Он дрожал, ежась от внезапно возникшего холода, безжалостно кусающего бедолагу.

Он искренне возмущался такой резкой перемене погоды. Еще неделю назад на улице стояла июльская жара. Сегодня же погода и температура была схожа с сентябрьской.

Ну почему в России возникают такие частые перепады температуры?!

Все. Он устал замерзать. Самый простой выход из данной ситуации – смерть.
Пускай его время еще не пришло и придет, возможно, еще нескоро, ведь он такой молодой. Но прожить этот холодный псевдолетний день он уже был не в силах. Он сорвался с назначенного ему места и плавно, кружась, полетел вниз.

Он приземлился в лужу. По нему тут же прошло несколько ног, но ему было уже все равно. Он был мертв.

Лишь одна девушка обратила на него внимание. Увиденная картина ее отнюдь не обрадовала.
- Ну вот! – горестно вздохнула она, завязав покрепче шарф. – Еще только конец июля, а уже листья опадают! Боже, ну и холодрыга же сегодня… Б-р-р!

Девушка бережно подняла грязный, истоптанный лист и положила его на ограду парка. На вопрос, зачем она это сделала, она бы не ответила. Она сама не знала ответа. Ее действие было машинальным. Наверное, в ней были нотки любителя и хранителя природы.

Екатерина присела на самую дальнюю скамейку, находящуюся в глуби парка, дабы никто ей не мешал собраться с мыслями.
Взглянувший на нее мог бы сказать, что она мечтает о любви, о семье. Что ее мысли витают вокруг романтики. Что она планирует идеальную жизнь. А может, обдумывает сюжет для очередного любовного романа…

Но, как известно, внешность обманчива. Мысли Кати были совершенно иного характера…

Всего за неделю она успела обойти всех людей, некогда живущих в особняке, ныне принадлежавшем Руденко. Ну, вернее, не всех, ибо к некоторым из них она не смогла бы подойти физически – один уехал на родину, в Германию, а второй скончался три недели назад.

Что она успела выяснить? А выяснить она успела немного, ибо разговаривать с ней стала всего лишь одна женщина – Светлана Хоренко, самая первая владелица дома. Она оказалась весьма приятной и общительной дамой, хотя нужды в деньгах не имела, даже больше – она была очень обеспеченной особой, а обычно такие люди бывают излишне грубы и высокомерны.

Для полноты картины стоит упомянуть, что госпоже Хоренко было восемьдесят четыре года, но на свои года она ничуть не выглядела. Максимум, сколько ей можно было бы дать, взглянув на нее в первый раз – шестьдесят – шестьдесят пять, не больше.
- Не стану врать, - говорила Светлана, заваривая гостье ароматный чай. – Я прожила в том доме двадцать семь лет, и за все года проживания меня абсолютно ничего не беспокоило. Я не являюсь рьяной противницей мистики, даже больше скажу – я в нее верю, и, случись что, я бы без утайки поведала бы это вам, не имея ни капли стеснения. Но я действительно не замечала в доме ничего странного.
- Вы не знаете, кем построен этот особняк? – спрашивала Екатерина.
- Скажу честно – понятия не имею. Да, мы с мужем были первыми жильцами данного дома, но построили его не мы. Нам его продали, а уж кто был его создателем, я не скажу, ибо не знаю. Возможно, мой супруг обладал информацией о особняке, но его уже семь лет, как нет в живых…

Следующие полчаса девушка была вынуждена слушать рассказы об Иване Хоренко, почившем муже пожилой дамы, каким он был храбрым и сильным…

А самое главное-то заключалось в двух словах – Светлану в том доме ничего не беспокоило. Эта информация была пока главной для Екатерины.

