Нет, я не страдаю клаустрофобией и не боюсь того, что трос порвётся и кабина лифта полетит вниз вместе со мной, но то, что случилось около десяти лет назад, навсегда поселило в моем сердце страх перед лифтами. Хотя, дело было, конечно, не только в лифте.

Это был 2007 год, середина октября.  В то время я училась на втором курсе технического университета, на факультете управления — единственное, что мне запомнилось, поскольку, будучи на третьем курсе, я бросила институт и переехала в другой город.

Мне было девятнадцать лет, я жила в двухкомнатной квартире с мамой и бабушкой, после занятий обычно возвращалась домой, редко где-то задерживаясь. Была среда. Я помню это, потому что обычно по средам у нас было пять или шесть пар, а сразу после занятий я и ещё две-три моих однокурсницы до вечера сидели в библиотеке.

Девочки предложили пойти в кафе после библиотеки, но денег на кафе у меня не было, поэтому я отказалась, сославшись на то, что устала и хочу спать, зная, что они предложат заплатить за меня. На автобусной остановке мы ещё немного поболтали и попрощались.

Как только подруги отошли, у меня завибрировал телефон. Номер был  незнакомый, но я, даже не предполагая, какие последствия понесет за собой этот звонок, ответила. По голосу была моя бабушка. Сперва я решила, что что-то случилось, но голос у бабушки был спокойным. Она сказала, что звонит от тети Любы — ее подруги, которая живёт в доме напротив. Номера тети Любы в телефонной книге у меня не было, поэтому я, конечно же, ничего не заподозрила.

Бабушка попросила помочь ей. А именно — забрать какие-то лечебные травы у женщины, которая живёт недалеко от моего института, и назвала адрес. До последнего автобуса оставалось около двух часов, поэтому я согласилась выполнить просьбу бабушки, к тому же дом, который был мне нужен, находился совсем рядом, стоило только перейти дорогу и немного пройти. Это я узнала у прохожих. Точное местонахождение дома никто не знал, но мне хватило и того, что пара человек махнули в ту сторону.

Дом найти было несложно, я справилась меньше чем за десять минут, к тому же он был высокий-— девятиэтажный и заметный, а на углу  висела большая табличка с названием улицы и номером, освещаемая рядом стоящим фонарем. Девятиэтажка была одноподъездная, и, что меня удивило, ничто не препятствовало проникновению в подъезд — не было ни кода, ни домофона, просто железная дверь с ручкой.

Зайдя в подъезд, осмотрелась и прислушалась и, только убедившись, что никого нет, пошла дальше. В подъезде неприятно пахло. Я не стала разбираться, что это за запах, а просто заткнула нос пальцами. На первом этаже не было квартир, так что запах, скорее всего, шел из подвала. Я уже тогда была зла на бабушку за такие просьбы, но теперь понимаю, что злиться нужно было на саму себя.

Квартира, в которой жила та женщина, как назло находилась на седьмом этаже. Можно было дойти пешком, по лестнице, но ещё на подходе к дому на меня внезапно накатила жуткая усталость и поэтому я выбрала лифт, хотя доверия он, конечно, не внушал.

Внутри было на удивление чисто и все кнопки на месте. На остальное я не обратила внимание, просто нажала кнопку  нужного мне этажа и застыла в одном положении. Не то, что мне было страшно, просто не по себе. Даже новые лифты часто останавливаются, что говорить о тех, которым больше тридцати лет.

Я не знала, насколько он быстрый, табло, на котором в новых лифтах меняется номер этажа, в зависимости от того, где лифт находится,  отсутствовало. Поэтому, когда лифт довольно плавно, но внезапно для меня остановился, беду я почуяла не сразу.

Прошло несколько секунд, лифт стоял, а дверь не открывалась. Тогда я поняла, что застряла. Помимо кнопок с этажами, на панели были ещё две, одна красная  кнопка "стоп" и кнопка со значком громкоговорителя для связи с диспетчером. Сперва я нажала кнопку седьмого этажа. Лифт слегка дернулся и снова застыл. Внизу, в шахте, раздался странный шум, и от испуга у меня слегка подскочило сердце. Но спустя короткое время, я снова  находилась в абсолютной тишине. Так мне казалось.

