Сегодня у меня адский день. Человек, которого я ненавижу, обретет свободу, хотя заслуживает гнить в тюрьме до конца жизни. Скандал с отцом по этому поводу стал последней каплей. Обстановка накаляется. Майки будет жить в нашем доме. Я должен сидеть за одним столом с убийцей матери. Да гори все адским пламенем.
Хватаю сигареты, ускользнув через запасной выход. Десять ступенек вниз, два поворота направо и свобода.

   Первая встреча с родственником состоялась вчера. Время, проведенное в заточении, никак не отразилось на его внешности. Тонкий, как тростинка, но крепкий и уверенный в себе человек, которому чужда порядочность. Он сидел в окружении членов семьи, когда я вернулся домой. Темные глаза сузились на моем лице, пытаясь прорвать баррикады. Но, столкнувшись с прекрасной обороной, проявил благоразумие и приветливо улыбнулся. Отец ждал ответной симпатии, но протянутая рука бывшего заключенного была проигнорирована.

- Весь в мать, - пробурчала Анабель под нос.

- Чему несказанно рад, - с гордостью ответил мачехе. Она достаточно прикрывалась отцом.

- Что за манеры? - вмешался дядя, потирая колено. Легкая небрежность идеально выглаженного светлого костюма раздражала, как заноза в пальце. Так и хотелось плюнуть на сияющие лакированные туфли.

- Какие есть, - не дожидаясь дальнейших споров, направился в свою комнату.

   То, что происходило далее, не поддается никакому логическому объяснению. В доме появилось более десяти человек, которые занимались мерами безопасности. Я не позволил обыскивать мою комнату, закрылся и сделал вид, что сплю. Не знаю, каким образом эти люди обнаружили в библиотеке, подвале и гостиной прослушивающие приборы. Весь обслуживающий персонал построили по струнке и допрашивали. Запись камеры наблюдения ничего не зафиксировала, поэтому отец распустил испуганных рабочих. Он доверял всем, ведь они проработали в нашем особняке не один год. Тихое перешептывание, подозрительные взгляды, намеки и страх прокрались в каждый уголок. Даже старые стены замерли в ожидании решительных действий со стороны хозяина, который опять закрылся в своем убежище. Он настолько любил брата, что закрывал глаза на самовольничество последнего. Конечно, на этом расследование не закончено. Теперь под каждого будут копать, даже на членов семьи. Первым под подозрение попадает Бен, ведь он еще не замешан в грязных делах семьи Гвидиче. Но Анабель будет кровью харкать ради дочери. К тому же, его несостоятельность сегодня сыграет на руку. Никто не обвинит ботаника в подобных преступлениях.

   Запираю свою дверь на ключ. Не приведи господь кому войти внутрь самовольно. Прошмыгнув мимо гостиной, улавливаю обрывки разговора и настораживаюсь. Кто сказал, что подслушивать плохо, тем более, если речь идет о тебе?

- Марк с характером, - шепчет Анабель. - Неблагодарный мальчишка. Я вырастила его.

- Это ничего! - отвечает, медленно растягивая слова Майки. - Думаю, и на него найдется управа.

- Есть идея? - в ее голосе сквозит неприкрытое коварство.

- Время покажет.

   Тучи сгущаются. Вокруг плетут интриги, и больше меня волнует судьба близких, нежели личная. На выходе сталкиваюсь с мистером Джовани. Начальник нашей охраны работает уже более десяти лет. Сегодняшнее расследование не могло не оскорбить гордого итальянца. Опускает кучерявую голову, встретившись со мной взглядом, и я понимаю, кому можно довериться. Зацепив пуговицу на выпирающем животе, медленно шагает за мной к гаражу.

- Вы хотели поговорить? - плотно закрывает дверь.

- Жаль, что вам пришлось пройти через этот допрос, - слегка сжимаю его плечо. - Ваш авторитет непоколебим. Но откуда взялись наушники?

- Не представляю. Всех проверяют на входе, даже ручку не пронесут. Переодеваются и только потом проходят в дом.

