Моё знакомство с Такемичи, пусть и косвенно, началось с чувства что что-то не так. Я поняла это по внезапно промелькнувшим воспоминаниям, которые с каждой прошедшей секундой наполнялись ассоциациями и связями с уже имеющимися. Ощущения были не из лучших: в ушах застыл звон, а голова пульсировала так сильно, что хотелось самолично раскроить череп и вынуть от туда болючую мозоль.

Когда это произошло, Тасту как раз вёз меня домой после незапланированной терапии.

Конечно, он забеспокоился из-за внезапно скрючившейся меня, но виду не подал, ведь при подчинённых не имел права показывать слабину. Зато сопереживающий взгляд, протянутая бутылка воды, да успокаивающие поглаживания говорили намного искренней всяких слов. Заверив парня, что всё в порядке и просто сказываются стресс и усталость, мы пришли к выводу, что поскорей нужно отвезти меня домой. Всю оставшуюся дорогу, я думала о боли и о том, что она смутно знакома, и лишь лёжа на кровати смотря в потолок меня осенило — так моё тело реагирует на изменение сознания. Вероятно, каждое моё перемещение полнится этими ощущениями, но из-за боли от смерти, осознание смазано. Самым странным было то, что в этот раз я оставалась в прошлом. Следовательно, переместился кто-то другой. Но выяснить кто ещё странствует во времени было не столь проблематичным, сколь невозможным, в связи с отсутствием какой-либо информации. Впрочем, даже эта мысль не подкреплена ничем, кроме догадок.

Я редко радовалась позднему пробуждению, ведь это значило зря потраченное время, которое я стала особо трепетно ценить. На прикроватной тумбочке стояла коробочка, которую я так и не открыла вчера. Было понятно, что в ней лежит что-то очень ценное для отца, ведь открыв крышку, первое на что я наткнулась было письмо. Написанные мелким аккуратным почерком иероглифы вызвали грустную улыбку и тоску за родителем.

«Дорогая дочь,

Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь. Пусть я сейчас далеко и не часто уделяю Вам с мамой должное внимание, но знайте — это всё ради вашего комфорта и безопасности. Обещаю, что после моего приезда мы все отправимся в горы.

Цветы увяли.Сыплются, падают семена,Как будто слезы.»

Под письмом лежало серебряное мимикаки кандзаси с выгравированным на нём драконом. Видимо отец заметил, что волосы сильно отросли и стали мешаться, так что шпилька пришлась очень к стати. Как воспитанец мафии, которая выскоблила из него мальчишескую спесь и взрастила как чтящего традиции и семью мужчину, он воспринимал любые обращения и знаки внимания как особые ритуалы, а украшения должны быть формализованы и практичны. Такие деликатные подарки от отца получать было особенно трепетно и важно. Сразу ощущала себя чинной Ямато-надэсико.

Пусть я и переживаю сейчас очередной не самый лучший период своей жизни, но окружающие в этом не виноваты, тем более Кадан, который тоскливо ждал моего пробуждения. Я виновато опустила на него взгляд и потрепала короткую шёрстку.

— Я совершенно бессовестная, сейчас пойдём гулять, — аккуратно положив шпильку на стол, поспешно начала собираться.

Погода сегодня была не такая душная, как вчера, поэтому можно было пойти к храму возле реки Тома. Путь туда был не близкий, но проветрить голову было жизненно необходимо, чтобы не сорваться. По дороге встретилась со старыми знакомыми из балетной школы. Оказывается, за тот год, пока меня не было, старое здание снесли, поэтому уроки теперь проходят в студии на другом конце Сэтагаи. Ещё они приглашали завтра на тренировку, дабы поностальгировать. Я согласилась, но прийти не обещала, хотя в душе уже представила себя у станка. Не важно, что в будущем я так ни разу и не выступила на большой сцене, как-то выбрав практичное тхэквандо, пусть и не чувствуя себя там комфортно и безопасно со своей комплекцией. Не смотря на такие жертвы, сейчас я даже за себя постоять не смогу — настолько теперешнее тело хрупкое и миниатюрное.

