Резкий обжигающий свет заставил меня зажмурить глаза. Выход из темного помещения давался мне с небывалым трудом. Каждый шаг был аккомпанирован пронзительной боли в глазах, ослепленностью, из—за которой я всячески пыталась крепче держаться за что—нибудь.

Мягкий, но ровный женский голос усмирил мое волнение:

— Имми, очнись.

Энже помогла мне замедлить мое дыхание, стабилизировать пульс, вернуться в реальность. Это было как небольшое спасение, маленький мир в мире, где я могла восстановить силы и позволить своим глазам прийти в себя.

Она взяла меня за руку, и повела по коридорам уже знакомого мне замка. И только сейчас я поняла, что вышла из потайного хода под землёй, что находился в одной из многочисленных комнат. Она едва разбудив меня, вывела из заточения.

— Как я смогла выйти? Кайлан сказал, что...

— Я оставила одного из стражников, — перебила меня Энже.

— Куда мы идём? — прохрипела я. Мой взволнованный голос все еще был сонным, или же я еще не оправилась после лихорадки. И сейчас горло саднило лёгкой болью.

— Кайлан, приказал привести тебя в тронный зал, — ровным тоном произнесла девушка.

Я едва поспевала за её быстрым шагом, иногда спотыкаясь, но вовремя удерживая равновесие.

Энже не замедлила темп, продолжая уверенно двигаться по извивающимися коридорам с его каменными арками и ярким солнечным светом, что пробивался сквозь окна. Слуги склонялись в поклоне, когда мы проходили мимо них. Некоторые провожали нас сочувствующими взглядами.

— Что произошло, что Кайлан запросил меня? — мой голос был наполнен тревогой, охриплость лишь подчеркивала беспокойство, окутывающее разум.

Энже не обернулась, лишь плавно перенесла взгляд на меня через плечо. Её глаза казались спокойными, но в них мерцало нечто, заставляющее меня насторожиться.

— Не знаю. Моё дело вести тебя, Кайлан не сообщил подробностей.

Так мы продолжали наш путь — я в полузабытьи от резкой перемены обстановки, а Энже — в царственной уверенности и молчании. Мы промелькнули мимо глубоких окон, позволяющих взглядам проникать в бескрайние глубины замковых территорий, и каждый шаг становился тяжелее и значительнее, приближая меня к неизвестности предстоящей встречи в тронном зале с Сафирином.

Проходя мимо дверей, из—под которых слышался гул голосов и иногда вырывались приглушенные световые вспышки банкета или закулисных интриг, я ощутила, как в моем животе собралась тревога. Мысли кружились в хаотичном танце, пытаясь угадать, что задумал Кайлан.

Мы подошли к двум громадным дверям, украшенным резьбой и обрамленным золотистыми узорами, сверкающими в свете факелов, освещавших приближение к самому сердцу замка.

Энже остановилась и подала мне знак ожидать. Ее глаза встретились с моими, и в этом кратком молчаливом обмене взглядами я нашла поддержку, которой так отчаянно нуждалась.

— Ты будешь в порядке, — тихо вырвалось у нее, сочетая в себе и предостережение, и уверенность. Это было всем, что нужно было мне для укрепления духа.

Сделав глубокий вдох, чтобы собрать остатки своей решимости, кивнула ей, и она, не теряя ни секунды, распахнула двери.

Тронный зал ошеломил меня своим величием; высокие потолки поддерживались массивными колоннами, на стенах горели синим огнём факелы, равномерно сменяющие западающий свет, проникающий через высокие окна. На троне, возвышающемся на платформе вдалеке, сидел Кайлан, весь в черном, с лицом, на котором не читалось ни радости, ни гнева.

Я шагнула в зал, и двери с тяжелым эхом закрылись за моей спиной, отгораживая меня от Энже и оставляя один на один с Сафирином.

В ту же секунду он внимательно посмотрел на меня, его взгляд был проникающим, как будто он мог читать мои самые сокровенные мысли. Я стояла на месте, ощущая холодный мрамор под ногами и напряжение, заполняющее пространство между нами.

