Старый Хильдебранд, учитель и оружейник короля Дитриха Бернского, жившего при дворе Этцеля, узнав первым о приближении бургундов, сообщил о том своему господину.

Дитрих был озабочен - догадывался он о планах Кримхильды и потому поспешил навстречу гостям. После приветствия, как бы невзначай, спросил он короля Гунтера:

- Разве вы не знаете, что Кримхильда до сих пор оплакивает Зигфрида?

- Пусть она плачет, сколько плачется, - вместо короля ответил Хаген. - Зигфрид давно похоронен, и ей не воскресить его слезами. - Но Кримхильда ничего не забыла, и пока жива, будет думать о мести. Поберегитесь!

- Чего нам опасаться? - вымолвил наконец Гунтер. - Нас пригласили на праздник король Этцель и Кримхильда, наша сестра. - Пусть лучше король Дитрих расскажет нам о том, что он знает о замыслах Кримхильды, - посоветовал Гунтеру Хаген.

И они отошли в сторону, чтобы побеседовать без помех. - Расскажите же, король Дитрих, что вам известно о Кримхильде.

- Трудно сказать, - ответил Дитрих. - Знаю только, что каждое утро Кримхильда громко и горестно оплакивает могучего Зигфрида.

- Что бы ни говорили нам тут, - вмешался в разговор Фолькер, - ничего уже не изменить. Мы должны ехать на праздник, а там поглядим.

Гордой процессией въехали бургунды во двор замка короля Этцеля. Гуннские воины с нетерпением поджидали сильнейшего из всех богатырей Хагена, убившего могучего Зигфрида, на него были обращены все взоры. Прибывших гостей по распоряжению Кримхильды разместили отдельно в разных местах крепости.

Тем временем Кримхильда со своею свитой вышла навстречу родичам. Только Гизельхера поцеловала она и лишь ему протянула руку. Увидя это, Хаген покрепче подвязал свой шлем.

- Такой прием настораживает, - заявил он во всеуслышание. - Боюсь, не кончится добром наша поездка, можно было поздороваться и со мной.

- Пусть вас приветствует тот, кто рад вас видеть, - надменно ответила Кримхильда. - От меня вы не получите привета. Скажите лучше, что привезли вы из Вормса, чтобы заслужить мое внимание?

- Не знал я, что рыцари должны возить вам дары, а то бы сам чего-нибудь да привез - для этого я достаточно богат.

- Я имею в виду сокровища Нибелунгов, - перебила его Кримхильда. - Ведь вам доподлинно известно, что они принадлежат по праву мне, и вы должны были привезти их сюда, в страну Этцеля.

- Что мне до ваших сокровищ! Клад давно лежит на дне Рейна. А у меня и без того было, что везти: мое копье и щит, блестящий шлем и этот славный меч, который я держу в руке.

- Не смейте являться в королевский зал с оружием в руках. Сложите его, я о нем позабочусь.

- Слишком большая честь для меня, - отклонил ее предложение Хаген, - вы - королева. Как могу я позволить, чтобы государыня, подобно простой служанке, занималась нашим оружием? Отец не учил меня подобной невежливости. Лучше я сам буду носить свое снаряжение.

Поняла Кримхильда, что ее хитрость не удалась. - О, я чувствую, что бургундские воины предупреждены об опасности, - гневно воскликнула она. - Знай я, кто это сделал, не избежать тому наказания!

Сердито сказал ей тогда Дитрих Бернский:

- Да, это я предупредил благородных королей и Хагена, могучего бургундского воина. Только ничего вы не сумеете мне за это сделать!

Молча поспешила Кримхильда уйти, бросив на врагов своих полный ненависти взгляд.

Пока бургундские витязи стояли во дворе в ожидании Этцеля, Хаген и Фолькер пересекли площадку и уселись на каменную скамью перед покоями Кримхильды. Со всех сторон устремились на них любопытные взгляды. Скоро и Кримхильда увидела из окна своего смертельного врага и горько заплакала от обиды. Удивились воины Этцеля, видя слезы королевы, стали спрашивать, что это так ее огорчило и выразили готовность разделаться с обидчиками.

- Вы ничего не сможете сделать. Вас слишком мало. Эти двое одолеют и сотню гуннов.

Вооружилось тогда немало воинов Этцеля и набралось их около четырехсот. Кримхильда, надев корону, стала во главе вооруженного отряда и стала спускаться с лестницы, направляясь к сидящим бургундам.

Увидев их, мудрый шпильман сказал своему товарищу:

- Посмотри-ка, Хаген, к нам приближается Кримхильда с вооруженными воинами. Как сверкают их мечи и доспехи! Не грозит ли это нам бедою?

- Уверен, что эти сверкающие мечи будут направлены против меня, - с гневом ответил Хаген. - Но не боюсь я их. Скажите, друг мой Фолькер, поможете ли вы мне, если возникнет ссора?

- Разумеется, вы можете на меня рассчитывать, - пообещал Фолькер. - Однако давайте встанем со скамьи, Кримхильда - королева, воздадим же ей должный почет.