Подойдя к развилке, я вынуждена была попрощаться с девочками и свернула на улицу к реке, которая уже виднелась. Кадан всё это время покорно шёл рядом, иногда насторожено к чему-то принюхиваясь. Выйдя на набережную и пройдя немного вдоль парка со спортивными площадками, я позволила псу умчаться к воде, а сама пошла к сооружению из перекладин, созданного для карабканья по ним. Пока никого не было рядом, я решила порастягиваться и вспомнить балетные азы, чтобы, если я всё же завтра решу посетить занятия, которые после очередного переезда пришлось покинуть со слезами на глазах, не попасть в позорное положение. Совершив элементарные упражнения, перешла сразу к сложным элементам. Без адекватного станка и твёрдого пола было сложно совершать батманы и арабески, но как человек, который уделял этому всё своё время, я не могла не справиться. Впрочем, на одной уверенности далеко не уедешь, что наглядно ощутила на себе, упав в попытках сделать фуэте, больно разодрав коленку о мелкие камушки. От своей бездарности хотелось плакать. Я была недостаточно тонкой для высокого балета, но слишком тощей для боевых искусств, вот и не смогла связать свою жизнь с чем-то из того, что любила. Пусть я и была фактически взрослым, даже старым человеком, но этот подростковый гормональных фон каждый раз по новому раскрывал мою сентиментальность. Сидя на полу и тихо хныча, я и не заметила, как ко мне кто-то подошёл.

— Извини что тревожу, но у тебя всё в порядке? — надо мной склонилась миловидная смутно знакомая блондинка. — Встать сможешь? — я с удивлением смотрела на протянутую ладонь и никак не могла свести мысли вместе. Видя мою растерянность, она сама подняла меня за руку и только тогда до меня дошло происходящее. А ещё меня беспокоили эти моменты выпадения из реальности.

— Это ты прости. Что-то я расклеилась, — неловко почесав голову я оглянула саднящую коленку и тяжело вздохнула. — Ну вот, растеряла всю свою сноровку.

— Я видела как ты упражнялась. Это было так круто! — её глаза излучали искренние восхищение, и от этого мне стало неловко. Заметив это, девушка быстро замахала руками перед собой. — Ой, прости — прости. Ты ничего не подумай такого, просто я шла мимо вот и заметила тебя. Кстати, ты ведь Атсуко Сё из 3-1?

— Ты меня знаешь? — вопрос скорее риторический, ведь мы иногда пересекаемся в коридорах и даже перекидывались парой слов. — Эмма, как я помню? Эмма Сано из второго класса?

Немного побеседовав и узнав, что направляемся мы в одну сторону, я уже хотела позвать Кадана, чтобы отправиться, как путь нам преградили несколько парней — все высокие и бандитские на вид. Я сразу напряглась, а вот стоящая рядом со мной Эмма осталась спокойной, будто такое происходила каждый день.

— Девчата, вы не ошиблись местом? Детская площадка дальше находится, — самый крупный из них с вызовом осмотрел нас, и другие парни утробно загоготали на слова товарища. — Мы можем помочь вам найти дорогу, — он всё не успокаивался, зато этого же спокойствия с лихвой было в девушке.

Не зная что делать, я просто громко свистнула, подзывая к себе собаку. Всё же с ним будет всяко безопасней. Недоумевая от моих действий, все, включая блондинку, вопросительно на меня посмотрели, но тут же перевели взгляд на приближающийся топот. Мокрый, со свисающей слюной Кадан выглядел достаточно устрашающе, чтобы хулиганы поумерили свой пыл, будто я достала нож, а не позвала собаку. Пока они что-то обдумывали тихо перешёптываясь, я предложила девушке поскорее убраться от сюда, на что она лишь отрицательно закивала головой.

— Смотри, сейчас будет шоу, — и указала на подходящих к нам двух парней. Я сначала занервничала ещё больше, но узнав в них знакомых Сано, немного успокоилась, но осталась на стороже.