Ах, да, еще госпожа Хоренко упомянула, что они с супругом, перед тем, как переехать к родственнице Светланы, продали особняк двум богатым серьезным парням, очень похожим друг на друга, как две капли воды. Парням, даже не мужчинам – парням! Без сомнений, это и были братья Назаровы. Но неделю назад Екатерина разговаривала с Большаковым, который учился с ними в одной школе. Но их другу, как минимум, пятьдесят лет! А Назаровы свое место жительства не меняли до самого исчезновения. Выходит, они прожили в особняке достаточно долгое время. Значит, и их никакие мистические явления не беспокоили. И потом началось! Владимир Калугин, съехал спустя месяц. Бруно Бетберг, съехал спустя четыре месяца. Петр Колодкин, съехал спустя два месяца. Словенцевы, съехали спустя месяц… В этой истории все вертится вокруг братьев Назаровых, они-то и играют здесь важную роль.

Необходимо выяснить: кто их убил? Как они были убиты? Справедливо ли? А, возможно, они просто не похоронены, как следует, и из-за этого…

Екатерина хлопнула себя по лбу, чем заслужила ошарашенный взгляд одного проходившего мимо собачника.

Давно, когда Катя еще училась в школе, она в какой-то книге прочла, что, если тела умерших не похоронены, их души будут бродить по миру, не найдя упокоения.

Девушка громко рассмеялась. Собачник торопливо отошел от нее подальше, но Катрине было не до реакции окружающих. Она наконец-таки нашла отгадку! И плевать, что она сумасшедшая, плевать, что она похожа на бред. Если весь мир начал сходить с ума, почему бы не сойти вместе с ним?

А ответ был прост – необходимо отыскать тела Назаровых и похоронить их, как полагается! Возможно, в таком случае мистика в доме Руденко прекратится!

Девушка сделала пару бодрых шагов и вдруг впала в ступор.
А ведь с первого взгляда все было так просто!

Полиция занималась поисками братьев несколько месяцев. Но это была полиция, а не какой-нибудь там неудачливый детектив. Даже полицейские не смогли ничего сделать! Каким же образом она, Катя, отыщет то, что месяцами отыскивалось внутренними органами?!

Девушка неспешно шествовала по тропинке, погруженная в свои далекие мысли. И опять окружающие люди принимали ее за мечтательницу о романтике, ведь о чем еще может думать хрупкая красивая девушка? Явно не о призраках, убийствах и детективном расследовании. Взгляды прохожих были построены на стереотипах, которые не соответствовали Екатерине.
- Эй, Катя! – внезапно окликнул Ильницкую знакомый бодрый голос, возвратив ее к реальности. – Прыгайте в машину – подвезу!

Катрина удивленно обернулась и увидела Руденко, стоящего возле ажурной ограды парка.
- Борис? Как вы узнали, что я здесь?
- Случайно увидел, - рассмеялся Шляпник. – Я тут рядом машину парковал, в магазин заехать нужно было, продуктов там понабрал – недели на три точно хватит. Да и осмотрел там все, что да как, нет ли каких неполадок…
- Вы все магазины так исследуете? – изумилась Катя.
- Нет, конечно! Только этот – он ведь мой.
- Так вы еще и магазином владеете?
- Не одним – четырьмя. А вы как думали, откуда бы я взял деньги на такой богатый особняк?
- Я думала, здесь сыграли роль гонорары за ваши книги…
- Верно, и они сыграли, но несущественную, по сравнению с прибылью, которую приносят магазины. Книги-то популярность не обрели! Ладно, хватит мерзнуть, поехали домой. Или у вас здесь еще какие-то дела?
- Нет, пожалуй, - неуверенно ответила девушка, вышла из парка и последовала за Борисом к его красивой черной машине.

Внутри автомобиль также не разочаровал Екатерину – в нем все было чисто и комфортно, а главное – просторно.

Руденко неспешно уселся за руль, заученным движением завел машину и тронулся с места.
- Вы так здорово водите! – восхитилась Катрина.