- Нет! - свирепо буркнул Хаген. - Не то ее воины подумают, что я встал из страха перед ними. Да и как воздавать почести тому, кто меня так люто ненавидит!

И он, вынув из ножен меч, положил его к себе на колени. На золотой рукоятке меча сверкала зеленая, как трава, благородная яшма.

Сразу же узнала Кримхильда знаменитый меч Зигфрида Бальмунг, и слезы навернулись на ее глаза.

- Вы - коварный убийца Зигфрида, Хаген, - начала Кримхильда, подойдя к сидящим воинам. - Я думала, что, может, вы переменитесь и придете сюда с раскаяньем.

- Что тут долго толковать! Да, это я, Хаген, убил Зигфрида за то, что его жена Кримхильда вздумала порочить королеву Брюнхильду, супругу моего господина. Не хочу лгать, много зла причинил я вам. Признаю: один я виноват в вашем несчастье.

- Слышите, воины Этцеля, - воскликнула Кримхильда. - Он честно признался во всем, и теперь мне все равно, что с ним будет!

Переглянулись в замешательстве гуннские воины. Ни один из них не решался напасть на витязей. В ярости отошла от них Кримхильда.

- Теперь мы убедились, что есть у нас здесь враги, - сказал Фолькер. - Надо идти к королям, чтобы никто не осмелился напасть на них. Гунтер со свитой по-прежнему находились во дворе замка.

- Сколько мы еще здесь будем стоять! - громко воскликнул Фолькер. - Пойдемте же в зал, посмотрим, как будет приветствовать нас король гуннов.

Когда бургунды торжественной процессией вошли в парадный зал, король Этцель, выйдя навстречу, сердечно с ними поздоровался. Никогда не был он так радушен: сам протянул гостям приветственные кубки и сел с ними за один стол.

Уставшие после долгой дороги бургунды долго не пировали. С наступлением ночи Гунтер попросил короля Этцеля:

- Позвольте нам удалиться.

Этцель дружески попрощался с гостями, и бургундов отвели в обширный зал, где для них были приготовлены роскошные постели. Однако рыцари не решались снять с себя оружие. Даже Гизельхер опасался предательства.

- Боюсь, что наша сестра замышляет недоброе!

- Забудьте ваши страхи, - сказал тогда коварный Хаген. - Сегодня ночью я стану на страже и буду охранять ваш сон.

Поблагодарили его витязи и спокойно улеглись. Остался с Хагеном шпильман Фолькер. В полном снаряжении, со щитами в руках встали они вдвоем перед дверью.

Шум в зале стих. Фолькер, усевшись на пороге, взял в руки скрипку и принялся играть, сначала громко, потом тише, мягче и нежнее, играл, пока утомленные воины не заснули. Отложил тогда Фолькер скрипку, взял щит и встал рядом с Хагеном. Пристально вглядывались они в темноту и вслушивались в каждый шорох.

Глухою ночью во тьме блеснули вдруг шлемы.

- Заметили, Хаген? - прошептал Фолькер. -Должно быть, там проскользнули вооруженные люди. Неужели они собираются на нас напасть?

- Молчите, пусть подойдут поближе, тогда и изведают они тяжесть наших мечей!

Но гунны уже заметили надежную охрану.

- Зал охраняется Хагеном и шпильманом. - сказал один из них. - Мы не сможем проникнуть внутрь.

И воины Кримхильды молча повернули назад.

- Пойду за ними и призову их к ответу, - решился Фолькер.

- Не делайте этого, - остановил его Хаген, - не то завяжется битва, и мне придется поспешить вам на помощь. Тем временем гунны проберутся в зал и перебьют спящих.

- Тогда пусть хоть знают, что мы их видели! И он громко крикнул уходящим воинам:

- Куда это вы собрались с оружием? На добычу, что ли, вышли? Так возьмите и нас с собою!

Промолчали воины, в гневе рыкнул им вслед Фолькер:

- Неужели вы собирались перебить нас, спящих? Ах, вы, подлые трусы!

Огорчилась королева, когда воротились ее воины, несолоно хлебавши, и стала продумывать новый план.

Утром разбудил Хаген рыцарей, и когда они стали надевать праздничное платье, чтобы идти в церковь, недовольно сказал:

- Сегодня нам нужны другие одежды, судя по всему, предстоит битва. Кримхильда замышляет недоброе, поэтому наденьте не нарядное платье, а панцири, возьмите в руки мечи вместо цветов, а на головы водрузите шлемы вместо шляп.

Послушались воины Хагена и в полном боевом снаряжении прошествовали в храм. Удивился Этцель их грозному виду и спросил:

- Почему мои гости идут с оружием? Не обидел ли вас кто-то? Я примерно накажу всякого, кто мог это сделать.

- Нет, нет, нам никто не угрожал, - успокоил его Хаген, - только у нас на родине существует обычай - на всех королевских празднествах не снимать оружия целых три дня.

Кримхильда стояла рядом и все слышала. Знала она, что нет такого обычая в Бургундии, но ничего не сказала, опасаясь, что король Этцель узнает о ее планах и защитит своих гостей. Без происшествий прошло богослужение в храме.