Кайлан молча встал с трона, его фигура казалась еще более внушительной и грозной вблизи. Он был воплощением тёмного величия и зловещей грации. Его стройная, мускулистая фигура, одетая в черный камзол с синими акцентами, излучала силу и внушала страх. На его плечах лежал тяжелый плащ, украшенный замысловатыми узорами из серебра и черных драгоценных камней, которые ловили свет, отражая его таинственными отблесками.

Несмотря на юные черты, его лицо выражало холодную мудрость и безжалостную решительность. Высокие скулы и остро очерченная линия подбородка добавляли резкости его облику. Светлые, как лунный свет, волосы ниспадали на его лицо, подчеркивая бездонные глаза цвета сапфира, блестящие ледяным огнём. Эти глаза пронизывали до мозга костей, вселяя в тех, кто встретился с ними, чувство проклятия и неизбежной гибели.

Его тонкие губы, наверное, редко изгибались в улыбке, а когда это происходило, улыбка была скорее зловещей и полна саркастического презрения, чем добротой.

— Готова, моя цветущая сирень? — Кайлан ухмыльнулся, и протянул мне руку.

Я немного нахмурилась, пытаясь сохранить спокойствие.

— Что ты хочешь от меня?

Кайлан слегка наклонился вперед, интерес пробежал по его лицу, но его глаза оставались такими же холодными и проникающими.

— Всего лишь, чтобы ты последовала за мной, иначе тебя ждут не очень хорошие последствия. Поэтому советую взять мою руку, и делать то, что я скажу, — зло прищурившись, произнес Сафирин.

Его голос прозвучал мягко, но в нем отчетливо слышалась угроза. Я почувствовала, как прилив адреналина наполнил мое тело, но старалась держать себя в руках.

Его рука, протянутая ко мне, казалась одновременно манящей и устрашающей. Я знала, что отказываясь, рискую куда большими неприятностями, чем могу представить.

— Ты думаешь, я позволю тебе так просто управлять мной? — ответила я, стараясь добавить в свой голос уверенности, хоть и понимала, что мой страх наверняка был ему заметен.

Он усмехнулся, и его улыбка была лишена теплоты, холодная, как лёд в середине зимы. В его глазах вспыхнул огонек презрения.

— У тебя нет выбора, моя Имми, — его голос стал более мягким, но от этого не менее зловещим. — Ты либо последуешь за мной добровольно, либо я сам позабочусь о том, чтобы ты забыла о своей земной жизни. Этот трюк я уже проделал со слугами этого замка. Они лишь помнят меня как Повелителя.

Я посмотрела на его руку, обдумывая свои варианты. Сопротивление казалось бесполезным. В этот момент моя внутренняя борьба закончилась, и я, сдержав дрожь, вложила свою руку в его.

— Но зачем ты это сделал?

— Раздражало, что они называли меня Зеноном. Этот мягкотелый дуралей позволял своим подданным обращаться к себе по имени. Глупо и самонадеянно.

Кайлан крепко сжал мою руку и потянул меня к себе, его хватка была железной. Я почувствовала тепло его тела, но это не приносило успокоения — наоборот, казалось, что я прикоснулась к тьме, которая жаждала поглотить весь свет вокруг меня.

— Вот так—то лучше, — прошептал он, и его дыхание обжигало мне ухо. — Теперь будь хорошей девочкой и делай, что я скажу.

Мы начали двигаться через зал, его фигура величественно возвышалась рядом со мной. Каждая его мягкая, но уверенная поступь резонировала в гулком пространстве, как приговор, окончательно сводя на нет мои надежды на побег.

Каждый шаг вперед был шагом в неизвестность, но я знала одно: что бы ни было впереди, я должна оставаться сильной и не давать Кайлану сломить мой дух, даже если он казался непреклонным и безжалостным властителем.

— Прежде чем мы начнем, хочу тебе кое—что рассказать. Зенон не удосужился написать об этом своем девчачьем дневнике, — когда мы дошли до трона, он вальяжно раскинулся на нем, перекинув ногу на ногу.

Его руки скрывали рукава черного камзола, но на обратной стороне ладони виднелись замысловатые татуировки, такие же выглядывали из под ворота черной рубахи.