- Всех, кроме членов семьи, - моя мысль приводит его в замешательство. - Вот именно. Нельзя никому доверять. У меня остался только отец. Нельзя допустить, чтобы с ним произошла беда. Прошу вас лично присмотреть за ним.

- Вы подозреваете... Сделаю все, как надо.

   Я уезжаю из дома с тяжелым сердцем, но без глотка свежего воздуха не обойтись. В скором времени правда выплывет наружу. Прикрываясь добродетелью, мачеха пытается сжить меня со свету. Не думаю, что она подумает о чувствах мужа.

   Захватив по дороге пиццу и прохладительные напитки, еду в тайное убежище. Соскучился по шоколадным глазам. Завтра у Кейси последний выходной день. Синяки практически прошли. По крайней мере, в тех местах, где блуждает мой взгляд. Эта девушка сводит с ума. Неужели не понимает, как действует на меня? Одним взглядом поднимает бурю желания в каждой клетке моего тела. Любая попытка сблизиться заканчивается провалом, поэтому стараюсь держать дистанцию. Она доверяет своему интернет-другу больше, чем мне.

   Вот и сейчас подозрительно смотрит на пакеты с едой, как будто там ядерная бомба. С мокрых волос капают капли воды и стекают вниз по ключице. Облокотившись об дверной косяк, провожаю взглядом стройные ноги. Кажется, сегодня будет тяжелый вечер.

- Могла бы и помочь, - расставляю провизию на столике перед телевизором. - Куда пропала? Тащи свою маленькую задницу сюда. Ты мне должна кое-что.

- Что? - она выглядывает из своей комнаты и недовольно хмурит брови.

- Ужин и совместный просмотр фильма, - протягиваю ей кусок пиццы с грибами.

- Боже! Избавь меня от глупых мордобоев, - ворчит, но садится на край дивана, рассматривая мой профиль. Обожаю, когда темные глаза сосредоточены на мне.

- Это не мордобой, а фильм про самое известное ограбление в истории Великобритании: "Ограбление на Бейкер- Стрит". Основан на реальных событиях. Давно хотел посмотреть, - хлопаю по месту рядом с собой и переключаю внимание на кино и пиццу.

   Часто смотрю кино с участием Джейсона Стэйтема. Играет роль без фальши. Кейси практически молчит, изредка отвечает на мои реплики. Протягиваю банку пива и вижу, как уголки губ приподнимаются.

- Пытаешься меня споить? - спрашивает она, качая головой.

- От одного глотка ничего не будет. Ну, если не хочешь, пить не будем, - убираю спиртное и разваливаюсь на диване.

- Как ты думаешь, он любит свою жену? - внезапно спрашивает она.

- Конечно, - приподнимаюсь на локте, - а как же иначе? Если рядом с мужчиной появляется красивая женщина, это не значит, что он изменит любимой.

- Ты смотрел этот фильм, - хитро улыбается и пихает мою ногу.

- Нет, - тяну ее за руку, но через секунду жалею. Это тело, прижатое ко мне, разжигает пламя страсти.

- Что с квартирой? - устраивает голову на моем плече.

- За месяц уже оплачено. Эта квартира - тайное логово, где я прячусь от проблем. Одна комната тебе, а другая давно моя.

- Хм...каких проблем? - робко прощупывает почву.

- Ну, у меня их тоже хватает, - наверно, чтобы вытащить из нее правду, надо быть более откровенным. - Из тюрьмы освободился дядя, теперь живет в нашем доме.

- А за что его посадили?

- За убийство моей матери, - после этих слов она сжимается в комочек, но не оглядывается. Ждет, затаив дыхание. - Анабель не родная. Много чего скрыто под маской счастливой семьи. Никто не знает, что наследник империи Гвидиче - незаконнорожденный. В семь лет похоронить самого близкого человека и остаться один с мачехой не очень хорошо...

- Она тебя обижала? Анабель! -  шепчет еле слышно.