— Эмма! Ну ты чего так долго, — невысокий блондинистый юноша обижено смотрел на неё, пройдя мимо хулиганов, которые, впрочем, низко склонились в одзиги с выкриком «Хорошая работа!». Его товарищ, такой же светловолосый, но значительно выше, что-то не громко сказал согнувшимся, после чего они стремительно ретировались, перед этим почтительно прощаясь. Всё это время, шедший к нам блондин даже мельком на них не взглянул, выражая полное пренебрежение и в противовес этому, концентрируя всё внимание на нас.

— Прости, Майки, засмотрелась на тренировку Сё, а потом нас задержали те ребята, — говоря с этим Майки, всё её внимание было обращено на другого парня, который к нам подошёл, но был не заинтересован в разговоре. Куда занимательней для него был Кадан, что настороженно смотрел на всех, готовый защищать от любого поползновения в мою сторону. Только я хотела предупредить, что трогать его не стоит, как этот бритоголовый нагло начать лапать моего пса. А тот и рад был, предатель.

— Не переживай ты так, Кенчина все животные любят, — лишь отмахнулся на мой обиженный взгляд Майки. — Лучше скажи, что за тренировка?

— Просто вспоминала балетные элементы. Это даже тренировкой назвать нельзя.

— Балет? — меня грубо перебили, что неприятно хлыстнуло по самолюбию. — Это там где все такие вычурные и дурацкие? — я не была уверенна, правда ли понимает он что я говорю и значение слов, но зажёгшийся детский восторг и интерес ненадолго выбили из колеи своим ментальным напором. Неимоверно сильный человек.

— Слушай, в твоих же интересах быстрей показать этот балет, потому что я не собираюсь здесь торчать, — не уверена, что меня смутило больше: то, как он это назвал, или то, что мне даже не дали выбора. Эмма посмотрела на меня сочувствующим взглядом и для убедительности даже похлопала по плечу, отходя. Мне и вправду нужно этим заниматься? — Блять, только побыстрее.

Было жутко неловко, особенно после моего неудачного приземления. Не знаю чего они ожидают, я не занималась год. Пусть тело и помнит, но мозг категорически отказывается во всём этом участвовать. Пока я пребывала в раздумьях, наглые зрители уже расположились на спортивном кубе и ожидали хлеба и зрелищ. Страшно и неуютно. И когда я стала такой неуверенной в себе? Смотря на это жалкое скучное нечто, Майки встал и уже хотел было уйти, но осмотрев меня ещё раз, от чего кожа покрылась мерзкими мурашками, немного отошёл и без предупреждения показал ряд идеальных киков, нанося сокрушительные удары по воздуху. Такой растяжке и грации может позавидовать бывалая балерина, а мне его показательные приёмы вселили немного уверенности.

— Теперь твоя очередь, — в чёрных глазах мелькнуло пламя азарта и было невозможно этому противостоять.

Встав в стойку, начала в спешке вспоминать движения. Попробовав ощутить себя Китри, я словно опять стала другим человеком. Считала в голос темп, и не все шаги были идеальными, а элементы на пуантах без них были не приятными и точно оставят мозоли. Под конец, сделав пару удачных па де ша, я остановилась и замерла, ожидая реакции. Пусть это всё и длилось меньше минуты, но я запыхалась от быстрого танца. Повернувшись к импровизированным трибунам, я зажмурила глаза от смущения и абсурдности ситуации. Но спустя несколько секунд в меня врезалась блондинка, крепко обнимая.

— Какая ты молодец! Это было очень красиво, — она весело улыбалась и хотелось смеяться вместе с ней. Чуть поодаль нас сидел на корточках низкий блондин, что-то обдумывая, а Кенчин бессовестно грузил чем-то мою собаку. Наконец Майки, что-то для себя решив, поднялся и уверенным шагом направился к нам.

— Сил у тебя, конечно, нет совсем и в битве будешь бесполезной, но твоя техника интересная, хоть и до жути неудобная, — постойте, получается, он сейчас действительно думал, как балет можно применить в драках? — Меня зовут Манджиро Сано, — как ни в чём не бывало протягивает мне руку для пожатия, и я рассеяно киваю, повторяя жест.