— Тебе никогда не хотелось узнать, какая именно у тебя сила? — его голос прозвучал почти весело, но в нем слышалась скрытая угроза. — Зенон мог бы рассказать тебе, если бы у него хватило смелости.

Я стояла перед ним, сдерживая дрожь, стараясь не выдать свои эмоции. Мне казалось, что каждое его слово проникало глубоко в мое сознание, вызывая ледяной холод внутри.

— Почему ты рассказываешь мне это? — спросила я, стараясь звучать как можно более спокойно.

— Потому что, — Кайлан наклонился вперед, его глаза сверкали мрачным огнем, — ты должна знать это. Как никак теперь ты часть этого мира.

Его слова заставили меня насторожиться еще больше. Какая игра ведется, и какую роль я должна в ней сыграть?

— И какая же она? Моя сила.

— Соблазнительная, — коварно усмехнулся Кайлан, от чего мне стало не по себе.

— Так что, моя цветущая сирень, — продолжил он, его голос стал мягче, но в нем по—прежнему сквозила угроза, — будь хорошей девочкой и делай, что я скажу, и, возможно, ты узнаешь больше, чем могла бы мечтать. В противном случае, последствия будут гораздо хуже, чем ты можешь себе представить.

Я знала, что должна быть осторожной. Кайлан был коварен и опасен, но я не собиралась сдаваться. Сжав кулаки, я приготовилась к тому, что будет дальше, готовая противостоять любым испытаниям, которые он мне приготовил.

— Чтобы твоя сила проявилась, нужно испытать сильнейший стресс. Наверное, ты бы знала об этом, если бы Зенон всеми силами не пытался уберечь тебя от этого, — активно жестикулировал Сафирин в своей неповторимой манере.

— Поэтому Грасс и Меленайя были так мягки со мной, — догадалась я, и правда начала проясняться.

— Именно, — усмехнулся он, в его глазах блеснул коварный огонек. — Я повеселился, наблюдая за вашими жалкими попытками проявить силу, ведь нет лучшего способа, чем стресс.

Его слова заставили меня задуматься. Весь этот план, всё это время, они пытались оградить меня от чего—то, что считали опасным для меня самой. Но теперь, передо мной стоял выбор: продолжать позволять им защищать меня или самой научиться управлять своей силой, несмотря на риск.

— Ты говоришь так, словно наслаждаешься чужими страданиями, — сказала я, чувствуя, как внутри меня поднимается волна гнева. — Но разве это не делает тебя слабым?

Кайлан остановился, его выражение лица изменилось. Он больше не улыбался, вместо этого его глаза сузились.

— Слабым? — повторил он медленно, словно смакуя это слово. — Ты ещё не понимаешь, что такое настоящая сила. Сила — это способность контролировать других, манипулировать ими, использовать их страхи и слабости в своих целях. Это то, что делает меня сильным.

— Но это также делает тебя одиноким, — сказала я, чувствуя, что эта истина пробивается сквозь мои собственные страхи. — Настоящая сила — это не только власть, но и понимание, связь с другими. Именно поэтому Зенон пытался уберечь меня. Он понимал, что сила без сострадания ведет к разрушению.

Кайлан на мгновение замер, затем рассмеялся, холодным, безжизненным смехом.

— Ты действительно наивна, если думаешь, что сострадание способно удержать тебя на троне, — сказал он. — Но посмотрим, как далеко ты сможешь зайти с такими убеждениями. Твоя сила, пробужденная или нет, будет испытана до предела. И когда этот момент наступит, ты поймёшь, что никакое сострадание не поможет тебе выжить.

Пока эти слова эхом разносились в моей голове, Сафирин дал знак кому—то за моей спиной. Обернувшись, я увидела её. Мой ночной кошмар. Мой страх. Мою мать.

Она стояла там, в тени, её фигура казалась почти нереальной. Глаза, как и прежде, были полны холодной решимости. Её присутствие парализовало меня, и я почувствовала, как страх обволакивает меня, как тяжёлое одеяло.

— Мама? — голос мой дрожал, едва ли выходя из горла.

Она шагнула вперёд, её движения были плавными, почти грациозными. Но в них не было ничего утешительного.

