1

Клуб анонимных наркоманов располагался в самом сердце церквушки, стоящей на окраине города. В главном зале перед крестом и изображением спасителя нашего Иисуса Христа. Тео заметил, что руководитель клуба — мужчина лет под пятьдесят — завел речь о том, что они находятся в доме Бога, который поможет им справиться с их недугом.

МакЛин не верил в Бога. Не верил в нечто Всевышнее, что следит за ними и направляет. Иначе за какие такие грехи он сотворил из Тео такого психопата, а из доброй девочки Алиши наркоманку? Но парень никогда не осуждал тех, кто верит. В особенности тех, кто верил молча. Как его подруга. Они просто молились в свое удовольствие, просто посещали воскресные службы, просто верили. Но его трясло, когда какой-то фанатик пытался вдолбить в его голову идею веры.

Они сидели на скамейках в разных местах. Алиша усадила Тео рядом с собой во втором ряду, а возле них сидел Элай, уставившись в экран смартфона девушки. На нем были наушники, и мальчик совершенно не обращал внимания на то, что какой-то чернокожий мужчина вещает всем о том, как испортилась его жизнь. Он говорил, что жена бросила его, когда узнала, что тот зависим от марихуаны. Говорил, что его уволили с работы и он не может видеться с детьми.

Тео был здесь только потому, что для Алиши это важно. Рассказы остальных его не волновали.

Наконец, когда подошла очередь девушки, она встала и пошла на небольшую сцену. Оглядела всех, теребя в руках и без того мятый листок. Она крутила его, складывала и разворачивала постоянно, на протяжении выступлений остальных ее братьев и сестер по несчастью. Алиша выдохнула и заговорила.

— Меня попросили рассказать о том, как наркотики повлияли на жизнь близких мне людей, — начала она, нервно постукивая ногой. — Родители отвернулись от меня задолго до этого, поэтому, мне кажется, им было наплевать на то, что со мной произошло. У меня нет друзей, которые могли бы волноваться и ждать моего возвращения с реабилитации. И даже этот говнюк Тео, который сидит во втором ряду справа, не удосужился проведать меня после выписки. И все же говорить я буду о нем.

Они смотрели друг на друга. Алиша улыбнулась, Тео кивнул ей, подбадривая. Она ужасно волновалась, для этого не нужно было даже фразы «на лице написано».

— Сейчас я спокойно могу признать, что зависима от наркотиков. Это началось в десятом классе, когда мне захотелось почувствовать что-то новое, яркое, не передаваемое словами. Я уже не помню человека, с которым впервые попробовала это. Помню, что его тело было покрыто татуировками, но даже имя припомнить не могу. Все началось с безобидной травы, но, как известно, после чего-то легкого люди ищут то, что может конкретно вставить. Я смутно помню день, когда впервые попробовала «химию». Это было похоже на скачок давления, переходящий в полное отупение через видение всякой ерунды. Я лишь четко помню причину, по которой осмелилась «проехаться по белой дорожке». Желание заглушить голоса в голове, забыть то, как они звучат, перестать чувствовать их давление надо мной. Вкупе с тем, что моя жизнь была полным дерьмом... Мне казалось, это поможет, — Алиша сглотнула и облизнула губы. — Я и предположить не могла, что во время отходняков моя шизофрения усилится, что голоса будут громче и настойчивее. Так и начался этот порочный круг, разрушающий меня. Идя на поводу желания забыться, я пробовала что-то новое, повышала дозу. Тео знал об этом, пытался вразумить меня, но у него своих проблем было по горло. Я не осуждаю его, и никогда не буду осуждать за то, что он, порой, ведет себя как козел. Обычно я развлекалась в компании того самого парня с татуировками и еще с одной девчонкой, которая была его фавориткой, — Тео понимал, о ком идет речь.

Алиша рассказывала ему, что «балуется» вместе с Николь Хилл. Но попросила держать это в тайне. Тео некому было рассказывать, поэтому он попросту забыл об этом.

