— Привет, Хёчжон, — прощебетала девушка, что внезапно подняла руку в воздух, как только увидела Кима. Они встретились взглядами, и второй тут же улыбнулся ей, легонько кивнув головой.

Вход в столовую был словно общественный транспорт: недостаточно большим, но по максимуму заполненный людьми и душным воздухом. Благо, в самóй столовой всё было не так ужасно. Однако Хёчжон, как только он прошёл внутрь, заметил, где-то вдалеке, группу хорошо знакомых ему студентов. Это были те самые парни, с которыми они — он и Йерим — постоянно конфликтовали. В последнее время эти ребята не доставляли друзьям проблем, но в этот раз они, похоже, решили исправить «нарушенную рутину».

— Вы посмотрите-ка, буратино здесь, — хохоча на всё помещение, произнёс один из них.

Хёчжон лишь злобно зыркнул в их сторону, но не посмел ни подойти к ним, ни сказать что-то в ответ. Нет, скорее, он не хотел — уж больно затратно было тратить свои силы на каких-то придурков. Но в этом Киму помогли сами парни, встав со своего стола и подойдя к тому, за которым сидел Ким Хёчжон.

— Не такой смелый, как раньше, а? — сказал кто-то из группы студентов возле него. — А где твоя любимая Йерим, что всегда приходит тебе на помощь? — он наигранно удивился и оглянулся по сторонам. — Опять ушла цеплять парней в клубах?

Хёчжон продолжал молчать, хоть между ним и несколькими парнями, всё же, установился контакт взглядами на пару секунд. Он не собирался влезать в драку или ссору, хоть для достижения своей цели — а именно, спокойный перерыв между парами — ему и нужно было молчать на всё, что говорили хулиганы.

— Ничего из себя не представляешь без подружки, — насмешливо — но, как будто с ноткой злобы — процедил парень, что стоял посередине. — «Безногий», ничего не скажешь, а?

— У буратино, небось, нога открутилась, — гоготнул его приятель.

— Помочь тебе, буратино? — отвернувшись от того и посмотрев в глаза Хёчжону, спросил студент. — Ребята! — крикнул тот на всю столовую. — Вы хотите, чтобы мы помогли буратино вкрутить его ногу?

Из «аудитории» тут же послышались смешки и какие-то негромкие выкрики. Из-за их количества, было трудно различить слова, что произносили люди, но Хёчжон знал, что оказался не в самой лучшей ситуации. Он видел и поддержку со стороны нескольких людей, и сочувствие мимо проходящих незнакомцев. Но у него перед глазами вдруг пролетело воспоминание о том, как Йерим ухаживала за ним в медпункте. Парень точно знал, что не хочет причинять ей неудобств и, тем более, тратить своё время на каких-то хулиганов. Так что он, стерпев дрожащую боль в районе груди, резко встал со своего места и, собрав все свои вещи — а их было не так уж и много — зашагал в сторону выхода из столовой. Его не стали останавливать, но он всем своим нутром чувствовал взгляды, что упирались ему в спину, плечи и голову. Это было просто отвратительное чувство. Но Хёчжон принял решение проглотить его и попытаться забыть то, что только что произошло.