Борис изумленно поднял брови и поинтересовался:
- С чего вы взяли? Мы ведь еще даже и ста метров не проехали!
- Но тем не менее, вы не летите, как на гонках, а едите довольно небыстро.
- Никогда не понимал водителей, которые, не взирая ни на какие правила, сумасшедше летают по трассе, - пожал плечами Борис.

Девушка благородно взглянула на Руденко. В ее взгляде читалось искренне уважение к мужчине. Но он взор Кати не заметил. Он следил за дорогой.
- Я поняла, что нужно сделать, - вполголоса начала Екатерина, теребя в руках ручку от ее сумки. – Только не смейтесь, пожалуйста! Возможно, мои слова и покажутся вам несерьезными или глупыми, но тем не менее, я все же скажу. Я… я предлагаю отыскать мертвые тела братьев Назаровых и похоронить их, как подобает. Иных догадок явлений в вашем доме я пока не вижу.
- А вы уверены, что они не похоронены? – с неожиданной серьезностью спросил Руденко.
- Ну посудите сами – они пропали без вести. Либо к этому причастны бандиты или иные люди, либо братья пострадали от какой-либо несчастной ситуации, и никто не знал, где они находятся. В обоих случаях хоронить их было некому, ну, не стали же бы это делать бандиты в самом деле.
- И то верно, - признал Борис. – Как вы планируете их искать?

Екатерина горестно вздохнула. Если бы она знала!
- Я… я пока не знаю. Возможно, отыщу каких-либо родных или знакомых, в общем, тех, кто достаточно знал о Назаровых.
- Вы полагаете, полиция этим не занималась? – едва заметная ирония промелькнула в голосе Шляпника.

Катрина с силой сжала виски.
Напрасно, напрасно она думала, что расследование будет легким и приключенческим! Нисколько оно не легкое, даже можно сказать – одно из сложных. Приключенческое? Не сказала бы. Скорее – пугающее. За почти две недели проживания Катя успела практически поседеть от страха. А образ увиденного призрака ни на минуту не вылетает из головы…
- Вы не будете разозлены, если я в какой-то миг вдруг откажусь от расследования? – неожиданно даже для самой себя произнесла Катя.
- А вы уже думали об этом? – тихо спросил Руденко.
- Я… я думала. Я даже ловила себя на мысли… уйти от вас. Я не хочу портить себе психику. Это не дом, это фильм ужасов какой-то! Хоть со мной пока ничего серьезного и не случалось, но я теперь и спать с выключенным светом боюсь! Но я… я не стану отказываться от расследования, поскольку…
- Поскольку вы нуждаетесь в деньгах? – грустно завершил Борис.
- Нет, деньги здесь не причем. Я не покидаю вас из-за…
- Из-за того, что ваша вежливость и воспитанность не позволяет вам сделать этого? – вновь предположил Шляпник.
- Да нет же! Я не отказываюсь от дела, потому что мне жаль вас! Вас, Борис! Я прожила в особняке всего каких-то две никчемных недели и уже успела заработать себе паранойю, а вы жили здесь два месяца. Я не понимаю, как вы до сих пор не умерли от страха. Мне действительно вас искренне жаль, поэтому я попытаюсь помочь вам, чем смогу. Да, и… Мне самой хочется разгадать тайну всех необъяснимых явлений вашего дома.

Руденко вел машину молча. Екатерина предположила, что Борис отнесся к ее заявлению равнодушно, но лишь взглянув на мужчину, Ильницкая увидела искреннюю улыбку на его лице.
- Хорошая вы девушка, Катрина, - вполголоса произнес Руденко. – Слишком хорошая для этого мира. Боюсь, с такой добротой вам здесь долго не продержаться. Мир не любит добрых.
- Значит, он не любит и вас? – рассмеялась Ильницкая.
- Комплименты здесь неуместны, я сказал вам то, что думаю о вас.

Екатерина не нашла, чем поддержать диалог, вследствие чего они ехали дальнейший путь молча. Да, добрались они небыстро, но так было намного лучше и спокойнее для Кати.