В моей голове проносилась вся боль, что она причиняла мне на протяжении всей жизни. Каждая рана, каждый синяк, каждый ожог, что мать оставила на моем теле. Воспоминания хлынули волной: ее суровые слова, жестокие наказания, бесконечные попытки сломить мой дух. В этот момент я осознала, что страх перед ней никогда не покидал меня, он лишь прятался глубоко внутри, готовый вспыхнуть при её появлении.

— Ты должна понять, что все это было необходимо, — ее голос был холоден и безжалостен. — Я сделала это, чтобы подготовить тебя к этому моменту. Ты должна быть сильной.

Я почувствовала, как внутри меня поднимается волна гнева. Как она могла говорить так, после всего, что сделала? Но страх и гнев смешались во мне, создавая нечто новое — решимость.

— Ты причинила мне столько боли, — сказала я, с трудом сдерживая слезы. — И теперь ты хочешь, чтобы я поверила, что это было для моего же блага?

— Именно, — ответила она, не мигая. — Ты должна быть сильной. И боль — это лучший учитель.

— Нет, — я покачала головой, чувствуя, как внутри меня что—то колыхнулось. — Сила не в боли. Сила в том, чтобы преодолеть ее. Ты научила меня бояться, но я научилась быть сильной, несмотря на это.

Её глаза сузились, она смотрела на меня так, словно пыталась прочитать мои мысли.

— Ты думаешь, что знаешь, что такое сила? — спросила она.

Ко мне подошли двое стражников, и больно заломили мне руки за спину.

— Я думаю этого недостаточно, Мелисса, — обратился Кайлан к моей матери, он подошел вместе со стражей, и указал на раскаленную кочергу в руках у одного из них.

— Нет, — отчаянно возразила я, вспоминая сколько болезненных воспоминаний принесла мне эта кочерга.

— Ты прав. Этого недостаточно, — мать взяла предмет, и посмотрела на меня. Её взгляд был холодным, как лед, и в нём не было ни капли сожаления.

— Ты должна понять, что сила — это не просто слова, — сказала она. — Это действия, это боль, которую ты можешь вынести. И если ты хочешь доказать, что достойна своей силы, ты должна пройти через это.

— Нет, мама, — прошептала я, чувствуя, как сердце сжимается от ужаса. — Пожалуйста, не надо...

Но она уже шагала ко мне, её лицо было суровым и бескомпромиссным. Я чувствовала тепло, исходящее от раскаленной кочерги, и воспоминания о прошлых мучениях оживали в моей памяти.

— Ты хочешь быть сильной? — её голос был резким, как удар плетью. — Тогда покажи мне.

Стражники держали меня крепко, я не могла вырваться. Кайлан наблюдал за происходящим с холодной заинтересованностью, словно ученый, наблюдающий за экспериментом.

— Ты никогда не понимала, что такое настоящая сила, — продолжала она. — Ты всегда бежала от боли, от страха. Но теперь ты должна принять это.

Слова матери резали, как ножи. Я смотрела в её глаза, пытаясь найти в них хоть намек на сочувствие, но столкнулась только с ледяной решимостью.

— Мама, пожалуйста, не делай этого... — попыталась я снова, но её решение было непреклонным.

— Это для твоего же блага, — сказала она, приближая раскаленную кочергу к моей коже.

Когда она касается моей шеи, я ощущаю невыносимую, пронзительную боль, которая мгновенно пронизывает все тело. Как будто тысячи игл одновременно вонзаются в плоть. Мышцы напрягаются, дыхание сбивается, и я инстинктивно пытаюсь вырваться из захвата, несмотря на осознание, что это бесполезно.

Первые секунды кажутся вечностью. Мой истошный крик сотрясает весь бальный зал. Адреналин вспыхивает, смешиваясь со страхом и яростью, усиливая каждое ощущение. Чувствую, как горячий металл обжигает кожу, оставляя за собой жуткий след, и мой разум наполняется паникой и отчаянием. Боль заполняет сознание, подавляя все другие мысли и чувства.

Вместе с физической болью, я испытываю эмоциональное опустошение и предательство. Мать вновь стала моим мучителем. Это осознание разрывает мою душу, причиняя ещё большую боль, чем ожоги. Чувствую, как сердце сжимается от горя и злости.

