1

Этим утром йогой занимались двое. Алиша показывала Элаю самые простые позиции, поправляя его, помогая держаться и постоянно говоря, какой он молодец. Тео закурил, не успев открыть глаза. Тео закурил, не вставая с кресла. Наверное, было плохо дымить рядом с ребенком, но разве этого было хуже тирана-отца? Нет. Поэтому все в порядке.

Они завезли мальчишку в младшую школу. Девушка проторчала с ним на улице порядка пяти минут, подбадривая на новый день, теребя волосы и целуя в макушку. Из нее вышла бы отличная мать. Тео только теперь понял, что все это время Алиша нянчилась с ним, строила из себя заботливую маму. А теперь у нее есть другая цель. Может, она хоть из-за этого перестанет уделять Тео столько внимания.

Нет, кого парень обманывал. Он хотел этого внимания, но потихоньку начинал осознавать, что Алише нужен этот мальчик. Что они нужны друг другу. Элай получает от нее любовь и заботу, а Алиша находит то, что воздержит ее от наркотиков. Тео не мог дать ей этого с тем, что происходит в его жизни. МакЛин был похож на подростка-бунтаря с юношеским максимализмом, доводящий свою мать до белого колена. Хотя почему похож? Он таким и является.

Прошло два урока, но Тео до сих пор не встретился с Люком. Не потому, что Фабре не было в школе. Просто парень боялся узнавать, чего же хочет этот безумец. Его рвало на части: нужно было избавиться от доказательств, но в то же время страшно представить, какая прихоть крутится в голове Люка.

Даже есть не хотелось. На ланче он прогуливался по школе, проходил мимо столовой на втором этаже. Красивое панорамное окно открывало вид на людей внизу. Алиша стояла там. Она часто была здесь. Задумчиво смотрела на людей.

— Ищешь жертву для мысленного убийства? — спросил Тео, встав рядом. — Или уже всех убила?

— Еще не всех, — с улыбкой ответила девушка.

Они помолчали. Люди внизу казались мелочными. Но большинство их них представляли из себя намного большую ценность для общества. Будущие ученые, врачи, юристы, повара, автомеханики... Их любили и ценили. Не всех, конечно. Друзья, семья, учителя или кто-то еще. Их жизни стоили гораздо больше, чем жизнь МакЛина.

И все же он ненавидел их. Каждого. Сильных — за проявление жестокости. Слабых — за ее отсутствие и трусость. Умных — за чрезмерное мнение о своих мозгах. Глупых — за отсутствие мозгов в принципе.

— Ты же знаешь, что рано или поздно папаша этого мальчишки найдет его? — серьезно спросил Тео. Он предполагал, что Алиша не задумывалась об этом, окрыленная идеей заботы об этом маленьком невыносимом куске чуда.

— Его зовут Элай, — ответила подруга, посмотрев на Тео. — И мы с ним договорились, что если его отец придет за ним в школу, то он напишет мне. А я заберу его. Выкраду, если потребуется.

Тео покивал.

— Я помогу, — сказал он. Девушка удивленно подняла брови. — Он важен тебе, и, вероятно, важнее меня. Поэтому можешь рассчитывать на то, что я разнесу весь город, но верну тебе ребенка. Но мишку не отдам.

Алиша рассмеялась.

— Спасибо, — искренне. Так по-особенному.

— Пойдешь курить?

— Я недавно ходила, — качнула головой она.

Парень пожал плечами и ушел.

Всю неделю обещали переменные осадки. Сейчас дождь ненадолго прекратился. Пахло свежестью и мокрым асфальтом. Восхитительные запахи. Наравне с духами Шарлотты. Тео повел носом, отгоняя мысли о девушке. Они не пересекались за весь сегодняшний день. У них даже совместных уроков не было.

Тео завернул за курилку и достал сигарету. Топчась в размякшей земле, он прислонился к сырому дереву и закурил. Успокаивало. Но недостаточно, чтобы перестать переживать о предстоящей встрече с отцом.

Из-за угла вырулила толпа.

МакЛин посмотрел на них сбоку и тихо усмехнулся. Там стоял Стэнли с перевязанной головой. И несколько его дружков. Тоже обработанные кем-то во время той коридорной драки.

— Чего смеешься, придурок? — максимально пафосно и забавно гаркнул блондин. — Ты поплатишься за то, что сделал.