Руденко загнал машину во двор, вышел из автомобиля, задумчиво взглянул на особняк и тихо произнес:
- Да, сегодня ты какой-то недовольный, словно готовишь мне неприятный сюрприз…

Дом возмущенно глянул на Бориса. Это он-то недовольный?! Это он-то готовит неприятный сюрприз?! Да он тут вообще не причем, он просто стоит, и все! И не надо сваливать на него все грехи!

Руденко, зайдя в дом, первым делом отправился на кухню, дабы выпить чаю и угостить им гостью. Она же в свою очередь уловила новое сходство между хозяином особняка и Шляпником, но теперь дело уже было не во внешности, а в характерах. И тот, и другой обожают пить чай.
- Опять новый вкус? – рассмеялась Екатерина, глотнув горячего горьковатого напитка, слегка отдающего клубничным привкусом.
- Ага. Это мне знакомая привезла из Великобритании. Да вы пейте, пейте, у меня подобных еще много.
- Почему бы не открыть один чай и пить лишь его? Зачем заваривать каждый раз разный?
- Люблю экспериментировать со вкусами, - отозвался мужчина, жестом фокусника достав из шкафчика вазочку с конфетами. – Мечтаю однажды собраться, пойти в горы, насобирать трав и заварить настоящий, свой чай. Возможно, это даже станет моим хобби. Возможно, в этом я отыщу себя…
- А я бы еще вам посоветовала не забрасывать писательство, - подняла указательный палец вверх Катя, прожевывая конфету, которая показалась ей ужасно приторной. Возможно, горячая любовь Бориса относилась лишь к чаю – конфеты с такой внимательностью он не выбирал.
- Да кому нужны мои книги? – горько произнес Руденко, тоже разворачивая обертку конфеты.
- Мне нужны. Я обещаю их прочитать. Все до единой. Пока я живу в вашем доме, я попытаюсь сделать это, но если не успею… Вы же дадите их мне на время? Я потом привезу, обещаю!
- Да хоть навсегда забирайте! – мужчина слегка воодушевился. – У меня десять экземпляров каждой, я не обеднею, если дам вам одну.
- Вот и чудесно! – восхищенно крикнула девушка. – Поверьте, вы мне очень нравитесь, ну, как писатель, поэтому в тот день, когда вы станете известны всему миру, я буду хвастаться каждому, что знала вас лично и даже жила в вашем доме! Вы будете кумиром миллионов, я в это верю!
- Спасибо вам! – мужчина выдохнул это настолько искренне, насколько он был способен. – Хоть кто-то действительно поверил в меня. Я… я сейчас принесу вам книги, ждите!

Руденко пулей кинулся на второй этаж, подхваченный поддержкой Кати, словно порывом ветра.
- Осторожно, не упадите! – чуть встревоженно крикнула Ильницкая, не успев еще забыть ужасную скользь лестницы.

Когда Шляпник скрылся на втором этаже, девушка присела на стул и начала медленно помешивать чай, по инерции. Она с нетерпением ждала, чтобы взглянуть на новые шедевры Бориса.

За окном темнело, но это не было причиной смены дня на ночь. Солнце закрывали черные тучи, обещавшие сильный и долгий дождь.

Предположения Катя насчет ливня оправдались, когда где-то вдалеке она услышала глухой раскат грома, сопровождаемый редкими стуками капель, стремительно падавших на стекло. Деревья тревожно бились в окно, словно моля впустить их в дом. Они будто бы боялись нарастающей бури. А она обещала быть сильной…

Форточка резко открылась, впуская в комнату сильный порыв ветра, который уверенно сбросил со стола фантики съеденных конфет. Впрочем, это совсем было нетрудно ветру, который с легкостью отворил окно.

Екатерина уже намеривалась закрыть его, как вдруг с ужасающей громкостью со второго этажа послышался душераздирающий вопль.
Ильницкая вскочила, опрокинув стул.

