Тонкий солнечный лучик проникал в комнату сквозь щель между пыльными шторами. Луч нежно коснулся щеки девушки, пытаясь разбудить ее. Та поморщилась и неохотно открыла глаза.

Перед ней возник высокий потолок ее гостевой комнаты. Она неуверенно села на кровати и попыталась вспомнить вчерашний день.

Псих… маска… нож… кровь… разбитое окно… осколки… сломанная нога…

Можно было бы подумать, что это все оказалось сном, так как Екатерина проснулась в своей кровати, в гостевой. Логичнее всего предположить, что маньяк ей только приснился.

Но тогда как объяснить, что левая нога опухла и отдавала жгучей болью, когда Катя к ней прикасалась? Как объяснить многочисленные раны на руках? Как объяснить сорванные ногти?

Нет, не так все просто…

Человек есть, он реален. Он либо психопат, либо какой-либо жестокий маньяк, который любит играть со своими жертвами, делая их марионетками в своих руках. Ни тот, ни другой вариант Екатерину не устраивал.

И сколько же у него было жертв? Сколько человек он убил? Зачем он пугает жильцов? Это его сумасшедшая игра? Сначала запугать, а потом убить? Но ведь все жильцы вернулись живыми… Возможно, им удалось сбежать?

Екатерина попыталась встать. Нога вспыхнула нестерпимой болью. Девушка быстро ухватилась за стену и медленно, сильно хромая, двинулась к двери.

Нет, все-таки это был не перелом. Возможно, ушиб. Но ушиб ведь тоже не сахар!

Ильницкая дернула ручку двери. Катя была ни капли не удивлена, когда дверь не открылась. Этот гад запер девушку!

Катя глубоко вздохнула. Покосилась на балкон. Опять сигануть со второго этажа?

Не лучший вариант. В таком случае Екатерина ногу точно сломает, до трассы дойти не сможет. Да и куда она побежит, с одной ногой-то? Этот псих ее и шагом догонит!

Необходимо в лепешку расшибиться, но выяснить мотивы психопата. Зачем он ее здесь держит? Надолго ли? Собирается ли он ее убивать? Если да, то почему не сделал этого раньше?

Хотя… К чему быть таким наивным? Глупо надеется, что псих сразу же с удовольствием расскажет Екатерине все свои мотивы, всю биографию и списочек его жертв в придачу. А, впрочем, кто знает, что в его больной голове…

Катя уныло рухнула в кровать. Нога снова отозвалась всплеском боли, но сейчас девушке было наплевать. Ее грызли пессимистичные мысли, одна безнадежнее другой.

Долго размышлять ей не пришлось. За дверью послышались шаги, ключ в замке повернулся и в комнату вошел он.

Девушка мигом схватила с тумбы тяжелые настольные часы и крикнула:
- Вот только попробуй приблизиться ко мне, слышишь! Уматывай отсюда, иначе… иначе… иначе пожалеешь, понял?!

Мужчина остановился. Медленно склонил голову набок.

Екатерина смотрела на него с искренней яростью. Она боялась, но она изо всех сил пыталась скрыть это. Даже в ее глазах не было страха, лишь черная ненависть.

Возможно, этот взгляд и остановил психа. Он медленно поставил на тумбу некий предмет и удалился, закрыв за собой дверь.

Лишь сейчас девушка заметила, что он принес еды. Просто палку колбасы и булку хлеба. Просто взял и кинул, как собачке!

Екатерина с яростью отшвырнула принесенную маньяком еду. Да что же такое делается! Еще вчера она была успешным детективом, который вел расследование и радовался жизни. А что сейчас с ней?! Она заперта в какой-то комнате неизвестно кем и неизвестно зачем. Ей швыряют еду, будто в тюрьму, а она должна это есть?!

Ее окружали стены. Четыре стены, холодные и молчаливые. Они были ее тюрьмой, ее клеткой. И не было у девушки возможности покинуть их. Нет, был, конечно, еще и балкон, но его кандидатура, как спасителя, была уже рассмотрена и не одобрена.