Время тянулось нескончаемо долго. За одним ожогом следовал другой. Моя мать была беспощадна. Она с упоением наблюдала за тем, как я надрываю свои голосовые связки, как на моей шее появляются огромные волдыри. Они пульсировали и отдавали жгучей болью. А когда кочерга вновь соприкасалась с кожей, эта боль усиливалась.

— Я думаю с неё хватит, — внезапно произнес Кайлан.

— Но сила не проявилась, — настояла моя мать.

— Очевидно этого стресса не достаточно. Но сейчас ей нужно передохнуть. Мертвая она мне не нужна. Или ты собираешься её заживо сжечь? Нет! Прекрасно! Отведите её обратно, — скомандовал он.

Силуэты перед глазами стали меркнуть. Я почувствовала, как меня подхватили грубые руки стражников и потащили прочь. Ноги не слушались, тело словно было сделано из свинца. Сознание медленно погружалось в темноту, но я все еще могла слышать обрывки разговоров.

— Она сильнее, чем кажется, — сказал кто—то. Голос был приглушен, будто говорящий стоял где—то далеко.

— Надеюсь, ты прав. Мы уже потеряли слишком много времени, — ответил другой голос, более жесткий и требовательный.

Меня бросили на холодный каменный пол. В темноте послышались шаги, и дверь за мной закрылась с громким скрипом. Я вновь осталась одна.

Тишина. Лишь собственное прерывистое дыхание и стук сердца в ушах напоминали о том, что я еще жива.

Я лежала на спине, вглядываясь в бесконечную пустоту этого места. Оно казалось бескрайним космосом, что не имела конца. Прижав руку к груди, старалась унять боль. Область вокруг ожога стала очень чувствительной, и даже лёгкое прикосновение вызывало мучение. Поэтому я старалась не двигаться, словно уже умерла.

Силы меня покидали, и я поддалась искушению провалиться в небытие, покинуть этот ненавистный мне мир, этих людей.

***

Я жадно глотала воздух ртом, просыпаясь от глубокого сна. Прикоснвшись к шее, почувствовала, что ожоги почти зажили. Нет волдырей, и боль почти исчезла.

Как это возможно? По ощущениям, прошло всего несколько часов, а по состоянию раны — как будто пару месяцев.

В темноте боковым зрением замечаю как мелькнуло что—то розовое. По мере приближения понимаю, что ко мне идёт посетитель. И судя по спешащим шагам, он торопился.

Это была Рори.

Её лицо светилось тревогой и облегчением одновременно. Я была удивлена, но сомнения подкрадывались ко мне. Почему она решила прийти ко мне?

— Ты очнулась! Манок подействовал, — воскликнула она, подходя ко мне ближе. — Мне пришлось вернуться обратно, чтобы никто не заподозрил, что я здесь.

Рори осторожно обняла меня, словно боялась мне навредить. Я почувствовала холод её тела, но одновременно и заботу. В голове всё ещё было множество вопросов.

— Рори, что произошло? Почему ты здесь? Кайлан может узнать, — мои слова дрожали от волнения.

Рори присела на каменный пол, её взгляд встретился с моим. Она казалась обеспокоенной чем—то.

— У меня нет времени объяснять. Кайлан ушел в другое измерение, и он не сможет отследить наши шаги. У тебя есть возможность уйти отсюда. Я дам тебе шрейзер, ты должна выйти из замка. Его защитная магия не дает перемещаться. Запомни это, — её голос звучал настойчиво и серьезно.

Она протянула мне небольшой амулет, излучающий мягкий свет.

— Что мне делать с этим? — спросила я, глядя на шрейзер в её руке.

— Он позволит тебе пройти через защитные барьеры замка. Когда ты окажешься за пределами, используй его, чтобы открыть портал. Не задерживайся, Кайлан может вернуться в любой момент, — Рори быстро объясняла, её голос становился всё более торопливым.

— Но куда я пойду? — я всё ещё не могла осмыслить происходящее.

— Иди в Сиреневый лес, найдёшь там рунный круг. Он приведёт тебя в лагерь Потерянных камней. Там ты будешь в безопасности, и мы сможем продолжить борьбу с Кайланом, — Рори посмотрела мне прямо в глаза. — Я верю в тебя.