Тео затушил недокуренную сигарету и убрал ее обратно в пачку.

— Я, видимо, сильно приложил тебя головой о шкафчик, — ответил он. — Что ты мне сделаешь?

Парень достал руку из кармана и сверкнул складным ножом. Тео, усмехаясь, поднял вверх руки. Стэнли выглядел как маленький ребенок. Его кривые глаза сверкали от гнева. Но гнев этот был как у малыша, у которого отобрали ведерко в песочнице. Что он мог? Расплакаться.

— Ты очень смелый, — саркастично произнес МакЛин. — Устроишь поножовщину на территории школы?

— Хватай его, парни, — приказал Стэнли.

Его друзья бросились на Тео.

Он не боялся их. Щуплые, хилые. После драк, когда его забивали ногами мужики выше и шире самого парня в несколько раз, эти казались лишь надоедливыми мухами, которых стоило прихлопнуть. Они налетели хаотично, не отдавая себе отчета о том, как нужно бить. А сами были не уверены. Жалкие цепные песики.

Тео в несколько движений отмахнул их от себя и схватил Стэнли. Выхватил у него нож из рук, развернул его к себе спиной и подставил «орудие смерти» к горлу. Все остановились.

— Вот так нужно пугать, обоссыши, — с издевкой улыбнулся парень. — Что, Стэнли, до сих пор хочешь порезать меня?

Он надавил острием на его щеку. Парень прерывисто задышал.

— Оставь меня и Нейтана в покое. Ты понял?

— Да, — шепнул Стэнли.

— Шепчи громче, придурок, — проговорил Тео прямо ему в ухо.

— Да, — повторил парнишка громче.

Тогда Тео надавил чуть сильнее, пуская кровь, и чуть провел вниз. Совсем малость. Чтобы оставить памятную царапину. Может, маленький шрамик. Он услышал, как Стэнли начинает хныкать.

— Да ты совсем малыш, — заметил МакЛин. — Я не буду тебя трогать. Сейчас, — он отпустил его. — Беги, пока штанишки не намокли. А это, — он покрутил нож между пальцев, — я оставлю себе.

Ребята медленно отступили.

— Расскажешь об этом — подарю тебе в коробочке твой собственный скальп, — бросил напоследок Тео. — А теперь — я сказал — беги!

Он рассмеялся, когда они со всех ног побежали прочь.

— Придурки.

Теперь он спокойно мог покурить.

До урока оставалось еще минут пятнадцать. Все же Тео решил найти Люка. Это было не сложно. Он тусовался вместе с «Домом пафоса». Он заметил МакЛина, медленно идущего к ним. Заулыбался, прекратил беседу со своими друзьями. Хотя, зная то, как он обращается с теми, кто был с ним долгое время, сложно назвать их этим словом.

На диванчике сидела Элайза, слушая повесть Руби о том, что пьяный Нейтан клеился к ней на вечеринке, а теперь пытается добиться свидания. Забавно. Рядом с ними Кэт и Шарлотта. Они обе одновременно посмотрели на парня. Тео лишь кивнул им, заметив, как Кэти смущенно отводит взгляд, а Лотти продолжает смотреть.

— Как дела, приятель? — с улыбкой спросил Люк, протягивая кулак. Тео оглядел всех, а потом посмотрел на парня. Ему не нужно было, чтобы их считали друзьями. Поэтому приветствие осталось проигнорированным.

— Отойдем? — Тео кивнул в сторону.

Они отошли, не обращая внимания на непонимающие взгляды «Дома пафоса». Возможно, кто-то из них считал МакЛина и Фабре друзьями. Ведь они пили вместе на вечеринке, а теперь отходят куда-то в сторону. А возможно, кто-то понимал, что это не так. И чувствовал напряжение между ними.

— Я рад, что ты решил поступить по-умному, — начал Люк, навалившись плечом на стену. — Но я все еще жду благодарностей.

— Пошел ты, — бросил Тео. — Из-за этого Коффман думает, что я мог это сделать.

— Да брось, — усмехнулся Фабре и положил руку на плечо парня. Его пальцы крепко стиснули мышцу. — Можешь быть уверен, я тебя полиции не отдам. Итак, моя прихоть: приходи в наш бойцовский клуб.

— Разве первое правило бойцовского клуба не «никому не говори о бойцовском клубе»? — хмыкнул МакЛин.

В глазах Люка свергнул огонек озорства.