— Но потом, когда этот татуированный парень исчез, я начала доставать наркотики самостоятельно. Из простого развлечения раз в месяц это переросло в «раз в неделю», а потом в «ну, день на трип, день на отходняк». Прозвучит избито, но все изменилось, когда я была одна дома и решила поднять дозу с одной таблетки на две. Мир вокруг меня треснул, земля ушла из-под ног. И открыла глаза я только в больнице под капельницами.

Тео опустил взгляд, поджимая губы. Как же ему было больно вспоминать тот чертов день.

— Я не знаю, как моя зависимость повлияла на тебя, Тео, — Алиша посмотрела на друга с мокрыми глазами. — Может, ты злился на меня. Может, сочувствовал. А может, переживал. Мы не говорили с тобой об этом. Но я хочу извиниться за то, что вела себя как дура. Ты был рядом, и я могла высказаться тебе, что меня гложет. Могла найти пристанище в тебе, рассказывая о проблемах, смотря на твое вечно хмурое лицо, на котором сложно различить эмоции. Но вместо этого я решила найти спасение в «химии». И я сейчас оправдываю тех людей, кто продавал мне это: ведь не они искали меня, а я их. И это справедливо, я считаю. Они, разумеется, толкая эту дурь знают, что она убивает. Но я была настойчива. И надеюсь, что так же настойчиво смогу завязать со всем этим, потому что больше так не могу. Я пообещала тебе, Тео, что брошу. И я брошу. С того раза, как ты забирал меня, я ничего не принимала. Хотела, но чудесным образом в моей жизни появился Элай. И теперь я должна стать лучше для вас обоих.

Она замолчала, утирая слезы широким рукавом худи.

Тео печально улыбнулся, глядя на нее. Он встал со скамьи, поднялся на сцену и крепко ее обнял. Это было сильно. Чертовски душераздирающе. МакЛин нечасто видел Алишу в слезах. Она всегда была сильной девочкой. Но вся эта история с наркотиками показывала, как самые сильнейшие ломаются под тяжестью жизненных трудностей.

Клуб зааплодировал. Но друзья не обращали на них внимания, сосредоточившись друг на друге. Они — все, что есть у них. Лучшие друзья, семья — все.

— Прости, Тео, — прошептала Алиша.

— И ты меня прости, — ответил Тео, зарываясь носом в шею подруги.

2

Кухня пропахла дымом сигарет. Алиша продолжала мять листок с текстом, общаясь с Тео. Впервые в жизни он чувствовал себя прекрасно и отвратительно одновременно. Он сожалел, что не смог уберечь девушку от этого. Сожалел, что забыл про нее, запивая горе. Сожалел, что вел себя как мудак, зная, через что она проходит.

Элай давно спал, поэтому они разговаривали вполголоса. МакЛин знал, что в комнате не слышно их разговоров, но это вышло как-то спонтанно.

— Мы не говорили о той ночи, — произнесла Алиша. — Так, получается, Николас Фабре убил твою сестру?

— Получается так, — кивнул Тео, стряхивая пепел.

— Но почему он обманул тебя, подослав того чувака? — не понимала девушка. Ее вопросы не требовали ответов, потому что она знала, что и ее друг ни черта не понимает во всем происходящем. — И зачем нанимал на работу? Неужто не подозревал, что ты можешь начать интересоваться об отце?

— Наверное, он просто пошел на поводу у желаний дочери, — отвечал Тео. — Или решил держать меня поближе. Как говорится, держи врага близко. Я просто надеюсь на то, что Ксавье не обманул меня и правда сможет познакомить меня с моим родным отцом. Он явно какая-то значимая фигура в жизни Николаса, раз тот скрывает факт его существования.

— А что, если Ксавье сказал не правду по просьбе Николаса? — предположила Алиша. Тео посмотрел на нее, и та пожала плечами. — Ну, вдруг ты, правда, окажешься сыном Николаса, а он хочет отвести от себя все подозрения?

МакЛин покачал головой, делая затяжку. Все было сложно, и в какой-то мере слова подруги могли быть правдой. Но ему не хотелось в это верить. Сознание просто отказывалось.

— Тогда я убью его с большей злостью, — сказал парень и вздохнул, туша сигарету. — Не хочу думать об этом. Надеюсь, все само как-то встанет на свои места. Мне пока хватит потрясений.