Делать нечего, нажала кнопку вызова, но ничего не произошло. Мне никто не ответил, даже после того, как я нажала эту кнопку не меньше двадцати раз.

Пока рылась в сумке в поисках мобильника, в мыслях уже написала сорок жалоб на компанию, обслуживающую этот лифт, подала на них в суд и получила компенсацию. Благо, телефон отлично ловил связь. Я долго думала, какой номер мне набрать и, вспомнив, что при отсутствии связи, на экране телефона высвечивалось "только 112", набрала этот номер.

Автоответчик переадресовал звонок на номер 101, затем оператор наконец соединила меня с аварийной службой. Ответил молодой парень, судя по голосу. Он уточнил, по какому адресу я нахожусь, и когда получил мой ответ, попросил подождать одну минуту.

Я не засекала время, но мне казалось, что я нахожусь в лифте уже больше часа.

Прошло меньше минуты, прежде чем парень вернулся в разговор и уверенно сообщил мне, что такого дома не существует. Я настойчиво попросила его проверить ещё раз.

Я не могла перепутать — на табличке были четко написаны название улицы и номер дома, только слепой бы не увидел.
Олег, имя парня выяснилось в процессе разговора, попросил ещё пару минут и пока он искал, я пыталась себя успокоить, но успокоиться не получилось. Он вернулся через минут пять и опять повторил мне свое утверждение. К тому же, к нему присоединился ещё один человек и они уже вдвоем пытались меня в этом убедить.

Я всегда была в меру спокойной и меня не просто было вывести из равновесия, но когда Олег сообщил, что ради меня он зашёл в интернет и нашел информацию о том, что этот дом, дом в котором я находилась, в котором застряла в чертовом лифте снесли десять лет назад, я не выдержала и начала нецензурно выражаться. Товарищ быстро попрощался со мной, заявив, что я телефонная хулиганка и скинул звонок. Два других оператора сделали тоже самое.

Я несколько раз звонила домой, но к телефону, как назло, никто не подходил. Перепробовала все, что можно: стучала кулаками по стенам лифта, кричала, но все безрезультатно, очевидно, жители этого дома отрицали тот факт, что в этом лифте может кто-то застрять и воспринимали эти крики, как что-то совершенно обычное, если они их вообще слышали —  так я думала, чуть не плача от обиды.

Снова попробовав взять себя в руки, решила найти другой выход из положения — попросить о помощи кого-нибудь из подруг, но как только я достала телефон, на экране высветился мой домашний номер.

Мама ещё не вернулась с работы, звонила  бабушка, чтобы узнать где я гуляю так поздно. Моей бабушке было шестьдесят семь лет и она не страдала ни болезнью Альцгеймера, ни деменцией, поэтому ее ответ меня шокировал. Весь день она была дома, мне не звонила и никаких травок, она, конечно же, не заказывала. Я была в ужасе от услышанного, но, все же, решила оставить этот вопрос на потом и только мы перешли к тому, что я застряла в лифте, телефон неожиданно отключился.

Я пыталась переварить все услышанное от оператора аварийной службы и от своей бабушки, но все это никак не хотело укладываться в моей голове. Только был один вопрос: "Что вообще происходит?"

Телефон включился, но он оказался бесполезным, связи не было. Я вытаскивала сим-карту и вставляла обратно — результат тот же.

Конечно, всему можно было найти объяснение - возможно я неправильно прочитала название улицы, возможно где-то произошла ошибка, и этот дом исключили из базы данных, возможно какая-то женщина, с голосом, похожим на голос моей бабушки ошиблась номером, возможно все это одно сплошное дурацкое совпадение. Я пыталась себе это внушить, чтобы не сойти с ума от страха. Да, тогда мне уже было страшно. Очень страшно.

