***

— Мам, пап, мне нужно с вами поговорить, — сказала Юлиана, зайдя в зал.

Руки девушки слегка тряслись, сердце бешено билось. Малой было страшно.

— Что-то серьёзное? — настороженно спросил отец девушки и выключил телевизор.

— Ну, да, — голос Юлианы вздрогнул.

— Милая, что случилось? — взволнованно спросила мама.

— Я хотела сказать вам, что... — начала девушка, но продолжить не смогла.

Язык не поворачивался говорить такое родителям. Не спрашивать, а ставить перед фактом. Она никогда не делала этого. Юлиана пыталась сказать, но каждый раз, когда набирала воздух в лёгкие и открывала рот, чтобы начать говорить, голос будто пропадал.

— Ну? Что такое? — решил попытаться помочь мужчина.

— Я... — сказала девушка и снова не смогла продолжить: страх брал над ней верх.

А что, если они запретят ей встречаться с Психом? Что, если больше никогда не выпустят из дома? Что, если Малой придётся с ним расстаться? Как она проживет без парня, к которому успела крепко привязаться и полюбить? Юлиана очень боялась реакции родителей.

Анна Владиславовна заметила состояние Юли. Она прекрасно понимала, что творится с её дочерью. И теперь женщина начала понимать, почему Малая ведёт себя так. Это больше было из-за Максима Федоровича, ведь мать поймёт свою дочь лучше, чем отец в этом случае.

— Милая, — Анна Владиславовна улыбнулась дочери, чтобы та хоть немного успокоилась, — присядь, пожалуйста.

Юлиана на чуть дрожащих ногах подошла к мебели и села на кресло, стоящее рядом с диваном, на котором сидели родители.

— Макс, — женщина посмотрела на мужа и положила свою руку на его, — сейчас, пожалуйста, спокойнее.

Мужчина не совсем понял, к чему клонит его супруга, а вот Юлиана удивленно посмотрела на мать, думая о том, что неужели та догадалась, но потом снова опустила взгляд в пол.

— Милая, у тебя появился мальчик? — спокойно спросила Анна, прорезав своими словами тишину, а девушка вздрогнула и резко подняла широко распахнутые глаза на родителей.

Она достаточно громко и заметно сглотнула, когда посмотрела на отца. Он удивленно переводил взгляд с жены на дочь и наоборот. Юлиана не понимала, Максим Федорович злится или пытается осмыслить ситуацию и поэтому молчит.

Малая глубоко вдохнула и застыла, ожидая реакцию отца. И когда мужчина, заинтересованный ответом девушки, устремил взгляд на свою дочь и увидел то, как сильно она волнуется, он решил слегка поднять уголки губ, чтобы та расслабилась. Юля посчитала этот знак неким отражением одобрения.

— Да, — быстро выпалила она.

Малая увидела, как вздернулись в удивлении брови её отца, и как вздрогнули губы матери, изображая добрую улыбку.

— Я так и думала, — тепло сказала женщина, — поэтому ты в последнее время ходила такая странная, задумчивая, весёлая и пропадала у "Белки".

— В большинстве случаев так и было, — тихо ответила Юля.

— Почему ты раньше не говорила об этом? — спросил на удивление девушки отец.

— Я боялась.

— Чего? — спросил Максим Федорович.

— Твоей реакции, — посмотрела ему в глаза Малая.

И наступила тишина.

— Почему вы ничего не говорите? — чуть громче, но так же скромно спросила девушка через минуту молчания.

— Милая, это же замечательно, — все с той же улыбкой говорила Анна Владиславовна, — ну же, рассказывай. Кто он? Как зовут? Сколько лет? Кто родители?

Юлиана поняла, что мать её пока что только рада этой новости, но вот её настораживало то и дело меняющееся лицо отца. Девушка не понимала его реакции. А мужчина хоть и был ошарашен этой новостью, но пока что так же, как и супруга, ничего против не имел.

— Да, доченька, рассказывай, мне тоже интересно, — вдруг сказал отец и улыбнулся, а Юлиана сразу изменилась в лице после слов папы.

