— Не знаю, но он сказал, что это на счёт компании, — отвечает Чон.

  — Странно, — задумывается, а после смотрит на омегу, что стоял в чёрном махровом халате, который был в пол и мягких тапочках. — Он альфа или омега?

  — Альфа, но...

  — Без меня, — строго смотрит на Чона. — К нему не приближайся, ясно? — черноволосый быстро кивает. — Переоденься, никто не должен видеть такую красоту, кроме меня, — мельком оглядывается супруга.

  — Хорошо, — целует альфу в щёку, после чего убегает на третий этаж в комнату.

  В это время, Ким быстро переодевается в чистую и сухую одежду, что состояла из облегающей чёрной кофты, рукава которой были задраны по локоть, джинсы и классические домашние тапки, что походили на сланцы от гуччи. Ему кажется странным то, что к нему в дом пришёл работник, ведь он не имеет право это делать, если дело не срочное. Однако, что его привело? Может, что-то случилось?

  — Тэхён! — слышится с первого этажа голос Чонгука. — Где Минсу? — кричит так, что Ким слышит его с лестницы.

  — Спит на подоконнике, — громко отвечает, спускаясь.

  — На котором? — Чон появляется у подножья лестницы, врезаясь в старшего. В его руках был кошачий корм. — Она не пришла на обед, — показывает корм. — Я беспокоюсь, — опускает взгляд.

  "— Боже, ты был бы прекрасным папой, —" — проносится в голове старшего, из-за чего улыбка расплывается на лице.

  — Она должна быть во второй комнате на третьем этаже, посмотри там, — сказал Ким.

  — Хорошо, я скоро вернусь, — улыбается. — Или мне не мешать?

  — Малыш, ты никогда мне не мешаешь, — обнимает омегу за талию. — Ты прекрасно это знаешь, — легко целует в лоб, приподнимая большую чёрную рубашку, задевая ремень.

  — Не заставляй человека ждать, — сказал Чон, убирая руки. — Я подойду позже.

  Черноволосый в момент оббегает старшего, после чего исчезает на лестнице, оставляя за собой писк тапочек. Тэхён потирает свою шею, зарываясь выше в волосы. Ноги ведут альфу к залу, в котором сидит тот самый неизвестный.

  — Здравствуйте, директор Ким, — слышит низкий голос.

  — Здравствуй, по какой причине вы здесь? — задаёт вопрос, после чего садится на диван, рядом с мужчиной.

  — Меня подослала Ким Бонхи, — отвечает альфа, доставая какую-то папку. Тэхён в это время просто сложил руки на груди и следил за действиями альфы. — Я её секретарь, — уточняет, на что темноволосый кивает. — Она передала вам документы на подпись, — протягивает листы в файле.

  Ким берет их в руки, внимательно изучая мелкий печатный текст. Секретарь что-то рассказывает, однако внимание директора было полностью сосредоточено на документе. В бумагах говорилось о том, что часть компании переходит Ким Тэхёну, а остальная во вложения государства. Темноволосый хмурит брови, что не остаётся незамеченным.

  — Что-то не так? — тараторит секретарь.

  — Да, тут сказано, что компания LBK передаётся мне и государству, — делает паузу. — Разве ту часть, что Ким Бонхи хочет передать мне не должна разделяться между мной и...

  — Ваш отец отверг свою часть, — перебивает.

  — Он не мог отвергнуть часть, так как делит своё наследие, — Ким прищуривается, замечая, как мужчина начал краснеть и бегать глазами. — Вы что-то недоговариваете, — кладёт документы на стеклянный столик около дивана.

  — Что вы, я...

  — Либо вы сейчас говорите всё, что знаете, либо я отказываюсь сейчас, ничего не выясняя.

  — Но...

  — Я жду, — складывает ногу на ногу, ожидая ответа.

  — Это всё, что мне известно...

  Альфа тупит взгляд, отводя его в сторону. Мужчина трёт свои руки, так как те стали потеть от нервов. Ложь всегда видна, поэтому лучше говорить правду. Особенно, если это касается Кима. Конечно, есть и исключения. Этот маленький изъян называется Чон Чонгуком. Омежка мог с лёгкостью обмануть Тэхёна, но обычно он говорит правду, когда заканчивает свои дела. За это получает наказание, но об этом позже.

  Обстановка накаляется. Ким смотрит в опущенные глаза альфы, что готов сквозь землю провалиться, лишь бы не видеть такого директора. Однако их идиллию прервали.

  — Тэхён, — зовёт ласковый голос, а после показывается фигура Чона. — Вы скоро? Просто Снежок хочет гулять, — показывает на ошейник и поводок. — Мне пойти одному или...