— Атсуко Сё, — Эмма ободряюще улыбается, перемещая свой взгляд на всё так же сидящего Кенчина.

— Кен Рюгуджи, — он вяло приветственно подымает руку, вставая с неудобного места.

Они ушли так же внезапно, как и появились, забрав с собой блондинку. Сложно передать словами, что я сейчас ощущала. С одной стороны, прекрасное чувство бесконечной грации и лёгкости, которую ощущаешь в танце, но с другой — всепоглощающий стыд. Было очень обидно за то, что не смогла отстоять свои личные границы, хотя этот парень вызывал животный страх. Только спустя какое-то время я смогла осознать, что это была никакая не уверенность, а первобытный страх. Я боялась, что один из тех мощных приёмов может обрушиться на меня, ещё и этот устрашающий огонь в глазах, точно пламя из самых глубин пекла.

За самобичеванием меня застал Татсу, который был в этом районе по делам. Увидев моё состояние, он ничего не сказал, а лишь нахмурил брови и угрюмо предложил подвести нас, только куда, я уже не знала. Те трое пошли именно в сторону храма, а видеть их когда-нибудь опять не было ни малейшего желания. Тогда парень пригласил просто поездить с ним, пока он работает, ведь, так же как и с отцом, мы не часто видимся, а вот такие счастливые дни можно посчитать на пальцах.

Когда начало вечереть, Татсу снова нужно было в Сэтагая и тот предложил подвезти меня к станции на Сибуя. Я отказалась, ведь в храм попасть сегодня всё же хотелось, тем более, не думаю, что те ребята всё ещё были где-то поблизости. Возле парка в котором он меня встретил мы и попрощались, а я сразу же направилась к комбини, купить еды для Кадана. Он терпелив, но заставлять его гулять на голодный желудок было слишком жестоко. Сев в парке возле реки и смотря на водную гладь, я вспомнила того грубого брюнета, что спас меня вчера. Пусть я и поблагодарила его, но ощущение должности никак не хотело отступать.

Стоило мне подумать о нём, как я услышала звук моторов. Сначала я решила, что у меня развивается паранойя, но увидев свет фар дюжины мотоциклов, собралась. Я не была уверенна, что это он, но смутные сомнения всё же закрадывались. Как только они все остановились около того же магазина, где я была несколькими минутами ранее, ладошки вспотели. Это точно был он. Так хотелось с ним поговорить, но когда тот оказался в шаговой доступности, вся смелость куда-то пропала. Не найдя выхода получше, я спустилась к реке, чтобы пройти вдоль берега незамеченной, но как только до кромки воды оставалось метров десять, меня грубо одёрнули за руку.

— Да ты чё, издеваешься? — этот Баджи страдальчески скривил лицо, словно ему всё это надоело. — Я тебя, блять, для чего спасал? Если так не хочется жить, но сделай это у себя дома. Не травмируй людей.

По началу не поняла, что он имеет в виду, но когда смысл сказанных слов стал ясен, я почти буквально ощутила, как кровь прилила к лицу и исходящий от щёк жар.

— Ты меня не так понял, — с мыслями, что хуже ситуации не придумаешь, я упустила момент, когда к нам подбежал пёс и на всей скорости врезался в брюнета, сбив того с ног. — О господи! Кадан, нельзя. — впрочем, земли он не достиг, ловко делая фляк и вставая на ноги уже в стойке, готовый к драке.

На крик прибежал худой парень, но замер, увидев неоднозначную картину, ещё и побледнел.

— Пиздец, командир, ты с собакой дерёшься? — он неуверенно осмотрел противника, видимо прикидывая силы и убежал, выкрикнув, — Я за трубой.

Спустя несколько минут, когда мы с Баджи успокоились, а я извинилась, вернулся Чифую, как его представил брюнет, с метровой арматурой.

— Кого уебать?

— Никого, придурок, — и треснул бедного по затылку. — Это та больная, которую я вчера выловил, — на что крашеный блондин лишь понимающе кивнул, всё ещё напряжённо зыркая на добермана.