— Мамочка, папочка, — улыбалась она, — он такой замечательный! — восторженно и оживлённо говорила девушка, — его зовут Мирон.

— А сколько ему лет? — спросил отец.

Юлиана немного напряглась.

— Ему девятнадцать, папочка, — чуть тише сказала она.

— Ну, хоть не двадцать шесть, — хохотнул мужчина, — нормально.

И после очередного одобрения девушка вдохновилась вновь.

— Он такой красивый, самый лучший! Учится, кстати на хирурга. Родители у него интеллигентные люди, и они чуть побогаче нас, но дело совсем не в этом. Ещё Мирон с нами в банде, как оказалось, представляете? Скоро будет год, как мы вместе. И, можно сказать, что математику я сдала благодаря ему. Он часто объяснял мне непонятные задания. И ещё...

И тут девушка остановилась. Она увидела, как весёлая улыбка на лице отца превратилась в грустную.

— Пап, что такое? — расстроившись, спросила Юлиана, — Ты не рад? Ты против?

— Нет, нет, милая, что ты, — слегка успокоил её мужчина, — я просто... Вы уже почти год как вместе. А я даже не замечал, что ты стала другой. Только сейчас это увидел, — грустно говорил он.

— Любимый, — сказала ему Анна Владиславовна, — это нормально, что ты ничего не заметил, — продолжила женщина и погладила супруга по спине.

— Ты так повзрослела, — сказал мужчина дочери, — милая, наша дочь стала такой большой, у неё уже и парень появился, — продолжал он, — с этим, надеюсь, не как с Никитой будет?

— Нет, пап, ты что, — ответила Малая и пересела на диван к отцу, — Мирон совсем другой. Он совершенно не такой, как все.

— Он тебя хоть не обижает, этот твой Мирон? — поинтересовался папа.

— Если бы обижал, я бы с ним не встречалась, — улыбнулась девушка.

— Ты и вправду стала такой взрослой, — тоскливо сказала мать.

— Ну, мам, пап, вы чего?

— Ничего, милая, — улыбнулась вновь мать, — он тебе сильно нравится, да?

— Я влюблена в него, — улыбнувшись, девушка покачала головой, — наверное, я его даже люблю, — глубоко вздохнула Юлиана.

— Первая любовь, — сказала Анна Владиславовна, — самая настоящая и искренняя.

— Наверное, так и есть, — ответила Малая, и в этот момент Максим Федорович обнял её.

— Ну, что, дочь. Рассказала о нем, теперь давай, тащи его к нам, будем знакомиться, — бодро сказал отец, когда выпустил девушку из объятий.

— Папа, ты не злишься? — настороженно спросила она.

— На что мне злится? Это все равно случилось бы когда-то. И мне нет смысла тебе запрещать с ним встречаться, тем более, если ты испытываешь к нему что большее, чем просто симпатию. А теперь мне просто нужно все это закрепить знакомством с этим парнишей. Будем надеяться, что он мне понравится, — подмигнул отец дочери.

— Я вас обожаю, — радостно сказала девушка и обняла обоих, — кстати, о родителях Мирона. Они, конечно, не звали меня знакомиться, но этого очень хочет он, поэтому послезавтра я еду к ним на ужин.

— Вот это новости, — сказала мама.

— Все настолько серьёзно? — спросил отец, — Мирон сам предложил тебе познакомиться с его родными? — удивился мужчина.

— Ну, да, а это плохо, что ли? — насторожилась девушка.

— Нет, ты что, — увидев реакцию дочери, сразу подбодрил её отец, — это наоборот хорошо. Значит, у него серьёзные к тебе намерения. Теперь мне больше захотелось с ним познакомится, и он уже мне нравится, — засмеялся мужчина, а супруга вместе с дочерью подхватили его смех.

Юлиана и представить себе не могла, что все пройдёт намного лучше.

***

Через пару минут машина Мирона, в которой находился и парень и его девушка, должна была остановиться у дома Мельниковых.

Всю неделю перед заветным воскресеньем, когда и должно было произойти знакомство с родителями Психа, Юлиана волновалась так, как не волновалась даже перед экзаменами. Сейчас она сидела рядом со своим парнем, и он видел, как трясутся коленки девушки.