По лестнице кубарем скатился Руденко. Катрина с ужасом подбежала к мужчине, но тот, вскочив, оттолкнул Екатерину и кинулся к двери, даже не подумав о том, чтобы надеть какую-либо верхнюю одежду. Через полминуты девушка услышала гул машины. Руденко стремительно, на несвойственной ему скорости, удалялся от дома, не соизволив взять с собой Екатерину.

Девушка осталась одна. Одна в этом кошмарном доме. Одна, наедине с тем, что привело в ужас Бориса.

Она стояла посреди комнаты, словно парализованная. Она не знала, что ей делать. В голову приходили различные сумасшедшие мысли, но ни одна из них не задержалась дольше трех секунд.

Ее лоб вспотел. Ее бросало то в жар, то в холод. Казалось бы, наиглупейшее поведение – статуей стоять посреди комнаты, даже не сделав попытки бежать. Но Катя не могла. Ее ноги будто окаменели. Она не могла сделать и шага, с ужасом представляя себе то, что мог увидеть Руденко.

Девушка услышала шаги – тяжелые шаги кого-то, кто спускался по лестнице. Ее сердце заколотилось настолько сильно, что ей казалось, что стук слышно во всем доме. Руки Екатерины вспотели и были обдуваемы ветром, проникавшем в распахнутое им же окно.

А потом Катя увидела его. Того, кто медленно спускался по ступеням.

Ноги девушки подкосились, и она рухнула на пол, с животным страхом глядя на него.

Он тоже смотрел на нее. Он ее внимательно изучал, будто оценивал.

Он держал в руке нож. Нож, лезвие которого было измазано в багровой крови. Его лицо закрывала белая театральная маска, оголяющая лишь его губы. На маске тоже были капли крови, давно засохшей, вследствие чего потемневшей и принявшей устрашающий вид.

Он неумолимо приближался к Екатерине, не отрывая от нее взгляд. В его глазах читался живой интерес – интерес к ней и к происходящему в общем. Казалось, что все вокруг он воспринимает с какой-то забавой. И даже если сейчас он убьет девушку, что, скорее всего, и будет, это будет ему казаться лишь игрой.
- Не убивай… пожалуйста… - одними губами прошептала Катрина, глотая предательские слезы страха.

Человек остановился. Склонил голову набок.

Этот жест был знаком Екатерине, до безумия знаком. Из ее головы не вылетал призрак, стоявший позади нее в отражении зеркала. Он стоял, смотрел черными провалами глаз, склонивши набок голову. В темноте прорези для глаз вполне могли бы показаться черными дырами, а белая маска могла восприняться, как чересчур бледное лицо.
Так что, черт возьми, получается?! Призрака не было? И происшествия в доме вообще никак не мистичны? Но… но кто этот мужчина? Как он попал в дом, ведь сделать это абсолютно невозможно! Что он здесь делает?! Зачем пугает жильцов?! И… чья кровь на его ноже и маске?

Человек сделал еще шаг в сторону девушки.
- Не трогай! – сдавленно вскрикнула она, пытаясь вжаться в стену.

Мужчина вновь остановился.
Что он хотел этим показать? Что он издевается? Или, возможно, играет с Катей в какую-то сумасшедшую игру?! Что ему нужно?!

Внезапно Катрину словно током ударило. Она в мгновенье вскочила с места и понеслась к лестнице, чего не ожидал ни психопат, ни она сама. Почему к лестнице? Почему не к выходу? Этого она сама не знала. Возможно, ее мозг оценил путь на второй этаж, как самый быстрый, ибо лестница была прямо перед ней. А, побежав к двери, риск на то, что псих ее поймает, увеличивался.

Катрина нырнула в первую попавшуюся комнату и мгновенно закрыла ее на ключ. За дверью через некоторое время послышались тяжелые шаги. Ручка двери дернулась несколько раз, но открыть комнату мужчина все же не смог, что немного успокоило девушку.

