г. Сестрорецк. КНБ.

- Как такое вообще возможно? Меня грабанули посреди белого дня, и все не при делах? - хозяин кабинета разговаривал по телефону. С кем он говорил невидимый наблюдатель узнал сразу. Это был подельник Ильина - Перминов Юрий Олегович. Генеральный директор "Юникс-кредит" банка. Именно через Перминова и перегонял в оффшор на Багамы.
- Спешу Вам сообщить, Семен Валерьевич, есть еще два пострадавших от этих бандитов.
- И кто это? - закричал в трубку Ильин.
- Андрей Кириллович и Олег Владимирович. И там суммы приличные.
- О боже. Найдите мне эту суку, найдите. И куда перевели, тоже узнайте. - Ильин кричал уже не здоровым голосом. И хватался за сердце. Похоже, что у дядечки сердечный приступ.
-"Лия, тут у Ильина сердечный приступ походу. Что предпринять?"
-"А ничего. Уходи. Следующего навести Малышева. Я с Сергеем у Серебрякова."
-"Хорошо."
Невидимый посетитель исчез так же, как и появился. А Ильин в этот момент уже лежал в своем кресле бездыханным с посиневшими губами и открытыми глазами уставленные в одну точку на стене, где висела картина с изображением красивого дома в зимнем саду... .

Я с Сергеем следили за Серебряковым с утра. И видели и слышали, что происходит у него в фирме. Я решила похитить его и допросить. Вообще это относилось ко всем троим. Похищение и допрос. С помощью грима мы с Сергеем сменили внешность. А невидимыми становились пока что только за мой счет. Сергей еще пока не мог. Но он мог уже общаться ментально.
-"Ты только держись за меня крепко. Иначе влипнем по полной. И на перемещения самому пока не целься. Я сама все сделаю."
-"Слушаюсь, командир."
-"Не ёрничай, ехида."
-"Понял."
Мы проследили объект до самой фирмы. Потом появились в его кабинете. И стояли и слушали всю его беседу с неким Перминовым.
Серебряков понял, что он разорен, закрылся в кабинете. Он долго переругивался с банкиром. А потом достал бутылку виски и стал пить. С сейфа он уже потом вытащил пистолет.
-"Нужно брать, Лия. Он же сейчас грохнет себя."
-"Бери. Только со мной рядом, а то вон камера стоит."
Конечно же можно было бы считать их память на причастность к смерти отца, что я и сделаю. Но я хотела, что бы эти ублюдки знали, кто их нищими оставил. И у меня возник план... .
В подвале у Сергея уже было все приготовлено для посетителей. Я не боялась показывать свое лицо. Все равно посетителям подправим память после беседы.
Серебрякова просто переместили сразу в подвал. Лёша уже был там.
- Ну, как прошло? - спросил Сергей моего брата.
- Ильин копыта откинул у себя в кабинете.
- А этот как воспринял информацию? - кивнула я на сидящего на стуле Малышева, главного прокурора Сестрорецка.
- Он своего юриста замочил, который ему новость сообщил. - ответил брат.
- У него еще и юрист был? - спросил Сергей.
- Видать его темные делишки вел который.
- А что это они как мумии сидят? - спросил Сергей.
- Стазис. Ну, типа гипноз. Мы научим. Сами недавно научились, кстати на тебе тренировались.
- Ах вы... вы сволочи...
- Но но. Без оскорблений. Я тебе ничего не делала дурного. Просто зомбировала и все.
- Припомню... .
- Ну, мы начинаем или как?
- Или как... . - повторил за Лёшей Сергей.