Я не хотела надолго задерживаться с этой компанией, поскольку чувствовала себя некомфортно и уязвимо. Пока они препирались, я коротко поклонилась, и не дожидаясь ответа попыталась уйти, но побегу не суждено было сбыться — наблюдавший за Каданом Чифую шарахнулся, когда тот резко дёрнулся за мною.

— О, а ты куда это собралась? — он смотрел так самоуверенно и агрессивно, что мне стало не столько неловко, как страшно. — Впрочем, похуй. Давай подвезу. — только я хотела возразить, как меня уже тащили к байкам. Как бы я не сопротивлялась, это не оказывало должного эффекта, и чем ближе мы подходили к компании сомнительных личностей, тем больше меня охватывала паника. Когда мне вручили шлем, руки не держали, собственно как и ноги, поэтому я вместе и ним начала сползать на пол.

— Ох ебать! Командир, девка поплыла походу.

— Эй, эй, ты чего? — меня за подмышки подняли над землёй, причём буквально, от чего замутило лишь сильней. — Ух ты ж блять, воды принесите, ебанаты.

В себя я пришла, лёжа на лавочке и вся мокрая, а надо мной склонилось в меньшей мере с десяток мальчишеских лиц, от чего всё тело прошиб пот. Успокоил лишь холодный уткнувшийся в свисающую руку нос.

— Ну ты как? — возле меня на корточках сидел знакомый брюнет и держал в руке большую бутылку воды. Ясно.

— А чьей идеей было меня облить водой? — я устало обвела всех присутствующих взглядом. Пусть и страшно, но как же я хочу домой. К чёрту храм. Боги уже ко мне не благосклонны, придётся нести пожертвование.

— Так ты упала в отруб. Первое что пришло в голову, — Баджи неловко почесал макушку, но вдруг поменял на лице, — Чифую. Это он решил, что заебись будет, — и так непринуждённо скрестил руки на груди, осуждающе качая головой. На такое обвинение, Мацуно аж покраснел и сжал кулаки.

— Да ты охуел! — но вся гневная триада была прервана следующей фразой:

— Ты уверен? — я не видела этого выражения лица, но блондин поумерил свой пыл и лишь продолжал бухтеть от несправедливости. — Что ж, раз ты пришла в себя, так уж и быть, отвезу тебя домой, — отряхиваясь от пыли, брюнет было отправился к своему байку, но наткнулся на дюжину осуждающих взглядов. Я осталась сидеть на лавке.

— Прости, но я никуда на этом не поеду, — надеюсь, меня всё же отпустят домой. Тяжело втянув воздух, лишь выдохнула усталое: — Я слишком боюсь мотоциклов.

Но страшного ничего не произошло, а мне на плече упала большая ладонь.

— Так чего ж ты сразу не сказала то, — и так тяжело похлопала, что у меня на мгновение спёрло дыхание. — Тогда понятно, чего ты так струхнула. — я лишь нервно икнула. Да уж, такого у меня ещё не было.

Кое как отвильнула от этих бандюганов, лишь потом отметив, что на них были одинаковые чёрные токкофуку с единственным отличием в вышивке Баджи и крашенного блондина. К слову, что происходит?

***

Мой дом находится на стыке двух районов, что очень удобно, хотя ценники здесь оставляют желать лучшего. Сюда мы переехали из Сэтагаи, когда отец твёрдо встал на ноги в клане. Положение, конечно, улучшилось с приходом нового главы, причём у многих, но всё же приходилось заново себя зарекомендовывать, чтобы получить относительную безопасность семьи. В первую очередь — чем выше статус, тем больше людей тебя защищает. Хотя учитывая последние мои приключения, статус протеже на меня не распространяется. Из-за постоянной угрозы нападения, нам и приходилось часто переезжать, это так же стало причиной моего ухода из балета, а в будущем, через два года, мы опять переедем, но уже в Шанхай. Собственно, сейчас отец налаживает связи с портовой мафией, и будет посредником между ними и Сумиёси-Кай. Не самые лучшие года, что мне дважды пришлось пережить, от которых я всячески убегала.