Екатерина снова уныло проковыляла к двери и безнадежно дернула ручку.
Псих забыл запереть девушку на замок!

Счастливая улыбка озарила ее лицо. Это была улыбка победителя.

Довольно странно, что психопата не было около двери. Видимо, сама судьба на стороне Екатерины!

Она медленно, держась за стены, дабы не упасть, пошагала к лестнице, а дойдя до нее, впала в ступор.

Как же Катя с такой больной ногой спустится по столь скользкой лестнице? Да она и вторую ногу сломает!

Катрина мертвой хваткой вцепилась в перила и осторожно сделала шаг.

Ничего, не убилась.

Такими темпами девушка оказалась на первом этаже. Теперь самое главное, чтобы псих ее не заметил. Убежать от него Екатерина никак не сможет.

Опираясь на стены, Ильницкая дошла до входной двери, дернула ее и, истерично рассмеявшись, плавно сползла на пол перед запертой дверью.

Да он же играет! Ох, мерзавец, ты же просто играешь! Ты же специально не запер комнату, чтобы посмотреть, как девушка ковыляет к выходу, который уже заранее заперт! Наверняка ты сейчас где-нибудь сидишь, притаившись, и тихо ржешь над столь забавной картиной! И только почему окна первого этажа огорожены решетками?!
- Ну где же ты? – крикнула Екатерина, поражаясь собственной храбрости. – Давай уже, убей! Убей гаденыш, или смелости не хватит? Давай, покажись, чего ж ты прячешься, как последний трус?!

Ильницкая мужественно встала и уже без всякой опоры направилась к выходу. Ненависть к психопату заглушала боль в ноге. Она хотела отыскать его. Зачем? Она не знала этого сама. Ей просто необходимо было высказать все ему в лицо. Пускай он ее убьет. Пускай. Это не такой уж и страшный исход, если сравнивать с тем, что она может остаться в этом доме навечно, будучи игрушкой психа.

На первом этаже его не было, абсолютно нигде. Екатерина сжала кулак и направилась на второй. Там он тоже отсутствовал. Девушка обошла все комнаты, но ни в одной не обнаружила маньяка.

Он что, на чердаке, что ли?

Екатерина по не внушающей доверие лестнице поднялась на третий этаж, где бывала крайне редко. Знамо дело, там находится исключительно чердак, а посещать его Катрина не видела необходимости.

Третий этаж пустовал также.
Какого черта?! Откуда этот псих берется? И куда девается? Он ведь жил в этом доме, так почему же ни один жилец его не обнаружил? Неужели у него есть какая-то потайная комната?

Екатерина медленно добрела до первого этажа. Устало рухнула на диван в гостиной. Вся ненависть и ярость вдруг куда-то ушла. Осталось лишь сплошное безразличие ко всему происходящему. Нога вновь заболела. Внутри Кати появилась какая-то пустота, которая и убила все чувства, бушующие в девушке. Ей вдруг стало как-то просто все равно, она уже истощила все свои силы, чтобы бежать.
Совершенно неожиданно даже для нее самой появилось странное желание плыть по течению. Будь что будет.

Тяжелые шаги раздались на лестнице, и он вновь оказался на первом этаже. Черт его знает, откуда он взялся. Екатерина устала что-либо выяснять.

Девушка видела, как психопат, косо взглянув на нее, медленно подошел к холодильнику, вынул оттуда очередную палку колбасы и… принялся грызть ее. Просто грызть, не порезав и даже не сняв кожуру. Екатерину это зрелище немного пугало. Это выглядело слегка жутковато.
- Что ты делаешь? – воскликнула она, изумленно глядя на «обед» психа.

Тот глянул на Катю из-за плеча и, не ответив, продолжил пожирать колбасу.