— Не в твоем случае, — ответил он. — Мне там драться нельзя из-за того, что я пару раз чуть не забил до смерти своих противников. Но я хочу посмотреть на то, как ты справишься. Если ты понравишься людям, то тебя возьмут выступать перед богатыми людьми, жаждущих зрелища.

Тео посмотрел на парня. Он был похож на чертову модель и красивый манекен. Сложно было вообразить себе то, что в душе Люк настоящий безумец. МакЛин покачал головой, поджал губы, размышляя.

— Разве ты не ревнуешь, когда меня бьет кто-то другой?

Люк рассмеялся.

— Иногда мне хочется поревновать, — ответил он и достал из кармана визитку. На белой бумаге был лишь написан адрес. — Приезжай сегодня в... восемь. Вход через подвал.

И он ушел, оставив Тео рассматривать маленькую карточку.

2

Адрес, по которому приехал МакЛин, был в глубине Джеффкинс-Хилл. Большой серый дом, огороженный каменным забором. На территории ничего, кроме стриженного газона. Все выглядело очень минималистично и угнетающе. Тео обошел дом и остановился у раскрытого подвала. Оттуда доносились возгласы и крики.

Он спустился вниз по крутой лестнице, чуть пригнув голову. На выходе его ждал крупный мужчина, похожий на вышибалу. Он перегородил путь и внимательно смотрел МакЛина.

— Снимай куртку и футболку, — сказал мужчина.

Тео смерил его взглядом, но покорно разделся. Мужчина сложил все это на полочку и жестом велел проходить. Двигаясь медленно, пробираясь сквозь толпу разгоряченных мужских тел, парень вышел в центр. Там стояла высокая, но неширокая клетка.

Внутри стоял высокий мужчина, больше похожий на гору мышц. Покрытый татуировками и с проколотыми сосками. А у него под ногами лежал избитый хилый мужчина. Он попытался встать и выйти, но в итоге упал, и ему помогли выползти.

Люк тут же заметил своего лучшего врага и подошел к нему.

— Пройдешь по дружбе, — улыбнулся он, протягивая кулак для удара. Надеялся на то, что Тео когда-то ему ответит? — Не бойся, тебя не убьют, но точно сделают больно. Мне кажется, ты пройдешь дальше: либо как машина для боли, либо как подушка для битья.

Он еще шире заулыбался и впихнул парня в клетку, закрыв дверь.

Парень оступился и упал на колени, успев подставить руки, чтобы не ударить лицом в пол. Затем поднялся, посмотрел на мужчину. Он раздувал ноздри, как бык на корриде. Тео был для него красной тряпкой.

— Так ты Рекс? — спросил Тео.

— Тирекс, — ответил он. — Готов собирать свои внутренности по полу?

Обычно саморазрушение проявляется в порезах запястий или в ударах кулаками о стену. Боль — это то ощущение, которого не хватало многим людям, чтобы почувствовать себя живыми. Те, кто находится в депрессии, особенно в ней, часто прибегают к таким методам. Им необходимо выплеснуть куда-то свои негативные эмоции. И шрамы на запястьях заставляют их ощутить себя дышащими и существующими.

Тео прекрасно знал ощущение, когда физическая боль становится сильнее, чем душевная. Это заставляло жить дальше, ведь пока ты дышишь — все на свете не так уж и плохо. Он никогда не хотел умирать по-настоящему. Были когда-то мысли о том, чтобы покончить с собой, но... но ведь это лишь минутная слабость и боль, которая заберет с собой все возможности.

Заберет возможность чувствовать боль снова и снова.

Наверное, из-за этого ему нравилось получать по лицу. Из-за собственных переживаний. Хотелось, чтобы из него выбили все гложущие чувства. Хотя бы на пару минут, оставив лежать на асфальте с кровью из носа и без возможности пошевелиться.

Тогда, когда он вышел из дома ночью и получил за разбитую фару машины, он окончательно понял, что нуждается в этом. Он испытывал страдания, которые были топливом для него. Боль заставляла его копить злость на весь мир.

МакЛин сейчас понимал, что делало его психом. Желание постоянных страданий, отсутствие возможности полноценно жить, не испытывая боли. Вечные драки, подставление своего лица для ударов, синяки и ссадины. А психопатом его делало неумение испытывать сочувствия, отсутствие эмоций или их подавление. И неважно: к кому-то или к самому себе.