— Эй, — вдруг сказал Мирон, — не волнуйся ты так. Мне почему-то кажется, что именно ты ей понравишься больше всех девушек, которых я приводил, — закончил парень и положил руку на трясущееся бедро Малой.

Конечно, парень так не думал, но прекрасно видел состояние Юлианы и посчитал своим долгом ее успокоить. Однако он понял, какую глупость сморозил, только когда пронзительный взгляд девушки устремился прямо на него.

— Черт. Нет, принцесс, я не то имел ввиду. Их было не много. Я только двух или же одну с ними знакомил. Блин, Малая, прости, — мямлил он, переводя взгяд с дороги на Юлиану и наоборот.

— Все, Мир, заткнись, пожалуйста, — глубоко вдохнула она, — я тебе не сказала ничего. Они все в прошлом, я сейчас. Мы потом об этом поговорим.

— Понял, — быстро сказал парень и замолчал.

Наконец машина остановилась.

— О Боже, — воскликнула девушка и вцепилась в руку испугавшегося Мирона, — слушай, может, не надо? Может, еще подождем?

— Нет.

— Ладно, — пискнула Малая.

Парень вышел из машины и направился к дверце, за которой сидела Юлиана. Он открыл ее и подал девушке руку. Она, отдав парню букет цветов, приготовленный для матери, и, взяв бутылку коньяка для отца, вышла из машины.

— Мир, я вспотела, как бегемот, — взволнованно говорила девушка, когда они шли к воротам.

— Почему именно бегемот? — усмехнуся парень и спросил это лишь для того, чтобы хоть как-то отвлечь девушку.

— Я не знаю. Слушай, а вдруг ей не понравится, как я одета?

— Малая! — вскрикнул Псих, — успокойся уже. Ты шикарно одета. Ты в платье, не облегающем, а… как это называется?

— Расклешенное, — тихо ответила она, будто в чем-то провинившись посмотрев в глаза парня.

— Вот именно, в расклешенном платье. Оно еще такого цвета нежного, как персик прямо, мама любит этот цвет. На тебе туфли на каблуке, да мать моя просто обожает каблуки. Ты не вульгарно накрашена и одета, да ты никак не накрашена, ты даже колоски заплела, а не распустила волосы – да ты, мать его, идеальна! — как умалишенный в истерике громко говорил Псих, — поэтому, — он вмиг стал спокойным, — прошу, принцесс, не ссы, — закончил он, а Малая кивнула.

О характере Элеоноры Андреевны Юлиана была наслышана не только от Мирона, но и от некоторых других людей. Об этой аристократичной женщине в большей степени ей рассказывал Кащей. И почему-то девушка сразу поняла, что понравится этой женщине будет непросто. Юлиана предчувствовала что-то неладное. Она даже репетировала ответы на обычные и самые каверзные вопросы, которые, как предполагала, будет задавать ей женщина. Юлиана прочитала и попыталась запомнить самые базовые правила этикета. Но потом решила, что все получится как-нибудь само собой.

Мирон же вообще не волновался о том, понравится ли его принцесса маме или нет, ведь парень в любом случае не бросит свою Малую. Мнение мамы для него, конечно, было чем-то высшим, но только если оно не коснется его девушки. Тут уж Псих сразу поставил факт перед собой да и перед Элеонорой Андреевной сразу – парень останется с Малой, что бы ни сказала мама. Он больше волновался за Юлиану и за ее состояние, но как успокоить девушку не знал.

— Вдруг ей не понравятся цветы?

— Принцесс, лилии – ее любимые. По любому понравятся.

— Вдруг не понравится цвет.

— Хорошо, желтые лилии – ее любимые цветы, — вздохнув, ответил парень, — так лучше?

— Угу, — промямлила Юлиана и быстро чмокнула парня как бы для успокоения.

Они стоят перед дверью дома. Мирон берет девушку за руку и шепчет, что все будет хорошо. Звонок в дверь. Стук каблуков. И дверь открывается.