Брови Катрины взлетели вверх. Она сглотнула и вдруг осмелилась задать вопрос, не дававший ей покоя до сего момента:
- Послушай… Ты кто?

Он молчал. Быть может, он был немым? Ведь он не сказал еще ни единого слова!
- Кто ты? – с напором повторила Ильницкая, желавшая все же выяснить правду.

Мужчина положил колбасу на стол. Вытер о свитер жирные руки. И вдруг ответил:
- Адольф…
- Адольф? – переспросила Катрина, удивленная фактом, что человек вдруг заговорил с ней. – Это твое имя, да? Ты здесь живешь? Как ты здесь оказался?

Но, видимо, это было слишком много вопросов для психа. Мужчина на них не ответил.
- Зачем ты меня здесь держишь? – упорно продолжала девушка. – Ты ведь не собираешься меня убивать, да? Зачем я тебе нужна?

Адольф включил кран и жадно припал к нему, проигнорировав стоящие рядом стаканы. Это окончательно убило Екатерину. Девушка издала горестный вопль и безнадежно рухнула на диван.

Да что ж это такое?! Кто-нибудь соизволит объяснить, что вокруг происходит? И почему в центре этих событий оказалась она, Катя? Ну что она сделала такого плохого? Чем прогневала судьбу?!

Ильницкая уныло лежала на диване. И вдруг, осененная собственной идеей, встала и, прихрамывая, направилась в свою комнату.

Она не знает, кто он, этот Адольф и долго ли он здесь обитает. Но ей необходимо выполнить свой долг перед людьми, которые здесь еще, возможно, будут жить. Они-то не будут знать ни о каком психе, будут грешить на призраков. Екатерина решила оставить им послание. Не исключено, что Катя может в живых и не остаться. Но она должна во что бы то не стало предупредить других!

Ильницкая достала из стола ручку и листок бумаги. Дрожащей рукой она нацарапала:

«Здравствуйте! Понимаю, Вы меня не знаете, но Вам срочно нужно бежать! Не принимайте меня за сумасшедшую, я просто хочу Вас предупредить! Бегите из дома, бегите немедленно! Я знаю, Вы слышите в доме шаги и непонятные звуки, но это все не призраки! В особняке живет маньяк! Срочно собирайте вещи и съезжайте отсюда! Поверьте, жизнь в данном особняке до добра не доведет!»

Прочтя письмо, Екатерина осознала, что ничего глупее и придумать нельзя. Но все же долг она выполнила, и жильцам самим решать, уезжать или нет. Осталось только придумать, в какое место спрятать послание так, чтобы люди его нашли, а псих нет.

Но не нужно исключать, что Руденко все же соизволит вернуться в дом, чтобы выручить Катю. Он героически убьет психопата, спасет девушку…

Екатерина покачала головой. Нет, Борис, безусловно, хороший человек, но вместе с этим он еще и трус. Он до безумия боялся потерять уважение коллег, боялся их мнения, боялся кому-либо говорить о призраках. Скорее всего, он просто уедет куда подальше, заляжет на дно и в ближайшее время порог дома не переступит. Не нужно его обвинять, такой уж у него характер.

Екатерина задумчиво взяла листок, дабы придумать, куда его положить. Внезапно она почувствовала на затылке чье-то дыхание. Девушка резко обернулась. Позади нее стоял Адольф. Передвигаться он умеет действительно бесшумно, подобно призраку! Но это лишь в тех случаях, когда ему это нужно. Когда ему не нужно, он топает, как слон.
- Зачем ты пришел? – заикаясь, спросила Катя, пряча листок у себя за спиной. – Ты что, следишь за мной? Но… но ты же не ограничивал меня в действиях, следовательно, я могу делать, что захочу…

Адольф медленно провел рукой по своим черным кудрявым волосам.
- Пожалуйста, уйди, - медленно произнесла девушка. – Ты… я… я работаю. Не мешай. Прошу тебя…

Она пыталась сохранять спокойствие, но это у нее не удавалось. Катя вся похолодела от ужаса. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Если псих обнаружит эту записку, то все… девушке конец…
- Что… ты… делаешь? – тихо спросил Адольф, пытаясь заглянуть за спину Екатерины.