Я крепко сжала амулет в руке, чувствуя его тепло. Внутри меня разгоралась решимость. Я не могла подвести Рори и тех, кто верит в меня.

— Но как же я выйду из подземелья? Здесь должен остаться кто—то...

— Я останусь, — Рори произнесла это твёрдо, её голос не оставлял места для сомнений. — Я смогу задержать Кайлана и его приспешников достаточно долго, чтобы ты смогла выбраться.

— Но... — я начала было возражать, но она перебила меня.

— Нет, никаких "но". Ты должна идти, и сейчас же. Мы оба знаем, что у нас нет времени на споры, — её глаза сверкали решимостью. — Твоя задача — спасти себя и найти Потерянных камней. Они нуждаются в тебе так же, как и ты в них. В лагере ты сможешь укрыться и дождаться возвращения Зенона.

Я глубоко вздохнула, чувствуя, как сердце сжимается от мысли оставить её здесь одну. Но Рори была права. Если у меня был хоть малейший шанс на спасение, я должна была воспользоваться им. Я обняла её в последний раз, чувствуя её хрупкость и силу одновременно.

— Обещай мне, что ты тоже выберешься, — прошептала я, сдерживая слёзы.

— Обещаю, — ответила она, хотя в её глазах я видела тень сомнения. — А теперь иди. И не оглядывайся.

Я кивнула и, крепче сжав амулет, устремилась к выходу. Проходя по тёмным коридорам замка, я чувствовала, как страх и решимость переплетаются внутри меня. Было на удивление пусто, что не могло не вызывать подозрений. Кайлан мог вернуться в любой момент, и каждый шаг был шагом в неизвестность.

Наконец, я добралась до главного зала и увидела небольшую дверь, ведущую наружу. Магический барьер ощущался как невидимая стена, но амулет в моей руке начинал светиться всё ярче. Сжав его, я сделала шаг вперёд. Тёплый свет окружил меня, и я почувствовала, как преграда исчезает.

Я вышла на свежий воздух, ночное небо было усыпано разнообразными звёздами. Сиреневый лес находился совсем близко, и я побежала к нему, чувствуя, как кровь стучит в висках. Лесные тени казались зловещими, но я знала, что именно там находится моя надежда.

Где именно мог находиться рунный круг? Рори не оповестила меня об этом. Бегу, наугад, к реке — это единственное знакомое мне место.

Добравшись до неё, я остановилась, переводя дыхание. Амулет в моей руке продолжал светиться, это значит, я двигаюсь в правильном направлении.

Чем ближе я подходила к реке, тем сильнее он светился. И когда, наконец, дошла до берега, амулет начал искриться. Тогда, я решила зайти в воду и двигаться пока не найду рунный круг.

От холода я дрожала, вода была ледяной, и каждый шаг давался с трудом. Амулет направлял меня, его свет становился всё ярче, освещая путь под водой.

Вскоре я увидела подводные символы, мерцающие в глубине. Рунный круг был прямо передо мной. Я погрузилась в воду ещё глубже, стараясь не думать о ледяных пальцах рук. Добравшись до него, я подняла шрейзер, и его свет озарил пространство вокруг меня.

Руны начали светиться в ответ, и я почувствовала, как вода вокруг меня вибрировала. Пространство закрутилось, и я ощутила, как меня сбил с ног мощный поток воды. Глубокий вдох — и меня втянуло в водоворот.

Я прекратила чувствовать холод. Разлилось невероятное тепло, сквозь пелену воды, увидела лучи яркого солнца.

Когда я выплыла на поверхность, я оказалась на берегу спокойного озера, окруженного густым зелёным лесом. Вокруг меня было тихо, только шум ветра в листве нарушал тишину. Я выбралась на берег и огляделась. Это место было совсем не похоже на то, откуда я пришла.

— Имми Амет? — я испугалась от резкого проявления грубого мужского голоса.

Обернувшись, я обнаружила группу людей, что стояли позади меня. Они были вооружены и одеты в простую одежду бордового цвета. Один из них, высокий мужчина с серьёзным лицом и седыми волосами, вышел вперёд.

— Добро пожаловать в лагерь Потерянных камней, Имми.