— В любом случае, надеюсь, что ты не Фабре, — Алиша тоже затушила сигарету. — А то как тебе тогда Шарлотте в глаза смотреть?

Тео мог бы взорваться из-за этого, но понимал, что это дружеская подколка. Он лишь улыбнулся. Телефон на столе зажужжал. Парень посмотрел на экран. Шарлотта. Потом он посмотрел на время. 23:47. Поздно. Все же он взял трубку.

— Да?

— Тео! — голос встревожен, напуган, дрожит. — Тео, пожалуйста, забери меня... Я... я где-то на выезде из города. Тео, пожалуйста.

— Лотти? — парень напрягся. — Что случилось?

— Я разбила папину машину, — паника. Не явная, но приближающаяся. — Я... Я попробую скинуть тебе координаты. Приедь, пожалуйста.

— Я скоро буду, — сказал парень. Шарлотта положила трубку.

Алиша смотрела на Тео, нахмурившись.

— Я могу взять твою машину? — спросил он, соскочив со стула.

— Что такое? — девушка продолжала сидеть, когда парень уже хаотично забегал по кухне.

— Шарлотта... я не знаю, говорит, разбила машину. Просит приехать.

— Я поведу, — заявила подруга, и они вместе покинули дом.

Машина летела вперед по указанным в сообщении координатам, не останавливаясь даже на красный свет. Нельзя было сказать, что Алиша переживает о Шарлотте. Скорее, она делает то же, что и Тео: переживает о своем друге. Ведь парень принял Элая в их доме, значит, и Алиша должна принять девушку в их жизни.

Они мчали по дороге, подъезжая к выезду из города. Наконец, в свете фар они увидели одинокую машину, влетевшую в дорожный знак. Остановились резко, оставляя за собой полосы от шин. Тео тут же вылетел из салона и подбежал к разбитому Ford Mondero. Дверь со стороны водительского сидения была приоткрыта. Внутри сидела Шарлотта, откинувшись на спинку. Перед машины был смят от сильного удара, на подушке безопасности была кровь. Та же стекала со лба девушки.

— Лотти? — парень осторожно коснулся плеча девушки.

— Тео? — спросила она, открыв глаза. — Тео!

Она выскочила из машины и набросилась на шею МакЛина. Он обнял ее. Бережно, словно боясь сломать. Погладил ее по спине, зарываясь носом в волосы. Живая, пусть ее всю и трясет. Она еле стоит на ногах, почти полностью повиснув на шее парня. Они стояли долго, прижимаясь друг к другу, прежде чем заговорить.

— Что произошло? — спросил Тео.

— Я могу остаться у вас? — вопрос был адресован Алише. Та подошла ближе, едва коснулась руки Шарлотты.

— Может, в больницу? — спросила девушка. — У тебя кровь, может, сотрясение.

— Нет, — твердо выпалила Шарлотта. — Все в порядке, я просто немного испугана. Мне бы выпить...

Тео рассмеялся.

— Ладно, оставайся у нас, — пожала плечами Алиша.

— Спасибо, — кивнула Фабре, отстраняясь от Тео. Она попыталась сделать пару шагов, но не могла устоять на ногах. Парень подхватил ее. — Спасибо... Я поругалась с отцом и решила уехать. Не справилась с управлением. Он убьет меня, когда узнает, что я разбила его «Джека».

— Твой отец зовет машину Джек? — усмехнулась Алиша. — Тогда ты тем более можешь остаться у нас.

Они вернулись домой. Алиша ушла в душ, готовясь ко сну. Тео обрабатывал рану на лбу Шарлотты на кухне. Он делал все то же самое, что когда-то его подруга делала ему. Просил потерпеть, предупреждал, что может щипать. Прикладывал вату, смоченную спиртом, смывал уже запекшуюся кровь. Шарлотта потерянно сидела и выполняла все, что говорил ей парень.

Вскоре Алиша заглянула на кухню. Одетая в спальную футболку, с мокрыми волосами и без туши. Такая забавная и домашняя.

— Сегодня я лягу в гостиной, а вы занимайте мою спальню, — с этими словами она закрыла дверь.