Устав стоять, я бросила на пол сумку с тетрадями и села сверху и когда ничего не оставалось, как просто сидеть и думать, как выйти из этого положения, начала вспоминать то, на что не обращала внимание раньше. На улице было сыро и грязно, а в подъезде на полу идеальная чистота и в лифте тоже. К тому же, за то время, что я торчала в лифте, не прозвучало ни одного постороннего звука. Это все было вполне объяснимым, однако от последнего, что я вспомнила, меня бросило и в жар, и в холод одновременно. В доме не было ни одного окна, в котором горел свет. Светло было только в подъезде и только на первом этаже.

В следующий миг я пожалела о том, что это вспомнила. Потому что, стоило мне все осознать, в лифте тут же погас свет. На сердце похолодело. Перестал работать телефон, отключился свет, что дальше — полечу вниз?

Обычно возле каждого лифта есть табличка с указаниями, чего не стоит делать. Я хорошо запомнила один пункт — нельзя проникать в шахту лифта и выбираться из лифта самостоятельно, если он застрял между этажами. Тогда я подумала: "Какая разница, если выбора у меня итак нет" и, собрав волю в кулак, начала делать первые шаги к свободе, а именно - попыталась руками раздвинуть двери. Сил на это требовалось немерено, но у страха глаза велики, поэтому адреналин мне здорово помог.

Остановилась я на этаже, тусклый свет, идущий от телефона, помог это разглядеть. Раздвинула двери примерно наполовину и уже была готова резко выскочить из кабины, как где-то рядом со мной, на площадке раздался страшный грохот. От испуга я отскочила от дверей и они тут же захлопнулись.

Не помню, было ли мне когда-либо так страшно, как в тот момент. Я сидела на полу, боясь шелохнуться, сердце трепыхалось в груди, как раненая птица, колотилось о ребра, я вся покрылась холодным липким потом, а голове стоял туман и мне казалось, что вот вот потеряю сознание.

Испуг прошел, но страх никуда не делся, он уже крепко засел в моей голове. Что бы это ни было, оно помешало мне выбраться. По звуку напомнило взрыв, возможно и вправду где-то что-то лопнуло или упало что-то тяжёлое, а звук эхом разнёсся по всей площадке. Я попробовала вспомнить, что это за звук, но не смогла.

Была уже половина одиннадцатого. Я провела в лифте два часа пятнадцать минут. За это время никто, кроме меня, не заходил в подъезд. Да, и вообще, вероятно здесь никто и не жил.

Заряда телефона могло хватить ещё на день, у меня не было никакой еды, а воды только половина пол-литровой бутылки. Я жалела о том, что нагрубила Олегу и остальным операторам, что начала задавать бабушке совершенно ненужные вопросы, вместо того, чтобы сразу попросить о помощи, и вообще о том, что ответила на звонок с незнакомого номера. Поклялась себе, что если выберусь отсюда — больше никогда не буду отвечать на такие номера и никогда не зайду в лифт, пусть даже мне придется идти пешком до двадцать пятого этажа.

Вскоре глаза начали слипаться и меня сморил сон, но не на долго. Телефон снова завибрировал и я, резко очнувшись, чуть не порвала карман своей куртки, чтобы его достать. Звонок был с того же незнакомого номера, и на этот раз брать трубку я не стала. Если звонки поступают, значит есть связь.

Звонок я сбросила и сразу же начала набирать свой домашний номер. Но незнакомец на этом не успокоился. Я не успела сделать дозвон, как мне снова поступил входящий с этого номера. Трясущейся рукой сбросила опять и повторила набор, только уже быстрее. К счастью, трубку взяла мама. Едва сдерживая слезы, я немедленно сообщила ей, где нахожусь и что со мной случилось. Мама сказала, что плохо меня слышит и попросила все повторить, а когда я открыла рот, чтобы это сделать, в дверь лифта кто-то постучал.

Тонким-тонким голоском я спросила, есть ли кто за дверью, но ответа не поступило, а спустя пару секунд снова раздался стук.

