Я снова наступила дважды на одни и те же грабли, под названием Эштон-идиот. Ничего лучше не могу придумать, потому что он реально идиот. Сегодня придя на работу, обнаружила в сумочке конфету. И посчитала, что это сюрприз от моей маленькой сестренки. Но как только конфета оказалась у меня во рту, поняла, насколько ошибалась. Карамелька была пропитана спиртом и горьким соусом. Смесь получилась отвратительная. И домой я ехала с твердым намерением прикончить этого идиота.

Войдя в свою комнату, вижу их, и сердце тает. Сестренка уснула на своей кровати, а Эштон на моей спит. Под рукой у него лежит книга "Маленький принц". Ну, разве можно злиться на того милого парня? Конечно! Надо хорошенько стукнуть его Экзюпери, но мне жаль бедного француза. Я обязательно напомню Эштону сладость с примесью горечи. Но не сейчас. Пройдет время и непременно расквитаюсь.

Я стараюсь незаметно их укрыть одеялом. Кэти спит крепко и даже не шелохнулась. Но Эштон сразу просыпается. Не открывая глаза, хватает меня за руку и притягивает ладонь к себе под голову вместо подушки. Это выглядело бы очень мило, если бы он реально спал. Но я чувствую по наигранно глубокому дыханию, что это только игра.

- Мне будет совсем неудобно так спать, - шепчу я, присев подле кровати.

- Иди сюда, - говорит он, и легко укладывает меня рядом на мягкую льняную простынь.

- Тихо, не разбуди ребенка, - добавляет он, столкнувшись с сопротивлением.

- Отпусти, - в панике шепчу я, чувствуя обжигающее дыхание на своей шее.
Мужской торс слишком плотно прижимается к моей спине, слишком интимно. Мне срочно необходимо пространство. Но он так крепко меня сжимает в объятиях, что перехватывает дыхание.

- Отпущу, не съем! Просто полежи со мной немного. - В его обычно теплом голосе в тот момент прибавляется еще несколько тысяч Джоулей обаяния. Как отказать?

- Хорошо! Только убери свои руки с моей груди, - прошу я, краснея.

- Отсюда? - он слегка сжимает мою правую грудь.

От ощущения мужских рук у меня скручивают внутренности. Что за парень? Эти действия направлены на дружеское сближение? Жутко хочется провалиться сквозь землю. Призвав на помощь все самообладание, мне удаётся только промычать что-то невнятное. Но он перемещает ладони на мой живот, который сжимается в сладком страхе. Это чувство для меня ново и приятно. И я не хочу от него избавляться.

- Расслабься, Элис! Это лишь маленькое дружеское объятие.

Не знаю, насколько оно дружеское, но шоколадная плитка растаяла бы между нами со скоростью света. Не знаю почему? Но я реально думаю, что она есть в тех местах, где соприкасаются наши тела. Я ложу свои ладони на его.

- Я наверное, мешаю тебе спать? - Нужен повод отлепиться от парня.

- Нет, мне скоро на работу. - Его длинные пальцы переплетаются с моими, но это же по-дружески? Кожа гладкая и слегка мозолистая местами, видимо от долгой игры на гитаре.

- Не знаю, как тебя благодарить. Ты весь день проводишь с ней, не успеваешь отдохнуть, - говорю я, вдыхая запах своей подушки и аромат его парфюма.

- Она чудесная девочка. Рука уже зажила, - вкрадчиво шепчет он. - Ты отправишь ее домой?

- Не знаю. - И это правда. Как отправить ребенка в ад? - Что мне делать? Мою мать нельзя назвать образцовой. Кажется, я поступила эгоистично, оставив ее одну. Но...понимаешь. Она еще ребенок, а я...

Он молчит, а я пытаюсь проглотить комок в горле. Я все жду, что он скажет что-то. Начнет задавать вопросы. А Эштон всего лишь прижимается губами к моему затылку и крепко сжимает в объятиях. Так легко и просто. Словно знает и понимает все без слов. В глазах щиплет, но мне удается подавить всплеск эмоций.