— Тео, — произнесла Шарлотта. — Я солгала.

— О чем?

— Точнее, не договорила, — голос тихий, напуганный. — Мы поругались с отцом перед его отъездом. Как всегда. Я просто не сдержалась от того, как он обращается с мамой и со мной, превознося Люка. Мол, пока отца нет, мой брат за старшего. А Люк еще хуже может быть. В итоге я забрала его ключи и уехала.

Она замолчала, зажмурив глаза, когда проспиртованная вата снова коснулась ее лба.

— Я хотела разбиться, Тео, — закончила девушка. — Я специально отпустила руль, надеясь, что машина перевернется. Но не получилось. И хорошо, потому что сейчас я понимаю, что не хотела бы умереть.

В жизни Тео стало слишком много слова «смерть» в разных его проявлениях. Он лишь тяжело вздохнул, отложил вату и присел на корточки перед девушкой. Взял ее за руки и посмотрел в глаза. Зеленые, заплаканные, встревоженные.

Он боялся ее потерять. Смерть или просто ее решение больше не быть частью его жизни. Неважно. Он боялся лишиться ее. И все же смерть была бы большей проблемой. И он не знал бы, кто виноват в этом без ее слов. А теперь знает. Ее отец. Он все больше и больше впутывался в вендетту парня, словно подставляя себя под удар.

Защита Шарлотты включала в себя защиту девушки от ее собственного отца? Если да, то он с удовольствием наваляет этому уроду.

МакЛин не знал, что нужно говорить в таких ситуациях. «Все будет хорошо»? Что будет? «Не переживай»? Как тут не переживать. Вместо этого он поднялся и обнял Фабре. Просто так. Как жест заботы. Его объятия как бы говорили, что все в порядке. Здесь и сейчас. Он не даст ее в обиду, пока рядом. Здесь и сейчас ей бояться нечего.

— Пойдем спать? — спросила она.

— Устала? — улыбнулся парень, достав из аптечки пару лейкопластырей со смайликами. — Подожди еще минуту, надо все это дело украсить.

3

Тео открыл глаза утром. Просыпаться в спальне Алиши было непривычным делом. Обычно он находился здесь, когда подруга просила. Но без надобности не заходил. Шарлотта прижималась к нему, положив голову на грудь. МакЛин закурил и приобнял ее.

Ему не хотелось вылезать из кровати. Он взял телефон, посмотрел время. Уже два часа как они проспали школу. Было одно сообщение. От Алиши. Гласило оно: «Останьтесь сегодня дома, у вас был сложный предыдущий день. Я придумаю что-нибудь, чтобы прикрыть вас. На плите остались яйца и бекон». Парень отправил короткое «спасибо» и положил телефон на место.

От его движений проснулась и Фабре. Она лениво потянулась, подняла на парня заспанные глаза и улыбнулась. Девушка выглядела чертовски мило спросонья. Тео стяхнул пепел и провел пальцем по лейкопластырям со смайликами.

— Болит? — спросил он. — Как себя чувствуешь?

— Как будто вчера не совершила большую ошибку, — ответила Шарлотта, смеясь.

Она зарылась под одеяло, забросила на парня руку и ногу. Из-под одеяла выглядывало только ее лицо.

— Мы сегодня не идем в школу, — сказал парень.

Шарлотта улыбнулась.

— Что за маленький мальчик у вас дома? — спросила она. — Вчера как-то вылетело из головы спросить.

— Элай. Алиша приютила его. У него папаша-тиран и мать-самоубийца. Будущий неуравновешенный паренек, — вероятно, в голосе МакЛина была досада. Сложно сказать.

— Ему повезло, что вы заботитесь о нем.

— Ему повезло, что Алиша заботится о нем, — ответил парень. — Я бы не пустил его даже на порог дома.

Тео подумал, а что было бы, если бы Элай пришел к нему в дом. Он, правда, не впустил бы его? Трудно было сказать, что произошло бы в такой ситуации. Но МакЛин точно бы не стал о нем заботиться и оставлять под своей крышей. Для него это слишком ответственно и муторно. Ему бы о себе начать заботиться.

