За окном творился хаос, каков был ему по душе. Ливневый холодный дождь смешался с когда-то мерзлой землей, и под ногами у жителей Делисе образовалась противная слякоть. Небо было черным, словно крыло ворона, правда, беззвездным, что знатно портило картину несообразности. Жаль. Он любил звезды, ночных небожителей, и наверняка желал бы увидеть их в последний раз.

Он переводит взгляд с окна на жалкую койку. Свет полной луны падал на половину его лица, и лежачий на койке мужчина закрыл глаза, принимая этот свет.

Гриффин Нортас был великим человеком. Алек сам и не заметил, как мысленно говорит о нем в прошедшем времени, глядя на пока еще живую легенду мира моды. Искра надежды погасла совсем давно, Алек успел смириться с очевидным фактом. Однако все же непривычно видеть его таким худым и усталым, едва способным открыть рот, чтобы сделать замечание или попросить воды. По крайней мере, он улыбался, а значит, встречал смерть с распростертыми объятьями. Алек держал его за руку, сухую, пока еще горячую. Сам он едва сдерживал слезы, но старался не поддаваться порыву. Не хотелось бы, чтобы последним, что увидит Гриффин было его плачущее лицо.

– Вы не боитесь? – спросил Алек, глядя старику в лоб. Посмотреть в глаза парень боялся даже при жизни старика, его авторитет, порой угрюмость и некая надменность, не позволяли ему опустить взгляд. Он всегда казался выше и лучше. Идеалом, к которому Алеку стремиться еще долгие годы.
Хорошо, что их оставили наедине. Гриффин предпочел умереть в больнице, что показалось Алеку довольно странным. Такой человек, как Гриффин Нортас, модельер высшего уровня, наверняка захотел бы уйти в мир иной в своих роскошных покоях. Однако, старый друг и наставник в очередной раз удивил его.

– Нет, не боюсь, – ответил Гриффин севшим голосом и закашлялся, – Это ведь должно было произойти, не так ли?

Алек вздохнул:

–  Так.

– Мне нужно тебя кое о чем попросить, Алек. Последняя, так сказать, просьба при жизни, – ему хватило нахальности усмехнуться, явив складки в уголках губ, – Выполнишь?

– Конечно, сэр, – притворно бодро ответил Алек, – Вы же знаете, я готов на все.

Историю, которую рассказал ему старик он вспоминал еще долго. Раздумывал над ней, не спал ночами, искал ответы. Он и не догадывался, что будет ни раз и ни два, как он пожалеет о том, что согласился выполнить последнее желание уважаемого Гриффина.

Она повествовала о молодой модели, с которой ему приходилось сталкиваться на показах около двадцати лет назад. Давнюю знакомую старика звали Анита Сью. Гриффин влюбился в девушку, как только увидел ее в толпе моделей, собирающихся пройтись в его одеждах.

Он был молод и глуп, как он себя описал, но успех уже имел колоссальный. Им восхищались, его идеи осуществлялись и принимались, стоило ему только раскрыть рот и сделать пару мазков на бумаге. Бесспорный талант, вызывающий ничего, кроме невольного восхищения.

– Мне, можно сказать, повезло. Всю жизнь меня окружали невероятные красавицы, но я не был искушен из красотой. Не знаю, дар ли это – не сводить курсора с цели – но я определённо им обладал. Никто и никогда не отвлекал меня от работы, – говорил Гриффин.

Но она... Она была другой. Анита была яркой, но скромной, почти не поднимала глаз на толпу, и, казалось, что она совсем не придавала значения тому, что собиралась пройтись по подиуму в его творениях.

– Думаю, меня привлекло ее равнодушие. Это был вызов. Она не считала меня Богом, скорее, совершенно обычным, возможно даже средним модельером, – повествовал он.

Гриффин ни раз пытался поговорить с Анитой, благодаря прирожденной обаятельности из него выходил отличный собеседник, однако девушка отклоняла просьбу пойти с ним на одно единственное свидание, и этим самым пустила ему пулю в сердце.

– Я полюбил ее еще больше после отказа, – вспоминал Гриффин, – Странно, не правда ли?