  — Собирайся, мы закончили, — смотрит на мужчину. — Я не собираюсь выплачивать часть Ким Бонхи. Мне и своих проблем хватает. Поэтому, на этом наш разговор закончен.

  Темноволосый встаёт, поднимая документы со столика. Мужчина встаёт следом, а после оба направляются на выход. Ким открывает дверь, ожидая, когда секретарь уйдёт. Однако тот не уходил.

  — Что-то ещё? — Ким поднимает одну бровь.

  — Да, вас вызывают в компанию через месяц и...

  — Вы свободны.

  Тэхён выпроводил альфу, после чего закрыл дверь. Шумно выдыхая носом, Ким проходит в зал, садясь на диван. Голова ужасно раскалывается, однако в момент к вискам старшего прикасаются холодные пальчики.

  — Ты устал? — Чонгук аккуратным движениями массирует кожу. — Может, я схожу один?

  — Малыш, — охватывает руку младшего своей. — Всё хорошо, просто Бонхи никак не успокоится. Не бери в голову, ладно?

  — Ладно, — легко улыбается.

  — Кстати, когда у тебя течка? — спрашивает Тэхён, от чего младший вздрагивает. — Что? Я спросил что-то не то? — поворачивает голову на супруга. — Малыш, я должен знать, чтобы не...

  — Я знаю, но... Пойми, я не хочу.

  — Чонгук, я хотел сказать не это, — смотрит омеге в глаза. — Я должен знать, когда у тебя течка, чтобы не сорваться. А не то, о чём ты мог подумать.

  — Я понимаю.

  — Так ты ответишь?

  — Через пару дней. Точно не знаю, но думаю, что скоро.

  — Значит, нам стоит зайти в аптеку, — легко смеётся, на что Чон кивает.

  С того момента, как Чонгук и Тэхён расписались, то им уже не стыдно говорить о таких вещах, как течка, гон, эрекция и прочее. Однажды они даже выбирали какую позу им попробовать, но в итоге оба уснули, так как слишком много думали.

  Чон убежал одеваться, в то время, как Тэхён пытался поймать Снежка, чтобы нацепить на него ошейник. Однако псу это явно не нравилось.

  — Снежок, иди сюда, это всего лишь ошейник, — загоняет собаку в угол. — Просто не двигайс... Боже! Ну и куда?

  Пока Ким пытался приблизится к собаке, та в свою очередь сбежала, быстро пробираясь между ног альфы. Белая тучка убегает на кухню, как раз в тот момент, когда по лестнице спускается Чонгук, распуская волосы.

  — Я готов, где Снежок? — спрашивает черноволосый, осматривая зал.

  — Он убегает от меня! И не хочет надевать эту штуку! — Ким размахивает руками.

  — А ты как хотел? Знаешь, как тяжело с детьми в таких ситуациях? — посмеивается Чон. — Это намного сложнее.

  — Нет, наш малыш не будет таким, — складывает руки на груди. — Он пойдёт в тебя.

  — Снежок, ко мне! — кричит Чонгук, пугая этим не только животных, но и супруга. В этот момент из кухни выбегает большое облако с виноватым глазками. — Сидеть! — строго говорит Чон, указывая пальцем рядом со своей ногой. Собака повинуется, удивляя Кима. Омега быстро забирает из рук старшего ошейник и поводок, после чего надевает на пса. Снежок будто статуя. — Вот и всё, — легко улыбается, поглаживая собаку.

  — Боже, я схожу с ума.

  — Сначала приобрети его, а потом сходи, — Чонгук направляется к выходу. — Идёшь? — с улыбкой поворачивается на своего мужа.

  — Иду, — нежно улыбается.

***

  — Тэхён! Смотри, смотри! — радостный омега показывает на магазин сладостей. — Тэхён, пошли скорее!

  — Такой ребёнок, — легко смеётся, грея свои руки в карманах осеннего пальто.

  — Тэхён, идём! Я хочу шоколад!

  Парни подходят к небольшому ларьку, а после видят милого парня. На вид ему лет 25, светлые волосы, накрашенное лицо. Юноша увидел, как к нему бежит черноволосый омега, из-за чего широко улыбается, ведь являлся альфой. Однако замечает, что за ним идёт темноволосый, что держал поводок собаки, грозно смотря на продавца.

  — Тэ, смотри, тут так много всего! — Чон рассматривал каждую мелочь. — Тут есть конфеты с бананом, — смотрит на витрину. — Ого! Это же вишневые шипучки!

  — Малыш, ты уже выбрал? — спросил Ким, стоя рядом с омегой.

  — Да, хочу шипучки, тёмный шоколад и... И... О, вот, лаймовый мармелад!

  — Держи, — протягивает свою банковскую карту.