— Скоро танцы в школе, — невзначай сказала Шарлотта. — Сходим?

— Я подумаю.

— Хорошо, — улыбнулась девушка и поцеловала Тео в щеку.

МакЛин немного отстранился.

— Будешь завтракать? — спросил он, поднявшись с кровати.

Девушка кивнула, и Тео ушел на кухню. Он поставил чайник, наложил в две тарелки яйца с беконом и пошел умываться. Он нахмурился и медленно заглянул в душевую. Там на кафеле остались следы крови. Парень вздохнул и принялся их смывать.

МакЛин вернулся и застал Шарлотту, сидящую на стуле в одной его огромной растянутой футболке. Ее каштановые волосы были собраны в небрежный хвост, а зеленые глаза смотрели прямо на него. Влюбленный взгляд. Парень отвернулся, выключил закипающий чайник и налил себе кофе. Внутри него все закипало. Все органы сжались от одной только мысли обернуться. Ведь за его спиной сидит она: одетая в его футболку, еле прикрывающую ее берда. Тонкие длинные ноги, ключицы, которые так видно в этом растянутом вороте. Шея, на которой хочется соединить языком родинки. Это сводило с ума.

— Ты так мне и не ответил, почему ты не хочешь отношений, — произнесла Шарлотта. Опять за свое. Тео тихо прорычал.

— Я не умею любить. Я боюсь любить, — ответил он заученную фразу, которую, словно робот, повторял каждый раз, как она приходилась по случаю. — Не поднимай эту тему, меня это злит.

— Я просто не понимаю...

— Ты можешь не понимать многого, Шарлотта, но это не значит, что этого нет, — процедил парень, так и не поворачиваясь. Если он повернется, то не выдержит и поцелует ее. — Ты можешь сколько угодно пытаться помочь мне, но у тебя не получится. Ты можешь сколько угодно пытаться влюбить меня в себя, сделать своим, но я никому не принадлежу.

Тео сжал кулаки до побелевших косточек.

— По-моему, я уже влюбила тебя в себя, — тихо сказала Шарлотта, словно думая, что МакЛин этого не услышит.

— Нет, милая, — Тео развернулся. — Это я влюбил тебя в себя. Я никогда в тебя не влюблюсь или не признаю этого, потому что мне не нужны гребанные отношения.

— Ты не умеешь принимать отказы, но не один ты здесь собственник, — смело заявила девушка. — Там, на вечеринке, ты сказал, что я твоя. А ты... мой? — ответом было молчание парня. — Знаешь, Тео, я хотела бы обидеться на тебя, но... не могу. Я вижу, как Элайза на тебя смотрит. Меня это бесит.

— Меня бесит, что ты не понимаешь того, что мне это не надо.

Они смотрели друг на друга. Парень поджал губы, скользя взглядом от губ до шеи девушки. Фабре сидела, замерев. Она не боялась его, нет. Она ждала. Ждала, что же будет дальше. Он интриговал ее, завораживал. Был таким непредсказуемым. И все же, более неожиданным было бы то, если бы он просто сел завтракать.

Вместо этого парень выругался себе под нос, оттолкнулся руками от стола и подошел к девушке. Обхватил ее лицо руками, грубо поцеловал. Ему надоело. Он желал овладеть ею прямо здесь и сейчас. Без этих дурацких отношений.

Между ними моментально разожглось пламя. Неожиданно и бесповоротно. Страстные поцелуи обоих. Тео чувствовал, как она водит руками по его спине, как сжимает руку, когда он кусает ее за губы.

Парень подхватил девушку на руки и быстро унес в комнату. Он опустил ее на кровать, навис над ней, продолжая целовать. Его губы блуждали по ее шее, руки скользили вниз под футболку. Шарлотта словно поддавалась ему, выгибалась, чтобы ему легче было проникнуть под одежду.

Тео поднял ее на пару секунду, когда Фабре обняла его за шею. Быстрым движением рук снял с нее футболку и ненадолго замер. Скользил взглядом по ее изгибам. По маленькой груди, пока что закрытой бюстгальтером. Он поднял глаза к лицу Шарлотты.