— Готов, — ответил Тео.

Тирекс бросился на него яростно, и парень успел только увернуться. Он попытался ударить, но мужчина схватил его за запястье и вывернул руку. Хруста не было, в планы Тирекса не входило ломать его. Он отпустил, и МакЛин отпрыгнул к краю клетки.

Все, что ему оставалось — это прыгать, как заяц. Но ведь он пришел сюда с мыслью испытать боль. Он вспомнил Билла, которого жестоко избил. Вспомнил Эндрю, которому сломал ногу. Бедный Эндрю. И просто встал, широко расставив ноги и подняв перед собой кулаки.

Все последующее время парень был лишь подушкой для битья, тряпичной куклой. Его бросали в сетку, на пол, но еще ни разу он не почувствовал, как ломаются кости. Тирекс игрался с ним, как пес с брошенной игрушкой.

— Я приготовил тебе кое-что интересное, МакЛин, — громко заявил Люк и открыл дверь клетки.

По полу раскатились десятки канцелярских кнопок. Тео, поднимаясь на ноги, глупо пытался куда-то убежать в пределах этой клетки. Он оступался, не мог сориентироваться в пространстве, пока лицом не упал на сетку. Пытаясь отдышаться, он встретился взглядом с мужчиной, который вот-вот выбился вперед.

Широкоплечий, высокий, крупный. Одетый, в отличие от всех остальных. Светлые волосы длиннее, чем у парня, двумя прядями свисали над широким лбом. Голубые глаза, удивленно смотрящие на парня. Между бровей залегла глубокая морщина. На лице легкая небритость. Он стоял, смотря на парня. Это продлилось буквально несколько секунд, прежде чем Тирекс схватил его.

Поднял над головой и бросил спиной на кнопки. Множество лезвий вонзилось в кожу. Пластырь с раны давно оторвался, и несколько острых шипов проникли и туда. Тео обессилено взвыл. Он повернул голову, еще одно лезвие вошло в его щеку.

Утомленный разум Тео сделался таким же неповоротливым, как и тело.

Тирекс поставил ногу ему на живот и наклонился.

— Сдаешься, щенок? — спросил он.

— Бей, — лениво улыбнулся МакЛин.

— Он хочет еще! — прокричал боец. — Просит продолжить бить его!

Толпа ревела, тряся клетку. Тео попытался перевернуться, но мышцы его стали ватными.

— Уходи, сопляк! — выкрикнул кто-то. — Я тоже хочу.

Здесь все были слетевшими с катушек. Полуголых мужчин и парней здесь было около тридцати. И каждый хотел почувствовать боль. Тео уже не считал себя таким особенным. Но кто из них попросил бы ударить его еще раз, когда сознание находилось на грани отключения? Мало кто. Но МакЛин хотел.

Внутренняя боль, граничащая с отчаянным безумием, просила еще. Разум сопротивлялся. Та здравая его часть, которая пыталась барахтаться в темных водах. Та, которая испытывала сочувствие. Та, которая отвечала за уважение близких людей. Та, которая твердила Тео пойти к психологу. Но она была ничтожно мала. И парню хотелось заткнуть ее в этот момент.

Он не был достоин ничего, кроме как лежать на этих кнопках, колющих тело. Он поступал с людьми, как последний мудак. Пользовался ими, оскорблял, не ставил ни во что. Желал им смерти. И ненавидел без веских причин.

Он был тем, кто когда-то любил людей слишком сильно. И именно это, умноженное на несправедливость жизни, сделало его ярым ненавистником всего хорошего.

Тирекс поднял парня, поставил перед собой эту шатающуюся фигуру, чтобы снова уронить его на пол сильным ударом. Но не успел. Дверь клетки открылась, и тот самый мужчина, с которым они пересеклись взглядами, наставил на бойца пистолет.

— Отойди, иначе выстрелю, — сказал он.

Тео начал падать, и мужчина подхватил его. Аккуратно забросил на широкое плечо и, разгоняя всех пистолетом, пошел прочь. МакЛин видел непонимающий, но заинтересованный взгляд Люка. А потом закрыл глаза и отключился.

3

Казалось, он не выберется из этой темноты. Он бродил там в поисках чего-то неизвестного, ища, за что можно зацепиться, чтобы вернуться в привычный мир. Но этого не было. Была лишь непроглядная тьма и боль, пульсирующая по всему телу. Она была где-то на фоне, надоедливо укалывая кожу.

