Когда человек счастлив, время уплывает бумажным корабликом легко и неуловимо. Оглядываясь назад с улыбкой о первых наших встречах с Эштоном хочется верить, что эти дни никогда не закончатся. Каждая минута и секунда жизни превратилась в одно нескончаемое, безумное притяжение к этому новому человеку, подарившему веру в настоящие чувства. Мне кажется, Элис жившая раньше не умела даже дышать правильно. А сейчас, окутанная заботой и нежностью Эштона, возродилась из пепла, как птица Феникс. Возродилась, и забыла, как легко обретенные крылья могут сломаться.

Всего три дня мы провели вместе, а привязанность ощущается столетняя. Не знаю, что творится в душе и мыслях Эштона. Но блеск его прекрасных глаз, дарит тысячи поводов для надежды. Надежды, что его ощущения идентичны моим. Глупо не правда ли?
Но так приятно! Позволить себе немного свободы от дурных мыслей, капельку счастья и веры в светлое будущее. Пусть время быстротечно, но я хочу плыть по течению, окунуться в водоворот, в который затянул меня Эштон.

За эти три дня, Мейсон звонил раз сорок, но я не ответила ни на один из звонков. Отправлял бесконечное количество сообщений, ни одно из которых не было открыто мной.

- Что ты делаешь? - спрашивает, проснувшись Эштон. Он потягивается и я могу любоваться мышцами парня, и вместе с тем, отвлечь от мобильного.

- Ничего, - я с невинным видом убираю телефон. Но Эштон молниеносно хватает сотовый. Попытка отобрать у него сотовый проваливается. Эштон скручивает мне руки и наваливается всем телом, не оставляя возможности пошевелиться.

- Прекрати! Какого черта, ты читаешь мои сообщения? - я в бешенстве, так как никогда не позволяю парням влезать в мое личное пространство.

- Я ничего особенного не сделаю, просто отправлю тупого придурка! - я вижу, как он что-то печатает и злюсь еще больше.

- О чем ты говоришь? Это не касается тебя, - извиваясь рычу я, но кажется Эштона это только забавляет. Мои бедра скользят по нежной простыне, так что я никак не могу вырваться.

- Все! Дело сделано. Извиваясь, ты лишь меня возбуждаешь, - он наклоняется и проводит языком по моим губам. А потом поворачивает экран мобильного, чтобы я смогла прочитать: "Отвали, идиот! Я занята! Счастливых выходных!"

От прочитанного, я словно онемела. Никак не могу переварить сказанное. Тем более, что Эштон уже не теряет время и медленно стягивает с меня джинсы.

- Прекрати, - я пытаюсь увернуться от его горячих губ на животе, но Эштон лишь крепче прижимает мои руки к матрацу.

- Почему? Тебе не нравится? - игриво спрашивает он, продолжая выводить круги языком на разгоряченной коже.

- Это не честно! Я злюсь, а ты мешаешь, - бормочу невнятно, не в силах сопротивляться.

- Все честно! Ты тоже можешь так поступить, если я буду злиться. - Он поднимает голову и мило улыбается краем губ. - Знаешь, думаю пришло время вручить тебе подарок. И я не о том, что хочу тебя прям в эту минуту.

- Боюсь, - признаюсь я, покрываясь мурашками.

На самом деле, идея сделать нам обоим тату мне понравилась. Но я жутко боюсь боли. И сами татуировки вызывают во мне смутное чувство тревоги. Слишком много негативных ассоциаций. Даже Эштон первое время нашего знакомства отпугивал этими тату.
Но Эштон очень хочет наши инициалы на плече. Все более, чем странно. Мы на этапе "не знаю, что делаю и чего хочу, но хочу быть рядом". И делать тату на всю жизнь немного опасно для наших неопределившихся отношений.

- Эй, не надо бояться, - успокаивает он, проводя пальцем по моим волосам. - Мы вместе сделаем это, иначе ты никогда не сможешь избавиться от старых страхов.

- Ты уверен, что хочешь мои инициалы на всю жизнь? - опасливо спрашиваю я.

- Да, - шепчет он, лаская мое ухо.

Естественно, все мысли о Мейсоне отброшены напрочь. Я не говорю себе насколько последние слова важны, как много смысла при желании можно в них вложить. А лишь довольствовуюсь ощущением глубокого покоя и легкого счастья, волнами накатывающихся в присутствии Эштона.

***
Когда я вижу свои инициалы на оливковой коже Эштона, мое сердце колит так больно, что я кусаю нижнюю губу. На что он лишь самодовольно ухмыляется. Парень точно знает, какие чувства я испытываю в эту минуту, разглядывая свое имя на его теле.

Я обдумываю план побега из тату салона, но Эштон предугадал это. Поэтому крепко держит мои руки в своих. Все оказывается не настолько страшно, как казалось. Рекомендации мастера по уходу, Эштон игнорирует, так как все прекрасно знает. О том, как обрабатывать, что делать при зуде; о непредвиденных обстоятельствах парни молчат, но я и сама прекрасно знаю, какие сложности могут возникнуть.