Покусанные, розовые, слегка приоткрытые губы. Большие зеленые глаза: смущенные, взволнованные. Густые брови, словно удивленно поднятые вверх. Аккуратный вздернутый носик, скулы, щеки, на которых при улыбке появляются ямочки. Тео так хотелось видеть эти ямочки, целовать их, заставляя девушку еще больше улыбаться.

Она смотрела на него, одновременно скользя руками по телу под футболкой. Тео снял с себя одежду, оголив торс. Покрытый синяками и гематомами, со старыми засосами еще от Элайзы. МакЛин припал к губам девушки, стянул с ее волос резинку, и те волной упали на ее плечи и спину. Они целовали друг друга, словно соревнуясь, кто с большей страстью. Пальцы парня, едва касаясь кожи, поднялись по спине. И ловкое движение пальцев расстегнуло застежку бюстгальтера.

Шарлотта чаще задышала и вновь коснулась губами губ парня. Они опустились на кровать. Тео изучал ее. Теперь ее тело было в его власти. Он мог блуждать по нему, куда захочет. И он стал прокладывать губами дорожку от губ к щекам, от щек к шее, от шеи к ключицам...

Там он задержался. Покусывал их, такие тонкие, которые, казалось, от одного сильного укуса могли сломаться. Оставлял на шее и плечах красные следы, заставляя девушку сдерживать вырывающиеся стоны. «Еще рано», — думал он.

Тео пошел дальше, к груди. Та помещалась в его широкой ладони так идеально. Он сжимал ее, покусывал, целовал. А сам, время от времени, наблюдал за Фабре. Она прикрыла глаза, сжимала простынь под собой, выгибалась. Тео спустился вниз, по ее животу, все ниже и ниже. А потом возвращался. Он играл с ней, не брал того, чего хочет. И все для того, чтобы посмотреть, как у нее медленно вскружится голова. Он сжал грудь Шарлотты одной рукой и дует на другую. Смотрит. Наблюдает. И продолжает эту чувственную пытку.

— Ты ведь не хочешь секса без отношений, — усмехается он, уходя вниз.

— Ты смеешься? — на вздохе произносит Фабре.

Тео лишь улыбается и опускается все ниже. Осталась одна вещь. И вот он стоит перед ней на коленях, медленно пальцами стягивая то, что мешает продолжению. МакЛин целует бедро, затем все выше и выше. А затем едва касается губами кружева. Его пальцы отодвигают резинку, скользят по бедрам, но останавливаются. Он видит, как девушка замирает.

— Ты точно хочешь этого? — спрашивает парень. И так все понятно: Шарлотта еле сдерживается, какое подтверждение еще нужно? Но ему нужно. Он хочет слышать от нее. Слышать три простых слова. Я. Тебя. Хочу.

— Да, — шепчет девушка, нервно сглатывая.

Парень кивает и смотрит на Шарлотту из-под ресниц. Довольно улыбается. И продолжает. Или... только начинает?

4

Тео подошел к своему шкафчику, как сильное движение развернуло его и прижало. Люк стоял напротив, держа руки на футболке парня.

— Мой отец вернулся домой, — произнес он. — Ты знаешь, что это значит?

— То, что я прикончу его? — улыбнулся Тео. — Насколько я знаю, он снова уехал.

Фабре рассмеялся.

— Да, заскочил взять некоторые бумаги и снова уехал. Но скорее он убьет тебя, потому что через пару дней вернется и посмотрит те записи, где ты разбиваешь весь его алкоголь и поджигаешь дом.

Тео понял, что Люк не шутил. Эти записи, правда, были.

— Поэтому ты решил время зря не терять и убить меня собственными руками? — фыркнул МакЛин. — Боюсь, у тебя кишка тонка, чтобы сделать это.

— А у тебя? — прищурился Люк, сильнее вжав парня в шкафчики. — Я не хочу твой смерти пока что. Мне интересно наблюдать за тем, как ты поднимаешься до моего уровня. А потом, когда ты окончательно обезумеешь, мы поиграем по-взрослому. Но... я поднимаю ставки. Скоро директор попросит всех собраться в спортзале. И то, что ты там услышишь — моих рук дело.

Он отпустил парня, отходя назад.