Холодно. Было просто холодно. Никакого тепла. Ни гнева, греющего изнутри. Просто озноб, бьющий током. Хотелось сжаться клубочком, спрятаться под одеяло и не выходить. Не выходить, пока не станет тепло. Но тепло будет только тогда, когда его тело бросят в огонь. Когда он попадет в ад и будет вариться в котле вечно. При самой высокой температуре, которую заслужил. Только тогда можно будет согреться.

Шарлотта. Ему хотелось к ней. Невероятно сильное чувство тянуло его куда-то, где был выход. Хотелось просто поцеловать ее, обнять, уткнуться в волосы, вдыхая приятный запах шампуня и геля для волос. Безобидное чувство тепла раскатилось по груди.

Но, проснувшись, парень ни за что не признает, что было в его голове тогда. Все продолжится так, словно ничего не было. И вновь бросится туда — в пучину несчастий, неся за собой разрушение.

Он резко открыл глаза, осознав, что все-таки жив. МакЛин не понимал, где он и почему. Все было как в тумане. Парень помнил лишь пистолет и как его самого забросили на плечо. Но он никак не мог вспомнить лицо этого мужчины.

— Не надо резких движений, — произнесла женщина, положив ему руку на грудь.

Тео со взглядом загнанного в угол животного посмотрел на нее.

Она из тех, на кого обязательно обернутся на улице. С каштановыми волосами, перекинутыми на бок. Фигуристая. У нее смуглая, с оливковым отливом, кожа, длинные ноги и точеные плечи. Несколько проколов над бровью, колечко в носу.

— Где я? — прохрипел парень, пытаясь аккуратно подняться. Тело ломило от боли.

— В безопасности, — ответила она. — Мое имя Катерина.

Только сейчас Тео понял, что она говорит с акцентом.

— Где я? — повторил он.

— В мотеле, — ответила женщина и приложила к губам парня стакан с водой. — Я достала все кнопки из твоей спины, все обработала, зашила рассеченную бровь. Но тебе нужен покой.

— А тот мужчина... который привез меня сюда. Где он?

— Он в ванной, я его позову, — улыбнулась Катерина, провела по волосам МакЛина и ушла в ванную.

Парень осмотрелся. Комната была точно такой же, как та, в которой он останавливался. В принципе, думал он, все они здесь одинаковые. На столе лежал пистолет, на спинке стула висела коричнева куртка и шарф.

Из ванной вышел тот самый мужчина, вместе с ней Катерина.

— Я оставлю вас, — сказала она. — Схожу, возьму чего-нибудь поесть.

Он кивнул ей и посмотрел на избитого парня. Тео выглядел отвратительно. Заплывший красный глаз, рассеченная бровь, ссадины на лице. Отпечаток решетки, на которую он налетел, на плече. Сам мужчина выглядел смущенным и напряженным. Как только Катерина покинула комнату, он сел на кровать рядом.

— Я очень рад встрече с тобой, — сказал он. — Мое имя Вернон. Вернон МакЛин.

Глаза Тео округлились. Неужели?..

— Прости, что бросил тебя и маму, мне очень жаль...

— Мне не нужны оправдания и сожаления, — перебил парень. — Что ты здесь делаешь?

Мужчина покивал.

— Я начну с самого начала. Когда-то давно, еще до твоего рождения, мы с Александром учились вместе. Были не разлей вода, что казалось странным, ведь он был из богатой семьи, а я простой мальчуган в потертых джинсах. Когда его отец умер, а он перенял наследство, он предложил мне стать его правой рукой и советником. Обычно на такие посты берут людей проницательных, а я таким себя не считал. И тогда я встретил твою маму. Она вскружила мне голову, через девять месяцев родился ты. Я думал, что я самый счастливый человек на земле, но...

Это гребанное «но». Обычно все, что было до него, является собачьим дерьмом и не имеет никакой ценности. Это «но» всегда все портит. Тео понимал, что и здесь сейчас хорошая история закончится, не успев начаться. Он слушал, не понимая до конца, кого слушает.