Идя вдоль реки сквозь спортивные и детские площадки, мы направлялись к автобусной остановке, через которую шёл прямой маршрут к дому. Было около восьми, солнце практически село, а сумерки плотно покрыли вечерний Токио. Когда до желанного места оставалось буквально два поворота, из недр парка послышались приглушённые страдальческие стоны и звуки ударов. Сначала я хотела просто пройти, ведь это совершенно не моё дело, а на сегодня впечатлений было более чем достаточно, но раздался особенно гулкий удар, и вслед за ним звонкий короткий вскрик. Чёрт бы побрал этот день.

Сломя голову я не стала бежать, а тихо подходила, прислушиваясь к звукам. Аллея, по которой я шла, примыкала к площадке, на которой творился ад. Избитый парень лежал на полу в окружении школьников, а над ним возвышался старшеклассник с битой. Вы серьёзно? Да он же убьёт его сейчас! Но только я хотела помочь бедолаге, подле меня раздался угрожающий рык. В голове пронеслась совершенно дурацкая идея, и прежде чем я обдумаю её и забракую как неадекватную, спасу этого пацана.

Округу пронзил звучный свист, а следом последовала команда «Взять!». Далее я двигалась лишь на инстинктах и грёбаной балетной ловкости. Лишь бы хватило сил и выносливости убежать. На ходу набираю экстренный контакт, как раз для такого случая. Продержаться минут пять, не больше, ведь по всему району находятся члены клана, а мужчина с оружием всяко страшнее старшеклассников. За спиной слышу тяжёлый топот нескольких верзил. Было безумно страшно, и где-то на подкорке пронеслась мысль, что эту жизнь я не доживу до 23. С таким раскладом я могу не дожить и до утра.

Сделав круг около площадки, я решила пробежаться через эпицентр событий, чтобы посмотреть как там паренёк, и с опозданием осознала, что оставила Кадана на произвол. Только деревья поредели и под ногами вместо травы оказалась плитка, меня повалило на пол жёстким пинком. Не ожидая такого, я не смогла никак сгруппироваться при падении и всем весом налетела на левый бок, счесав локти и щеку. Расфокусированным взглядом окинула пространство и не обнаружив побитого парня и Кадана, сильно занервничала, забыв о человеке, который опрокинул наземь. Тот же ни на секунду не отрывал от меня свой взгляд, и медленно подходил разминая кулаки.

— Ты что сука, в камикадзе затесалась? — когда он оказался совсем рядом, присел на корточки подкуривая сигарету, являя взору тонкий шрам над его левой бровью. Очевидно дело дрянь.

Спустя несколько секунд, подошли те, что гнались за мною, волоча за собой побитого блондина. Только сейчас я разглядела, насколько же он был избит. Лицо скорее напоминало одну сплошную гематому. Не знаю, как долго его избивали до моего прихода.

— Скажи, Ханагаки, ты себе подружку завёл? — брюнет с очень пугающим выражением лица нагнулся так низко ко мне, что я учуяла исходящий от него неприятный запах пота и крови, от которого начало мутить. — Да я погляжу у неё яйца побольше твоих будут. Да, Херомичи? — и все, кроме сидящего подле меня, бандюги гадко засмеялись.

Не обращая на них никакого внимания, продолжала искать взглядом пса, но наткнулась на крупного мужчину, что нёс его на плече, держа в другой руке вакидзаси — короткий меч — без ножен. Поймав мой взгляд, он мысленно спрашивал убивать ли их, аккуратно положив собаку на пол. Я поняла это по изменившейся стойке и тому, как он держал клинок. Пусть сейчас холодное оружие уступает в популярности огнестрельному, но иметь при себе хотя бы одну катану — честь для члена якудзы. Мне казалось, что кроме меня его здесь никто не замечает и я начала переживать насчёт своей вменяемости, но ещё более побледневший Ханагаки опроверг мои мысли.