— Подумай над тем, что сказал, МакЛин, — усмехнулся он. В глазах Люка было безумие. Такое, которого Тео никогда прежде не видел. Он даже боялся себе представить, что такое пламя скачет и у него каждый раз, как он срывается. — Я жду благодарностей после. И заодно еще раз подумай насчет удаления записей. Я лишь прошу выполнение маленькой моей прихоти взамен.

Парень раскинул руки в стороны, скалясь. А после просто резко повернулся и ушел прочь.

Тео не понимал, о какой прихоти может идти речь. Но наличие записей его смущало. Очень сильно.

Он гневно дернул дверь шкафчика, а затем ударился головой о соседний. Видимо, и так проблем с головой не хватает.

Раздался недолгий писк, потом прозвучал голос директора из громкоговорителя: «Просьба всех учеников школы собраться в спортзале. Спасибо». Люк не обманул, что-то произошло. В животе было нехорошее предчувствие, но Тео последовал за остальными.

Он устроился высоко на трибунах, рядом с ним села Алиша, потом подошел Джин-Хо. Толпа разговаривала, стоят сильный шум. Тео прикрыл глаза. Вскоре к ним подсела Шарлотта.

Директор быстро пересек спортзал и встал у своей стойки. Ударил пальцем по микрофону, проверяя, работает ли тот, и попросил внимания и тишины. Все замолчали, но редкий шепот все равно слышался.

— Сегодня утром мы узнали прискорбную новость, — заговорил директор, подбирая слова. Он нервничал. Такое было последний раз, когда он сообщал о смерти Николь Хилл. Не готовил речь, пытался не путать слова. Тео напрягся. Он как-то неосознанно начал искать глазами Шарлотту в толпе, но успел найти раньше, чем мужчина продолжил говорить. — Вчера вечером в своей больничной палате скончался Эндрю Маркс.

Сердце МакЛина пропустило удар. Алиша сжала его руку. Тео посмотрел на Люка, сидящего напротив него. Между ними был целый зал, но парень видел, как Фабре улыбается ему. А затем делает печальное лицо, опускает глаза в пол.

Дальше мистер Хадсон вещал о том, каким замечательным парнем был Эндрю. Каким он был преданным другом, влюбленным в свое дело игроком школьной сборной. Он опускал те моменты, когда Маркс вел себя, как полный урод. Ведь о мертвых либо хорошо, либо никак. Верно? Выражал сочувствие его семье и друзьям.

Тео не спускал глаз с Люка. Он убил его. Но для чего? Ведь они были друзьями. Эндрю, вероятно, пострадал от рук МакЛина по вине Фабре. Почему этот урод решил поступить так? Тео не было жалко Маркса, внутри ничего не щемило. Его только раздражали лицемерные слова директора и плачущие люди.

Спасибо, Люк. Из-за того, что ты сделал, отменили уроки. Эту благодарность ты хотел услышать?

Все стали расходиться. Директор через микрофон попросил Тео остаться. Парень недовольно замер, заставляя людей обходить его. Затем повернулся на пятке, увидел, как мистер Хадсон идет к нему, а следом за ним шериф Коффман.

«Отлично. Они подозревают меня в том, что я это сделал?». Паранойя охватила его.

Он кивнул Алише, чтобы та подождала его на выходе.

Люк, проходивший мимо, толкнул парня плечом и покачал головой, как бы говоря: «Не выдавай меня».

Шериф жестом пригласил Тео присесть. Парень надменно упал на скамью и выжидающе посмотрел на мужчин.

— Из-за смерти Эндрю суд насчет тебя переносится на неопределенное время, — сообщил шериф. — Но... может, ты знаешь, кто хотел смерти мистеру Марксу?

Тео приподнял бровь.

— Экспертиза показала, что он скончался из-за передозировки морфином, — добавил Коффман.

— Эндрю был тем еще засранцем, — ответил МакЛин. — Многие хотели, чтобы он умер. Но дальше мыслей это бы не вышло ни у одного ученика этой школы. Смерть — это страшно, когда она случается. А до этого все желают ее друг другу в порыве ненависти, не осознавая.

Шериф покивал.