— Но Александр решил, что я хочу его подставить. Не знаю, с чего, потому что на тот момент у него уже был годовалый сын. И при смерти или аресте все перешло бы ему, а я, может быть, стал, так сказать, регентом на время, — Вернон усмехнулся. — Фабре всегда был на шаг впереди, поэтому он не успел получить свой призрачный удар с моей стороны и подложил мне свинью в мешке. Начал крутить роман с Греттой, обхаживать ее, заговаривать ей уши тем, какой я ужасный человек. Она порвала со мной. Был громкий скандал длиною в ночь. Помню, как ты плакал, потому что мы будили тебя. У нас была даже ссора о том, кто успокоит тебя. Мы развелись. Я не добился возможности видеться с тобой. И тут последовала еще одна подстава от Фабре. Я был вынужден бежать из города, чтобы вы были в безопасности.

Голос мужчины, пропитанный сожалением, проходил сквозь его тело.

Он потянулся в карман, достал бумажник и вынул оттуда фотографию.

— Если не веришь мне, то вот, — он протянул фото парню. — Я, твоя мама и маленький ты. До того, как все пошло по наклонной.

Тео взглянул на снимок. Счастливая беззаботная семья, которой у него никогда не было. Он сжал зубы и отдал фото обратно. То снова вернулось в бумажник.

— Я верю тебе, — произнес МакЛин, сглатывая.

Все обернулось так неожиданно. МакЛин думал, что его отец — убийца его сестры, подонок, бросивший их. Потом выяснилось, что сестру убил Николас Фабре. И оказалось, что его отец совершенно приличный человек, а Фабре редкостный ублюдок с паранойей и манией величия. И несмотря на то, что поиски отца прекратились, Тео не мог остановиться на этом.

Николас Фабре все еще жив.

— Но не рассчитывай на то, что я начну называть тебя папой, — добавил Тео. — Твоих слов недостаточно для этого. 

— Я понимаю, — кивнул Вернон. — И не сержусь на тебя.

Парень нервно вздохнул.

— И спустя столько лет ты решил просто приехать, показать мне фотку и рассказать о своей тяжелой жизни? — возмутился он неожиданно. — Иди к черту.

В дверь постучали и, не дождавшись ответа, вошли. Через порог переступил Джин-Хо с пакетом в руках.

— А ты что тут делаешь? — все так же раздраженно спросил МакЛин, глядя на приятеля.

— Я принес тебе одежду, — ответил азиат.

Тео непонимающе посмотрел сначала на Вернона, потом на Джина. Они были знакомы?..

— Я приглядывал за тобой все то время, как узнал о тебе от Румына, — заговорил отец. — Попросил найти человека, которому он бы доверил следить за тобой и докладывать мне, если все вдруг пойдет по наклонной. Я боялся сам приехать к тебе, но чувствовал, что однажды в тебе проснется часть меня, и ты начнешь попадать в неприятности.

— Это правда? — спросил Тео.

— Да, — неловко ответил парень.

МакЛин закрыл лицо руками, испытав боль при движении и прикосновении к лицу. Он тихо простонал.

— Почему ты не сказал мне об этом?! — прорычал Тео сквозь ладони.

— А ты бы поверил? — аккуратно сказал Джин. — Я знаю тебя достаточно, чтобы понимать, что ты либо воспримешь это в штыки, либо не поверишь вовсе. Меня убедили в том, что все под контролем. И мне просто нужно будет сообщить, если все пойдет через одно место. Я видел, как вы отошли с Люком. Видел то, как он протянул тебе ту визитку. Я был в этом клубе с Люком. Не дрался, просто смотрел. Поэтому решил сообщить Румыну тут же.

— Румын позвонил мне, — продолжил Вернон. — Я выехал из Рочестера сразу же. Приехал туда. И как только услышал твою фамилию, понял, что все взаправду. Джин-Хо рассказал мне, что у тебя происходит с Александром. И мне очень жаль.

— Мне не нужны сожаления, — буркнул парень. — Ты оставил меня и решил вернуться, когда все станет плохо. Но ты знал, что в моей жизни все плохо чуть ли не с самого рождения? Я, может, нуждался в тебе? Сейчас поздно пытаться выстроить со мной отношения, потому что мне, черт возьми, скоро исполнится восемнадцать лет. И все это время я жил без тебя.

Все замолчали.

Он сердился безосновательно. Понимал, что где-то в глубине души хотел прижаться к нему, почувствовать отцовское тепло, которого его лишили. Но не мог признать это. Как и любое другое хорошее чувство. Считал, что не заслужил этого. Его настрой на встречу был другим. Он должен был задушить его. Но его изначальная цель оказалась не отцом, а отец не убийцей. Это все заставляло голову раскалываться.