- Я знаю одно прекрасное место, только не подумай, что я пытаюсь от нее избавиться. - Он утыкается подбородком в мою шею и шумно вдыхает. - Я рос в интернате одно время. Там очень хорошо. Ей пойдет на пользу. Образование, хорошие воспитатели. Сейчас там проводят рождественские приготовления. Все, как дома, в кругу семьи. У меня там есть хорошие друзья, которые сразу примут ее. Я все устрою без заминок. Ну, представь как ребенок будет отмечать рождество в этой квартире с двумя взрослыми мудаками.

- Нет!- возмущаюсь я, не зацикливаясь над тем, кто те взрослые мудаки. - Я не хочу, чтобы она росла в интернате. Мало ли там извращенцев?

- Элис! Ты глубоко ошибаешься. Начиталась всяких ужасов в своих книжках, - он усмехается. - В интернате всюду камеры. Ты в любое время можешь посмотреть, чем занята твоя сестра. Девочки живут отдельно от мальчиков. Поверь мне, если ты не вытащишь ее из этого болота в нормальную среду, она вырастет таким же бронированным кактусом, как своя старшая сестра.

- Разве я такая?

- Это еще мягко сказано. Элис, ты живешь в скорлупе. Я уверен, тебе просто необходимо дать ей возможность найти нормальную жизнь. - Забота в его голосе может растопить сердце Снежной Королевы. Но с чего бы? Почему он так усердно пытается защитить нас?

- Ты идиот, Эштон, - отвечаю в знак благодарности за заботу. - Но очень милый идиот. Я подумаю над твоим предложением. Поедем туда завтра? Хочу лично познакомится с преподавателями. Ты так много сделал для нас. Не представляю, как отблагодарить тебя?

- Я тебе подскажу, - весело сообщает он, освобождая меня из своих объятий.

- Так и знала, что ты не можешь быть бескорыстным. -
Мы оба садимся на кровати по-турецки и смотрим в окно.

- Мне очень нужна твоя помощь. Ну, пожалуйста, - умоляет он.

- Иии?

- Понимаешь, мне надо на несколько дней поехать к дедушке с бабушкой. Они такие одинокие, живут в захолустье, - он протягивает руки и сплетает наши пальцы. - Но я им не нужен один. Они мечтают, что я приеду с девушкой.

- Ты не можешь просить меня об этом, - мой голос звучит слишком пискляво и неуверенно, потому что, кажется, мне нравится идея увидеть нормальную семью. А может не только это.

- Могу, если ты не поможешь, то разобьешь сердце старикам. - Печально вздыхает парень, сложив руки в умоляющем жесте. - Представь, они будут сидеть одни за рождественским столом. Возможно, это их последнее рождество.

- Ты просто сволочь, Эштон!

В итоге, я сдаюсь. Эштон прав! Я слишком начиталась о жестокости в учебных заведениях. Не все такие.

              ***

В итоге мы устраиваем Кэти в интернат. Директор интерната даже написала расписку, что несет личную ответственность за Кэти. К тому же, я могу забирать ее на выходные. В любое время могу с ней связаться. Камеры видео наблюдения не установлены только в уборных. Все остальные закоулки перед родительским взором круглосуточно.

Но единственное, что не дает мне покоя - парень с зелеными глазами. Я не знаю, как быть с Мейсоном? Я отказывалась с ним встретиться, жаловалась на плохое самочувствие, говорила, что на работе, или просто игнорировала все эти дни. В ответ получала прекрасные цветы, на которые, к счастью, Эштон более не покушался. Последний делал вид, словно и не видит их. Пару раз Мейсон караулил меня у подъезда, но я никогда не приглашала зайти. Я рассказала ему, что привезла сестренку, но в подробности не вдавалась. Мне было стыдно открыть единственному крутому парню в своей жизни темную сторону биографии. Что скрывать, его внимание очень льстило. Никогда еще за мной так красиво не ухаживал парень.

Перед отъездом я должна непременно поужинать с ним. Только бы выжить! Около трех часов на каблуках. Все эти приборы, вилки, ложки, салфетки на фоне которых мои руки кажутся мне отвратительными. Последние несколько дней, я работала в перчатках, чтобы пойти на маникюр.

К тому же я не знаю, как Эштон отнесется к свиданию? И черт возьми, почему это его должно волновать? Почему меня должна волновать реакция Эштона? Нет! Я обязана пойти на свидание с Мейсоном.