  Омега сразу стал озвучивать то, что он хочет приобрести, пока альфа за прилавком рассматривал черноволосого. Его внимание заострилось на губах, что заметил Тэхён. Старшему это очень не нравилось, из-за чего его рука сильно сдала поводок.

  — Думаю, что всё, — сказал Чонгук. — Сколько это будет стоить?

  — А... Извини, можешь повторить ещё раз, — альфа вышел из транса, но продолжал смотреть на омегу.

  — Айщ, ладно, — Чон вновь повторяет.

  Продавец сразу упаковывает все сладости, просматривая на омегу. Ким видит это, поэтому подходит к Чонгуку, а после целует его в висок, чтобы показать, что он занят. Суровый взгляд карамельных глаз падает на светловолосого, который недовольно фыркнул.

  — Тэ, что ты делаешь? — спросил Чон, расплачиваясь.

  — Я не могу целовать своего супруга? — вскидывает бровь. — Ну, ладно, больше не буду, раз тебе не...

  — Стой! — обнимает темноволосого. — Просто не ожидал, прости, — утыкается носом в чёрный облегающий свитер, который был виден из-за расстегнутого пальто.

  — Малыш, думаю, что нам пора домой.

  — Да, думаю, что ты прав, — молвит Чон.

***

  — Тэ! Посудомойку почини! — кричит Чон, спускаясь по лестнице.

  — Айщ, что ты привязался с этой посудомойкой? — фыркает себе под нос, сидя в зале.

  — Ты мне обещал!

  — Не помню, значит не было, — переключает канал на телевизоре.

  — А как же альфа сказал, альфа сделал? — складывает руки на груди, вставая перед мужем, загораживая телевизор.

  Губы омеги забавно вытянулись, так как тот очень мило дулся и обижался. 

  — Йа, солнце, я смотрю, — наклоняется, чтобы увидеть телепередачу, однако младший делает шаг в сторону, вновь загораживая экран. Ким обречённо вздыхает, ведь эта настойчивость может довести до срыва. 

  — Ну, и?

  — Ладно, идём, — закатывает глаза, вставая с дивана.

  Чонгук победно улыбается, а после идёт в сторону кухни. Ким направляется за ним. Чон садится на стол, болтая ровными ножками, пока старший пристраивается около посудомойки. Тэхён открывает её, а затем рассматривает строение. 

  — Боже, зачем вообще нужна эта хрень? Нет бы по-старинке: губка, моющее средство для посуды и вода... 

  — Это удобнее, — пожимает плечами, а после обнимает себя за живот, ведь тот странно схватило. 

  — Удобнее? Боже, с ней морока хуже, чем с детьми, — берёт в руку фонарик, начиная светить внутри механизма. 

  — Ошибаешься, — немного хмуриться, так как низ живота непонятно потянуло. — Вот чёрт, — шипит омега, наклоняя голову вперёд. 

  — Что-то случилось? 

  Тэхён высовывается из посудомойки, так и не начав работу. Альфа переводит взгляд на своего супруга, ведь знает, что у того не очень сильное здоровье. Омега сидел на столе поджимая свои ноги. Его руки аккуратно обнимали себя, лицо хмурилось, а уста издавали забавное шипение. Вроде милая картина, однако естественный цвет кожи парня стал меняться на более бледный. Тэхён встаёт промеж ног черноволосого, а после прислоняет свои губы ко лбу. Он был слегка влажный и горячий. 

  — Похоже заболел, — ставит мысленную галочку. — Я говорил тебе, чтобы ты носил шарф, почему не слушаешься? 

  — Айщ, ну тебя, — вновь шипит, сильнее сжимая себя. — Дай таблетку, она в шкафчике, — указывает на верхние кухонные шкафы. 

  Ким без раздумий оторвался от омеги, начиная искать что-то в аптечке. Там было много таблеток, бинтов, пластырей и различных мензурок. Однако обезболивающего нет. 

  — Чёрт, мы не зашли в аптеку, — зарывается пальцами в тёмные кудрявые волосы. — Сильно болит? — поворачивается на мужа. — Может просто выпьешь воды и полежишь? 

  Однако никакие предложенные варианты не подошли. По всей кухне разносится сладковатый запах черешни, который буквально опьянил мозг альфы. Тэхён не мог пошевелиться, а Чонгук будто выпал из реальности. Ему страшно, так как Ким перестал сдерживаться в течные дни омеги, поэтому он покупает блокаторы, обезболивающее и запирается в комнате. Но... Сейчас слишком поздно. Течка пришла слишком не во время. 

  — Т..Тэ, давай без глупостей, — выставляет руку вперёд, аккуратно сползая со стола. — Я уйду и закроюсь в комнате, — медленными шажками обходит старшего. — Стой здесь, — вновь корчится от очередного спазма. 

  — Я так не думаю, малыш.