— Эй пиздюки, я даю вам десять секунд, чтобы съебаться, — и как бы невзначай задрал рукава рубашки оголяя руки, с виднеющимися на них тату. Это подействовало не то что бы мгновенно, но они и слова не сказали, и будто нехотя покинули площадку. Как только нападавшие скрылись, я сорвалась с места и побежала к Кадану, осматривая и прощупывая его. Заключив, что он повредил лапу и слишком устал, я нежно потрепала его по шёрстке и с облегчением выдыхнула синхронно с Ханагаки, который поняв, что его жизни больше ничего не угрожает, растёкся унылой лужей на прогретой за день плитке. Стоявший всё это время в тишине мужчина, медленно подошёл ко мне осматривая и жестом прося повернуть голову. Пусть я и не имела никакого отношения к мафии, по факту лишь являясь дочерью второго номера, но ко мне из членов клана никто не смел прикасаться без моего разрешения, уж не говоря о неучтивости. Все боялись гнева Татсу, и пусть он всячески скрывал его ко мне отношение, но люди вокруг строили свои догадки, конечно, не смея их озвучивать.

— Глава будет в ярости, как только это увидит, — указывал на ободранную щеку вставая, и отходя немного, кому-то звоня. Но меня это мало волновало, чего не могла сказать о состоянии блондина. Тот уже окончательно пришёл в себя, и смотрел заплаканным взглядом на тёмное небо. Звёзд сегодня не видать.

— Эй, ну и чего ты здесь лежишь? Раз в порядке, то топай домой, — я не была раздражена, просто настолько это осточертело, что хоть вешайся. Буквально.

— Слушай, я так устал. Я должен предотвратить ужасные вещи, но я такой слабак, — его одолевала истерика, но он взахлёб продолжил. — Моя девушка... Моя бывшая девушка дважды умерла, а я ничего не смог с этим сделать. Я такой никчёмный, бесполезный...

— Правильно, туфтяк. И как она тебя терпит. Ну подумаешь, умирает. Ты ведь спасёшь её? — он перестал всхлипывать, смотря на меня расширенными от удивления глазами. — Вот меня никто не спасает. Каждый раз проживая это дерьмо начинаешь привыкать к однообразности, поэтому я даже рада, что наткнулась на этих отморозков, — от моей улыбки он окончательно растерялся, но слушал очень внимательно. — Ты можешь изменять будущее, ради её спасения и увидеть результат, а я вот как ни пыталась — ничего не получается. Никак не узнаю, что же там вне моего проклятья. Ты представляешь, — я всем корпусом повернулась к нему, смотря в шокированные печальные глаза, видя в них отражение своих слёз, — я пять раз уже умирала. Отстой, правда?

— Ахуеть, — смотря на его абсолютно серьёзное выражение лица, мне стало так смешно, что невольно прыснула и из груди вырвался судорожный смех, а слёзы всё продолжали течь. — Не, подруга, это точно хуйня. У меня конечно ситуация та ещё залупа, но у тебя это конечно...

— Полный пиздец?

— Ага.

После этого короткого диалога, мы ещё такое-то время сидели молча, пока мужчина, что, казалось и не замечал нас, не окликнул меня, беря на руки собаку. Грузно подымаясь на ноги и безуспешно отряхивая голые ноги, я напряжённо вздохнула, но подняв голову вверх, умиротворённо улыбнулась, наконец разделив с кем-то эта тяжкую ношу, что из года в год давила непосильным бременем.

— Что ж, Ханагаки?

— Такемичи Ханагаки.

— Хорошо, Такемичи Ханагаки, я сейчас еду домой. Тебя подвезти? — он тоже поднялся и хромая подошёл ко мне отрицательно махая головой.

— Нет, я живу в десяти минутах от сюда. Тем более хочу к Хине зайти, — и так тепло улыбнулся при упоминании этого имени, что я и не сомневалась — свою девушку он не бросит. Обязательно спасёт. — А тебя...

— Атсуко Сё, из Тайшидо, — нужно было идти, и убедившись, что он в относительном порядке, зашагала к выходу, напоследок помахав. — Удачи, плаксивый герой.