Паника. Паника била ее изнутри, не давая Кате сконцентрироваться.

Екатерина нервно ходила по комнате, не зная, что ей делать в такой ситуации.

Руденко! Руденко, последняя свинья! Как он мог так трусливо уехать, оставив девушку на произвол судьбы?! Как он мог бросить ее в самый ответственный момент?! Неужели он настолько эгоистичен, что наплевательски относится к другим, думая лишь о собственной шкуре?!

Нужно думать. Нужно думать немедля!

Выйти из комнаты ей уже нельзя. Нет, никак нельзя. Он по-прежнему стоял под дверью, это Екатерина чувствовала. Нужно искать другой выход.

Окно. Ну, конечно! Окно! Они ведь лишь на первом этаже огорожены решетками, на втором решеток нет. Необходимо разбить окно и выпрыгнуть на улицу. Там можно добежать до трассы и поймать машину. Выход есть всегда, просто не нужно паниковать, даже в самых сложных ситуациях, а стоит попытаться собраться с мыслями.

Екатерина отыскала тяжелую с виду статуэтку. Жаль, что она забежала в хозяйскую спальню, а не в гостевую, в последней хотя бы имелся балкон, и девушке не пришлось бы устраивать сложностей, разбивая стекло. А, впрочем, Руденко сам виноват – взял и бросил ее здесь одну. Так что теперь пусть расплачивается!

Удар. Еще удар. Проклятое окно не спешило разбиваться. Екатерина размахнулась и, что есть мочи, ударила статуэткой по стеклу. Послышался оглушительный звон, и ей навстречу полетели сотни осколков, безжалостно царапающих ее лицо и руки. Один из них вонзился девушке в бровь, вследствие чего из раны брызнула, стекающая на глаз и безумно мешающая Кате, кровь.

Девушка осторожно попыталась вытащить осколок, но он засел слишком глубоко. Тогда Екатерина вздохнула, сжала вспотевший кулак и резко выдернула стекло из кожи второй рукой. Бровь мгновенно отозвалась нестерпимой вспышкой боли, но Катрина лишь поджала губы, сдерживая рвущийся наружу крик и с силой ударила кулаком по стене, пытаясь заглушить нестерпимую боль.

Дверь снова дернулась. Похоже, маньяк услышал звон стекла и решил снова попытаться войти.

Екатерина решила не медлить. Она глубоко вздохнула и прыгнула в окно.

Земля с ошеломляющей скоростью стала приближаться к ней.

Девушка упала на левый бок. Теперь уже нога отозвалась болью, от которой хотелось кричать. Хоть бы не перелом…

Екатерина села, затем попыталась встать, но тут же упала. Левая нога не могла держать равновесия, она болела. Ужасно болела.
И что теперь будет?! Катя валяется возле особняка, не в силах даже встать и пойти к трассе!

Дверь особняка открылась. Человек был явно не дураком и, услышав звон разбитого окна, понял намерения Екатерины.
- Даже не приближайся ко мне! – яростно кричала Екатерина, плача от собственного бессилия. – Только попробуй меня тронуть! Не смей, слышишь, не смей ко мне подходить!

В данный момент психопат не послушался. Он, не обращая никакого внимания на вопли девушки, уверенно подошел к ней, взялся за ее правую, здоровую ногу, и молча поволок ее в сторону дома, словно в свое убежище.

Екатерина кричала. Извивавшись, она пыталась вырвать ногу, но даже если бы ей это удалось, куда она может деться с этой подводной лодки?

Тем не менее, девушка боролась за жизнь. Она цеплялась за землю, пытаясь удержаться. Она срывала ногти, камни безжалостно резали ее и без того уже исцарапанные руки, ноги, оголившийся живот, но ей было все равно.

Дождь ледяным потоком ударял девушку. В ее уши врезались теперь уже довольно громкие раскаты грома. Вся природа вокруг была встревожена увиденной картиной.

Она боролась изо всех сил. Боролась за жизнь.