Удивительно насколько плохо мы знаем окружающих, пока они не пустят вас в собственную жизнь. Перейдя за грань дружеского, приятельского отношения с Эштоном, мне стали раскрываться новые черты его характера. И не все они вызвают улыбку или заслуживают снисхождения. Но очаровашка, одним взглядом может растопить ледники Антарктики. Он может быть отвратительным занудой, ревнивым засранцем, но в его душе всегда теплится добро. Проходя мимо старика, плетущегося по ступенькам, он подхватывал его пожитки и дожидался на выходе. Жалеет каждого бездомного песика, с умилением оглядывался на малышей. Он лучезарный. Никак не могу поверить, что когда-то он был мрачным, подавленным подростком.

Мы не совсем вырвались из теснивших нас дружеских рамок. Но двигаемся навстречу друг другу каждую секунду. Эштону нравится часами бродить по городу, забредая в небольшие кофейни, чайные, бильярдные клубы, тесные танцевальные диско бары и укромные уголки, где собираются уличные музыканты, актеры или даже циркачи. Он не водит меня по дорогим ресторанам, как Мейсон. Но рядом с ним, я бесконечно счастлива. Насколько я зажата в рамки, настолько он раскрепощен. Он не боится показывать свои эмоции, словно весь мир принадлежит лишь нам. Поцелуи, прикосновения, объятия, глупые шутки, песни под караоке и много детских выходок, которые я никогда не совершала.
             
                  ***
Три дня пролетели, как сон. Сегодня вернулась Риз, я невероятно испугалась. Написала Эштону сообщение, чтобы повременил немного с раскрытием нашей маленькой тайны.  Прошёл час, а он ничего не ответил. Когда в дверь звонят, мое сердечко сжимается от страха. Риз не должна так скоро узнать о наших отношениях.

Она долго обнимается с Эштоном в дверях, громко хихикает и рассказывает о поездке. Риз никогда не сдерживает эмоции при встрече с другом и делится с ним даже интимными подробностями личной жизни.

Когда они заходят на кухню, где я делаю вид, что занимаюсь мытьем посуды, время останавливается. Через несколько секунд, я чувствую, как руки Эштона обвиваются вокруг моей талии. Не в силах пошевелиться или вымолвить слов, продолжаю полоскать чистую кружку. Что он делает? Что он творит? Кричит голос в моей голове. Но ответ очевиден. Еще одну гадость, которая выведет меня из себя.

- Привет, детка, - шепчет он на ухо. Его губы прижимаются к мочке уха нежно опускаясь на шею, заставляя сжиматься в комочек все тело.

- Не поняла! - Голос Риз заставляет меня вздрогнуть в объятиях Эштона, но он лишь сильнее обвивает руки вокруг меня.

- Какого черта, тут происходит?! - кричит она.

Эштон ничего не отвечает, и молча разворачивает нас лицом к Риз. Ее темная кожа почернела от злости, в глазах сияет неприятный укор. Тонкие, длинные пальцы постукивают по столу, отбивая последние секунды нашей дружбы. Я набираю легкие полные кислорода, чтобы начать оправдываться и объясняться. Но мягкие губы Эштона смело накрывают мои. Слишком настойчиво они сминают все на своем пути. Удерживая мои руки по швам, прижимая крепче до изнеможения. Я практически не дышу, а тело обмякло и повисло на его шее.

Когда удается разорвать поцелуй, я на грани обморока. Эштон улыбается подруге, как ни в чем не бывало.

А она стоит с широко раскрытыми глазами и разинув рот, пытаясь понять, как выйти из транса?

- И? Давно? - спрашивает она на выдохе.

- Не очень, - отвечает Эштон, не выпуская меня из объятий. - Элис не виновата, это все я.

- Ну-ну, она только что чуть не проглотила тебя. Мне надо сесть, - говорит она, приземляясь на край стула.

- Брось, Риз, все нормально. - Эштон хватает меня за руку и сажает рядом с собой. Поддерживая взглядом и уверенностью. А я только и могу, что прятать лицо на его груди.

- Он же гей! - шепчет она, сверля нас взглядом.

Эштон не может сдержать смех. А потом поворачивается ко мне лицом без тени улыбки и мотает головой.

- Не думал, что ты все таки не веришь мне, - обращается он к Риз.

- Никогда не верь тому, что обо мне говорят. Если что-то хочешь узнать, спроси лично, - говорит он, медленно проговаривая каждое слово, как ребенку.

Я очень хочу спросить, но молча киваю. Риз пристально рассматривает нас, а потом стучит ладонью по столу так громко, что мы подскакиваем. Меня так и хочется спросить не болит ли ее рука, но Риз опережает меня, громко выругавшись. Видимо, было больно.

- Так! Если вы, - она показывает пальцем на нас, - когда-нибудь устанете от секса, я не хочу видеть ваши кислые рожи! Никогда и ничто не должно разлучить меня с друзями. Обещайте мне, что даже, когда расстанетесь не разорвете нашу дружбу. Вы никогда не должны избегать встречи друг с другом в этом доме, и в любом другом месте, где буду я.

И мы обещаем. А что еще остаётся делать. В любом случае, я не хочу думать о том, что придут и такие времена. Потому что это действительно может разрушить нашу дружбу.