Величественный, высокомерный взгляд, какой всегда был у этой женщины, пронзил Юлиану. Блондинка с идеальным каре стояла напротив пары в темно-красном платье. Малая поразилась тому, как элегантно выглядела Элеонора Андреевна, поэтому девушка застыла. Когда женщина приподняла слегка подрисованную карандашом бровь и улыбнулась на удивление Малой, Юля опомнилась.

— Здравствуйте, Элеонора Андреевна, — улыбается девушка, — это вам, — протягивает она букет.

— Спасибо, дорогая, — улыбается в ответ женщина, принимая букет, и обнимает Юлиану, — лилии, да еще и желтые – мои любимые. Как это ты угадала? Или Мирон подсказал?

— Нет, мамочка, это ваша женская интуиция. Юлиана сама выбирала, — подает голос Псих, и мать обнимает его.

— Проходите, — говорит  Элеонора Андреевна и пропускает пару в дом.

— А разуваться не нужно? — спрашивает девушка, когда все они проходят дальше.

— Нет, принцесс, — шепчет Мирон.

— Прости, что? — вдруг оборачивается мать парня, удивленная вопросом Юлианы.

— Нет-нет, ничего, — улыбается Малая, думая о том, что она уже начала не угаждать женщине.

Когда все трое наконец приходят в нужную большую комнату, где накрыт стол, Элеонора Андреевна удаляется для того, чтобы поставить цветы в вазу, а Юлиана устремляет взгляд на главное место за столом. Малая видит газету и руки по ее бокам, которые и держат бумагу. Вдруг она резко опускается, и девушка видит мужчину. Брюнет средних лет, голова которого почти вся седая, быстро кладет газету на стол.

— Дети, вы уже приехали! — бодро восклицает Эдуард Станиславович и быстрыми шагами с улыбкой на лице приближается к молодым людям, — Прошу прощения, что не встретил, увлекся чтением той газетенки, — смеется мужчина, — а вы Юлиана, да? — задет он вопрос девушке.

— Да, — улыбается Малая.

— Очень приятно познакомиться, у вас на редкость красивое имя, — делает мужчина в классических черных брюках и белой рубашке комплимент девушке и целует ее руку.

— Спасибо, это взаимно, — засмущавшись, скромно отвечает она.

— Впрочем, такое же красивое, как и вы сама, — улыбается Эдуард Станиславович, приподнимая брови, и протягивает к сыну ладонь для рукопожатия.

— Не могу не согласиться со своим супругом, — вдруг говорит пришешая мать, не дав Юлиане вновь поблагодарить мужчину.

— Вы тоже очень красивая, Элеонора Андреевна, — решает Малая сделать взаимный комплимент, а женщина улыбается, смотря на нее.

— Мама, отец, конечно, она у меня самая лучшая. А сейчас давайте приступим к еде, я жутко голоден, — перебивает все это Мирон.

— Кстати, это вам, — вдруг спохвтилась Юлиана и протянула бутылку коньяка мужчине.

— О, мой любимый друг! — восклицает он, — И сколько же ему лет? — невзначай задает вопрос мужчина и осматриает этикетку, а девушка чуть стыдится, потому как выбирала коньяк вместе с Психом наугад.

— Я не знаю, — тихо говорит она.

— Что? — спрашивает мужчина, поправляет свои очки и поднимает взгляд на Юлиану, — О, нет-нет, успокойся, дорогая. Для меня это не имеет никакого значения. Не важно, как он называется, в какой стране сделан и сколько ему лет. Коньяк всегда есть коньяк, не вижу разницы, — улыбается отец, успокаивая Малую, — огромное спасибо, но даже не стоило, — заканчивает Эдуард и проводит рукой по плечу девушки, на что та улыбается.

Мирон отодвигает Юле стул, чтобы она села, тоже самое проделывает и отец парня для своей супргуги.

— Знаешь, милый, стоило, — говорит Элеонора Андреевна, когда все уже уселись, — и все, что ты перечислил, имеет значение. Вкус коньяка напрямую зависит от всех этих критериев.