— Какой сегодня день, черт бы вас побрал?

— Среда, — ответил Джин.

Хоть что-то было хорошее. Он пропал всего лишь на сутки. Но при нем не было телефона, он не знал, что произошло во внешнем мире за это время. Не знал, как там Алиша и Шарлотта. Волнуются ли они за него? Конечно, волнуются. Если Джин-Хо не предупредил их. Что маловероятно.

— Я, наверное, пойду, — сказал азиат, поставил пакет на стул и вышел из комнаты.

Тео, громко дыша, поднял глаза на мужчину. Вернон продолжал сидеть на кровати, смотря на сына. МакЛин-младший покачал головой.

— А кто такая Катерина? — спросил парень.

— Моя спасительница и ангел моей жизни, — улыбнулся отец. — После того, как я сбежал, все было ужасно. Я пил, употреблял вещества, чего никогда не было до этого. Запустил себя. А потом появилась она, и как-то закрутилось.

МакЛин натянуто улыбнулся.

— А она знает, что ты пистолетом всем угрожаешь?

— Да, — кивнул он. — Последние годы я работал наемником. Отсюда и оружие, и домик на окраине Рочестера, где меня никто не найдет.

— Так ты в розыске? — усмехнулся парень.

— В Южной Дакоте — да. Здесь пока нет, — с ответной ухмылкой сказал отец. — Я слышал, что ты и сам руки запачкал. Поэтому и решил вернуться, несмотря на страх. Твоя мама ненавидит меня, наверное.

— Она тебя не помнит, — ответил Тео, бросив на мужчину взгляд. Сложно сказать, что в нем было. Злость, пренебрежение, недоверие? Все вместе. — Она отлежала несколько лет в психиатрической лечебнице после того, как Николас убил мою младшую сестру, — с гневом выплюнул слова парень. — И все же она считает, что мой родной отец — Фабре.

— Я убью его, — процедил Вернон.

— Нет уж, — фыркнул Тео. — Отдай его смерть мне, как подарок на день рождения. Ты хоть помнишь, какой это день?

— Шестнадцатое апреля, — ответил он.

4

Они ели лазанью в напряженной тишине. И если бы не эта тягость, то еда была бы еще лучше. Давно парень не ел ничего такого вкусного и домашнего. Они с Алишей перебивались чем попало, да и сказать, что из девушки хороший повар — сложно. Да и из парня тоже. Он мог пожарить яйца и сварить макароны. Все.

У Вернона зазвонил телефон, и, извинившись, он вышел из-за стола. Тео продолжал есть, опустив взгляд к тарелке. Он лишь почувствовал, как Катерина смотрит на него, опустив прибор.

— Не будь к нему так суров, — сказала она.

— Я сам разберусь, — буркнул парень.

— Не было и дня, когда бы Вернон не доставал ту фотографию из бумажника, — произнесла женщина. — Он вспоминал о тебе постоянно, боясь, что когда вы встретитесь, то ты будешь вести себя так, как ведешь сейчас.

Тео положил вилку и медленно поднял взгляд на Катерину.

— Я злюсь не на него, — сказал парень. — А на обстоятельства. Срываюсь на тех, к кому хочу проявить любовь. Если бы он знал меня, то понял бы это.

— Он поймет, — заверила она. — Видел бы ты его глаза, когда он занес тебя...

— Ревнуешь? — спросил парень. — Мужа к бывшей семье?

— Нет, — покачала головой Катерина, — я не ревную. У него совершенно разная любовь ко мне и к тебе.

— Мне стоит называть тебя мамой? — усмехнулся он.

— Не утруждай себя, — голос Катерины звучал спокойно. Она и не думала отвечать желчью на его токсичность.

Тео хотелось бы сказать что-то ещё, но вместо этого он быстро доел, поставил тарелку в раковину.

— Есть то, с чего можно зайти в Интернет? — спросил он. Женщина протянула ему свой разблокированный телефон.

Тео едва вспомнил свой пароль от «Фейсбука». Там было множество сообщений от Алиши.

Алиша: «Тео, твою мать, где ты?»

Алиша: «Почему ты не отвечаешь на звонки?»