После обедни во дворе замка начались военные игры и состязания рыцарей. Бургунды опасались нападения. Ожидала того же и Кримхильда. Но состязания протекали мирно. Фолькер собирался уже отдать приказ отвести лошадей в конюшню, как вдруг въехал во двор необыкновенно разнаряженный гуннский богатырь. Надменный вид воина рассердил Фолькера, и он сказал:

- Сейчас свалю этого петуха, и тут мне никто не помешает, даже Кримхильда!

Напрасно старался отговорить его Гунтер:

- Оставь это! А то будут нас упрекать, что мы первыми начали ссору, пусть начинают ее гунны.

Но Фолькер не стал слушать короля, пришпорил он коня и смаху пронзил копьем нарядного воина. Раздался дикий крик гуннов. Родственники убитого бросились к оружию. Бургунды мигом вскочили на коней. Но Этцель, наблюдавший за происходящим из окна, поспешил во двор и предупредил столкновение, вырвав у одного из воинов копье.

- Шпильман находится под моей защитой, - крикнул он. - Я сам видел, как он на скаку сразил воина только потому, что конь того внезапно споткнулся. Горе тому, кто на него нападет! С этими словами король Этцель повел рыцарей в зал, где уже были накрыты столы. Кримхильда за обедом отсутствовала, она в это время беседовала с Дитрихом Бернским, пытаясь склонить его на свою сторону.

- Вашей помощи прошу я, король Дитрих. Не откажите мне в своей милости. Услыхав их разговор, вмешался старый рыцарь Хильдебранд:

- Кто вздумает напасть на бургундов, тот сделает это без меня. Ни за какие сокровища не соглашусь им чем-нибудь навредить! Дитрих поддержал своего учителя:

- Ваши братья не причинили мне зла, и я не имею причины нападать на них.

Не найдя здесь поддержки, Кримхильда обратилась к Бледелю, брату Этцеля.

- Помоги же мне! - попросила она со слезами. - Отомсти моим врагам, И я отблагодарю тебя.

- Не посмею я, милая Кримхильда, - отказался Бледель. - Знаю я, как ценит король Этцель ваших братьев, не простит он мне этого.

Стала тогда Кримхильда соблазнять деверя серебром и золотом, обещала ему в награду пограничные земли и невесту покойного маркграфа Нудунга в жены.

В конце концов, соблазненный возможностью жениться на прекрасной девушке, Бледель согласился.

- Пойдемте в парадный зал, - пригласил он. - Я затею ссору с бургундами и сегодня же вечером доставлю к вам связанного Хагена.

Тотчас вооружил Бледель своих воинов. А Кримхильда отправилась в зал, где пировал король Этцель со своими гостями, и сев за стол, приказала привести к ней маленького Ортлиба.

- Это мой единственный сын, - сказал Этцель бургундским родственникам. - Со временем унаследует он корону и станет владыкой двенадцати стран. Прошу вас взять мальчика в Бургундию и воспитать, как прилично его роду и сану, вырастить из него отважного рыцаря, способного прийти к вам на помощь, если стране вашей будут угрожать враги.

Но коварно ответил ему Хаген:

- Кажется мне, что он никогда не станет мужчиной. Вижу печать смерти на его челе.

Озадаченно глянул на него король, однако ничего не сказал, хотя тяжело стало у него на сердце. Огорчили эти слова всех за столом, но никто из присутствующих не рискнул наказать Хагена за дерзость.

Тем временем Бледель, вооружив тысячу воинов, отправил их в зал, где пировали слуги Гунтера. Приветливо улыбнулся им Данкварт. Бледель же начал с грубости:

- Не с миром я сюда пришел. За то, что брат твой Хаген убил Зигфрида, теперь ты поплатишься жизнью.

- Не виноват я в смерти Зигфрида, - миролюбиво заметил Данкварт. - Думаю, что месть Кримхильды меня не касается.

- Но это совершил твой родич! И за это тебе придется расплатиться!

- Значит намерения ваши серьезны, - воскликнул Данкварт. - Сожалею, что дружески с вами разговаривал!

Вскочил Данкварт изо стола, выхватил меч и одним ударом отсек голову Бледеля. Воины Бледеля немедленно выхватили мечи. Тут же завязался жестокий бой между гуннами и бургундами.

- Берегитесь! - вскричал Данкварт.

И те, у кого не оказалось под рукой меча, схватили скамьи и стулья и с их помощью нанесли немало ран гуннам. Однако на месте павших являлись свежие отряды, и бой не прекращался, пока не были перебиты все до последнего бургунды. Данкварт остался один, окруженный скопищем гуннов, мечом пробивал он себе дорогу.

- О, если бы я мог послать гонца к брату моему Хагену! - простонал изнемогающий воин.

- Ты сам и будешь гонцом, - усмехнулись гунны. - Твой труп мы внесем в парадный зал.

Еще крепче сжал Данкварт меч, напряг все свои силы и пробился сквозь орду врагов к залу, где пировал король со своими гостями.