— Любимая, но ты же знаешь, что мне на это все равно, — чуть строже, чем раньше, отвечает супруг, потому что так же, как Псих, понимает, что Юлиана уже чем-то не устраивает женщину, как и отношение мужа к девушке.

Повисло некоторое молчание. Малая сидела, удивленным и немного испуганным взглядом рассматривая всех: Мирон сидел рядом с девушкой с лицом даже ни капельки неудивленным, будто это все нормально, а супруги глядели друг на друга через весь стол, сидя напротив. Взгляд Эдуарда Станиславовича говорил жене успокоиться и не портить настроение девушке парня, на что Элеонора Андреевна прожигала мужчину глазами, чтобы он не смел ей перечить и затыкать, тем самым принижая авторитет женщины перед Юлианой.

— Давайте уже приступим к еде, — с нервной улыбкой предложил самый голодный человек за столом, — принцесс, — шепнул парень и за локоть притянул к себе девушку, пока мать и отец начали приступать к трапезе, — главное, я тебя прошу, пожалуйста, не обижайся на ее слова. Не принимай все близко к сердцу, как обычно это делаешь. Делай так, как хочешь и считаешь правильным. Не волнуйся о ее мнении насчет тебя…

— Милый, неприлично шептаться за столом с кем-то одним, если вас больше двух человек, — вдруг сказала Элеонора Андреевна.

После ее слов Псих чмокнул Юлиану в щеку и ответил матери.

— Мы и не шептались вовсе, — посмотрел он на мать, — я говорил довольно громко и просто хотел поцеловать свою девушку, — закончил парень, сделав акцент на последних двух словах.

Снова наступило молчание. Юлиана наконец опустила взгляд на стол и оторопела. Она только сейчас увидела, как много столовых приборов и посуды стоит перед ней. В сервировке стола девушка не была сильна, потому что дома на стол на одного человека дома они ставили одну тарелку, ложку вилку и стакан, если будет нужно, но никак не сорок приборов всего на одну персону.

Перед  девушкой стоял горячи суп, от которого исходил аппетитный аромат. Проблем с выбором ложки у Юлианы не возникло, потому что справа от нее и вообще на столе находилась одна единственная столовая ложка. Мать Мирона в момент выбора Юлианой прибора пристально смотрела на девушку и успокоилась, когда Малая взяла, что нужно.

Повисла тишина, которая напрягла спутницу Психа. Слышны были лишь звоны изредка постукивающих о тарелки ложек. Юлиана понимала, что разговор за столом будет не совсем приличным для матери парня, но вытерпеть больше не могла.

— У вас очень красивый дом, — довольно умеренным тоном сказала девушка, нарушая молчание.

— Спасибо, конечно, — сказала Элеонора Андреевна, — но, Юлиана, неужели ты не знаешь, что некультурно говорить за столом? — спросила женщина, слега наклонив голову вправо и улыбнувшись ехидно.

Малая все поняла в один момент. Мать парня просто искала причины, по которым Юлиана не подошла бы ее сыну, потому что новая пассия Психа уже не пришлась по нраву женщине. Об этом уже успел сказать девушке сам парень, но смысл его слов до Малой дошел только сейчас. Тогда девушка решила, что не будет молчать в случае совершенно дурного к ней отношения и ответит, если это потребуется, как надо. Не поняла девушка только одного: чем она успела не угодить Элеоноре Андреевне, но поняла то, что это будет сделать либо очень сложно, либо вообще не получится.

Снова повисла короткая тишина. Отец и сын перестали стучать ложками и слегка удивленными лицами уставились на любимых, размышляя о том, что случится дальше. Мирон знал, как ведет себя девушка в случаях, если раздражена, и сейчас видел, что Малая на взводе.

— Нет, Элеонора Андреевна, — так же ядовито улыбнулась шатенка, — я знаю, что говорить за столом и не только некультурно с набитым ртом, а чтобы побеседовать, разрешение не нужно.

Женщина промолчала, Юлиана победно улыбнулась, мужчины удивились.

***

Здравствуйте, любимые. Простите, что пропала. Простите, что мало.

Ставьте звезды, пишите комментарии.

Вам не сложно, мне приятно.

Всех люблю💙