Алиша: «Скажи мне, что ты просто опять пьешь у Джина»

Алиша: «Ты заставляешь меня нервничать»

Алиша: «Я не знаю, где тебя носит, но, пожалуйста, ответь мне»

Алиша: «Тео»

Алиша: «МакЛин, твою мать»

Алиша: «Тебя нет уже почти сутки»

И еще много подобных. Он не успел дочитать, как пришло еще одно.

Алиша: «Живой?»

Тео: «да, извини»

Алиша: «где ты?»

Тео: «в мотеле»

Алиша: «Что?!»

Тео: «долгая история. я завтра вернусь домой и все тебе расскажу»

Алиша: «Просто скажи: это п*#@ец, или я могу расслабиться?»

Тео: «первое»

Алиша: «Твою мать...»

Алиша: «Ладно, я жду твоего возвращения. Не пугай меня так больше.»

Тео протяжно вздохнул.

Он отдал телефон Катерине, с трудом надел на себя одежду, которую принес Джин, и, взяв из пачки сигарет, лежащих на столе, одну, вышел из комнаты. Прохладный ветер ударил в лицо. Все ныло, но ходить он мог. Следовало размять мышцы, пусть каждое движение едва давалось.

Вернон стоял на другом конце балкона, разговаривая с кем-то по телефону. Тео достал из кармана зажигалку, которая чудом не выпала во время драки. Подкурил и убрал ее обратно. Но рука задержалась. Он нащупал что-то еще. Складной нож, который он забрал у Стэнли.

Парень спустился с лестницы и пошел прочь от мотеля. Не знал, куда. Просто прогуляться, дыша свежим воздухом. Недавно снова был дождь, асфальт был мокрым. Пахло влажной пылью. Он обернулся, когда почувствовал, как защипало между лопаток от чьего-то пристального взгляда. Но никого не было.

Мотель стоял недалеко от въезда в Джеффкинс из Рочестера. Вокруг было много заброшенных домов, полуразрушенных гаражей. И металлическая вывеска «Добро пожаловать в Джеффкинс», изрисованная граффити. Тео навалился на нее и поднял голову к небу.

Все так непонятно.

Все так сложно.

Все слишком безумно.

Он не понимал, что творится с его жизнью.

И не мог вспомнить момент, с которого началось все это безумство. Если отмотать время назад, то станет ясно, что отправной точкой стало то отправленное назад письмо. Но после этого было слишком много событий и эмоций, смешавшихся в кашу.

Послышались шаги. Он медленно обернулся. В десяти метрах от них стояла фигура. Парень видел, как блестит нож в руке.

— Ты, черт возьми, кто еще такой? — недовольно прорычал Тео.

Он подошел быстро, не дав парню времени отойти в сторону. У МакЛина не было ни сил, ни возможности бежать. Поэтому он просто застыл, видя, как мужчина подносит к его животу нож.

— У меня нет денег и даже телефона, — сказал Тео, пытаясь его отвлечь. Его рука медленно поползла к карману. — Как видишь, я уже достаточно избитый, поэтому даже сопротивляться тебе не могу.

— Мне не нужны твои деньги, — ответил он. Тео увидел его красные глаза. Те бегали из стороны в сторону. Зрачки были расширены. Да он под кайфом. Под лошадиной дозой чего-то. — Я пришел передать привет от Люка Фабре.

МакЛин, собрав всю волю, ударил ножом по горлу мужчины.

Алая кровь брызнула во все стороны. Он пытался ухватиться за шею руками, но жидкость просачивалась сквозь пальцы. Глаза мужчины округлились от страха, он нервно дышал, захлебываясь. Упал на колени, а потом на спину и обмяк.

Тео смотрел на него, широко раскрыв глаза.

Нож выпал из рук парня. Он схватился на голову, смотря на тело. Рвота подкатила к горлу, и Тео отвернулся. Его вывернуло всем, что было в желудке. Горький привкус сковал рот. Кусочки еды остались в носу.

Он посмотрел на свою новую футболку, залитую кровью. На окровавленные руки. Сердце бешено колотилось в груди. Волнение и злость перемешались в нем. Гребанный Люк Фабре.

Тео не так представлял себе убийство человека. Он думал, что сделает это впервые с Николасом Фабре. А не с кем-то, подосланным Люком. Но ведь он говорил, что не хочет его смерти. Что изменилось?

МакЛин еще раз посмотрел на тело. И все же, не беря в расчет то, что это произошло не по идеальному сценарию, он отнял жизнь у человека. И... не почувствовал страха, который должен был почувствовать нормальный человек.