Я щёлкнула пальцами и эти два товарища заморгали глазами.
- Где я? - завопил Малышев.
- И что вам надо? - вторил ему Серебряков.
- Молчим и слушаем меня.- наши пленные, как по команде замолчали. - Я -Авдеева Амалия Игоревна, а это мой брат Алексей. Шесть лет назад вы расправились с нашими родителями.
Наши пленные что то хотели сказать, но не могли произнести ни звука. Вот такая сила убеждения у нас.
- Поэтому мы выносим вам приговор. Все подробности мне не интересны, я их и так уже знаю. Но завтра же вы оба идете в прокуратуру и сознаетесь во всех своих деяниях. И никто из вас не пытается свести счеты с жизнью. - я говорила спокойно и вежливо. Умировотворенным голосом. - Вы во всех подробностях расскажите все свои махинации, все убийства и подставы людей. А сейчас вас отправим по домам. И помнить вы будите только то, что к вам приходили во сне Игорь и Елена Авдеевы, которых вы убили. И что они требовали справедливости. И не пытайтесь отмазаться от суда. Я слежу за вами. Жаль, что Ильин Семён Валерьевич не дожил до суда.
На этом мы закончили сей номер. Ребята сами отправили их по домам. Я же приготовила праздничный ужин и мы сели праздновать.
- Сергей, а тебе когда на работу? - спросила я.
- Так у меня еще две недели отпуска.
- Это здорово. Скажи, а у тебя есть выход на паспортный стол?
- Есть. Там правда много берут за левый паспорт.
- А я сэкономила на детских домах. Нам до конца отпуска хватит покуралесить.
- Лия, а ты что задумала? - спросил братец.
- Малой, не переживай. Я еще много бандитов знаю в нашей стране. Без работы мы не останемся. Просто нужно выходить в свет как то.
- Не называй меня так. Я уже давно выше тебя. - я подошла и обняла Лёшу.
- Ты для меня всегда маленький.
- А как мы выйдем в свет? - спросил Сергей.
- Я в оффшоре свою фирму зарегестрировала. Вы являетесь советом директоров.
- А если вычислят? - спросил брат.
- Не вычислят. Там не разглашают имя президента компании. Не имеют право.
- А ты откуда знаешь? - спросил Сергей.
- Что я зря четыре года в Лондоне училась в универе? Да и сама поднатаскалась.
- И чем мы будем заниматься?
- Чем занимался Робин Гуд? - спросила я.
- Что то ты загнула, сестра.
- Это вполне возможно. Только делать это по-тихому и осторожно.
- А попробуем. - произнес Сергей.
Мы отметили этот день. А следущий день встретили новостями по тв. Эти двое сдались в руки правосудия. Чему я рада.
- Сергей, а что сделает наше правительство, если узнает про наши способности? - спросила я вечером, когда мы смотрели фильм лежа на диване в зале. Лёша был тут же.
- Нас засекретят и заставят работать на страну.
- На страну или на некоторых людей?
- Нас сделают какими-нибудь секретными агентами. Нам стерут личность и зваться мы будем на каждую операцию по разному. - ответил Сергей.
- А на опыты нас не пустят? И как они могут нас заставить, если нас хрен удержишь? - поинтересовался братец.
- Ну, я не то сказал. Ни заставят а попросят. И за большие деньги.
- А на хрена нам эти деньги? Если у нас их и так море? - уточнила я.
- А вообще, я бы взялся за эту работку. Кроме того, на эти пятьдесят лет у меня планов то и нет стабильных. - ответил брат.
- Можем рискнуть. Будет отмазка перед правительством, откуда у нас столько денег, когда мы приюты пооткрываем и детские дома и ночлежки для бездомных и приюты для женщин страдающих от бытового насилия и...
- Оу, мать. Ты что то разогналась. - тормознул меня Сергей. - Я не против, но давай план составим и распределим очередность?
- Ты в команде? - спросил Лёша.
- А куда я без вас? Вот еще твою сестру захомутаю, и привет.
- Стоп. Я то тут причем? У тебя же помнится Светочка есть?
- Вот видишь, Алексей? Она уже ревнует. А значит не ровно дышит ко мне. - я вскочила и кинула в этого паразита подушкой. А братец сказал.
- Эх. Сматаюсь-ка я за попкорном. - и исчез. А этот паразит в то же мгновение оказался рядом.
- И я тебе совсем не нравлюсь, Амалия? - обнял меня сзади.
- Ты же старше меня.
- На семь лет. Это так важно?
- А вдруг у тебя куча детей?
- Нет у меня никого. Один я.
- А родня?
- Тетки да дядьки.
- Но мы же друг друга совсем не знаем.
- Это пока. За то мы отличная команда. Верно?
- Нравишься. Но не торопи меня.- и этот паразит развернул меня к себе лицом и поцеловал. Эффектно так поцеловал. Практика была хорошей наверное. И я ответила на поцелуй. А когда оторвалась, то сказала:
- Лёшка, будешь подглядывать - прибью сама.
- Я просто хотел убедиться, что все в порядке. - ответил этот шпион.
- А я ремня солдатского всыплю в догонку.
- Куда я попал. Пошел я от вас. - и брат исчез.
- А как ты догадалась, что он тут?
- А я маяк на него поставила. Потом научу, как якорить ауру. Это что бы не потерялся. На тебя тоже.
- А меня то за что?
- Мало ли? - я засмеялась. А меня подняли на руки и перенесли в спальню. Где долго целовали и лелеяли, а потом и того больше... .

На магилки родителей мы установили памятники уже после своего "воскрешения". Была большая шумиха в прессе. Очень долго это все обсуждалась. Но нас официально вернули. Это случилось уже после суда над Малышевым и Серебряковым с их подельниками. Этим двум дали пожизненные сроки с конфискацией, а их подельникам по степени причастности.
Памятник получился очень красивым - статуи родителей в полный рост, стоящих в обнимку. И надпись на черном мраморе: "Помним и любим."
Все остальное было лишним.