- Ну, отчасти я сам был виноват в этом, - перебираю на ее затылке мягкие пряди волос, пахнущие жасмином. - Пакостничал, отказывался называть матерью... Подвал был местом наказания. Во время командировок отца, Анабель запирала меня там на недели. Кормили всяким дерьмом, но пожаловаться гордость не позволяла. Потом отправили в закрытый интернат, который назывался элитной школой. Надо признать, обучение проводилось добросовестно. Я до пятнадцати лет практически не говорил с отцом. А после выпуска совершенно сорвался с цепи. Пьянства, девушки, сигарету круглосуточно не выпускал из рук.
Но продолжал упорно заниматься спортом. Это было ради выброса адреналина.

- А как отец относился ко всему? - она перевернулась в моих объятиях и теперь смотрела в глаза.

- На удивление терпеливо. Думаю, он понимал, что мне необходимо переболеть, - пытаюсь не потерять нить разговора, глядя на вздымающуюся грудь под тонким сарафаном бирюзового цвета. - Но в то же время, никогда не проявлял родительских чувств.

- Моя мама тоже была очень холодной женщиной, - с трудом глотает, играя пуговицами на моей рубашке. - Но никогда не проявляла жестокость. Бабушка... заботилась обо мне, но не всегда выбирала правильные методы. Бену доставалось больше, потому что вечно шкодил. Понимаю, почему он сбежал.

- Даже не знаю, стоит ли говорить? Но каким образом, - никак не могу подобрать нужные слова, - она избила взрослую девушку?

- Как противостоять человеку, который годами держал тебя в страхе? - горько усмехается, смыкая веки. - К тому же, я была ужасно пьяна. Не могла удержаться на ногах. Она всегда хорошо орудовала скалкой.

   Внутри все кипит от злости. Старая ведьма! Жаль, что ей удалось смыться. Вот почему, не хотела запускать в комнату. Боялась, что Кейси пожалуется.

   Она лежит с закрытыми глазами, можно любоваться милыми чертами. Как же прекрасно, что люди не умеют читать мысли друг друга. Иначе Кейси убила бы меня тапкой. Провожу пальцами по нежной щеке, смахивая одинокую слезу. Обида нескоро позволит вспоминать произошедшее спокойно.

- Ну, что, станцуешь? - пытаюсь разрядить обстановку.

- Значит, все же, хотел меня споить? - приоткрывает одно веко.

- Разве что чуток...

   Она не дает мне договорить. Сгребает все со стола и протягивает мобильник со словами: "Музыку, диджей". Листаю ее плейлист и включаю какую-то зажигательную латиноамериканскую мелодию. Кейси уже забирается на блестящую поверхность. Босые ноги по гладкой поверхности, и ритмичное движение бедрами. Невозможно оторвать взгляд от белоснежной кожи и тонкой талии. Кружится вокруг своей оси, ускоряется так, что у меня мурашки по спине ползут. В последний момент раскрываю объятия, чтобы поймать танцовщицу прежде, чем шмякнется об пол. Горячее дыхание опаляет мою шею, шумно вдыхаю тонкий аромат девушки. Горячие пальцы между нами проникают под рубашку, алые губы в нескольких миллиметрах от моих. Целует! Впивается губами, царапает грудную клетку. Твое место уже давно там. Невозможно противостоять.

- Еще одно движение и я уже не смогу остановиться, - слегка отодвигаюсь, чтобы видеть ее лицо.

- Я не хочу, чтобы ты останавливался, - опускает голову на мою грудь, а там бешено стучит встревоженное сердце.

- Нет, - поднимаю ее подбородок. - Завтра будешь думать иначе. Кейси, твой первый раз должен быть с тем, кого полюбишь всей душой.

- Так очевидно, - смущенно опускает глаза, - что я неопытна в этом деле.

- Для меня давно не секрет, - с трудом сдерживаю смешок. - Давай, иди спать.

- Нет, - крепко цепляется в мою одежду.

- Хорошо, что ты не пила, - перекидываю ее на плечо и несу в спальню. Теперь сдерживать смех невозможно. Сопротивляется, и мы со всей дури валимся на кровать. - Будь умницей.

- Не уходи, -  расстёгивает пуговицы.

- Да что с тобой? - перехватываю ее запястья. - Перестань, я тебе не мальчик. Не играй с огнем.

- Я...я люблю тебя... Марк! - говорит она, прижимаясь ко мне всем телом.