— Можно идти? — спросил парень, поднимаясь на ноги. — У меня вообще-то одноклассник умер.

— Иди, — сказал директор.

5

Алиши не было дома. Сегодня она работала в вечернюю смену, поэтому Элай остался наедине с Тео. Парень приготовил ужин из того, что нашел в доме. Макароны с сыром. Просто и со вкусом. Выложил на две тарелки и позвал мальчика.

Элай пришел на кухню тихо, сел за стол и взял вилку. Тео сидел напротив, ковыряясь в тарелке. Есть хотелось, но ком в горле мешал. Вилка Элая же застучала.

— Как дела в школе? — спросил парень.

— Все нормально, — ответил мальчик. Он посмотрел на МакЛина большими карими глазами. — Один парень, Дилан Гордон, задирает меня, но он скоро отстанет.

— Почему он это делает?

— Из-за смерти моей мамы, — грустно ответил Элай. — Он думает, что шутить над тем, что я живу не дома — это весело.

— Дети злые, — спокойно сказал Тео. — Скажи ему, что у тебя есть взрослый друг, который надерет ему задницу, если он не отстанет.

Мальчик рассмеялся. Вероятно, со слова «задница».

— А вообще просто ударь ему, чтобы не лез лишний раз, — продолжил МакЛин. — Иногда задиры не понимают ничего, кроме силы.

— Он на год старше и выше меня, — отвечал Элай с досадой. — Я не дотянусь.

— Бей между ног или в живот. Вот сюда, — он указал на свое солнечное сплетение. — Ему будет больно, и он поймет, что с тобой лучше не связываться.

— Мама учила меня не драться.

— Твоей мамы нет, — сказал Тео так, словно это было нормально. — Но внутри тебя есть кое-что. То, что будет двигать тебя по жизни. И то, что сможет тебя защитить. Это у всех есть.

— А что это? — восторженно спросил ребенок.

«Злость»

— Не знаю, — пожал плечами МакЛин. — У всех оно разное. Вот что тебе нравится?

— Мороженое.

Тео усмехнулся.

— Ну, представь, что ты весь день хотел это мороженое. Бежал домой со всех ног, зная, что оно тебя там ждет. А этот Дилан Гордон съел его.

Это должно было звучать, как пропаганда любви, которая движет людьми. Которая заставляет их действовать и совершать многие необдуманные поступки. Быть сильными. Но вышла пропаганда насилия и ненависти. Тео не мог иначе. Но Элай уловил суть.

— Добавки? — спросил он, когда мальчик доел свои макароны. По его глазам было ясно, что он хочет, но стесняется попросить. Тео пододвинул ему свою тарелку, к которой он не притронулся. — Вот, я не голоден.

Он ушел в комнату, оставив мальчика одного. Упал на диван, стал непрерывно переключать каналы. Остановился на том, что закрыт по техническим причинам. Просто пялился в разноцветные полоски на экране и слушал белый шум.

В голове крутилась мысль о гребанной записи. О том, что, когда Николас увидит ее, то не оставит парню и шанса на месть. В его распоряжении большие деньги, связи. Поэтому он по щелчку пальца сможет убрать Тео. Стереть с лица земли. И из памяти людей, если потребуется.

Тео быстро переключил канал, когда маленькие ножки зашагали по коридору. Элай сел на диван рядом и попросил оставить мультики. Так они и сидели. Смотрели на анимационных героев, которые учили детей уважать старших, делать добро и нести в мир любовь. МакЛин почти не слушал. Он обнимал своего плюшевого мишку, просто уставившись в экран. И краем глаза заметил, что Элай смотрит на игрушку.

— Я не могу тебе его отдать, — сказал Тео. — Он мой талисман.

Мальчик понуро отвернулся к экрану.

— Но, когда я закончу одно важное дело, то он станет твоим. Идет?

Элай улыбнулся и продолжил смотреть в телевизор.

Тео достал телефон и зашел на страницу Люка на «Фейсбуке». Открыл диалог и долго смотрел на строку ввода сообщения. Затем быстро пальцами пробежался по клавиатуре. И отправил короткое сообщение: «чего ты хочешь?»