Катя вжалась в спинку стула. Вспотевшими руками она судорожно смяла за спиной бумагу.
- Я… рисую… - дрожащими губами промямлила девушка.

Адольф медленно склонил голову набок.
- Покажи, - потребовал он.

Екатерина с ужасом замотала головой. Она хотела было порвать написанное, но псих резко вырвал у нее из рук послание и с интересом развернул.

Ильницкая зажмурилась и закрыла голову руками.

Адольф изучал послание довольно долго. Неужели, читал? Но ведь текста там мало…
- Не понимаю… - тряхнул вдруг кудрями псих. – Я… не понимаю…

В душе Екатерины затеплилась слабая надежда на помилование, но тем не менее она продолжала ждать своей участи.
- Не понимаю… - Адольф потряс листком прямо перед лицом девушки.
- Что именно? – прошептала она, осмелясь взглянуть на мужчину.
- Я… не понимаю… что здесь нарисовано…

Екатерина опешила.
- Ты… издеваешься? – прищурилась Катрина.
- Я… я… помню… мама мне рисовала… солнце рисовала… деревья… Но этот рисунок я не понимаю…

Ильницкая медленно встала со стула. Подошла к мужчине. В первый раз осмотрела его внимательно.

Грязный изорванный свитер. Драные джинсы. Черные засаленные волосы, имеющие подобие кудрей. Лицо, почти полностью закрытое маской и заросшее щетиной…
- Так ты же… ты же сумасшедший… - прошептала Катя, с жалостью глядя на него.

А он молчал, продолжая изучать помятый лист. Он искренне пытался разглядеть в этих буквах рисунок.
- Я не понимаю… - говорил Адольф. – Почему ты… всегда… пытаешься бежать? Почему… ты кричишь на меня? Я ведь… я не делал тебе ничего плохого…
- А я не понимаю, - в свою очередь начала Катрина, - зачем ты меня здесь держишь. Ну зачем я тебе нужна?
- Я… я очень долго ждал, когда ты приедешь…
- Ты знал о моем приезде?!
- Я ждал тебя… мама…

Ильницкая отшатнулась от мужчины.
- Мама? – воскликнула она. – Что за глупости? Какая я тебе мама?! Адольф, приди в себя – ты болен! Тебе необходимо лечение!

Псих молчал, с грустью продолжая смотреть на смятый листок бумаги.
- Отпусти меня, прошу! – взмолилась девушка. – Пойми, мне нельзя здесь жить! Это не мой дом, слышишь? Я здесь просто по работе, мне необходимо ехать к себе!

Мужчина отрицательно качнул головой.
- Я… так долго тебя ждал… Я не хочу… тебя отпускать…

Екатерина угрюмо коснулась своей щеки. Медленно подошла к балкону.

На перилах сидел чернопузый воробушек. Он не улетел после приближения Катрины, напротив – подскакал ближе к ней и зачирикал ей волшебную песню на своем птичьем языке. Он словно звал ее с собой, на волю, в лес.
- Как бы я хотела сейчас быть птицей, - мечтательно вздохнула Катя. – Выпорхнуть с этого балкона и улететь на свободу… Но я здесь заперта по непонятным причинам. И неизвестно, сколько еще я здесь пробуду.

Ничего. Она вырвется. Очень скоро она окажется на воле. Через неделю заживет нога, и можно будет снова выйти на улицу с помощью балкона. Или же Руденко вдруг осознает скверность своего поступка и приедет, чтобы спасти девушку. А, возможно, Кате удастся обхитрить психа, ведь он же явно нездоров.

Девушка на прощание жадно вдохнула пьянящий лесной воздух и неохотно закрыла балкон.