Изо всех сил стараясь не обращать на это внимание, я вернулась к маме и все повторила. Она сказала, что скоро приедет и сразу после этого мой телефон снова перестал видеть связь. Не высказать словами, какой камень тогда упал у меня с души. Только бы она приехала и нашла меня.

Стучать в дверь перестали. Странно, что при этом не было произнесено ни одного слова. Даже, если представить, что это человек, но глухонемой, какой в этом всем смысл?

Какое-то время было тихо, а потом я услышала шаркающий звук, словно кто-то шел, совсем не поднимая ноги. И что самое странное — звук не отдалялся, а приближался.

Почти не дыша, я застыла, сидя в углу и всматривалась в темноту, едва имея силы на то, чтобы бороться с накрывающим меня ужасом. Если бы дверь лифта в этот момент открылась, меня бы хватил приступ как минимум.

В дверь постучали снова и это был громкий, настойчивый и яростный стук. Я не кричала. По горлу прошёлся спазм и крик застыл где-то внутри. По щекам покатились слезы. Я опустила голову между коленей и повторяла себе одни и те же слова. Убеждала себя в том, что это сумасшедшие и одни уйдут. Что скоро приедет мама и заберёт меня отсюда.

Не знаю, сколько прошло времени, мне казалось, что целая вечность, до того, как снова стало тихо. Я подняла голову и вдруг меня ослепил внезапно загоревшийся свет. Но это было не все. Лифт сдвинулся с мертвой точки и начал спускаться вниз. Моей радости не было предела. В мыслях я уже бежала, сломя голову из этого проклятого дома, но когда лифт доехал до первого этажа, как мне показалось, возможно это был второй или он остановился посередине, двери не открылись, а кабина снова поехала наверх. Кнопка "стоп" не помогла, сколько бы раз я ее не нажимала, лифт продолжал двигаться. Через какое-то время он остановился и снова поехал вниз.

Трудно сказать, что творилось со мной тогда, особенно после того, как я услышала, как кто-то бежит по лестнице. Лифт спускался, он или точнее сказать оно, спускалось вместе со мной, лифт поднимался оно бежало вверх. Я молилась только о том, чтобы все это прекратилось и вот, когда кабина в десятый или пятнадцатый раз остановилась где-то наверху, звуки исчезли, а потом... двери лифта начали медленно открываться.

Моему взору предстала обычная площадка, пустая, как на первом этаже и без единой двери. Дальше — только лестница, уходящая вниз. Никого не было, все звуки растворились в тишине. Теперь мне хотелось, чтобы двери закрылись. И пусть лифт больше не двинется, за закрытыми дверьми я буду в безопасности. Тогда я потянулась к панели и нажала кнопку первого этажа. Где-то внизу снова послышалось движение и кто-то судя по звукам, начал подыматься по лестнице.

Двери дернулись и стали так же медленно закрываться. Я прижалась к стене, плотно закрыла глаза и пальцами заткнула уши. Скорее всего это и помогло мне не умереть от ужаса.

Я не стала выяснять, на каком этаже остановился лифт, когда он спустился и двери открылись, а просто кинулась бежать, не видя ничего перед собой. Лестницу из пяти ступенек я просто перепрыгнула, а дверь толкнула плечом и, вывалившись на улицу, побежала дальше и бежала, пока не вспомнила о том, что мне обещала мама.

Через полчаса я уже была дома. Неделю я почти не покидала квартиру и каждую ночь во снах возвращалась в этот дом. Маме так ничего и не рассказала, боясь, что она отправит меня к психиатру. Возможно мне и самой следовало попросить помощи у специалиста, но вскоре все прошло и кошмар перестал ко мне являться.

Только через несколько месяцев я решилась вернуться к этому дому, взяв с собой подруг. Ничего не изменилось, он по прежнему стоял на этом месте и выглядел в дневном свете ещё мрачнее, чем казался мне тогда. Но, когда я показала на него подругам и спросила, слышали ли они хоть что-то об этом доме, они смерили меня удивлённым взглядом и одна из них сказала:

— Ась, ты чего, там же ничего нет.