После показа лицо Аниты мелькало везде, куда не взглянешь, на обложках журналов, на таблоидах и по телевизору. Ее худощавость, уверенность и непоколебимость привлекала всех без остатка, а самое главное, никто не понимал, почему. Но что-то в ней действительно было. То ли идеально симметричные черты лица, то ли осанка или взгляд, пригожий аристократам.

Ей было девятнадцать, ему тридцать четыре. Он не настаивал на романе, хоть и в тайне поглядывал на нее в надежде перехватить взгляд загадочных карих глаз.

Ее карьера развивалась стремительно, даже чересчур. Со временем, по неловким интервью, по отсутствию былого блеска в глазах, стало понятно, что ее это совсем не радует. Быть в центре внимания нравится далеко не всем. Из-за взвалившейся на Аниту славы от нее отвернулись завистливые подруги, модели, с которыми девушка сдружилась еще до популярности. Тихую зависть невозможно контролировать, она подобна заполненному до краев стакану, еще немного – и жидкость прольется. Анита открывала и закрывала показы, делала это до мозолей в пятках, до дрожащих рук, до синяков под глазами и чрезмерной, непривлекательной, не здоровой худобы. Она плавилась под наведенной лупой всеобщего внимания.

Гриффину девушка отказывала теперь уже в предложении помочь.

Все случилась в тот день, когда Гриффин представлял свою зимнюю коллекцию бренда «Нортас», будучи, как всегда, на нервах и, как он сам признался, слегка подвыпившим. Одна из ассистенток подошла и сообщила ужасающую весть – Анита исчезла. Об этом начали трещать газеты и говорить в новостях. Подруги, отвернувшиеся от Аниты, показательно вытирали слезы у камер. Звезды, никогда ее не знавшие, давали интервью, где рассказывали небылицы о их с Анитой дружбе. За этим было отвратительно наблюдать, и Гриффин в спектакле никак не участвовал. Он и сам не знал, были ли вообще люди, знавшие ее внутренний мир, а не внешнюю оболочку. Спрашивал ли ее кто-то, кроме него, о самочувствии? Замечал ли неладное?

– С тех прошло много лет, девушку так и не нашли. Она разорвала связи с шоу бизнесом, навсегда покончила с моделлингом. От нее остались лишь фотосессии, фото с показов, да и интервью, но ничего, ничего от нее настоящей... Недавно я узнал, что Анита перебралась на запад. Я увольнял и нанимал новых частных детективов, и только в этом году это принесло результат. Я ни с кем не делился информацией и прошу тебя делать то же самое. У Аниты, – старик вновь закашлялся, Алек подал ему стакан воды, – спасибо... У Аниты дочь, Алек. Дочь, которая живет в неблагополучном районе, подобно нищим.

– Дочь? – переспросил парень в замешательстве.

– Да, право, не знаю, от кого. Однако это действительно она, я в этом уверен. Она копия своей матери. Увидев снимки, я даже подумал, что это и есть Анита, но нет... Сама она, как выяснилось, погибла.

– Но... зачем, Гриффин? Зачем Аните перебираться на запад и жить в неблагополучных районах? И почему она оставила дочь жить в нищете?

– Дочь под присмотром, – кивнул в задумчивости старик, – Она живет у людей, которых зовет родителями. Матери она толком не видела, она умерла, когда девочке был год. Анита ввязалась в плохую компанию. Да, думаю, она сбежала, надеясь прочувствовать вкус обычной жизни, а на деле оказалась слишком неопытна для бытия вокруг неудачников.

Алек вздохнул, глядя на показатели Гриффина. Вот-вот настанет конец, но старик спокоен, как никогда.

– Вы хотите, чтобы я нашел дочь Аниты Сью? – вымолвил он, переходя на шепот.

Гриффин закивал, глядя на Алека сверкающими глазами.

– Все верно. И передал ей деньги, принадлежащие ей по праву, рассказал о матери. Показал ей то, кем она была. Ее имя – Кристина. Кристина Сэттер.

Через час, Гриффин Нортас испустил последний вздох.